Ваш веер японский неплох,
Пропеллером, бабочки взлетом,
Дыханием сладких духов
Меня превратил в идиота.
В Киото умчалась душа,
Воспрянула плоть Фудзиямой…
Вот ты говоришь – анаша,
А я возражу – икебана.
И кровь горяча, как сакэ,
И веер сложил свои перья,
И тлеют в ночном косяке
Останки великих империй.
Звучание речи иной,
Слова на восходе светила,
Накроют морскою волной,
Наполнят неведомой силой.
Сквозь них, сквозь столетий кольцо,
Платком оренбургским скользящий,
Твое я увижу лицо,
А видящий – он и обрящет.
А любящий – он и поймет,
Судьбы иероглиф рисуя.
И нужное слово найдет,
Вот только сказать – не рискует.
Другие звучат в пустоте -
Привычная наша забава.
А веер уже улетел,
Такая вот акутагава…