...пьяного Петра Великого
Я после Всепьянейшего собора,
Где дым да хмель стояли до утра,
Вдоль пьяного с прорехами забора
Тащу домой храпящего Петра.
К чему домой?
Ведь мы и так здесь дома:
Своя натура и своя висит луна,
И свой забор, как путь страны, изломан.
Но все же поднимается страна.
Ножищи-жерди - в жирной, жёлтой глине,
Лицо белеет, как стена Кремля.
Ведь знает черт, что друг его не кинет...
Да ведь и он не бросит корабля.
Во тьме в грязи завязла треуголка,
Ботфорты каши просят у царя.
Собак боярских лай, будто на волка.
Не ведают собаки, что творят.
Перекурить бы...
Велика ведь ноша.
Что говорить, воистину велик:
Россию тащит, словно дровни лошадь,
И сталкивает в море корабли.
Как пьяный лик Россию безобразит!
Эх, Русь! Как от тебя порой разит!
Да сам-то я давно ли вышел в князи
Из русской застоявшейся грязи?
А сколь подков на счастье по России
Под грязью ждут, когда же их найдут?
А в кабаках мужик пьет от бессилья,
Или от сил друг дружке морды бьют.
Теперь тащи его по бездорожью.
К зазнобе-немке, что ль, отволочить?
Иль бросить его, плюнув в мерзку рожу?!
Да ведь и сдачи можно получить.
Он этой дланью Карлу у Полтавы
Так звезданул в сановный шведский нос,
Что кувыркался Карл до переправы
Да в панталонах кое-что унес.
Недаром царь боярам на потеху
В бой посылал потешные войска.
Теперь боярам ярым не до смеху...
Узнали, какова царя рука.
Он и с Лефортом брал, играя, форты,
И залил кровью бунт-пожар стрельцов...
С царем в башке...
Но все же до сих пор ты
Чураешься приемов и дворцов.
А завтра царь с похмелья спозаранку...
(Какой там завтра! Крик уж петухов!)
Пол-штофа кофе выпьет и - к рубанку.
Другой бы похмелился и - в альков.
А все ж свинья ты, Петр Алексеев!
В грязи лежишь при аглицких часах...
Хотя поболе весит уж Расея
На европейских сверенных весах.
Какой здесь ветер, Петя!
Доннерветер!
Вставай же, черт! Чу, отзвук бубенца!
Гадали, что Березово мне светит...
Путь так далек и близок из дворца.
А-а, глаз открыл!
Да ты трезвей тверезого!
Вставай, Петруха! Нам в один конец!
И пусть березы шепчут про Березово...
А ну, вставай!
Нас ждут дела, мин херц"!
Москва,
зима 1996 г.