Где трясины и зимою дебелы,
Где волна крута на скором бегу,
Застучали топоры корабелов,
Завизжали пилы на берегу.
Пропотели вмиг посконные робы,
От ветров суровых лики грубы.
Волокли стволы по глыбким сугробам,
Рвали в тяготе пупы да горбы.
Был уставлен зимний волок крестами.
А кресты-то всё – из белых берёз.
И ползли назад верстЫ за верстами,
И морок болотный в душеньку полз.
Эх, да что теперь пенять на судьбину,
Коли взял из крепостных государь!
Что топор нам, что бутыль, что дубина,
Что петух багровый, как было встарь!
Ну, да вроде заплатить обещали
За построенный ко сроку корабь.
У бояр-то мы, небось, обнищали б…
Ан, куда ни кинь, везде – чей-то раб.
И пошёл в ошкур сосняк корабельный,
И пошли стволы на доски да брус.
Хоть и всяк корабь с избой рукодельны,
С Божьим именем ты строилась, Русь!
И весна прошла, и лето… И осень
Полыхнула жаром клёнов с бугров.
Смотрит нА берег со скользких укосин
Бриг военный, острогруд и суров.
Там, где ночи и прохладны и белы,
Там, где брег янтарный пуст и полог,
Сотворили топоры корабелов
К новой повести российской пролог.
Москва
15 июня 2004 г.