ШЕКСПИРОСОН В СТИХИРСКУЮ НОЧЬ
Постконкурсная пьеса с ИНТЕРнетМЕДИЯ-УМами.
***********************************************
Действующие в прологе:
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ
ВездеМона-ШПУЛЬКА
О`НЭЙЛИЯ (для друзей просто НЭЙЛ)
ноуСЭР ТОБИ БЕЛЛ
Действующие в лицах:
ПРИЗРАК – Шпулька Зингер
ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА – Муза.
Граф ПАРА-УЛИСС – Одиссей Улисс
ЛЕОНАТО, губернатор Острова Поэзии – Leonti V.V.
ОТЕЛЛ Вокансич – Ахел Вокансич
ЛЕДИ МАНКтекки – Татьяна Манкова
ЛЕДИ КАПуВЕТЕР – Капля Ветра
БИбальт – Дмитрий Би
СЕРЖант РодриГАН – Серж Ган
ЮРИЙ Цезарио – Ю.Цыганков
ОЛИдИЯ – Лида Луткова
ГамЛЕТ ДАТский, числящийся принцем – Вагиф Алекперов
Дочь ПОЛОНИЯ, Ириния – Полонина Ирина
ГЕОРГ Внеконкурсный ЧЁРНЫЙ
ГЕОРГ Внеконкурсный ТИКАВЫЙ
***********************************************
ПРОЛОГ.
(Поэтическое пространство. Остров Поэзии.)
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ:
Войти на сайт, иль нет – вот в чем вопрос...
Что благородней – покориться брани,
Летящей, как плевок из-за забора,
Иль, ополчившись против моря злобы,
Его сразить? Блокировать страницу,
Покинуть сеть, уснуть, уйдя в реал,
И видеть сны без рифмы, без размера?..
Но что приснится в мире без метафор,
Не знаю – вот что мучает меня...
(Появляется ВездеМона-ШПУЛЬКА.)
О, Шпулька! помяни меня в молитве...
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(садясь на бережок и шпулькая ноги в воду)
Молилась ли ты богу рифм, Лаура,
когда вошла впервые в эту воду?
О, пониманье! Чудный, редкий дар –
и дан не всякому. Так душ тонка преграда –
всего лишь «я» – от «я» нас отделяет,
но непреодолимая стена
встаёт пред тем, кто полон эгоизма
или ужален на весь мир обидой,
иль ошибается, признаться в том не смея.
И мы не в силах переделать мир.
Нам остаётся только твёрдость духа,
Друзей достойных сопереживанье –
И творчество вне всякой суеты.
(К ним подходит ноуСЭР ТОБИ БЕЛЛ – не сэр, но весёлый человек.)
ноуСЭР ТОБИ БЕЛЛ:
(Шпульке, дружески)
О, если ты тот день переживешь,
когда страницу я свою закрою,
и эти строчки бегло перечтешь,
написанные дружеской рукою
Сравним Шекспир и наша Шпулька... что ж,
её искусство выше будет вдвое,
и сам Вильям сказал бы это тож,
и бурно аплодировал бы стоя.
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(краснея носом и ушами, обращается ко всем)
Молюсь в душе своей я ежечасно
о дарованье мира и согласья
адептам интернетлитературы.
О, люди слабы! Жаждут пониманья
от ближнего – и ближнего же топчут...
Лишь возлюбив другого, как себя,
в себя его души алмазы примешь.
А для чего, иначе, пишем мы?
Для вечности? Кто б спорил! Но она
слагается из триллионов судеб
осознающих этот мир существ.
Что вечность вне оценки человека?
Тоскующий по зрителям актёр.
Сквозь души эволюция прошла –
и вывелся на свет Хомо поэтус...
(Является О`НЭЙЛИЯ в маске.)
ВСЕ:
Шекспир?
О`НЭЙЛИЯ:
(сдёргивая маску)
Шекспир? О, нет!
(Смеётся.)
Уж если сочинять нам – так теперь!
Теперь, когда инэт есть в каждом доме,
Когда в миры иные – настежь дверь
Открыта вопреки духовной коме.
Пиши сонет! пусть краток строчки миг,
Но от потока слов я опьянею.
Пиши сонет – чтоб снова мир постиг,
Что пустота любых невзгод больнее.
Что нет невзгод, а есть одна беда –
Стихов огня лишиться навсегда.
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ:
Желание опять писать стихи
Нам навевает королева Нэйл,
Прекраснейшая повитуха рифм,
Что не крупней процессора в компе.
Она в упряжке нежных голубянок
Над спящими поэтами летает,
Её кареты золотые спицы
Украшены цветочною пыльцой,
Постромки – словно нити ковыля,
А бич – из локона прекрасной девы
Тончайший волосок, а за возницу
С прозрачными крылами златоглазка,
Подобная пылинке на ноже,
Почти сто лет назад воспетой Блоком…
Карета же ее из перламутра
Витых скорлупок, порождений моря,
Сработанная белочкой умелой,
Что служит столяром у фей. Всю ночь
Карета мчится – и для всех она
Приносит ровно то, что заслужили –
Сонет – Лауре, а балладу – Белле,
А Шпульке Зингер – новенькую пьесу…
Кто любит – тем все рифмы на «любовь»,
Кто радостен – метафоры улыбки...
Все это – Нэйл!!
О`НЭЙЛИЯ:
(Лауре)
а вы, моя любезная звезда,
мне дарите в дороге освещенье,
и окрыляет робкая мечта –
что заслужила я благоволенье...
днём отдыха не находя ногам,
а духам слов – покоя по ночам...
(Все удаляются временно.)
ДЕЙСТВИЕ.
(Остров Поэзии, безвременье.
Кругом, под сенью дерев – разбросаны сплошные мониторы и клавы.
Входит Граф ПАРА-УЛИСС.
Осматривается задумчиво.
Пишет, рвёт. Пишет – рвёт. Пишет, пишет, пишет – опять рвёт.)
Граф ПАРА-УЛИСС:
Природы лик непостоянен, как каприз.
То дождь и град, то выглянет светило.
Твой нрав ровней и ты – желанный приз.
Судьба вдруг по долгам мне оплатила.
(Быстро записывает сочинённое.
Тихо появляется губернатор ЛЕОНАТО; улыбаясь, наблюдает за Графом.)
Губернатор ЛЕОНАТО:
Что в мире есть достойнее чернил?
Граф ПАРА-УЛИСС:
(вздрагивая от неожиданности).
????
Губернатор ЛЕОНАТО:
Шекспир! Цитата!
(Граф ПАРА-УЛИСС рассеянно кивает, думая о своём.)
Губернатор ЛЕОНАТО:
(подобрав с земли клаву, щёлкает клавишами)
Что в мире есть достойнее клавира?
Пластмассы малоцветное бытье…
Мы раскрываем тайны виртомира,
И сами создаём их… ё – мое…
Граф ПАРА-УЛИСС:
(в задумчивости декламирует)
И мимолетен день в забывчивости лета.
Так в разноцветье трав сгорает без следа
Парфюм черемух майского расцвета.
И стриптизерша-осень жестом скажет – «Да»...
Когда зима ей бросит белую накидку.
И лишь в тебе сезонов сочетанья цвет
И, доверяя мысль пока немому свитку,
Твои черты в стихах записывал поэт.
(Записывает.)
Губернатор ЛЕОНАТО:
Нет, друг мой, ничего! всё – виртуально,
Слова – творители живого бытия,
Я прихожу… пишу… то тихо, то нахально.
Вот и сегодня в настроении размылась полынья…
Граф ПАРА-УЛИСС:
(декламирует, уходя)
И образы твои – пока всего лишь свита.
Но в них вся ты, и жить им сотни лет... (Удаляется.)
Губернатор ЛЕОНАТО:
(кричит вслед)
Спасибо Слову… И тебе – спасибо!
(Губернатор ЛЕОНАТО – один.)
Я искорку поймал, и льды поплыли прочь…
В зависшем моём компе оживают чипы…
И утро в чувствах вытесняет ночь.
Мы будем, были… Слово – как дыханье…
«Dum spiro, spero»… жизнь – не наказанье.
(В поэтическое пространство – доверительно.)
На мне очки, нет, не стекло –
В них вместо этого – туман любви в оправе…
Под брови, будто спички мне поставил,
И сон мой, словно ветром унесло…
Вначале корчился, ворчал, гонял туманы…
Глаза руками тёр… просветами – мираж...
(Впархивает О`НЭЙЛИЯ.)
Губернатор ЛЕОНАТО:
Речистая? Ты – или эпатаж?
О`НЭЙЛИЯ:
(смеясь)
Шекспир–а–не–я!
(с нарочито-серьёзным лицом)
Ужасли ты разлюсишь мня – то терь,
Когдерь моя миленная в разборе.
Будь иль не будь найгорькой из утерь
Лишолько не покаплей крайши горя.
(Влетает ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА и кружится над головами.
Губернатор ЛЕОНАТО испуганно отмахивается от неё и быстро уходит.)
О`НЭЙЛИЯ:
(радостно)
Сестра моя! Шекспировская Муза!
ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА:
Сестра моя! О`Нэйлия моя!
(Обнимаются.)
ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА:
Себе найдём мы ник прикольный, но
скрываясь за придуманной личиной,
задумаемся: что же значит имя?
Оно ведь – не рука и не нога,
oно – не часть какая-либо тела.
...pасстаться что ли с именем своим?
...другое выбрать, звонче и прикольней?
Чтоб все отпали
и ко мне зашли!
(Является ПРИЗРАК ШПУЛЬКИ.)
ПРИЗРАК ШПУЛЬКИ:
(делая сальто)
Мандрата пупа – мандрата па!
(Шекспировской Музе)
Что в имени тебе своём?
Есть прок и в вымени коровьем –
оно нам молоко являет
из-под руки лихой доярки,
вооружённой спецдоилкой.
Есть прок и в званье человечьем:
его чиновник впишет в паспорт,
на жизнь тебе даруя право!
А уж в родном стихирном нике
магического сколько смысла!
Оно зовёт к себе: «Читатель!
Приди – и прочитай меня
Всю без остатка!» Это круто!
О`НЭЙЛИЯ:
зачем мой ник не знает новизны,
и так далёк от модных ухищрений,
зачем я не беру со стороны
жаргонов молодёжных и сравнений?
одно и то же имя вновь и вновь
я ставлю под корявыми строками,
опять рифмуя кровь-любовь-морковь
или идя на драку с дураками.
ПРИЗРАК ШПУЛЬКИ:
Пиши, пиши!
И помни о себе!
(ПРИЗРАК ШПУЛЬКИ отправляется рецензировать окружающих.
ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА зависает над головами в продолжение всего действия.)
О`НЭЙЛИЯ:
Банален мир, и мудрость не нова –
жизнь повтореньем старого жива!
(Задумывается, усевшись перед монитором.
Вбегает БИбальт, весь в паутине.)
БИбальт:
(в поэтическое пространство, срывая с себя паутину)
Явленью новому есть имя — Паутина.
А ведь иначе это и не назовешь!
Оно как в топь затягивает, в тину...
У монитора каменеешь — не живешь.
Не только пред тобою Паутина,
Она и над, и под, и на тебе
Компьютер это стойло, ты — ... Эх!
короче, ты — не ты в своей Судьбе.
Эй, люди! Выходите веселиться!
Но вижу спины, спины, спины, а не лица...
(Вздыхает, усаживается возле монитора рядом с О`Нэйлией.
На цыпочках, озираясь, вкрадывается ВездеМона-Шпулька.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(украдкой, хихикая и указуя на сидящих)
Какие лица встретишь на спине?
Бывают, правда, те, что чуть пониже,
которыми садятся на крыльцо –
и ими же сидят пред монитором –
на пятой точке, третий вперив глаз
и, как паук, в руках терзая мышку –
и всё затем лишь, чтоб забыть себя
и, растворясь в Всемирной паутине,
искать ответ на вечные вопросы:
«Кто виноват?» «Что делать?» «Где она,
та истина, что рядом прячет Малдер?»
О`НЭЙЛИЯ:
(не отходя от монитора, через плечо)
Кто виноват? конечно же – агенты
инопланетные, без виз и паспортов.
Вот в чём разгадка. Вот кто распускает
по интернету полчища бацилл
стихофрении! Кто бы согласился
родной реал отдать червям в наследство,
имущество добытое с трудом,
и превратиться в homo virtualis
и тратиться на траффик, пиксел байт!
(Вездемоне)
О, Шпулька... то есть... в общем – помяни
агентов этих трёхэтажной рифмой
(ВездеМона-Шпулька увлечённо трехэтажно рифмует.
О`Нэйлия и БИбальт затыкают уши.
БИбальт не выдерживает и убегает.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(вслед)
ШЕКСПринтерский забег!
(Появляются, беседуя, неистовый ОТЕЛЛ Вокансич и ЛЕДИ МАНКтекки.)
ОТЕЛЛ Вокансич:
(спотыкаясь о разбросанные клавы и мониторы)
О, чтоб я сдох! Мне видеть западло
Страну мою, малину, как помойку,
Со всех каналов бьющее фуфло,
Отрыжку соцьялизма-перестройки...
ЛЕДИ МАНКтекки:
Зовумерть я. Мне знадеть тошнерпёж
Достоблесть, чтовь умосит милоянье,
Над яснотой глумочащую мрожь,
Ничдаль в пышноубрашном златеянье
ОТЕЛЛ Вокансич:
Идиотизм придурков-колдунов,
Идиотизм рекламных объявлений,
Солдат, – детей безденежных отцов,–
Засунутых в войну как в печь – поленья.
ЛЕДИ МАНКтекки:
И прямдечье, чтесь глувностью ставёт,
И дупость в личке знаца и яснока,
И вдочества закляпатый язот,
И праность на служилках у подлока.
(Концы своих текстов оба произносят одновременно, хором.)
ОТЕЛЛ Вокансич:------------------------------------- ЛЕДИ МАНКтекки:
Вокруг одно дерьмо, хоть волком вой, -------------- Всяк гадзостно, чтут зрижу я тепруг...
Но я тебя не кину кореш мой...----------------------- Но жалебя покирять, милоруг!
(Оба удаляются, прихватив по свободному монитору.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(вслед)
Мы родину за муки полюбили,
Она ж нам мстит за состраданье к ним!
Но хорошо, когда хоть кореша
Родная не предаст тебя душа!
(Печально, никого не замечая, входит удручённая ЛЕДИ КАПуВЕТЕР.
Её поддерживает под руку ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ.)
ЛЕДИ КАПуВЕТЕР:
(говорит; её слова уносит поэтический ветер)
Печалью полны сказки наших дней.
Всея Стихиры бдительный редактор
Повадился палить по воробьям
Пробелов «лишних», знаков и отточий.
Рецензии калечит и названья.
Стихиры груз на нём бряцает цепью.
И страшно слышать в полночь этот звон...
С поры недавней сказку эту знаем
И правнукам поведаем её
Немую скорбь о несвободе слова.
(Садится на монитор. Задумывается. Продолжает.)
О главвредактор, расточаешь ты
Наследство слова делом сумасбродным.
Стихира нам не дарит красоты,
Но в долг даёт – свободная свободным.
Стих волен, коль символикой богат
И взгляд лелеет, а не только значит.
Немеряный напрасно прячешь клад,
Не становясь от этого богаче.
С тобою образ будущих времён,
Невоплощённый, ныне погребён.
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Шекспиром можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан!
(Леди КапуВетер удаляется.
О`Нэйлия и ВездеМона-Шпулька вздыхают вслед.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Она – о несчастном смайлике?
О`НЭЙЛИЯ:
Увы, бедный смайлик!
(Лауре-Леди Сонетов).
Я знала его, Лаура;
смайл бесконечно остроумный,
чудесный выдумщик; его улыбку
я на странице помню; а теперь – как отвратительно
мне даже и представить! Рецки без смайлов…
Где теперь твои шутки? Твои дурачества?
Твои песни? Твои вспышки веселья, от которых
всякий раз хохотал весь сайт? Ничего
не осталось, чтобы подтрунить
над собственной ужимкой?
Совсем отвисла челюсть? Ступай теперь
на страницу к какой-нибудь даме и скажи ей,
что, хотя бы она накрасилась на целый дюйм,
она все равно кончит таким постным лицом,
как у бесправного ныне смайлика...
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ:
Добавить к такому нечего, разве что –
смайлик умер, да здравствует смайлик!
(О`Нэйлия и Лаура уходят.)
(Через сцену бодро проходит СЕРЖант РодриГАН и удаляется, декламируя.)
СЕРЖант РодриГАН:
Мои стихи на звёзды непохожи
Нельзя слова кораллами назвать.
на мониторе кто-то корчит рожи,
ползёт строка – как проволоки прядь... (Удаляется.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
И смайлики твердят на мониторе:
В стихах ты продолжаешься, Шекспир!
(Ушпулькивает прочь.)
(На сцене разворачивается поэтическая кухня.
Входит, по-гамлетовски, весь в себе, ЮРИЙ Цезарио.
За ним впархивает нежная ОЛИдИЯ.)
ЮРИЙ Цезарио:
Писать иль не писать? Что за фигня?
Ведь «не писать» же! Очевидно, вроде?!
Пристала и преследует меня
вся эта лажа – Время на исходе...
ОЛИдИЯ:
(К поэтическим небесам, указуя на Юрия Цезарио)
Высоковыйный, сжалься над творцом
Чуть выспреннего русского сонета,
Зависшим в паутине Интернета
С помятым от бессонницы лицом...
(скороговоркой)
Да простит меня Уильям!
(Через кухню проходит СЕРЖант РодриГАН и, декламируя, удаляется.)
СЕРЖант РодриГАН:
(указуя на ЮРИЯ Цезарио)
Который год – небритое лицо
Лесоповал? Обычный признак стресса
Одышка,сигареты, кофе, пресса:
Так киноплёнка склеилась в кольцо.
Аб ово – это снова про яйцо...
ЮРИЙ Цезарио:
(разводя руками)
Торчу на кухне, долбанный поэт!
Ночь за окном, пью чай... приём не новый.
Взываю к Музе...
Вскидывает очи к парящей над головами Шекспировской Музе.
Муза улыбается и беззаботно машет сверху.)
ОЛИдИЯ:
(подхватывает, обращаясь к Шекспировской Музе)
... «Ты веришь, богоравная, в меня?
Скажи, неужто на исходе дня
И вправду я заговорю иначе?»
(скороговоркой)
Да простит меня Уильям!
ЮРИЙ Цезарио:
(снова)
Взываю к Музе – слышится в ответ...
СЕРЖант РодриГАН:
(подхватывает, опять проходя через кухню и махая Шекспировской Музе)
...«Скинь, если что, на мыло письмецо.
ариведерчи, бай, до новой встречи!» (Удаляется.)
(Шекспировская Муза над головами хихикает.)
ЮРИЙ Цезарио:
(снова, уже накаляясь)
Взываю к Музе – слышится в ответ...
(Шекспировская Муза безмолвствует.)
ОЛИдИЯ:
(прислушивается к небу и горестно разводит руками)
Базара нет!
(скороговоркой)
Да простит меня Уильям!
(ЮРИЙ Цезарио хохочет.)
ОЛИдИЯ:
Смеёшься ты? Считаешь, что хитрю?
ЮРИЙ Цезарио:
Любимая, лишь для тебя пою!
ОЛИдИЯ:
Смущает только, что с недавних пор
Ты диалоги переводишь в спор,
Трясясь над каждым словом, будто скряга!
(Надувшись, отворачивается.)
ЮРИЙ Цезарио:
Олидия... иди в монастырь!
(Декламирует снова.)
Взываю к Музе – слышится в ответ
«Молился ли ты на ночь?!» – «Понт дешёвый!
Совсем сдурела, старая...» – ворчу...
(Шекспировская Муза обижается и сверху кидает в Юрия тапком.
Юрий уворачивается и мирно похлопывает Олидию по плечу; та отворачивается.)
Молчит, надулась... попусту торчу.
(Быстро уходит.)
ОЛИдИЯ:
(кричит вслед).
Я – есмь, однако! Зренье утруди…
(про себя)
Иллюзией упившись допьяна,
Поймёт ли, что душа его – больна
И разум-доктор недуга не лечит...
Как быть? Что делать? Бить или не бить?
(Стремительно входит ГамЛЕТ ДАТский, числящийся принцем;
с ним – О`Нэйлия. Они беседуют.)
ГамЛЕТ ДАТский, числящийся принцем:
Вопрос поставлен – «быть или не быть?» –
Его, увы, не суждено решить.
Чем мучить зря риторикой бесплодной
Пора бы накормить народ голодный.
(Ищет, чего бы поесть.)
О`НЭЙЛИЯ:
Когда б из мысли состояло тело –
оно бы хлебозрелищ не хотело!
ГамЛЕТ ДАТский, числящийся принцем:
Чтоб мысленный рассеялся туман,
Из денег должен состоять карман.
(Удаляется, что-то жуя.)
ОЛИдИЯ:
(осматриваясь)
Как незаметно сумерек волна
Вползла в углы, даруя грусть предметам…
И… ти-ши-на… Но я по всем приметам
На повечерье буду не одна.
(Входит ЧЁРНЫЙ Внеконкурсный ГЕОРГ, со ссылками.)
ЧЁРНЫЙ Внеконкурсный ГЕОРГ:
Тело гибнет, если мозг – сжат ладонью хаоса.
Оболочки, лопаясь, кортикостероиды
Испускают... Шёнберга – в уши льёт, без пафоса, –
Аберраций музыка. Зрение – коллоидом...
(ОЛИдИЯ пугается.)
О`НЭЙЛИЯ:
Почерк неразборчивый. Сейчас переведу!
(переводит на шекспировский)
Увы, мой стих совсем не махаон,
Красою форм и цветосочетаний
Причудой – взоры не пленяет он
И не парит на крылышках мечтаний...
(Олидия успокаивается.
Вбегает ВездеМона-ШПУЛЬКА – и пугается, натыкаясь на Чёрного Георга.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(указуя на Чёрного Георга)
Георг явился за полночь. Сам чёрен
Он до бела. Весь в ссылках и притом
Обличьем – вылитый Георг знакомый...
О`НЭЙЛИЯ:
В одежде старой, сер и прост на вид...
(Входит ТИКАВЫЙ Внеконкурсный ГЕОРГ.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(обалдевая)
А вот уж – и второй!!! Тикавый, точно!
Есть многое на свете, друг-читатель,
Что и не снилось мудрецам в реале:
Один приём, стихи, слова, улыбки –
И двое – как в волшебных зеркалах...
ЧЁРНЫЙ Внеконкурсный ГЕОРГ:
(напевает)
А сонетики Я здесь повешу,
Но – внеконкурсно: так, поддержать.
Эй, Гертруда, налей-ка мне – яду!!
(Развешивает сонеты и удаляется. За ним удаляется и Тикавый.)
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Ушли Георги. Конкурсу – конец!
О`НЭЙЛИЯ:
(всем)
Не оставляйте больше здесь шедевров!
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Жюрить хочу! Прошу, позвольте мне!
(Ушпулькивает жюрить.)
О`НЭЙЛИЯ:
Всё кончено. Теперь ей нет спасенья.
Не успокоится, пока всё не прочтёт!
(Вбегает весёлая Дочь ПОЛОНИЯ, Ириния.)
Дочь ПОЛОНИЯ, Ириния:
(обращаясь к О`Нэйлии)
О, Нейл, ты изумрудная игла,
Цепляющая нить из Шпульки Зингер,
Для вышивки орнаментов Шекспира,
Из лоскутков, что я скроить смогла
На поле бязевом с названием Стихира.
Но лишь Лаура сможет спор решить,
Мне в блице первой быть или не быть?
ОЛИдИЯ:
Дозволь судить об этом Небесам…
Челны причалят к нужным полюсам!
(Удаляются все.)
ЭПИЛОГ с космическим апофеозом.
(Там же. Поэты толпятся на берегу.
На трёх челнах к острову Поэзии подплывают:
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ, О`НЭЙЛИЯ и ВездеМона-ШПУЛЬКА.)
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ, О`НЭЙЛИЯ и ВездеМона-ШПУЛЬКА:
(хором)
Подсчёт закончен. С дебетом кредИт
Доверия участников сошёлся.
Приз присуждаем вам, о граф Парис...
пардон, Пара-Улисс. Держите баллы!
(Прыгают и скачут от конкурсного счастья.
Шпулька делает тройное сальто.
Сверху, в торжественном парЕнии, спускается ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА.
Она венчает победителя, Графа ПАРА-УЛИССА, венком сонетов.
Подброшенные вверх баллы летят к победителю.)
О`НЭЙЛИЯ:
(вслед улетающим баллам, махая)
Летите, голуби, летите! Какой летательный исход!
Так наша мысль летит. Летят мгновенья.
Летят стихов написанные строчки
К читателю. Рецензии – в ответ
Слетаются, как шумных птичек стая...
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Так головы безбашенно слетают...
О`НЭЙЛИЯ:
И деньги улетают, не успев
Полученными быть...
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
-----------------------Эх, се ля ви!
Они к нам не вернутся больше, баллы!
Скорее нужно новых насшибать...
(Надевает шлем и латы, обстоятельно готовясь рецензировать окружающих.)
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ:
Апрель... Число двенадцатое ныне:
Сегодня – день космических полётов,
День воплощенья творческой мечты!
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Сегодня – к звёздам устремлённый дух
Сумел когда-то прихватить и тело!
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ:
Ты дух наш устремляешь ввысь, Шекспир!
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
И сам, как в невесомости, летаешь
Над нами, в нас, меж нами – и сквозь нас!
О`НЭЙЛИЯ:
Ты – космонавт, слова твои – ракеты,
И Космосом пред нами – целый мир!
(Берутся за руки.)
О`НЭЙЛИЯ:
Горит шекспировского духа
идеология в крови...
ШЕКСПИРОВСКАЯ МУЗА:
И Муза – вовсе не старуха,
А в вечном возрасте любви...
ВездеМона-ШПУЛЬКА:
Мы все шекспирим понемногу
когда-нибудь и как-нибудь...
ЛАУРА-ЛЕДИ СОНЕТОВ:
И в твёрдых формах, слава Богу,
Подчас, не мудрено блеснуть.
АБСОЛЮТНО ВСЕ:
(хором)
Вот так навалимся всем миром* –
(Хоть одиночки и важны ) –
И станем все ОДНИМ ШЕКСПИРОМ:
Как говорится, все равны!
(Всеобщее ЛИКование ников.)
КОНЕЦ-БЛИЦ и ШЕКСПИР ФОРЕВА!!!
***********************************************
* Видоизменённая цитата из пародии Александра Иванова:
«Вот так навалимся всем миром –
Нам одиночки не нужны –
И станем все одним Шекспиром:
Как говорится, все равны!»
* В пьесе использованы натуральные шекспировские ники:
Смуглая Леди Сонетов.
Офелия («Гамлет»).
Дездемона («Отелло»).
Сэр Тоби Белч («Двенадцатая ночь»).
Призрак отца Гамлета («Гамлет»).
Граф Парис («Ромео и Джульетта»).
Леонато, губернатор («Много шуму из ничего»).
Отелло («Отелло»).
Леди Капулетти («Ромео и Джульетта»).
Леди Монтекки («Ромео и Джульетта»).
Тибальт («Ромео и Джульетта»).
Сержант и Родриго («Макбет» и «Отелло»).
Цезарио («Двенадцатая ночь»).
Оливия («Двенадцатая ночь»).
Гамлет Датский, принц («Гамлет»).
Дочь Полония, Офелия («Гамлет»).
ШПУЛЬКА ЗИНГЕР