***
Помилованный в час последний
кисель хлебает жадно (день).
И лед настыл дворовой кельей,
и небу прибираться лень,
когда пошла чреда спасений -
по трещинам рой разнесен;
и скользких будничных падений -
как будто вдруг находят жён.
--
Приворожен, припорошен
барбоса нос -
навстречу вскочит
сквозь облак лап и пёсьих грез -
ату нас, запахов шпион!
сбей лаем выморочный обруч
несуществующих времен.
Нет времени - ты врешь, басмач,
переставленья ног паскудник -
есть в леденелой корке бублик,
на горке брошенный калач.
И каждый встреченный - заблудник,
губами разжимает тор,
и сам в паденьи беспробудник,
и встречных губ тореодор.
--
Летит замедленный волшебник -
последних ос причинный мел,
дистиллированный мошенник,
смерть времени по звуку “эл”.
Покуда уличные тени
все глубже постигают мель,
да грузят мебели с панели,
приткнув под мебельный газель.
Чередований дней накаты
как складно выдумал февраль,
как снег клал каменной лопатой
и лгал, и лгал, как пономарь.
21.03