Каждый вечен;значит, я иду к тебе...
посвящается моей сестре Юлии
Три юные весны меняли мир три раза:
Что не откликнется - то не вернут губя.
Апрель сиял прозрачной чистотой алмаза,
Как что-то мне напомнило тебя.
Так откровеньем старая загадка
Тревожит память звоном прошлых лет,
Смущая разум тягостным сомненьем
И мысли ясной преломляя свет.
В погоне за мечтой так просто оступиться,
Когда завистник (бывший друг) и лицемер, и плут сбивают с ног,
Когда чужими кажутся родные лица...
Но разве это извиняет твой порок?
Последний раз, когда мне довелось встречаться с N,
Весь вид его меня немало озадачил:
Он будто бы потрёпан был и мрачен
И отстраненно на меня смотрел.
Я с ним заговорила: "Сколько лет?
Как жизнь? О чём теперь поёте?"
Бесстрастно прозвучал его ответ,
Растаяв на последней ноте:
-Я больше не пою. С тех пор как умер Дима
Я перебрался в клуб и стал крутить винил:
Ночные сеты щедро дарят запах дыма
Того, что ты с утра не докурил...
-Как Дима умер?
-Ты не знала? Скверно:
Ночной дебош и утренний инфаркт.
Он мог бы жить еще, наверно,
Но это - домыслы, а смерть - есть факт.
Уже два года как его нет с нами...
А ты молчишь все также скромно, как тогда... -
Мы распрощались, обменявшись номерами.
Шел дождь. Гудели провода.
Два года ничего не знала о тебе -
Как странно!
Не верю, что такое может быть.
В круговороте дел я потеряла то,
Что мне казалось важным;
Разочарованной мне страшно,
Что могу совсем забыть.
Я иду к той, что любила тебя.
Стучу в ее дверь.
Гадаю про себя: зачем и кто
С ней теперь?
Ей никогда бы не пришлось меня упрекать,
Но я ломала ее дом вдвоем с тобой.
Ей бы меня не впускать,
Но только я понимаю ее
Даже без слез.
Остались мы - случайные враги
И обе матери невыношенных грёз.
И если б я хотела помешать
Забыть твои слова,
То их произнести при ней
Я б не смогла сама.
Еду туда, где ты скрывался,
Когда тебе было плохо.
Метро - всегда суматоха.
И ничуть не стало ближе.
Лишь эскалатор опускает ниже.
Улицы - люди - улицы...
Ничего не узнать в вое истошном -
Моя история осталась в прошлом.
А помнишь:
"Моя любовь - подряд 7 кнопок телефона,
В которых мне отказано оператором.
За которые я боюсь,
Которые всегда испытывают меня
И запускают сердце фибрилятором;
Которые я помню наизусть как улицы,
Нет, даже лучше, чем пересечение улиц на Лиговском,
В которые заложен мир,
В которых изначально всё прописано.
Смешно сказать:
Но какая собственно разница,
Что стоит за этими цифрами:
Такая жизнь-любовь. Она мне нравится".
Улицы - люди - улицы...
Ничего не узнать в вое истошном -
Моя история осталась в прошлом.
Вот курит у входа охранник -
Угрюмый, невежливый тип -
Нежданных гостей привечает -
Из порядочных кто ж посетит?
Долгий день, что постылую скуку,
Он меня не желая впускать,
Изменяя военной привычке,
Разговором решил скоротать.
Я спросила: "Кто здесь заправляет?"
(Обстановку чтоб разом понять).
Оказалось, что Новый Хозяин,
А охраннику много ли знать?
Территорию он проверяет,
Разгоняя порой гопоту,
Что паленое зелье ширяет,
Размножаясь под песни "Тату".
-Ну а те, что работали раньше?
-Это все криминальная сеть.
Их сослали отсюда подальше,
Чтоб на рожи на их не смотреть...
А мне они люди знакомые -
Мне бы их повидать сейчас...
На Витебском, в автосалоне
Уборщик моет санчасть.
Глаза - стеклянная крошка.
Он говорит: "Я - клинер".
И к чёрту фирму солидную:
Героин-терапия клинит.
Он не помнит ни меня, ни Диму.
Про себя благим матом ругается.
Он подавленный аутист.
Он от нас так защищается.
Солнце слепит.
Дерзкой догадкой я не еду на Южное кладбище,
Где в гниении находят покой,
Где могила - твоё обиталище,
Где зачем-то поставили крест
И тело зарыли в низине -
Разве в этом хоть что-то есть?
Отношение имеет к Диме?
Зальюсь смехом, ломая свечи -
Прорастут симбелина цветы.
На могильной плите: "Каждый вечен" -
Все мы тени своей мечты.
апр.-май 2006.