***
Раздевай же меня донага,
Просвети мою душу рентгеном,
И, быть может, у самого дна,
Вдруг увидишь ты звездную пену.
Может, в шорохе жестов моих,
Неземные замешаны крылья…
Так зачем же постель на двоих,
Если порознь мы будем в могиле?
От чего же с родного лица
Не сбегают враждебные тени,
И в груди своей каплю свинца
Ты несешь после нашей дуэли?
Приходил я на рынок любви
Покупать сладострастное мясо,
Опуская в бездонную кассу
Свое сердце в холодной крови.
Так свежуйте же туши богинь,
Сердцееды с лицом каннибалов.
Я иду по колено в крови
С обнаженным по локоть кинжалом.
***
Руками сжимаю седые виски
И не выпускаю я птицу тоски.
Пускай она ранит
Страдающий мозг,
Пускай она память
Живую клюет.
Я запер тоску свою
В нервную клетку
И сам превратился
В засохшую ветку.
Не будет свободы любовной тоске,
Но сердце, как сокол,
Сидит на руке.
И взглядом прозрачным
Косится на небо
И в крыльях его
Расцветает победа.
Набросился сокол
На птицу тоски –
И я разжимаю седые виски.
Непреходящее
Все преходяще?… Но когда живешь,
когда в дыханье держишь запах лета,
Когда твой друг на ангела похож
И предлагает в детство два билета.
Когда душа, как родинка на теле,
снаружи вся, - ты любишь и любим;
когда стрижи, как черные качели,
качаются под небом голубым.
Когда закат июньский не созрел;
окно открыто, город гасит звуки –
у смерти сбит оптический прицел,
а крест и лиру держат божьи руки.
22 июня 1999г.
Женский портрет
Жесты лиственны, речи просты,
Чуть открыты прохладные плечи.
Кто Вы? Белая лебедь мечты,
Утомленная сказкою вечной, -
Или дама лирических сфер –
Сладких звуков и стройных сонетов,
Или Вы отреченья пример –
Голубая излучина Леты?
Дворник, яблони, маленький дом;
Рядом город железо-бетонный.
Ваше имя на этом и том
Берегах, словно мост для влюбленных.
***
Давай траву примнем в моем саду.
Она давно не топтана не мята.
Без имени тебя я позову
«Иди ко мне: одна любовь лишь свята.
Пусть я не твой, пускай – лукавишь ты,
Пусть мы не вместе, но так близко, рядом;
И смотрят удивленные цветы
На двух людей, целующихся взглядом.
Давай траву в моем саду примнем,
Под ливнем солнца, под весенним небом.
Чтоб только ты не думала о Нем,
А я – о ней…Сломаем оба стебля.
Семейный портрет
Я для тебя – чужой и посторонний,
Ты – тоже мне не друг и не родня.
Уже ять лет друг друга мы хороним,
Но живы до сегодняшнего дня.
Я прихожу, чтобы увидеть сына,
Преодолев порог, как Рубикон , -
А по лицу бьет белизной простынной
пустая комната с углами без икон.
Ты говоришь – я ничего не слышу.
Глаза в глаза дырявим пустоту…
А я принес Алешке спелых вишен
И сам, как в детстве, кажется росту.
И стыдно мне за то, что лгали оба,
Друг другу желчью плюнули в сердца. –
И порознь мы предстанем перед Богом,
А дети вырастают без отца.
***
Как посторонний говорю с тобой:
Прошло сто лет, и мы давно чужие.
Что в памяти? Диванные пружины,
И двух сердец остывших разнобой.
***
Кто любил – все меня разлюбили.
На земле я остался один, -
Только к маминой тихой могиле
Прихожу я, как друг и, как сын.
Холмик глинистый с видом на небо
И на море, пожухла трава.
Разлюбили – как будто и не был,
Только мама осталась права.
Никого, хоть стихами зарежься,
Хоть ползи на коленях к Христу, -
Только память в нетленных одеждах
Незаметно стоит на посту.
Кто любил – все меня разлюбили:
Видно, быть одному до конца, -
И в щепотке суглинистой пыли
Больше правды, чем в лживых сердцах.
***
Улеглось неутешное горе,
раны сердца успели зажить,
и опять ты горишь в моем взоре
золотая нетленная нить.
Снова тянет в открытое небо,
чище звуки и ярче цвета,
ближе счастье, - и где бы я не был
ты спасаешь меня Красота.
Свидание после любви
Он
Голос дрожащий – как в горле колос.
Выпачкав в звезды и ночь рукава,
Стал оплывать восковою колонной.
Болью зубовной стонали слова.
Она
Высверлив черное зеркало ночи
Жаркими жалами смертных зрачков,
Белыми крыльями воздух морочит.
Лижет разлуки остывшую кровь.
***
Я все еще тебя люблю,
Но прошлое, как сон, переживаю.
Еще и память грустную ловлю,
Как будто птиц,
Отбившихся от стаи.
1967г.
После любви
Я, наверно, умру от тоски.
Лезу в память, как в петлю маньяк –
Там зовет меня взмахом руки
Мой двойник, верный друг, смертный враг.
Холодная война
У нас в семье холодная война:
Вот ядерная зреет тишина;
За кухонным ????? столом
Напрасно заседаем мы вдвоем, -
А в бой идут холодные войска –
Молчанье и злословие пока:
Друг перед другом нам еще неловко
Вместо голов носить боеголовки.
Чтоб на холодных минах не взорваться,
Решили мы с женой разоружаться.
И в самом сердце, я теперь узнал,
Хранится злости ржавый арсенал.
***
Будущее кажется чужим:
без Любимой страшно, пусто в мире, -
но упорно продолжаю жить,
доверяя мужеству и Лире.
***
Бросился, как под поезд
в память, в себя… а там –
страшно – теперь нас двое,
разрезанных пополам.
1996г.
***
Мы оба умерли. Мы куклы восковые.
Мы – две свечи, мерцающих вдали.
Пускай нам кажется, что мы еще живые,
Пока не догорели фитили.
1998г.
Адам и Ева
Твоя улыбка выжатей лимона,
В сухих глазах чернеет злоба дня.
Ты кажешься мне вся запретной зоной,
Колючей проволокой, впившейся в меня.
А рядом – воля, клены шелестят
И свето-тень узоры сочиняет…
И облака… и небо смотрит в сад
И в уголок затерянного рая.
Добро и зло я здесь разъединил,
А линия прошла ножом по сердцу, -
И на слияньи крови и чернил
Растут стихи и пьют мое бессмертье.
1996г.
***
Пахнут переспевшие колосья,
Небо в дымке бледно голубой.
Мы любви последний раз попросим
И навек расстанемся с тобой.
Ты запомнишь солнце, полдень жаркий,
Меж колосьев синий василек;
Я запомню двух сердец огарки,
Убыванье времени и строк.
1997г.
***
Вы - Нимфа, миф, Вы – сказка православная;
Вас сочинили Небо и Земля.
Вы словно свет молитвенный за ставнями.
Вы принца ждете или короля?
Или поэта…но мирская жизнь
Так восхитительно коварна и жестока.
По вечерам пикируют стрижи
И тишину подслушивают окна.
Белая любовь
Ты у меня просил любви –
И я послал. Встречай, - земная,
Она идет сквозь лай молвы
В лучах тепла и розах Рая.
Любовь – есть Бог. Ты это знал?!
Она, как в дом, заходит в сердце
И пишет кровью письмена.
Пусть ты умрешь – она бессмертна.
***
Ну что Поэт?!
Погасим свечи.
Теперь пусть Правда говорит.
«Влюбленных путь кремнист и млечен
И поднимается в зенит.
Как по разомкнутому кругу,
Из века в век они идут –
Мужчина первый и подруга
Крылом к крылу на Божий Суд.
Всегда чиста, нетленна, свята, -
Неизносим ее покров;
Она воскресна и распята,
С небес сошедшая Любовь».
***
Молюсь за дуга своего
Всей силой мысли, чувства, воли, -
Склонясь седою головой.
Христос, поверь отцовской боли.
Храни его, будь рядом с ним
В его заботах и печалях,
И чтобы звенья лет и зим
Сердца двоих не разлучали.
02 августа 2003г.
***
…И снова призрак одиночества
В дали туманится, дрожит.
Зову – ни имени, ни отчества, -
Так опоздавший пассажир,
На обезлюдевшем перроне…
Нигде… ни там он и не здесь, -
В своей груди печаль хоронит,
Одевшись в цинковую жесть.
15 марта 2001г.
Освобождение любовью
Я жив тобой – и в зеркале меча
Стынут глаза мои, как каменные свечи;
Я жив тобой – и голову с плеча
Снимаю, как нагар тысячелетий.
Кандальный стих звенит по мостовой –
И все рабы бегут ему навстречу,
Чтоб целовать железное звено,
Разогнутое мышцею сердечной.
Оксана
Была – и нет. Размыта акварель,
И на качелях сердца снова пусто, -
А в рифму юный просится апрель
И пальцы пожимает мне до хруста.
Была – и нет. Так молния в ночи
Выхватывает светом часть пейзажа: -
Вот дерево сухое, кирпичи
И куст сирени белой в листьях сажи.
Была – и нет. От лужи пахнет пивом,
Фонарь в ней тонет, словно водолаз.
Ночь. Я один. Во мне и вне – красиво
И музыка чуть слышная для нас.
01 марта 2002г.
Живые цветы в мертвом доме
Мне все здесь чужое,
Кроме детей и цветов.
Даже коврик индийский,
Подаренный тещей,
Кажется частью жилплощади,
Лишенной свободы
На многие годы.
Из этой кубатуры бетонной,
Как из яйца многотонного,
Вылупился я на волю.
Сначала был я крылатым
Наподобие моли, -
Все прятался в складках одежды,
Но не было там ни Веры, ни Любви, ни Надежды, -
Только смерть нафталиновая
Кристаллически поблескивала.
Границей моей жизни была оконная занавеска…
Но постепенно
Я научился летать все дальше и выше –
Сначала над крышей,
Потом к морю и звездам, и к солнцу, -
Но всегда возвращался к отцовству,
К цветам и детям,
Потому что без них
Умирает сердце
И чувство полета каменеет,
И землю невозможно оторвать от пяток, -
А в груди у меня вместо сердца – смерти придаток.
27 декабря 1998г.
***
Пластическая молния руки,
И в талии фарфоровая ваза;
На ветках трепетали мотыльки,
Глаза гранили черные алмазы.
И волосы русалочными снами
Стекали с перламутровых плечей.
И теплилось невидимое пламя
Ее иносказательных речей.
И были ее ласки непостижны, -
И перистые крыльев облака
Стояли высоко и неподвижно,
Как в прошлое ушедшие века
1971г.
Последняя цитадель
Все рушится – и дружба и любовь…
Для сердца нет надежной цитадели.
Оно в груди, как чашечки весов,
Качается без смысла и без цели.
Как дальше жить, не веря ничему:
Ни дьявольским амбициям, ни божьим;
И уходить в евангельскую тьму,
Страданьем душу выделав и кожу?!
А как же ты, святая красота –
Перст истины, живая ось Вселенной, -
Неужто станешь пеплом или пеной,
Печатью на поэтовых устах?!
Ответа нет. Качаются цветы,
Мерцают звезды, зыбится пространство
В чудесном некончающемся танце, -
Среди могил и черной пустоты.
20.12.1984г.
Мимолетность
Сегодня я для Вас – никто;
Таким и в будущем останусь:
Мужчиной в сереньком пальто,
С лицом скопца, с глазами Пана.
Мужской портрет
Завернут в джинсовый отрез
Мужчина с генами кентавра:
В нем страсть коня
И ревность мавра.
Он вертикаль, а не отвес.
В нем интеллект, как клин сухой,
Вонзился в дерево живое –
И потому всегда в нем двое:
Он и Она, и вечный бой.
Спасательный круг
В постель ложусь – как в гроб.
Слова – необитаемы
И золотой микроб
жары вполне летальной.
Цепляние за жизнь
Дыханья, слуха, чресел…
Взрываю миражи
Души противовесом.
Растерянность ума,
А чувства – живописны.
Свобода – как тюрьма,
Когда она без смысла.
Крутой белок жары,
Следы на грани астмы.
Люби – или умри: -
И это не напрасно.
Оттенки Бытия,
Полутона и четверть –
Все это жизнь твоя
И более – Бессмертье.
***
Хочу избавиться от скверны: -
От ваших рук, от ваших губ,
Даже от той, что была первой
И от тебя, мой верный друг.
Не прикасайтесь к моим ранам,
Не прикасайтесь к моим розам.
Пускай мой разум кровоточит
И надвигается угроза.
Хочу быть Богом…
А не всего лишь человеком,
Мутантом, мыслящим микробом.
Здесь пахнет моргом,
Здесь пахнет торгом, -
А на до мною звезда, как урна
С прахом господним.
Осенний псалом
Уже сентябрь…
Здравствуй осень!
Вот мы и встретились опять.
В седой волне твоих волосьев
Я золотую вижу прядь.
Побудь со мной, сестра, подруга, -
Мы хлеб разделим и печаль,
И солнце ласкового юга
И поздний персик и миндаль.
Из слов летучих песню сложим,
Вплетем цикорий голубой
В строку, нам бабочка поможет
И шмель, и голос ветровой.
Уже шиповник брызнул кровью
Зернистых глянцевых плодов, -
И все бледнее многословье,
Все ярче Вера и Любовь.
***
Я смотрю на небо голубое:
Там, в непостижимой глубине,
Я ищу свободы и покоя, -
Нет их здесь, на грешнице-Земле.
Здесь враждуют племена и веры,
С братом брат и даже – с другом друг:
Каждый независимым и первым
Хочет стать ценою адских мук.
Я сижу в саду, прохладный ветер
Обнимает ласково меня,
Прошлого развеивает пепел,
Все, что было в жизни, хороня.
Лунный череп в небе надо мною,
А под сердцем тонкая игла, -
Это щит и меч, а я в герои
Записался, людям и богам
Бросил вызов, как цветок душистый,
Как навек последнее : ЛЮБЛЮ…
Я уснуть хотел бы и забыться,
Лечь в пустую лунную ладью,
Как на щит, пускай меня уносит
От земных подальше берегов;
Пусть по саду тихо ходит осень,
Чтоб я слышал звук ее шагов.
Грустная песня про Ванечку и Танечку
Нет больше Ванечки и Танечки, -
Зато есть вечные враги.
По свету ходит без пристанища
Любовь, Господь, ей помоги.
То по ночам стоит под окнами,
То днем – у запертых дверей.
С позором изгнана и проклята
За верность памяти своей.
Нет больше нежности и жалости.
Два черствых сердца-сухаря -
Им суждено носить до старости,
До смерти, проще говоря.
26 августа 1998г.
День святого Валентина
Я за тебя молюсь, мой друг,
И светлым днем и ночью темной,
Чтоб у камней открылся слух,
У тополей седых, у кленов.
Чтоб все узнали о тебе,
Чтоб берегли тебя, любили,
Чтобы внимал твоей мольбе,
Моим словам Творец всесильный.
Первый день разлуки
Разлука – это
В пролеты памяти бессоной
Себя бросать и призрачно лететь
В пространстве,
Поцелуями сожженном.
Любимая…
Весь город заражен
Разлукой на асфальтном перекрестке.
Над городом пространство искаженное, -
Как ураган, - ломает птицам кости.
Мне холод жжет стеклянные виски
И тонет взгляд в окне иконописном.
Я расцветаю деревом тоски,
Я вырастаю черным обелиском;
А ты идешь по лицам площадей,
Словно целуешь легкими шагами, -
И я ползу за этими следами,
Чтоб прикасаться к памяти твоей.
1978г. Питер.
Лавина
Меня врасплох застала нелюбовь.
Она была похожа на безбожье,
На грех, на безголосых соловьев,
Она была на черный день похожей.
Она была – как смертный приговор,
Она была – как жертва и убийца.
Я буду ждать…когда с небесных гор
Сойдет лавина или Божья искра.
06 июня 2005г.
***
С тобою я давно не говорил
И сердцем не контачил, и не спорил…
Как далеко, как холодно горит
Твой воскреситель или крематорий!
И ничего, что мы так далеки,
По-разному раскроены и сшиты:
То лишь материальности куски
Да строгие расчетные орбиты.
Я не чужой твоим лучам живым,
И ты моим мечтам не безразлична.
Мы потому с тобой и говорим,
С безумием и вечностью гранича.
Зато так тесно связывают нас
Неписаные тайные Законы.
Нет ничего родней, чем свет и глаз,
Чем позднее свиданье для влюбленных.
06,02,85г.
Портрет Н.И.
Мне ваш портрет писать не просто:
В четырехмерной глубине
Горит душа, как звездный остров,
Уже от жизни в стороне.
Я с лунатической любовью
Пришел к Вам тайну разделить
И поцелуй молитвословный
В уста холодные вложить.
Романс для друга
Загрустилось мне без друга.
Сердце сжалось – не разжать.
То приткнусь в иконный угол,
То прилягу на кровать;
То зайду к врагам знакомым,
То душою помолюсь.
А потом потянет к дому, -
А за мною следом – грусть.
Мне бы…голос и улыбку,
Мне бы добрый теплый взгляд.
Ночь войдет в мою калитку
И луна – в притихший сад.
Золотые лампадки
Спасемся любовью –
И в небо, по лестнице шаткой,
Срывая дыханье,
Сквозь сланцы пространств и веков, -
Пробьемся, придем
И внесем золотые лампадки
Горящих сердец, -
И земную прославим любовь.
Послание другу
Хочу молчать, а сердце просит слова.
Хочу сказать, а слов не нахожу.
И выдохнуть себя всего готов я
Тремя словами: я тебя люблю.
И верю, что ко мне они вернутся
Весны дыханьем, запахом цветов.
Когда сердца двоих в одно сольются,
Им будет явлен Бог через любовь.
Дружба
Давно уж наша дружба умерла.
Мы даже порознь ходим на кладбище:
Поправить крест, червям подбросить пищу,
Пошевелить останками крыла.
Незнакомка
Вы совпали с моим вдохновеньем, -
Так вдруг падает солнечный луч
На раскрытую тайну растенья,
На его распустившийся цвет.
И теперь беззащитные оба,
Мы в языческой власти стиха…
Все теснее, все радужней обод,…
Только б длился и не затухал.
Опоздание
Состав опаздывал…
Толкались голоса,
Друг другу передаривали слово, -
Потом рассеялись, как птицы по лесам,
И стали ждать,
Запрятав в горлах слово.
Вагон закопченный,
Флажок проводника;
Венком спасательным
Твои сомкнулись руки.
Я говорю спокойно: «Ну, пока.»
А сердце все
В бессмертниках разлуки.
***
Буду искать я любви заменители,
Буду питаться ее суррогатами,
Буду по капле в любовь-автоматы
Кровь опускать, разменяв ее бытом.
Трещины нарекания и святое писание
Черт с тобой – сказал про себя, -
И до глаз натянул одеяло.
Дверью хлопнет
Аж дрогнут зеркала
И провалится, землю скребя.
Я расслаблю горячее тело,
На будильник в пол-глаза взгляну.
И какое ей все-таки дело,
Что я у беспорядка в плену.
Что разбросаны книжки и тряпки,
Что я сам две недели не мыт,
Что лежат среди комнаты тапки, -
Что не масса я – а индивид.
Разрыв сердца
Молчим. Ни слова, ни упрека, -
Но рядом тесно двум сердцам,
И тишина, как меч Домоклов,
Нас рассекает пополам.
Прощание с любовью
Погасим свет и окна занавесим,
И рядом ляжем, богу не молясь.
И чтоб Любовь в груди отозвалась, -
Сердца, как птиц отпустим в поднебесье.
Прощание с Музой
Ушла Любимая:
Ну, что ж? – возьму другую:
Бездушную, горбатую и злую, -
И будем лгать, браниться, в Жизнь плевать,
Насилуя железную кровать.
Ну, что ж – ушла, … и скатертью дорога;
Подумаешь, какая недотрога.
За юбкой, как Орфей не побегу.
Я остаюсь на правом берегу,
Где красота и временна и тленна:
Я здесь нужней,
Чем на другой Вселенной, -
Где под хрустальным звездным колпаком
Лежит мечта пустая ни о ком.
И все-таки – хоть мельком, хоть разок
Заглянь ко мне
На желтый огонек.
Тебя я, словно мумию, ревную
К воздушному немому поцелую,
Которым запечатаны уста
Твои – былая жизнь и красота.
***
Твоя разлука со свиданья
Опять уходит без цветов,
Так явь уходит ото снов
В пыльце ночных воспоминаний.
В твоей руке моя рука,
Как слепок мертвого пространства,
Как у реки пустой рукав,
Как запоздавшее лекарство.
***
Ты спишь. Полуночное время
Качнуло маятник бедра…
И у любовного одра
Свежей запахла хризантема.