В душных джунглях городов
Пропитанье не найдёшь,
Своих нищенских оков
Ты вовеки не сорвёшь
Жрать отбросы, пить из лужи
Голодранцы научились,
Умирать зимой от стужи -
С этой участью смирились
Нет душевного покоя -
Голод брюхо жёстко жжёт,
Он нетрезвою рукою
Свой кисет табачный мнёт
Натощак он затянулся,
Никому не нужный дед
Сын из Йорка не вернулся,
Позабыл он свой обет...
Морщины на лице его унылы,
Груз лет прожитых выбелил виски
И нет былой у оборванца силы,
И до могилы жалкой - километр тоски
Он ни о чём особо не жалеет -
Мечты развеялись, как дым,
Не фантазёр он - верить он не смеет,
Что вспомнит о бродяге сын
Он в мире жёстком откровенно лишний,
Он - попрошайка, мародёр и вор
Старик-бродяга жалуется, нищий :
"Вся наша жизнь - ошибка и позор"