тогда еще время летело быстрее, чем мы привыкли,
а по последним приметам, лед должен был растаять,
душила меня токсикозом и оглушала скрипом,
моя врожденная, хроническая непамять.
нанизаны годы, как чеки, на шпиль сознания,
и медленно тлеют, песком осыпаясь к ногам,
мой счетчик мотают чужие воспоминания,
а я их по-прежнему… грубо… ко всем чертям!
а кто-то по-новой мою распечатает душу,
завистливо щурясь ее откровенным дарам,
не зная о том, что мне весь этот хлам не нужен,
что я это все за свою невесомость отдам.