От Мазурских озер, от Балтийских ветров
От просоленных морем сосновых стволов,
Что теплы, как ладонь отцовской руки,
Отделяет текучее время реки.
Где бардзуки живут у корней бузины.
Где поет море песни седой старины.
О разбитых Перкуно янтарных дворцах.
Где Кестутис с Юрате с любовью в сердцах.
От рыдающей Эгле над телом Ужа
Отделяет, как пропасть, граница – межа.
Я как предки мои, что ушли на восток,
Оторвалась от дерева, будто листок,
И гонима ветрами, искала земли
От родимого берега в стылой дали.
Я нашла землю предков и в ней прижилась,
Что когда-то голядью по-русски звалась.
Но мне грезятся шторма морские валы -
Великанше Неринге игрушкой малы.
Вновь она собирает в подол корабли,
Рыбакам, помогая коснуться земли.
Я мечтала ребенком, что как у нее,
Мое сердце большим станет, как и ее,
Чтоб вместило в себя чужой горечи боль
Как в себе растворит море горькую соль.
Но лица от того стали жестче черты,
Ведь исполнили Боги глупышки мечты.
Отзывается сердце, как бубен, не вновь
Разгоняя по венам горчащую кровь.
Сеет дождь за окном, снова я не спала...
Вновь несут ветры сырость с Гнилого Угла.
Я ловлю запах моря заметный едва.
Пахнет йодом и солью молодая трава...
Та полоска земли, что утюжат ветра
Криком чаек надрывно зовет до утра.
Я однажды вернусь, чтобы снова в слезах
Дайну морю пропеть на Ромовы валах.
Тихо шепчет Жемина, смиряя мне боль:
Ты однажды вернешь морю горькую соль...