Я в лес вошел, я чуток стал душой,
Стал наблюдать деревья и растенья,
Но лес не принял моего вторженья
И листьями шептал: чужой, чужой.
А я смотрел, как он дышал и жил,
Он был какой-то цельностью наполнен,
Он ощущенья детства мне напомнил,
Которые Бог в душу мне вложил.
И я руками
сжал свои виски,
И проклял жизни тему городскую,
В которой я мечусь, кричу, тоскую,
С больной душой, зажатою в тиски.