Наверно люди шли, не помнив о поэтах,
Возможно, умирали при строчке из куплетов,
Старались изменить, скомкавши лист бумаги,
Пытались отомстить, порезав собственные веки,
Старались закричать, порвавши связки в горле,
Пытались не страдать, от их ужасной воли,
Три слова промолчать и записать их в пламенные строки,
Коснувшись до пера и обретать в пути невзгоды.
Один из них же был свободен, но он ушел, закрывши собственную дверь,
он видел птиц в тумане просвещенья, прощавших собственных сынов,
Он был из тех, кто замечал измену в лицах предавших собственных отцов,
А где-то убивали полдень в похмельном утре без воды.
Повсюду пьяные мужчины с кричащим взглядом у машин,
Они всегда рвались к победе, закончив полудневный бред,
А где-то плакали их жены, не понимая сущность вечных бед,
Повсюду пахло канифолью, и падал свет на прошлогодний снег.