я уже не писала, а мерила мыслью листы,
ты, сжимаясь в ознобе, дышала меж строк сквозняком,
оживала на голос, немела, а позже, тайком,
охраняла от сглаза тепло полу мертвой строки.
я теряла тебя… и сознательно… выпросив счет,
у того, кто на небе так долго не знал ни черта,
не смогла оплатить, и за это была казнена,
обезстишена,
выжила
и объявила бойкот,
но об этом не здесь, ты же знаешь, что святость глуха,
к разговорам о милости, если в сердцах и навзрыд,
мне пора уже встать, только рана все так же кровит,
и все так же немеет от выдранных крыльев спина.
что за бред? мы как будто бы вместе, но врозь,
мы как будто забыли, но память терзает кнутом,
а по горлу вдыхаемый воздух свинцом,
оттого,
что любили, шутя,
но шутили
всерьез.