Извини, что я вот так – по-простому,
Мне печаль свою нести далеко.
Ты же, Маша, рядышком – дома,
Теплишь ночь глазком-огоньком.
Сяду возле – выльется речкой
Монолог нелепой полудуши.
Грязь мою прости человечью,
Человечью боль заглуши.
Маша, Маша… Я понимаю –
Нет со мною света – темна.
Я не злая, Маша. Я – никакая.
Вот поэтому всё время одна.
Ну а что ты хочешь: правда – полынью.
Знаешь, как муравка горька.
Погибаю, Машенька, стыну –
Воду вытравили, жгут берега.
Мать, не плачь! Я выпью маленько?
Где-то там она стоит за тобой.
Не смотри ты так. По шавке и Сенька.
Мне не сделаться уже столбовой.
Ох, святая ты, ей-богу, святая –
Разве кто ещё так может понять?
Под твоей улыбкой я расцветаю.
Как ты только терпишь всё, мать?
Я посплю немного – зелье хмельное
Одолело. Может, тоже вздремнёшь?
У тебя в углу, наверное, знойно –
Вечный Свет. А тут – и холод, и ложь.
Пожалей меня, Мария, нет мОчи!
Я умаялась шататься по дням.
…Под рогожею свернулась в комочек,
Сплю тихонько, будто нету меня…
----------------------------------------------------
…На столе – берестяная корона,
Штоф початый и нетронутый хлеб.
Богоматерь смотрит ясно с иконы,
Вспоминая колыбельку и хлев…