Александр Иванов. Пародии

Он не пишет разгромных статей,
Он скорей гуманист по природе.
Автор книг стихотворных пародий.
Им поэты пугают детей...




Гордая душа на воле
(Юрий Кузнецов)

Каждому таланту — свой удел.
Символами Пушкин не владел.

Был он славный малый, но педант:
Не туда направил свой талант.

Это всей поэзии беда —
Вечно шла куда-то не туда.

Все, что ею создано в веках, —
Мертвечина, морок, гниль и прах.

В прошлом что ни гений — графоман,
Бред и вздор, подделка и обман.

Симонов и вовсе черт-те что,
«Жди меня...» — типичное не то.

Сгинуло бы все в конце концов,
Но пришло спасенье — Кузнецов!

Он как воздух был необходим.
Понял это Кожинов Вадим.

Я да он — божественный дуэт
А до остальных нам дела нет.

Но уже замечено не раз:
Никому нет дела и до нас...




Голубое и золотое

Ты — белый свет.
Но с голубой водой,
Зеленым лесом,
Зорькой золотой.
С тюльпаном алым
Пепельных пустынь.
Ты — малахит.
Лазурь.
Коралл.
И синь.

Гарольд Регистан

Гляжу в твои
Алмазные глаза.
Жемчужиной на них
Горит слеза.
Твой цвет лица
Слегка зеленоват.
Ты — изумруд.
Сапфир.
Топаз.
Агат.
Кораллы — губы.
Эх, душа горит!
Бериллы — уши.
Нос — александрит.
Ты — мой брильянт.
Рубин.
Ты — мой опал!..

Я написал все это
И упал.




Последний лист

В завоеванном затишье
Я трудом одним живу
И роняю восьмистишья,
Словно дерево — листву.

Николай Карпов

Сколько лет скриплю и маюсь,
Как осенний клен горю.
Скорбным делом занимаюсь —
Восьмистишьями сорю.

Дворник в кучи их сметает,
А потом глядишь — сожгли...
Благоверная вздыхает.
Что ж поделаешь... Пили!





Гимн корове

Мне бы
в дебри судеб деревенских,
чтоб искать,
ночь возя на возах,
сокровенное
если не в женских,
то хотя бы в коровьих глазах.

Василий Журавлев


Я не то
чтобы с бычьим здоровьем,
но и, как говорится, не слаб.
Потянулся я
к чарам коровьим,
хоть корова — а тоже из баб!

Мне с коровою очень бы надо
для начала
хотя бы дружить.
Чтобы жить интересами стада,
по-простому,
по-честному жить.

От сомнений избавиться мрачных,
чтоб увидеть себя наяву
среди парнокопытных и жвачных
самым первым поэтом
в хлеву.

Мне бы с ней,
если быть откровенным,
постоять бы хоть рядом, молчком.
Поделиться бы с ней сокровенным,
получить от нее —
молочком.

Возле куч прогуляться навозных,
научиться родную доить...
И намерений —
очень серьезных! —
от любезной своей не таить.

Чтобы те,
кто от благ не вкусили,
говорили, косясь на сарай:
ну устроился этот Василий,
ах, корова его забодай!





Помни о Данте

Говорят, выходишь за поэта?
Не спеши, подумай, воздержись.
Ох, не сладкой — я-то знаю это —
У тебя с поэтом будет жизнь...

...А была ведь, знаешь, и у Данте
Добрая и милая жена.

Семен Сорин


Не с венком изысканных сонетов,
На себя приняв грехи свои,
Девушки, поклонницы поэтов,
Обращаюсь к вам, друзья мои!

Вы хотите за поэтов замуж?
Но от этой мысли я дрожу.
За себя спокоен. Ибо сам уж
К роли жениха не подхожу.

Выйти собралась за Евтушенко,
Думаешь, сам черт тебе не брат?..
Погоди, подумай хорошенько,
Он поэт хороший, но женат.
 
Даже если холост он и честен,
Все равно убогий — раз поэт...
Если ж он еще и не известен,
То тогда и вовсе смысла нет.

Выйти за поэта
                можно сдуру,
Только как бы он не убежал...
Дант, к примеру,
                обожал Лауру,
А жену всего лишь уважал.

Да и денег мало у поэта...
Хочешь пить «Камю», а не «Агдам»?
Если хочешь мудрого совета,
Я тебе его бесплатно дам.

Я тебе рекомендую очень
Жениха
           в мазуте и в пыли.
Он простой и скромный.
                Он — рабочий.
Автослесарь. Чинит «Жигули».





Получи на чай

На чай соседка приходила.
Ядрена с виду и мила.
Плечом могучим поводила,
Глазами скифскими звала.

Вячеслав Левыкин


Худой, в коленках слабосильный,
Из города
            во цвете лет
В деревню прибыл
                инфантильный,
Закомплексованный поэт.

Вставал с рассветом, шел долиной,
Под вечер навещал гумно.
Пил, обжигаясь, чай с малиной
И — наконец-то! — вот оно!

В момент поэта разбирает —
Соседка формами берет,
Глазами скифскими играет
И в азиатчину зовет.

Соседка смотрит с обожаньем,
А он же, зная хитрость баб,
Не делит форму с содержаньем,
Знать, в диалектике не слаб!

Она зовет его, конечно,
А наш поэт — ни тпру, ни ну...
Он азиатчине извечной
Предпочитает ветчину.





Выпускание пара

Вы не судите слишком строго,
но прямо должен я признать,
что иногда ругался в бога,
а иногда и в бога-мать.

Ведь жизнь — она не булка с маком.
Порой вскипишь, как самовар,
а русский мат — хороший клапан, —
глядишь, и вышел лишний пар.

Валентин Тарас


Обычно я не выражаюсь,
вполне прилично говорю.
А в мать и в бога разражаюсь,
лишь только ежели творю.

Поэт, он, в общем, тот же чайник,
а то и целый самовар.
Кипишь, бывает, и случайно
в себе оставишь лишний пар.

Вздыхаешь, стоя под парами,
вот тут и надо рифмовать,
иначе, не в обиду маме,
взорвешься, в бога-душу-мать!..





Половинчатое решение

Люди! Я с вами! Я ваш до кровники,
Нет в этом позы и жалких прикрас.
Вот оно, сердце, в нем две половинки,
Обе работают только на вас!

Виктор Боков


Врач-кардиолог, в лице ни кровинки,
Начал беседу себе на беду:
— Вы написали про две половинки,
Что вы имели при этом в виду?

Истины ради, не ради усердия,
Лишь потому, что наука права,
Два, уверяю вас, в сердце предсердия
И, уж поверьте, желудочка — два!

Факт, в медицинском доказанный мире.
Значит, желаете вы или нет,
Но «половинок »не две, а четыре,
Вы обсчитались, товарищ поэт...

Я растерялся, в лице ни кровинки,
Но замечательный выход нашел:
Я показал ему две половинки
И, не простившись с невеждой, ушел.





Вступление в поэму

Я мастер по ремонту крокодилов.
Окончил соответствующий вуз.
Хочу пойти в МГИМО, но я боюсь,
Что в эту фирму не берут дебилов.

Александр Еременко


Я покупал пломбир и эскимо,
кормил ночами нильских крокодилов.
Поэтому решил пойти в МГИМО,
но в эту фирму не берут дебилов.

Совсем я было растерялся тут,
подумать только — экая досада...
Пошел в Литературный институт.
И оказалось, это то, что надо!





Поиск званья

Мне этот мир для поиска завещан.
И все-таки,
                чем помыслы ни грей,
уму непостижимо, сколько женщин
вот-вот получат
                званье матерей.

Александр Москвитин


Мир — это поиск, тот, что мне завещан,
надеюсь, мой девиз понятен вам.
Он лапидарно прост: ищите женщин,
французы говорят: «Шерше ля фам».

Все разные,
                у всех душа и тело,
в любой из них
                одна мечта живет.
Уму непостижимо, сколько дела!
Они вот-вот,
                но ведь и мы вот-вот...
            
Любой мужчина в принципе — родитель!
Наш лозунг
               надо верно понимать.
Одной сказал я, помню: «Не хотите ль,
я быстро подарю вам званье "мать"?»

Дальнейшее, увы, не для печати.
Зато теперь
                я жизнью умудрен.
Чуть что не так,
                не обижаюсь, кстати,
и гордо ухожу,
                обматерен.





Вступление в март
(Белла Ахмадулина)

Зачем? — но сей вопрос забавы ради,
как сонм ракушек днищу корабля,
не все ль равно, возник ли знак в тетради?
Был день — двадцать восьмое февраля.

Мозг головной — совсем не то что костный,
так мне сказал Булат — придумщик, враль.
Что из того? Год был не високосный,
а, стало быть, к упадку шел февраль.

Он уходил, внушая зябкость горлу,
дабы унять тщету моих затей,
но не затем, чтоб быть короче году, —
все это вздор! — а только лишь затем,

что мне угодно будет утром завтра
вскричать, во лбу уняв полночный жар:
сегодня — первый день! начало марта!
а кто не верит, тех мне просто жаль.





Все на потом

Обедаю, курю, потом скучаю
минут пятнадцать и опять курю,
потом я выпиваю чашку чая,
потом за чай жену благодарю.

Виктор Гофман


Я просыпаюсь, загодя скучая,
лежу, потом не торопясь встаю,
потом я выпиваю чашку чая,
потом на чай жене я не даю.

Потом себя я долго закаляю,
встаю под душ, ликуя и скорбя,
потом я напряженно размышляю,
за что бы поблагодарить себя.

Потом опять курю, нарочно медля,
зевая, открываю пухлый том,
и то, что сделать надобно немедля,
грустя, отодвигаю на потом.

Иду гулять: продмаг, аптека, почта,
потом — домой, обед, и снова спать.
Потом благодарю себя за то, что
весь этот вздор стихами может стать.




Писательские собаки

Я замер. Смотрю.
Сам с собою толкую:
И мне бы собаку!
Но только какую?

Николай Старшинов,
«На выставке собак»


Какие писатели стали,
Однако!
У каждого есть
Непременно собака.

Хозяин гуляет с собакой.
И что же?
Собаки всегда
На хозяев похожи.

Вот шествует автор
Огромных романов.
С ним рядом шагает
Чета доберманов.

Любимец Литфонда
Солидно и строго
Ведет за собою
Красавца бульдога.

Ползет поэтесса,
Толстуха и плакса
За ней ковыляет
Облезлая такса.

Вот — в жанре работающий
Детективном,
С немецкой овчаркой
И лбом дефективным.

А вот и писатель,
Увенчанный славой.
Знакомясь со всеми,
Гуляет с легавой.

Поэт, в чьих стишках
Ковырялись мы в школе.
Конечно,
С ним нервная, хитрая колли.

Сибирский писатель,
Живущий в столице.
С ним лайка сибирская.
Есть чем гордиться!

А этот не пишет.
С трибун не слезая,
Он резвый оратор.
С ним рядом — борзая.

Поэт, много лет
Одурманенный хмелем,
Один не дойдет.
Вышел со спаниелем.

Идет критикесса,
Хозяйка терьера.
Он служит давно
Для ее интерьера...

Смотрю я на это
И очень тоскую.
Куплю обязательно...
Свинку морскую!




Вопрос без ответа

Лучше сгнить в яме смерти,
                зато непритворной,
чем прожить в позолоченной яме
                придворной.
Все несчастья поэта —
                лишь к счастью поэта.
Если в яму столкнут,
                не вершина ли это?

Евгений Евтушенко


Год за годом
                меня подозрение гложет:
у поэта судьба
                быть счастливой не может...
Понял я,
           в комфортабельной сидя машине:
если в яме гниешь —
                значит, ты на вершине!
Почему ж я не гол,
                не гоним, не увечен,
почему так трагически всем обеспечен?
Почему я не в яме,
                не в смрадной темнице,
почему же я снова
                в английской столице?
Почему я, как зверь,
                не в железном вольере,
почему ж я опять
                на французской Ривьере?
Нет чтоб с шапкою рваной
                стоять побираться,
мне приходится вновь
                на Кавказ собираться.
Ведь и дача моя,
                под Сухуми бунгало,
на застенок сырой не похожа нимало...
Значит, что-то не так,
                в чем-то я заблуждаюсь,
если жизнью доволен,
                собой наслаждаюсь...
Где ж та яма,
                в которой мне гнить полагалось,
разве что-то
                чего-то во мне испугалось?..
Горблю спину я
                над золоченым корытом.
Почему?!
            Но вопрос остается открытым.




Вокруг пупка

Короткорука, словно кенгуру,
Жена в постели вяжет поутру.

Ее живот, как золотистый шарик,
Лучом привязан к солнцу за пупок,
А по полу катается клубок —
Все связано, и это мне мешает
Сосредоточиться на пересчете строк.

Виталий Калашников


Я начал счет, проснувшись поутру:
Жена брюхата, словно кенгуру,
На животе сверкает солнца лучик,
Красивый у тебя пупок, жена!
А в огороде зреет бузина,
В Москве спектакли выпускает Плучек,
А дядька в Киеве в рот не берет вина,
Бедняга помирает от цирроза,
Байкал, по слухам, губит целлюлоза,
Мелиораторы, какого вам рожна?!

Да, вспомнил! Роза вянет от мороза,
Тьфу, вновь короткорукая жена...
Она зачем? А, впрочем, нет, нужна...
Врач намекал: подобие психоза,
Жена кричит: на ужин — белена!
Сбивает с мысли... Школьные уроки
Хотя бы вспомнить... Кончить да начать,
Из ничего я извлекаю строки;
Зачем? А как же, поджимают сроки,
Ого, их двадцать! Нынче же — в печать!..




Песенка про поэта
(Булат Окуджава)

Нелегка судьба артиста.
                И поэта — тяжела.
У него, как и у ангела,
                всего лишь два крыла.
Нет ни алого камзола,
                ни со шпорами ботфорт,
и война, уж извините,
                не похожа на офорт.

Вот выходит он на сцену,
                вот идет за веком век,
он не может, он не должен
                опустить усталых век.
Пусть расстроена гитара,
                он коснется вещих струн,
и арбатский барабанщик
                снова жив и снова юн.

Что ему генералиссимус,
                фельдмаршал и король!
Он, конечно, доиграет
                ту, единственную роль,
где хлопки аплодисментов
                превращаются в пальбу,
где не жалуются на
                Ее Величество Судьбу...




Вложение

Я до тебя не понимала,
Какой недюжинный запас
Тепла, душевного накала
Вложил завод когда-то в нас.

Елена Андреева

Я мало в жизни понимала,
Тепло надежд в душе храня.
В меня родной завод немало
Вложил накала и огня.

Но в жизни счастья я искала,
Вдоль по течению гребя...
Еще какого-то накала
Мне не хватало без тебя.

Клянусь, что без объятий милых
Мне не прожить теперь и дня.
Да весь завод вложить не в силах
Того, что ты вложил в меня!





Вечернее кафе ли?

Хожу среди танцующих,
среди флиртующих, чуть-чуть влюбленных,
средь этих липких туловищ,
ненужной тканью разделенных.

Александр Ткаченко

В вечернем кафе
интереснее, чем в кино.
Люди флиртуют, обмениваются улыбками,
играет музыка, весело, но
люди потеют
и ткани становятся липкими.
И меня осенило средь этих мини-пиров,
рюмок, бокалов, кофейных чашек:
что если вообще
отказаться от юбок и свитеров,
джинсов, блейзеров и рубашек.
От шаровар, батников, галифе...
Пусть танцуют, радуются,
пусть изощряются...
Но это будет уже не кафе,
а то, что у нас не поощряется.




Весна на Арбате

Кончается зима. Тягучим тестом
Расплылся снег и задышал тепло.
И каплями художественных текстов
Забрызгано оконное стекло.

Анна Гедымин

Весна, ты ослепила нас, как видно!
Теплом дохнуло. И сугроб осел.
Подходишь к окнам — ни черта не видно,
Весь город как-то сразу окосел.

А город весел! Дышит полной грудью.
И тщетно трет ладонями домин
Свои глаза, заляпанные мутью
Художественных текстов Гедымин.




Весенний марш

...Хочу, мой родной
                край,
чтоб вечно ты бодр
                был.
В бореньях, в краю
                бурь
я слышу твой шаг,
                брат,
гони же свою хмурь,
чтоб не был твой враг
                рад.

Виктор Урин

Смывает волна
                прах,
в работу спешу —
                бух!
Шагает весна —
                ах!
Весной я пишу —
                ух!
Давай же, твори,
                будь!
Скорей разгоняй
                муть.
В бореньях тори
                путь,
весеннюю дай
                суть!
Сожми же кулак,
                друг,
когда пред тобой
                враг,
а ты его — шмяк! —
                вдруг,
чтоб враг головой —
                бряк!
Дави из врага
                фарш,
сломи же его
                дух,
печатай, нога,
                марш,
чтоб враг от него
                вспух!
Весна, не зевай,
                дуй!
Да здравствует глав-
                строй!
Паши. Убирай.
                Куй.
Вспахав и убрав,
                пой!




Памятник себе

Возможно ведь
Окаменеть,
Став памятником
На бульваре.

Анатолий Заяц

Как лямку
Жизнь свою тянул,
Весь мир
Взвалив себе на шею.
Но как-то в зеркало
Взглянул
И вдруг заметил —
Бронзовею.

А что?
Другие же стоят,
Допустим,
Посреди бульвара...
Пора мне тоже
В ихний ряд,
Чем я, скажите,
Им не пара?

Ах, елки-палки,
Лес густой!
Стать памятником —
Не игрушки...
Но мне сказали;
Хочешь — стой
Для зайцев
На лесной опушке.




Величальная

Каким здоровьем нужно обладать,
чтоб быть на свете русским человеком!
Какую ж нужно силушку иметь,
чтоб всю отдать и стать еще сильнее!

Феликс Чуев

Мне гордости вовеки не избыть,
я горд всегда и не могу иначе.
Каким же нужно фантазером быть,
чтоб все спустить и стать еще богаче!

Как нашему народу не воздать,
как из него не сотворить кумира.
Каким здоровьем нужно обладать,
чтоб все сгноить и содержать полмира!

Кто б мог такое, кроме нас, суметь —
терпеть гордясь, склоняться и не охнуть.
Какую ж нужно силушку иметь,
чтоб все сгубить и до сих пор не сдохнуть!





В школе жизни

А ревность — что? Она забыта
И мною пройдена давно.
Я говорю о ней открыто,
Как будто мы глядим кино.

Ирина Малярова

Все резче времени приметы,
Все зримее черты зимы...
Какие дивные предметы
Когда-то проходили мы!

Дождей весенних вспомнишь струи,
И вмиг — мурашки по спине...
Давно забыты поцелуи,
Сданы прогулки при луне.

Не пропускали мы занятий,
Преподавали нам интим.
Мы проходили курс объятий
И летом — практику по ним.

Экзамен вспомнишь, станет грустно,
Как волновалась, не спала...
И как засыпалась на устном,
Но осенью пересдала.

И ревность! Вот предмет предметов!
Пусть жизнь, что нам преподает
Всех — в том числе меня — поэтов
Хоть на второй оставит год!




Отзвук

Разгулялась вьюга
На закате дня —
Верная подруга,
Горькая родня.
Тут во поле белом
Прямо за селом
Юность отшумела
Золотым крылом.

Михаил Борисов

Белые березы
Под моим окном
Уронили слезы
Чистым серебром.
Желтая дорога
Манит за село.
Грустно мне немного,
На душе — светло.
Ветерок осенний
Мне дохнул в лицо.
И Сергей Есенин
Вышел на крыльцо.

Золотая прядка,
А в руке — стакан.
И сказал мне кратко:
. . . . . . . . .
Экий хулиган!..





В тоске по идеалу

Когда Адам пахал, а Ева пряла,
Не был ли мир подобьем идеала?

Людмила Щипахина

Когда Адам пахал, а Ева пряла,
Щипахина еще не сочиняла.
Был сам Адам мужчиною, а дама
Была подруга верная Адама.
...Вот наше время наконец настало
И, боже мой, что только с нами стало!
Возникли очень странные моменты:
Мужчины всюду — имп... интеллигенты.
Я тут недавно с ужасом узнала
О женщине, что мужу изменяла!
О, страшное трагическое время,
На женщину легло такое бремя!
Как наше время к женщине жестоко,
Как женщине сегодня одиноко!
Днем бьется, как подраненная птица,
Приходит ночь — и ночью ей не спится,
И мечется под душным одеялом
В тоске по незабвенным идеалам...




Освобожденный узник

Август.
Двадцать первое число.
Мне решенье в голову пришло
выбраться из маминой темницы.
А когда приехали врачи,
я уже успел на свет родиться
и,
довольный,
грелся на печи.

Иван Лепин

Где оно — начало всех начал?
Ведь не сразу довелось родиться...
Для начала я облюбовал
мамину
просторную темницу.

Не сказать ни в сказке, ни пером
описать,
как мне хотелось к свету!
Одинок в узилище сыром,
я грустил,
а грусть к лицу поэту.

Там же я питался, мыслил, жил,
начал помаленьку развиваться.
Головой — не чем-нибудь! — решил,
что пора,
пожалуй,
выбираться.

Головой вперед себя родив,
понял я,
что прочих не глупее.
Не без основанья рассудив,
что вперед ногами —
я успею.

А когда приехали врачи,
а за ними — дяденька фотограф,
разомлевший,
прямо на печи
я оставил
первый свой автограф!




В духе времени

Но хочется дышать и жить,
чтоб городским упиться садом,
себя в ломбарде заложить,
не ощутив кого-то рядом...

Елена Ананьева

Желание дышать и жить
внезапно голову вскружило.
И, чтобы душу ублажить,
себя в ломбарде заложила.

Мне дали сущие гроши,
я б лично больше заплатила...
Но на разгул моей души
вполне и этого хватило.

Наколобродила я всласть,
всех распугала, кто был рядом.
И кто-то всхлипнул: «Упилась.
И хорошо, что только — садом...»




Бьют армию

Но вот теряет армия солдат —
взводами, батальонами, полками.

Стратег победы больше не у дел.
Бюджет военный растащили главки.
И рушатся ракеты, не взлетев.
И режется броня для переплавки.

Снимаются ракеты и посты.
В отставку провожают генерала.

Валерий Черкашин

Да что ж это творится на Руси?!
Ведь мы себя разоружаем сами!
На радостях осипло Би-би-си.
Оплеван наш родной стратег с усами.

Бьют клеветой по армии родной.
И маршала вот-вот погонят с дачи.
Восточная Европа — к нам спиной.
Кошмар! А все могло бы быть иначе.

Представьте: держим строй нога к ноге.
Вновь на дворе эпоха недоверья.
Ракетный залп — и в клочья ФРГ,
И от Нью-Йорка — только пух и перья.

Сегодня танки-беженцы на Русь
спешат домой... Гремят, тоскуя, траки.
И далеко, как никогда, до драки...
Что дальше, предсказать я не берусь.





Было дело

...И даже что-то рифмовали,
мы на асфальте городов.

Вадим Беднов

Ночами слышен странный шорох,
скрипит чего-то в тишине,
то я рифмую на заборах
и это удается мне!

При полном невниманье прессы
я сохраняю бодрый дух,
ведь все районные балбесы
мои стихи бормочут вслух.

Старушки ахают седые,
отцы семейств воротят нос.
А уж мамаши молодые
становятся пунцовей роз.

Но день придет, меня повяжут,
наступит час держать ответ.
И в приговоре ясно скажут:
Беднов — забористый поэт!..





Ода всякой всячине

«Все едино?» Нет, не все едино:
Пламя, например, отнюдь не льдина...

Все едино? Нет, не все едино:
Детский самокат не гильотина...

Все едино? Нет, не все едино.
Волк не голубь. Жаба не сардина.

Новелла Матвеева

Все едино? Нет, не все едино:
Хорь не корь. Конец не середина.
Семга не сапог. Балет не драма.
Кобзев не Кобзон. Валет не дама.

Все едино? Нет, не все едино:
Соль не соло. Утка не Ундина.
Хвост не хобот. Басня не новелла.
И Новелла, например, не Белла.

Все едино? Нет, не все едино:
Бутерброд с икрой не Буратино.
Где-то я об этом говорила:
Сок не сук. Горилка не горилла.

Все едино? Нет, не все едино.
И ночной сосуд не концертино.
Кот не повар. Чепчик не чернила.
Что и с чем еще я не сравнила?

Все едино? Нет, не все едино.
Мне сказали: что за чертовщина?
Шпроты в масле не ребенок в люльке,
Быть поэтом — не играть в бирюльки...





Ночные страхи

На зов огня летит ночная гнусь.
Горчит зола, и губы жжет сиротство.
Я ухожу и больше не вернусь
искать родство в полунамеках скотства.

Геннадий Русаков

За окнами стоит ночная тишь.
Мне голос был ни спереди ни сзади.
Он грозно мне сказал: чего сидишь?
Плюнь на золу, ищи родство, Геннадий.

А где искать? Хоть понял я намек,
но обречен сиротству и проклятью.
Искал, искал, но отыскать не смог
нигде — ни под столом, ни за кроватью.

Горит огонь, притягивая гнусь.
Сижу я, в темноту вперяясь оком,
и думаю: уйду и не вернусь,
а может быть, вернусь — полунамеком.

За окнами — и муть, и жуть, и мразь.
И вдруг оттуда голоса раздались:
«Давай, пиит, с полунамеков слазь,
понятное ищи! Изнамекались...»





Божья благодать

Я — добрый бог. Без чванства божьего
И всем понятен до конца.
И ты люби меня, хорошая,
Как человека и творца.

Николай Дмитриев

Спасибо доброму издателю,
я доказать хорошей смог.
Что я — родимый брат создателю
А это значит, — тоже бог!

Она сначала мне не верила,
Смеялась, голову склоня,
Пока однажды не проверила,
И нынче верует в меня.

Ведь вот когда без чванства божьего
Стихи я миру подарил,
Воскликнула моя хорошая:
«О боже, что ты натворил?!.»





Неспетый роман-с

Я полая внутри, как контрабас,
могу гудеть чуть нервно, но солидно,
и сверху не заметно и не видно,
что я молю о снисхожденье вас.

Лидия Григорьева

Он был блестящ. По имени — Кларнет,
И в голосе его звучала тайна.
Однажды я ему как бы случайно
через друзей передала привет.

«Ну, здравствуйте! — сказал он. — Контрабас!
Вы полая внутри и это видно...
Но полым в наше время быть не стыдно
и между нами мог бы быть роман-с!»

Кларнет в делах любовных ведал толк.
Но только я застенчиво зарделась,
во мне внезапно что-то разгуделось
и мой Кларнет на полуноте смолк...

С Кларнетом, очевидно, не судьба,
она, как шанс, не выпадет повторно...
Мое, к несчастью, дело — не валторна,
не саксофон, не флейта, а труба!..





Неразбериха

— Выпьем с горя, где же кружка? —
Няня кружку поднесла.
Пушкин выпил со старушкой,
Но печаль не отошла.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Няня, сетуя на зимы,
налила впотьмах вина,
стало все неразличимо —
где поэт и где она.

Марина Тарасова

Все смешалось в доме этом,
разобраться мочи нет:
няня выпила с поэтом
или с нянею поэт?

— Выпьем с горя, где же кружка?
Пропадаем ни за грош! —
Где поэт, а где старушка —
ни черта не разберешь.

А погода так ненастна,
не слыхать веретена...
Рассвело, и стало ясно —
где поэт и где она.

Но перо подвластно чуду:
чуть пропели петухи,
Пушкин начал мыть посуду,
няня села за стихи.




Недописанное письмо
(Евгений Долматовский)

Горячих точек много на земле.
Вот я в одной из них. Земля во мгле.

Жара такая, что едва дышу.
Сижу в тени, письмо тебе пишу.

Ну, как дела? Что нового у вас?
Здесь тяжело. Рискую каждый час.

Вчера сидела муха на лице.
Сдуть не рискнул. Наверное, цеце...

На днях гулять на речку выходил;
Сбежал — за мной погнался крокодил.

Не знаю, приложить старанье где б.
Питаюсь рисом. Загорел. Окреп.

Все заняты вокруг. Один совсем.
Хожу, брожу, гляжу. Мешаю всем...



Белозубая гордость

Люблю людей за белозубость чувства,
А не за свойство курицу подмять.

Мы подковали блох по всей Европе.
А не сошьем из паруса штанов.
И потому на среднерусской ...
Висят наклейки вражьих голосов.

Михаил Шелехов.
Из поэмы «Копыто Петрарки»

Противник безыдейного искусства,
Ищу в обычной жизни чудеса.
Открыл я, что имеют зубы чувства
И чуждые наклейки — голоса.

Влюбленный в то, что истине созвучно,
На все готовый, только дай сигнал,
Подкованный идейно и научно,
Я кур не подминал, а уминал.

Что б нам ни говорили, мы кивали,
Не спрашивая: как да отчего?..
Мы блох для всей планеты подковали,
А больше не успели ничего...

Не привыкать с врагами нам бороться,
Но стало нынче ясно, эхе-хе,
Что в коммунизм попасть не удается
С улыбкой белозубой на блохе.

Я никогда не выезжал в Европу,
И никогда не покидаю Русь...
Боюсь, пошлет меня Европа в ...
Но этим я гордился и горжусь!




Нахлебники

Утаить едва ли
(здесь секрет нелеп),
многие жевали
Хлебникова хлеб.

Петр Вегин

До чего же гадки
лирики подчас!
До чужого падки
многие из нас.

Как мы низко пали,
измельчали как!
Уткина щипали,
рвали пастернак.

Рдея кумачово
(эх, пути судьбы!),
ели Грибачева
острые грибы.

Жалкая картина
(ясно мне давно):
пили даже Вино-
курова вино.

А в конце недели
(тут не до поста)
зайца Зайца ели,
съели до хвоста.

Чтоб точней и тверже
строчки рифмовать,
Коржикова коржи
начали жевать.

Что ж от голодранцев
можно ожидать...
ВЕГИНтарианцев,
жалко, не видать.





Безвозмездность

Жаль, что не оставил мне дитяти
Мой мужик в те горькие лета.
. . . . . . . . . . .
Друг мой возлюбленный,
ты-то хоть вспомнишь,
Как я тебя безвозмездно любила!

Татьяна Реброва

Где оно, бабье нелегкое счастье,
Знает о том только ночь да подушка.
Витязь явился ко мне в одночасье
И прошептал мне на белое ушко:
«Я не зову вас, любезная, замуж,
Но и скрывать свои чувства не стану-с.
Если меня вы полюбите,
                я уж,
Как говорится,
                в долгу не останусь...»
Я промолчала, но стала прекрасна.
Он — стал особенно нежен и кроток,
Тихо добавив: «Тревога напрасна,
Я не оставлю вам
                деток-сироток...»
Поколебавшись, решила я: ладно!
Смело ему все что надо вручила...
Друг мой,
             тебя я любила бесплатно,
Но за стихи
                гонорар получила!





Накаркали

Пишу раздумчивую прозу
И не писал стихов давно.
Ворона села на березу,
Таращится в мое окно.

Но слишком долго я, пожалуй,
Считал в поэзии ворон.

Олег Алексеев

Пишу раздумчивую прозу,
Считая за окном ворон.
На нашу старую березу
Они летят со всех сторон.

Вот села на березу стая,
Пересчитать успеть бы всех...
Да вот беда, ворон считая,
Я проворонил свой успех.

За прозу взялся. Ах, береза,
Не ты ли шепчешь мне в ответ:
Моя раздумчивая проза
Высот достигнет или нет?

С надеждой, страхом и напором
Я задаю вопрос в упор.
Но все вороны хриплым хором
Мне отвечают: «Nevermore!».




Надо или?..

Надо бы в Париж с тобой поехать,
В Лондон по Ла-Маншу переплыть...
Что тебе оставлю? Только эхо,
Только оторвавшуюся нить.

Владимир Портнов

Мы с тобой живем без происшествий,
В тихом русле наша жизнь течет.
Но, бывает, ветер путешествий
Нас с тобою в дальний путь влечет.

Надо бы в Париж, и в Лондон надо,
Было бы неплохо и в Мадрид.
И по Риму ты была бы рада
Прогуляться. Говорят, бодрит!

Надо бы по улицам Багдада
Или хоть Стамбула походить...
Но где надо говорят: «Не надо!» —
И придется с этим погодить...




Баллада о рождении

...Ласка? Конечно, судьбе назло,
С полной оглаской и без огласки.

Где же случилось оно, это чудо?

Два сердца разом стучат в тебе.
Сбереги их, пожалуйста, милая, оба.

...Все началось с молекулы любви.

...А мы с тобой выдали миру девчонку,
Которой не было никогда.

(Лев Ошанин, «Рождение человека»)

Было всё: гвоздики и розы,
Много поэзии, чуточку прозы.
В Торонто, как и в Москве, луна.
Я в тапочках и размахиваю руками.
Когда беременеет жена,
Поэт беременеет стихами.
Жизнь с молекулы началась!
Ласка вдруг обернулась сказкой,
Сперва без огласки, потом с оглаской,
В итоге — девочка родилась!
Мочит пеленки, плачет, сосет,
Не было, а теперь появилась!
Маленькая — три кило восемьсот!
Как это, милая, получилось?
Не было прежде такой девчонки —
Носик, глазки и голова!
Две ножонки и две ручонки
И ушка — боже мой! — тоже два!
Как же случилось оно, это чудо?
Не пойму, хоть убей,— откуда?!




На Руси неладно

Я ж знаю,
как в Датском сейчас королевстве,
но в России,
по-моему, что-то неладно.

Не украли еще
ни листву, ни луну.

Вячеслав Казакевич

Я не Гамлет, конечно,
хоть, впрочем, как знать...
Мой масштаб
современник оценит едва ли.
Если быть откровенным,
нельзя не признать:
на Руси православной
всегда воровали.

Нам пример
с закордонных ли брать образин,
пусть себе богатеют,
жируют, пируют.
Ведь как верно заметил
еще Карамзин:
«Чем живут на Руси?» —
«Натурально, воруют!»

Видно, в этом
особая наша стезя,
в самобытности
ценности наши пребудут.
Ничего, очевидно,
поделать нельзя:
на Руси воровать
обязательно будут!..




На охоте

И немеешь, почти не дыша,
как охотник в догадке: «Не рысь ли?»
И уже холодеет душа
в несомненном предчувствии мысли.

Владимир Гордейчев

Ни пурги но боюсь, ни дождя
на земле, то безмолвной, то гулкой,
по полям и оврагам бродя
со своей неизменною «тулкой».

Я природу ужасно любил
в пеших странствиях с егерем Федей.
Не поверите, сколько убил
зайцев, рысей, волков и медведей.

Я однажды устал и промок,
и вот тут-то удача сверкнула;
кто на это надеяться мог? —
неожиданно мысль промелькнула!

Это ж надо! Стреляй — не хочу!
Я, конечно, от радости ахнул,
вмиг двустволку приладил к плечу
и дуплетом по мысли шарахнул.

Лишь бы даром заряд не пропал...
Я утерся вспотевшею шапкой,
пригляделся и вижу — попал!
Вон, голубушка, дрыгает лапкой...

Тут же я ее освежевал;
поспешив из укромной засады,
Федя молча губами жевал
и от зависти плюнул с досады.

Притащил я добычу домой,
а жена закричала: «Не рысь ли?»
...И ни летом с тех пор, ни зимой
мне уже не встречаются мысли.




На конюшне

Забот у поэта —
Не взвесить весами.

С утра он за поиски
Рифмы берется.

И тянет он песню,
Как лошадь телегу.

Григорий Люшнин

Какие у времени
Нынче приметы!
У нас на конюшие
Сплошные поэты.

Вот эта кобыла
Грустна и печальна,
Ведь ейная муза
Интеллектуальна.

А тот жеребец,
В деле неутомимый,
В поэзии вечно
Тоскою томимый.

Вот сивый наш мерин,
Он пишет поэмы.
Он предпочитает
Любовные темы.

Поэты ведь лошади,
Если угодно.
У нас «День поэзии»
Есть ежегодно!

То форму мы ищем,
А то содержанье...
А люди считают,
Что все это — ржанье...




Ауфвидерзеен!

И я, не выдержав, сказал
На языке команд:
«Вир реден дойч фюр дизес маль.
Герр обер-лейтенант!»
. . . . . . . . . . . . . .
Не знаю, что и думать, право,
Но говорят со всех сторон,
Что мне на днях звонила слава.
Да занят был мой телефон.

Игорь Ринк

Узнав, что слава мне звонила,
Я дрожь священную унял,
Побрился, вымыл руки с мылом
И трубку телефона снял.

Спеша, набрал заветный номер,
Услышал голос дорогой.
Я от волненья чуть не помер
И щелкнул об ногу ногой.

Друзья по стойке «смирно» встали,
Застыла кошка на бегу.
— Вы мне звонили. Не застали.
Пардон. Я Ринк. Так чем могу?..

Она ответила сердито,
Не подавляя тяжкий вздох:
— Майн герр, энтшульдиген зи, битте,
Я не туда попала. Хох!*

* Сударь, извините, пожалуйста. Привет!




На вахте

Как младший штурман я стоял столбом.
Радист сопел, работая ключом.
А капитан — в иллюминатор лбом —
о чем-то думал. Знать бы мне, о чем...

Игорь Козлов

С овеянным ветрами чистым лбом,
как младший штурман трепетен и юн,
на вахте я всегда стоял столбом,
иначе посылали мыть гальюн.

На вахте я всегда стихи слагал,
в мороз и на тропической жаре.
Радист сопел, но все не постигал
глубинной тайны точек и тире.

А я свод неба подпирал плечом,
сознанием в надмирности витал.
Наш капитан не мыслил ни о чем,
когда я вслух стихи свои читал.

Я внутреннему голосу внимал
буквально в состоянии любом...
Тогда еще никто не понимал,
что думал я в иллюминатор лбом.





Высокий звон

Косматый облак надо мной кочует,
И ввысь уходят светлые стволы.

Валентин Сидоров


В худой котомк поклав ржаное хлебо,
Я ухожу туда, где птичья звон.
И вижу над собою синий небо,
Косматый облак и высокий крон.

Я дома здесь. Я здесь пришел не в гости.
Снимаю кепк, одетый набекрень.
Веселый птичк, помахивая хвостик,
Высвистывает мой стихотворень.

Зеленый травк ложится под ногами,
И сам к бумаге тянется рука.
И я шепчу дрожащие губами:
«Велик могучим русский языка!»







Поем о своем

Давай-ка мы попашем, как попляшем
Давай-ка покуем, как попоем
И что не наше — назовем не нашим
И потеплее скажем о своем.
Олег Поскребышев

Никто о том и в сказке не расскажет
За что люблю веселый наш народ:
Пора пахать — а он, родимый, пляшет,
Пора ковать — а он, родной, поет.

То в радости, а то и бровь нахмурит,
Ни бог его, ни дьявол не берет;
Пора бурить — а он стоит и курит,
Пора пилить — а он сидит и пьет.

И что не наше, мы того не любим,
Так и живем — то пляшем, то поём...
А если что загубим, то закупим.
Не продадут — чирикаем в своем!..






Про наш колхоз да ихний Анжелос

Тут не город Анжелос,
Не страна Бразилия,
Просто клунька, да навоз,
Да моя фамилия.

...Даже местный агроном
Не хотит в Бразилию.
Николай Тряпкин

Ох и чудо наш колхоз —
Анжелос удавится!
Клунька, Дунька да навоз —
Мне ужасно нравится!

Что такое Анжелос?
Слышал, помню, в школе я,
В общем, тот же наш колхоз.
Может, чуть поболее.

С урожаем погорим —
Обуваем валенки.
С агрономом говорим
Сидя на завалинке.

Задаю ему вопрос,
Нашему Василию:
— Может, съездишь в Анжелос
Али там в Бразилию?

Он, тряхнув копной волос,
Сипнет от усилия:
— Не поеду в Анжелос.
Не хочу в Бразилию!

— Отчего ж, — пытаю я, —
Так туда не хочется? —
Он, сердешный, как змея
над жаровней, корчится.

Агроном, гляжу, дошел
От мово вопроса-то.
Говорит: — С ума сошел!
Али тут не досыта?!

Головой опять потряс
И добавил жалобно:
— Там хужее, чем у нас:
Там работать надобно!..
    

   
   

   

   
ПРОЗРЕНИЕ

Дыша настоем трав и сена,
Обоймой выставив соски,
И величаво
И блаженно
Коровы дремлют у реки.

Леонид Шкавро «Удивление»


Я  шел ,
и сердце было радо,
и, кажется, я даже пел.
И вдруг в лугах увидел стадо,
и удивился я,
и сел.

Как все продумано в природе,
Тончайший замысел каков!
Всё одинаковое вроде
и у коров,
и у быков.

Догадка вспыхнула багрово,
седые обожгла виски:
те, у кого соски, –
коровы,
те, у кого их нет, –
быки!






   
Куда ни кинь

Ты пахнешь, как охотники в лесу
наутро после дымного ночлега.
Мне кажется, я скоро понесу
не от тебя —
от пороха и снега.
Тамара Жирмунская

Гуляла я в заснеженном лесу,
где все вокруг – безмолвие и нега.
И поняла, что скоро понесу
не от тебя —
от холода и снега.

Идя весной, любуясь на красу
природы юной, слыша птичьи трели,
почувствовала: скоро понесу
не от тебя —
от ветра и апреля.

Бродила летом, видела росу,
в грозу попала далеко от дома.
И показалось: скоро понесу
не от тебя —
от ужаса и грома.

А осенью, когда свербит в носу
и в небе птиц печальных караваны,
мне стало ясно: скоро понесу
не от тебя —
от мрака и тумана.

Вот так всегда... Ну, право, отчего
куда ни кинь — интимные моменты?..
Одно лишь непонятно: на кого
я буду подавать
на алименты?







     Восточное пристрастье
     (Елена Николаевская)
   

   
     …Под солнцем – горы в белой дымке,
     Под снегом – теплая земля,
     И липы на Большой Ордынке,
     И в Ереване – тополя…
     Елена Николаевская
   
   
    
      …Нет, что ни говори, недаром,

      Дыханья не переводя,

      Сижу, с волнением и жаром

      Стихи друзей переводя.

    

    
      Как свет, как ощущенье счастья,

      Вошло, как видно, в плоть мою

      Вполне восточное пристрастье:

      Все что увижу – то пою…

    

    
      Живут в Армении армяне,

      Грузины в Грузии живут.

      В Москве в «Ромэн» живут цыгане,

      Они танцуют и поют.

    

    
      У молодых соседей – Надька,

      Дочурка, ростом не видна.

      И в Киеве, конечно, дядька,

      А в огороде – бузина.

    

    
      Один мой друг, явив отвагу,

      Сказал мне, осушив стакан:

      – Переводи, но не бумагу,

      Прошу тебя, Елена-джан[4]!

    

   
   

   

   

   

     Маясь животом
     (Лев Ошанин)
   

   
     Смотрел сегодня танец живота.
     Красивая девчонка, да не та,
     Что спать не даст одной короткой фразой.
     Восточная красавица, прости.
     Восточная красавица, пусти
     К непляшущей, к нездешней, к светлоглазой.
     Лев Ошанин
   
   
    
      В далекой экзотической стране,

      Где все принципиально чуждо мне,

      Но кое-что достойно уваженья,

      Смотрел сегодня танец живота.

      Живот хорош, но в общем – срамота.

      Сплошное, я считаю, разложенье!

    

    
      Не отведя пылавшего лица,

      Я этот ужас вынес до конца,

      Чуть шевеля сведенными губами:

      Восточная красавица, зачем

      Ты свой живот показываешь всем?!

      С тобой бы нам потолковать на БАМе…

    

    
      Восточная красотка хороша!

      Но кровью облилась моя душа,

      Ведь так недалеко и до конфуза…

      Халат взяла бы или хоть пальто,

      А то нагая… Это же не то,

      Что греет сердце члена профсоюза!

    

    
      Восточная красавица, прости,

      Но я хотел бы для тебя найти

      Достойное эпохи нашей дело.

      Чтоб ты смогла познать любовь и труд,

      Но я боюсь, что этот факт сочтут

      Вмешательством во внутреннее тело…

    

   
   

   

   

   

     Мужчина на проверке
     (Игорь Кобзев)
   

   
     Ну так чем же мужчину проверить:
     Юбкой? Брюками? Краской ТЭЖЭ?
     Или тем лишь, что ходите в двери,
     Где написано «M», a не «Ж»!..
    

     Ах, если б я любил людей поменьше,
     Мне не было б так в жизни тяжело
     Игорь Кобзев
   
   
    
      Все мои беды из-за альтруизма,

      Из-за наивной веры в красоту.

      Я подорвал две трети организма,

      Воюя против зла за доброту.

    

    
      Девчонка без любви поцеловалась

      И глазками кокетливо косит.

      Я видел это! Сердце оборвалось

      И с той поры на ниточке висит.

    

    
      Не оборвите ниточку, злодеи!

      Я хоть и рыцарь, но не юн уже…

      Не опошляйте голубой идеи

      О чистой дружбе между «М» и «Ж»!

    

    
      Люблю людей. Люблю мужчин и женщин,

      Детей и стариков, и даже тещ.

      Ах, если б я любил людей поменьше,

      Я не был бы так бледен, зол и тощ…

    

    
      Я в брюки не засовываю руки,

      Рукам я с детства воли не даю.

      Я на мужчинах уважаю брюки,

      На девушках лишь юбки признаю.

    

   
   
    
      Я телом и душою чист, поверьте.

      Живу как на последнем рубеже.

      Я буду в «М» ходить до самой смерти,

      Хотя меня и посылают в «Ж».
    

   
   

   

   

   
Все путем!

Льды на реке ломает март.
Апрель как вор в законе,
И льдины стаей битых карт
Разбросаны в затоне.

Геннадий Касмынин

В свои права вошла весна,
Вокруг светлей и чище.
И стаи воробьев, шпана,
Спешат на толковище.

Грачи, как крестные отцы,
Глаза свои таращат,
Везде домушники-скворцы
Уже чего-то тащат.

Барыга-мерин погорел —
Мужик его треножит.
А голубь, фрайер, ожирел,
Взлететь и то не может.

Лохматый пес сидит как вор
И пайку ест из плошки.
Крадется кот как сутенер,
На тротуарах — кошки...

Ворона, словно человек,
Разинула едало.
Сорока, падла, будто век
Свободы не видала.

Всех обогрел весенний свет,
Длинны, как сроки, тени...
И вот уже сидит поэт
И ботает по фене.






Все по Дарвину

Есть друзья и есть враги - значит встал на две ноги!
(Д. Смирнов)

Я на дереве сидел,
Ел банан и вдаль глядел.
Жизни рад, банану рад.
Словом, истинный примат.

Вниз летела кожура...
Вдруг я понял: мне пора!
Тут я с дерева сошел,
Эволюцию прошел.
Сразу двое подошли:
- Третьим будешь? Ну, пошли!
"Хорошо, - подумал я -
Слава Богу, есть друзья!"

С ними выпил я нектар.
А потом - такой кошмар! -
Двое, те, что подошли,
В ухо дали и ушли.
Встав с трудом на две ноги,
Я подумал: "Есть враги!"

Есть враги и есть друзья -
Значит, кто отныне я?
Есть рискованный ответ:
Видно, я уже поэт ...








Наливание

Твои ресницы, словно коромысла,
Легко несут большие ведра глаз,
Что так полны живой небесной сини
Плескающейся даже через край.
Я ждал:
         а вдруг плеснешь в меня случайно,
И брызги жгуче звездами сверкнут,
И ослепят,
              чтоб я других не видел...
Но ты то ведра
                мимо пронесла.

Дмитрий Смирнов

Не губы, не колени и не бедра,
А ведра глаз твоих меня пленили.
Их было два.
                С ресниц они свисали,
К тому же ты с утра их налила...
И я все ждал:
                а вдруг пройдешь и спрыснешь,
Вдруг отольешь,
                пускай непроизвольно...
Но мимо ты прошла,
                не отлила.
И я с тоски
             свои глаза налил.







Вот по полюшку бродят коровушки
Мне заманчиво машут хвостом.
Если надо - отходят к сторонушке
Чистота и порядок кругом.




Матрёнино подворье

Что делать нам, Матрёна Алексеевна?
Ещё в полях не пахано, не сеяно,
А и посеют – не сберут добром.
Что ждёт тебя, мою голубку сизую?
Ни паспорта с израильскою визою,
Ни брата, ни сестрицы за бугром.
....
А нас с тобою не года состарили.
А мы пошли талоны отоварили,
Да и ведём за чаем разговор.
О том, о сём… Но больше о божественном,
О праведном, возвышенном, торжественном...

Владимир Суворов.

В колхозе у Матрёны Алексеевны
Уж сколько лет не пахано, не сеяно,
И мяса вкус Матрёною забыт.
Давно она не ждёт Иван – царевича.
Проханова читает, Шафаревича,
«Наш современник» на столе раскрыт.

Душой мы не приемлем буржуазности,
А праведность – она всегда от праздности,
А праздность – это праздник для души.
Вот если бы по щучьему велению
Да если бы по нашему хотению…
А на какие – вот беда! – шиши?

А может, взять и просто потрудиться нам?
Но это, право, чуждая традиция,
Попробуем – и не туда зайдём…
И сразу же погрязнем в бездуховности,
В комфорте, изобилии, греховности.
Не зря же мы идём другим путём.

Пускай теперь Гайдар, Собчак, Пияшева
Потрудятся для процветанья нашего,
А мы покуда – в баньку, на полок.
Потом накупим на талоны водочки,
Сопрём в колхозе ржавый хвост селёдочки
И поплюём с Матрёной в потолок.

А то слетаем к Сарре Моисеевне,
И вспахано у них там, и засеяно,
И убрано! Евреи – ловкачи!
И мясо там у них, И фрукты – овощи,
Живут же без гуманитарной помощи…
Но мы зато – веками на печи!




На полпути к полудраме

Как же вышло, что вдруг
мне хватило любви половинной,
полумуж, полудруг,
полудевочка, полужена.

Людмила Гончарова

Ты пуловер надел,
а в глазах у тебя полувера,
я тебя полюбила,
но ты оказался — не то.
Ты мне лишь полумуж,
и твоей головы полусфера
нежно полулежит
на ратиновом полупальто.

В полудреме сидим,
расплывается грусть в полумраке,
и мерцает в глазах
у обоих у нас полусвет...
Не родился бы вдруг
в непонятном таком полубраке
полубог знает что —
полудевочка, полупоэт...





Бессонница

В кирпичных сотах семьи спят,
в железных парках спят трамваи,
спит Летний сад, и зоосад,
и магазины, и пивная.

Леонид Агеев

Традиционно ночью спят.
Спит все — и Мойка и Фонтанка.
В Москве заснул Нескучный сад
и знаменитая Таганка.

Спит индивид и спит Главлит,
спит черствый сыр на бутерброде.
В пивной напротив пиво спит,
хотя одновременно бродит.

Спит гастроном и зоосад,
похрапывает парк трамвайный.
Спит даже кот, и мыши спят —
эпоха сосуществованья!

Заснул на кухне табурет,
сопит дитя, забыв про школу...
Не спит поэт.
                Творит поэт.
Ну что бы принял димедролу!..






Ночная стихия

Случайный пешеход
мне в спину камень бросит
иль просто подойдет
и закурить попросит?

Сергей МНАЦАКАНЯН,
«Ночные стихи»

Я людям верю, но
немало озабочен
тем, что, когда темно,
я верю им не очень.
Я с музою дружу,
знаком с успехом гулким,
но больше не хожу
по темным переулкам…
Случайный пешеход
ко мне на днях подходит
с улыбкою. И вот
что дальше происходит.
О чем-то говорить
желает, вероятно...
«Позвольте прикурить»,—
он произносит внятно.
Я на него смотрю
и загодя скучаю.
«Простите, не курю»,—
печально отвечаю.
Чем это мне грозит,
понятно и ребенку.
Он тихо говорит:
«Тогда сымай дубленку!»
Дубленку я свою
снимаю торопливо
и молча отдаю...
А на душе тоскливо.
Вот отчего грустна
моя ночная лира
и жалуется на
несовершенство мира...






"Всё готово, чтобы"

Хорошо под кровом!
И пускает пар
На столе дубовом
Медный самовар.

За окном от злобы
Ветер одичал...
Всё готово, чтобы
Пушкин постучал.

Борис Сиротин

...надцатого года
Осень холодна.
Мерзкая погода,
Мутная луна.

В тучах одичалых
Искры звёзд бегут.
Двое запоздалых
Путников идут.

Ветхая избушка
Повстречалась им;
А идут-то - Пушкин
И Державин с ним!

Путники дрожали,
Холодно в ночи.
Пушкину Державин
Говорит: "Стучи!

А иначе горе
Ждёт нас впереди!
Там Сиротин Боря
Ждёт тебя, поди."

Подходя к избушке
С поднятой рукой,
Удивился Пушкин:
"Это кто ж такой?"

"Как тебе не стыдно!" -
Слышится в ответ. -
"Наш потомок. Видно,
Как и мы, поэт."

Тучи вновь нависли,
Ветер одичал.
Пушкин поразмыслил...

И не постучал.









"Голытьба"

"Осень наступила,
Высохли цветы,
И глядят уныло голые....."

Тютчев

Осень наступила
Всюду листопад
На меня уныло
Голые глядят

Голенькая ветка,
Голая сосна,
Голая соседка,
Голая жена.

И дома и школы
Все обнажены
Дворник ходит голый -
Он пропил штаны.

Все поэты ходят
Тоже нагишом
От моих пародий
Им не хорошо.

Голые поэты
Шепчут как мольбу
Чтоб ты был одетый!
Но лежал в гробу!"






Я не крайний, не последний
И горит огонь в крови,
Только что-то мне намедни
Надоела "Селяви".

Сколько нам еже крутиться
На отпущенном веку -
Надо самоустраниться,
Миль пардон, мерси боку.

Сколь веревочке не виться,
Пухом будет нам земля -
Не пора ли удавиться,
Елки-палки, вуаля!

Отослал в кино соседку,
Снял ненужный абажур,
Взял из кухни табуретку,
Выпил чай - и бонжур.

Но никто не удивился,
Не упал на тротуар,
Только дворник прослезился
И сказал: "Оревуар"...




"Бес соблазна".

     Посмотрите, как красиво эта женщина идет!
     Как косынка эта синяя этой женщине идет!

     Посмотрите, как прекрасно с нею рядом я иду,
     Как и бережно и страстно под руку ее веду.
                Евгений Храмов.

Посмотрите! Не напрасно вы оглянетесь, друзья!
Эта женщина прекрасна, но еще прекрасней я!

Эта женщина со мною! Это я ее веду!
И с улыбкой неземною это с нею я иду!

Посмотрите, как сияют чудных глаз ее зрачки!
Посмотрите, как сверкают на моем носу очки!

Как зеленое в полоску этой женщине идет!
Как курю я папироску, от которой дым идет!

Я не зря рожден поэтом, я уже едва дышу,
Я об этом, я об этом непременно напишу!

Я веду ее под ручку из музея в ресторан.
Авторучка, авторучка мне буквально жжет карман!

Я иду и сочиняю, строчки прыгают, звеня,
Как прекрасно оттеняю я ее, она — меня!

Мы — само очарованье! И поэзия сама —
Способ самолюбованья, плод игривого ума...





Призыв

Ты кроши, кроши, кроши
Хлебушек на снег,
Потому что воробей
Ест, как человек.

Григорий Корин


Ты пиши, пиши, пиши,
Сочиняй весь век,
Потому что пародист —
Тоже человек.

Он не хочет затянуть
Туже поясок.
Для него твои стихи —
Хлебушка кусок.

Ты пиши и мой призыв
Не сочти за лесть,
Потому что пародист
Тоже хочет есть!

*   *   *

Экологический этюд

Пахнуло чем-то непонятным
На вкус, на запах и на цвет,
Пахнуло чем-то необъятным:
И вышел на берег поэт.

 Евгений Кулькин


В природе было первозданно,
В дубраве соловей дерзал.
Природа пахла несказанно,
Благоухала, я б сказал.

Короче, запах был приятный,
Но наступил внезапно шок.
Возник какой-то непонятный,
Какой-то странный запашок.

Вообще-то неоткуда вроде,
И стадо вроде не прошло...
Но бедной матушке-природе
Понятно, что произошло.

И отчего не стало рая,
Померк как будто белый свет...
В кустах, природу обзирая,
Сидел задумчивый поэт!





Мы чаврим

Обнажилась девушка в лесу...

Хочется остановиться,
Но стоять не хочется.

И зачаврит она,
Как в дождях колосок.

Михаил Беляев


Я в смятенье,
Головой трясу.
Снял очки, глаза протер рукою.
Обнажилась девушка в лесу.
В первый раз
Увидел я такое!

Надо бы уйти,
Но не могу.
Посидеть решил — так не сидится!
Лег на траву —
Отлежал ногу,
Встал, но тоже плохо — не стоится.

Крикнул: «Эй!» —
И вижу — вот те на! —
У нее глаза на мокром месте...
Я зачаврил,
Чаврит и она,
Лучше, если мы зачаврим вместе.

*   *   *

Про мед и деготь

Невозможно не заметить
Вам моих блестящих глаз!
У меня медовый месяц!
И уже не в первый раз.

Галина Чистякова


Не могу понять, хоть тресни,
Где вы, юные года?
Замечательную песню
Хором пели мы тогда:

«Юбку новую порвали
И подбили правый глаз!
Не ругай меня, мамаша,
Это было в первый раз!»

А теперь, прошу заметить,
Манны с неба я не жду.
У меня медовый месяц
Десять месяцев в году!

Я с избранниками смело
То вожусь, то не вожусь.
Надоело это дело —
Через месяц развожусь.

А потом опять как в воду,
Не зевай да успевай...
Да и что мне ложка меду?
Ты цистерну мне давай!

Но вину свою за это
Мне придется искупать:
Могут девушку-поэта
В бочке дегтя искупать...

*   *   *

Для тех, кто спит

Спит острословья кот.
Спит выдумки жираф.
Удачи спит удод.
Усталости удав.

Яков Белинский


Спит весь животный мир.
Спит верности осёл.
Спит зависти тапир.
И ревности козёл.

Спит радости гиббон.
Забвенья спит кабан.
Спит хладнокровья слон.
Сомненья пеликан.

Спит жадности питон
Надежды бегемот.
Невежества тритон.
И скромности енот.

Спит щедрости хорёк.
Распутства гамадрил.
Покоя спит сурок.
Злодейства крокодил.

Спит грубости свинья...
Спокойной ночи всем!
Не сплю один лишь я...
Спасибо, милый брем!

*   *   *


В плену ассоциаций

Я видел раз в простом кафе нарпита,
как человек корпел над холодцом,
трагическую маску Эврипида
напоминая сумрачным лицом.

Евгений Винокуров


Я видел, как под ливнем кошка мокла,
хотел поймать ее, но не поймал…
Она напоминала мне Софокла,
но почему его — не понимал.

И видел, как из зарослей укропа
навстречу мне однажды вылез крот,
разительно напомнивший Эзопа
и древний, как Гомер и Геродот.

А раз видал, как с кружкою Эсмарха
старушка из аптеки шла в метро.
Она напоминала мне Плутарха,
Вольтера, Острового и Дидро.

Я мог бы продолжать. Но почему-то
не захотел… Я шницель уминал,
сообразив — но поздно! —
что кому-то
кого-то же и я напоминал!






Рок пророка

Кривонос и косорыл,
удивился и смутился:
серафимный шестикрыл
в юном облике явился.

 Вадим Рабинович


Я хоть музой и любим,
только, как ни ковырялся,
шестикрылый серафим
мне ни разу не являлся.

Вместо этого, уныл,
Словно он с луны свалился,
серафимный шестикрыл
на распутье мне явился.

— Ну-с! — свою он начал речь. —
Чем желаете заняться?
— Вот хочу глаголом жечь, —
так я начал изъясняться. —

Сочиняю для людей,
пред людьми предстал не голым.
Так сказать, сердца людей
собираюсь жечь глаголом...

Шестикрыл главой поник
и, махнув крылом как сокол,
вырвал язный мой грешык
чтобы Пушкина не трогал.






Хлопцы и шекспиры

Не надо, хлопцы, ждать шекспиров,
Шекспиры больше не придут.
Берите циркули, секиры,
Чините перья – и за труд....

Про Дездемону и Отелло
С фуфайкой ватной на плече.

Михаил Годенко


Не надо, хлопцы, нам шекспиров,
Они мой вызывают гнев.
Не надо гениев, кумиров,
Ни просто "гениев", ни "евг".

Неужто не найдем поэта,
Не воспитаем молодца,
Чтоб сочинил он про Гамлета
И тень евонного отца!

Да мы, уж коль такое дело,
Не хуже тех, что в старину...
И мы напишем, как Отелло
Зазря прихлопнуло жену.

Все эти творческие муки
В двадцатом веке не с руки.
Все пишут нынче! Ноги в руки,
Точи секиру и секи!

Вот так навалимся всем миром,
Нам одиночки не нужны!
И станем все одним шекспиром,
Не зря у нас усе равны!

*   *   *

Стоеросовый дубок

Днем весенним таким жаворонистым
Я на счастье пожалован был.

Колоколило небо высокое…
Раззелёным дубком стоеросовым
Возле деда я выстоял год.

 Владимир Гордейчев


Лягушатило пруд захудалистый,
Булькотела гармонь у ворот.
По деревне, с утра напивалистый,
Дотемна гулеванил народ.

В луже хрюкало свинство щетинисто,
Стадо вымисто пёрло с лугов.
Пастушок загинал матершинисто,
Аж испужно шатало коров.

Я седалил у тына развалисто
И стихи горлопанил им вслед.
На меня близоручил мигалисто
Мой родной глухоманистый дед.

— Хорошо! — Бормотал он гундосово,
Ощербатя беззубистый рот.
— Только оченно уж стоеросово,
Да иначе и быть не могёт…

*   *   *

Та и эта

Так шагаешь по свету
Через всю красоту.
Полюбил бы и эту,
Полюбил бы и ту.

 Марк Лисянский


Много женщин на свете,
Жизнь моя в суете…
То мне нравятся эти,
То мне нравятся те.

Я шагаю по свету,
Обгоняя мечту,
Вспоминаю про эту,
Забывая про ту.

Как и должно поэту,
На пути, на лету,
Забываю про эту,
Вспоминая про ту.

Многократно воспета
Мною их красота!
Впрочем, кажется, эта
Все же лучше, чем та.

Не внимая совету,
Я лелею мечту,
Как, имея и эту,
Сохранить бы и ту!

Так шагаю по свету
Со своей маятой.
А оглянешься — нету!
Нет ни этой, ни той…

*   *   *

У подножья Машука

Качнулся Лермонтов, и пуля
Впилась в меня, пронзая тишь.
Россия, ты на карауле,
Так почему же ты молчишь?

Валентин Сорокин


Я замер, варежку разинув,
Когда, кривя в улыбке рот,
Передо мной возник Мартынов,
Не Леонид, не наш, а тот...

Играл убийца пистолетом,
На что он руку поднимал?!
Я с Лермонтовым был, об этом
И сам Андроников не знал.

И вот он выстрелил, мошенник,
И пуля мне заткнула рот
Навек. А как же «Современник»,
Страна, поэзия, народ?!

Что ж, не от пули, так от яда...
Судьба поэта догнала.
Ну пусть бы Лермонтов... Но я-то!
Россия, где же ты была?

Россия по-сиротски взвыла
И покачала головой:
— Ах, если б так оно и было —
Ты пал, а Лермонтов — живой...

*   *   *

Нехватка

Мы с Разиным в битвах не бились,
Не шли в пугачевских полках,
Но как бы мы им пригодились,
Тихони,
Разини,
В очках...

Евгений Храмов


В казацких набегах крамольных,
Где каждый по-своему прав,
Нехватка была
Малохольных,
Растяп не хватало, раззяв.

Жаль, нас разделили эпохи,
А как бы мы были лихи,
Разини, сачки, пустобрехи,
Очкарики и лопухи!

Явили бы чудо отваги
Мы, рохли, сморчки, дохляки,
Застенчивые доходяги,
Мечтательные слизняки!

Как мы бы собою гордились
В те, кровью умытые дни...
А как бы теперь пригодились
Дубины,
Ножи,
Кистени!..

*   *   *

Каков вопрос...

И все же я спросил урода,
Который сам себе не мил:
"Ты был ли счастлив,
Квазимодо?
Хотя б однажды
Счастлив был?"

Диомид Костюрин


Хотя и вежливо, но твердо
Я собеседника спросил:
"Ты был ли счастлив, держиморда?
Хотя б однажды счастлив был?"

Ответил держиморда гордо:
"Я так тебе, сынок, скажу:
Я счастлив, только если морду
Хоть чью-нибудь в руке держу!"

Оно б и дальше продолжалось,
Свидание на коротке...
Но вдруг расплющилось и смялось
Мое лицо в его руке...


*   *   *

Догадка

Живу в обшарпанной квартире.
Ни денег нет, ни славы нет.
Зато, быть может, в целом мире
Лишь я — единственный поэт.

Борис Куликов


Я одаренный был ребенок,
Подрос, окреп, но, как назло,
Несчастлив я,
И мне с пеленок
Ужасно в жизни не везло.

Болел то свинкою,
То гриппом,
Мог в одночасье помереть.
Я так обтерхан и задрипан,
Что страшно на меня смотреть!

Живу в обшарпанном жилище,
Скрипят полы,
В стене — дыра.
Уж я не говорю о пище —
Ем из помойного ведра.

Со славой вообще проруха,
А славы так хотелось мне!
Талант мой и величье духа
Пока известны
Лишь жене...

Зато, быть может, в целом мире
Лишь я — единственный поэт!
А если нет, тогда сатире
Дарю догадку
Как сюжет.

*   *   *

Слово

Спускалась женщина к реке,
красива и рыжеголова,
Я для нее одно лишь слово
писал на выжженном песке.

 Андрей Дементьев


Я помню девочку одну,
мы с ней учились вместе в школе.
Я ей писал, чего же боле?..
Готов признать свою вину.

Я слов на ветер не бросал,
не огорчался при отпоре.
Я ей застенчиво писал
одно лишь слово на заборе.

С тех пор прошло немало лет,
жаль, повторить то слово, право,
сегодня не имею права
как гражданин, отец, поэт...

*   *   *

Суп с котом

Я никогда не изменю.
Я не обижу даже кошки,
я напою котят из плошки,
я утоплю тоску мою.

 Наталья Астафьева


Хоть свет и не в одном лукошке,
хоть как сестра я их люблю,
я уведу котят от кошки
и, горько плача, утоплю.

Я зарыдаю
— Кошки, крошки,
не обижайтесь, —
а потом,
верна себе, я понарошке
сварю на кухне суп с котом

Я похлебаю суп из плошки,
тем самым дав урок котам,
и мясо съем.
А ушки, ножки
на суп читателям отдам!..

*   *   *

Давай не говорить

Давай не говорить о лете,
лоскутик памяти порви.
Сегодня нет со мной
на свете
ни колоска твоей любви.

Марина Тарасова


Судьбы моей поникли перья,
любви загнулся колосок.
Порвалась ниточка доверья,
и выпал дружбы волосок.

Подохла в клетке птичка страсти,
котенок ласки не поет.
И щепочка былого счастья
в корыте памяти плывет.

Давай погасим пламя муки,
обиды тряпочку порви.
Меж нами дырочка разлуки
и нет ни корочки любви.

Ты не смотри на это косо,
как ясный полдень на грозу.
Ведь я нашла отличный способ
немножко выжимать слезу…

*   *   *

Лесная дорожка
Аукают дети,
Кукуют кукушки,
Ручей под гармонь
Распевает частушки.

Виктор Боков

Петляет кривая
Лесная дорожка,
Кукует кукушка,
Морочит морошка.

Хмельной соловей
Распевает частушку,
Детишки в лесу
Распивают чекушку.

Влюбленная пара
Ушла в уголочек,
Примятая травка,
Примят клеверочек...

В деревне колхозница
Бьет пустолайку,
Колхозник выводит
Во двор балалайку.

А там, где резвятся
Букашки и мошки,
Поэт вдохновенно
Поет без гармошки.

*   *   *

Поэт и козёл

На рынке корову старик продавал.
Никто за корову цены не давал.

— А много ль корова дает молока?
— Да мы молока не видали пока...

 Сергей Михалков


Поэт на базаре козла продавал.
Козёл, паразит, молока не давал.

Доил он козла — аж устала рука.
Козёл все равно не давал молока.

Поэту козла надоело доить.
Хотел он сначала его удавить.

А после решил: загоню дурака
И в магазине куплю молока!

*   *   *

Преображение

Вдруг зальюсь румянцем —
Скрою боль и грусть.
С помощью двух пальцев
Больше не сморкнусь.

 Виктор Коротаев


Грустно признаваться,
Боль скривила рот.
Я, конечно, братцы,
Раньше был не тот.

Был я хулиганом,
Сопли до пупа.
Водку пил стаканом,
В общем, шантрапа.

Нынче изменился,
Галстуки ношу,
Как бы изменился
И стихи пишу.

Встречных не пугаю,
Редко матерюсь,
Громко не рыгаю,
На пол не сморкнусь.

Вежлив непривычно,
Пью теперь боржом,
Шамаю прилично —
Вилкой и ножом.

Не шути со мною,
Ставь на постамент!
Был шпана шпаною,
Стал — интеллигент!

*   *   *

О пользе страданий

А в полынье, в наплыве мрака,
В воде, густеющей как мёд,
Живая плавает собака,
Стараясь выбраться на лёд…

Молчит толпа. Мальчишка хнычет,
Клубится снег. Тускнеет свет…

И все расходятся по делу.
А я — неведомо куда…

Михаил Дудин


Сугроб пружинил, как подушка,
Я размышлял о бытие.
И вдруг увидел, как старушка
Барахтается в полынье.

Нет, не купается… Одета.
Ручонками ломает лёд.
Но грациозна, как Одетта,
В воде густеющей как мёд.

Как человек и как писатель
Я был немало огорчен.
Со мною был один приятель,
И он был тоже удручен.

Стояли мы. Чего-то ждали
На тротуаре у столба.
И сокрушенно рассуждали,
Что это, видимо, судьба…

Не в силах превозмочь рыданье,
Я закричать хотел: «Плыви!»
Но в горле — ком от состраданья,
От зимней стужи и любви.

И вот с отчётливостью тяжкой
Я понял: близится беда…
И не ошибся — над бедняжкой
Сомкнулась чёрная вода.

Потом и прорубь затянулась,
Снежинки падали, тихи…
Душа в страданье окунулась,
И — потянуло на стихи.






Поэтические бредняк

Ведь это неясыть поёт...

...Шапку
Сшибает бредняк.

— Тут неглыбко:
Выбредай на берег!

 Игорь Григорьев


Скрозь елань, где елозит куржа
Выхожу с ендалой на тропень.
А неясыть, обрыдло визжа,
Шкандыбает, туды её в пень!

Анадысь, надорвав горлопань,
Я немедни бежу в многоперь,
На рожон, где нога не ступань.
...Но неглыбко в стихах и таперь.

На олешнике бязь.
Ан пупырь
Врастопырь у дубов раскоряк.
Вопия, контрапупит упырь
Мой стихорукотворный бредняк!..

1968






Каспий

Вот так живешь, живешь на свете наспех
И вдруг нисходит словно благодать,
Что ты уже не Лев Щеглов, а Каспий
И Волге, кроме, некуда впадать.

Лев Щеглов

Вот так живешь, живешь на свете наспех,
Чудес немало видишь на веку.
Вот я уже не Лев Щеглов, а Каспий,
И на моем боку стоит Баку.
Напрасно говорят, что я несносен,
Что сам в себе, должно быть, утону.
Я выгоден, поскольку нефтеносен,
Я грозен, ибо делаю волну.
В подобной ситуации недолго
И ощутить внезапно благодать.
Я чувствую, в меня впадает Волга,
Течет и, кроме, некуда впадать.
Во мне теперь осетра добывают,
Пловцы в меня пытаются нырнуть.
Проснулся я. Конечно, все бывает,
Но простыни придется простирнуть…








Обучение русскому

Шёл вчера я в толпе городской
Показалось мне, трезвому, грустному, —
В разношерстице речи людской
Разучился я русскому устному…

 Сергей Макаров


Сердцем чувствую: что-то не так.
Стало ясно мне, трезвому, грустному,
Я по письменной части мастак,
Но слабее по русскому устному.

В кабинетной работе я резв
И заглядывал в энциклопедии,
Но далёк от народа и трезв —
Вот причина подобной трагедии.

Нет, такого народ не поймет!
Не одарит улыбкою тёплою…
И пошёл я однажды в народ
С мелочишкой в кармане и воблою.

Потолкался в толпе у пивной,
Так мечта воплотилась заветная.
И, шатаясь, ушёл: Боже мой,
Вот где устная речь многоцветная!

Что ни личность — великий знаток,
И без всякой притом профанации.
Слов немного — ну, может, пяток,
Но какие из них комбинации!

Каждый день я туда зачастил,
Распростясь с настроеньями грустными,
Кабинетную речь упростил
и украсил словами изустными.

У пивной мне отныне почёт,
А какие отныне амбиции!
И поставлен уже на учёт.
На учёт в райотделе милиции.

*   *   *

Гордость

Бей меня, солнце,
По ягодицам!
Это, я думаю,
Пригодится.

Виктор Боков


Каждый писатель
Чем-то гордится
Этот — успехом,
Тот — эрудицией.

Модной причёской,
Красивой девицей,
Этот — дублёнкой,
Тот — интуицией.

Кто-то кичится
Знакомством с Европой,
Я же на редкость
Поэт хитроумный!

Кто-то кичится,
Кто-то гордится…
Это, я думаю,
Не годится.

Я не кичусь ни умом,
Ни амбицией,
Я, как ни странно,
Горжусь ягодицами.

Только на пляже
Начну раздеваться,
Солнце выходит
Полюбоваться…

…Можно ли дальше писать,
Подскажите.
Только не требуйте,
Мол, покажите!

Я ведь такой,
Что могу и до точки.
И не забудьте,
Это — цветочки!

*   *   *

Нечто трогательное

Все предвижу, чувствую заранее.
Ем твою конфету, фантик мня.
Ну чего ты трогаешь вязание?
Так и быть – дотронься до меня.

Нина Краснова


Не слыву я сроду недотрогою.
То и дело платье теребя,
У тебя чего-нибудь потрогаю
Или дам потрогать у себя.
Ты, дружок мой, чудо несусветное,
То, сидишь, на кресле брюки мня,
То шуршишь бумагою газетною
И совсем не трогаешь меня.
То уходишь ты своей дорогою,
То заснешь, сопя, как носорог.
Не слыла я сроду недотрогою,
Жаль, что ты – ужасный недотрог...

*   *   *

Обзор

С детских лет и мне завет завещан
скромности. Его я берегу…
Но я видел раздеванье женщин
на крутом рассветном берегу.

 Евгений Винокуров


Бесконечной скромностью увенчан,
в размышленьях проводящий дни,
наблюдал я раздеванье женщин,
не нарочно — боже сохрани!

Небосвод безбрежен был и ясен,
вжавшись в землю я лежал за пнем,
притаившись. Был обзор прекрасен,
слава богу, дело было днем.

Весь сосредоточен, как дневальный,
я сумел подметить, что хотел:
Эллипсообразны и овальны
впадины и выпуклости тел!

Искупались… Волосы намокли.
Высохли. Оделись. Я лежу.
Хорошо, что с детства без бинокля
я гулять на речку не хожу!

*   *   *

Космическая неудача

И некуда себя девать
И одного хотелось мне бы —
Лежать на крыше и плевать
В астрономическое небо.

Александр Испольнов


Поэт — венец природы, бог.
Не оскандалиться и мне бы,
Лежу на крыше, шлю плевок
В астрономическое небо.

Где звезд сверкает череда,
Летит плевок мой, как ракета...
Родится новая звезда
По имени «Плевок поэта»

Взлет бы рассчитан, точен, крут.
Казалось, будет все в порядке,
Но через несколько минут
В плевке возникли неполадки.

Небесных не достигнув тел,
Сойдя с орбиты, очевидно,
Плевок обратно прилетел,
На место старта, что обидно...

Утерся... Размышлений нить
Трагично рвется... Ум мой скован.
А главное, кого винить
За то, что я лежу оплеван?!

*   *   *


Красная Пашечка (Людмила Уварова)

В конце лета мать с трудом оторвала голову от подушки и слабым голосом позвала Пашечку.

Уже лет десять прошло с тех пор, как ушёл от нее муж, Пашечкин отец, красавец, певун, гулёна, бабник, любитель выпить и закусить.

Мать слегла. Врачи определили полиомиелит, потерю памяти, тахикардию с перемежающейся экстрасистолой, хронический гастрит, чесотку и энцефалопатический синдром.

— Сходи к бабушке, дочка, — прошептала мать. — Отнеси ей пирожков. Пусть порадуется. Недолго уж ей осталось...

Мать хитрила. Она сама чувствовала приближение рокового конца и хотела отослать дочь подальше...

Бабушка жила одна в глухом лесу, где до ухода на пенсию по инвалидности работала уборщицей в театре оперы и балета.

Как-то, заменяя внезапно умершую балерину, она упала в оркестровую яму, сломала ноги, руки, шею, позвоночник и выбила зубы.

С тех пор уже не вставала.

Раз в год Пашечка носила ей пирожки с начинкой из продукции фирмы «Гедеон Рихтер». Бабушка радовалась, счастливо улыбалась, ничего не видя и не слыша, и только выбивала жёлтой пяткой мелодию вальса «Амурские волны».

Вот и сейчас Пашечка собрала корзинку и, тяжело опираясь на костыли, вышла из дому.

Все называли её Красной Пашечкой из-за нездорового румянца, который был у нее с детства. Она страдала рахитом, эпилепсией, слуховыми галлюцинациями и аневризмой аорты. И ходила поэтому с трудом.

На лесной тропинке встретился ей Алексей Сергеевич Волк, лучший в лесу хирург, золотые зубы, резавший безболезненно и мгновенно.

У него было размягчение мозга, и он знал это. Жить оставалось считанные минуты.

Еле передвигая ноги, Волк подошел к упавшей от изнеможения Красной Пашечке. Она слабо улыбнулась.

— К бабушке? — тихо спросил Волк.

— К ней.

— Поздно, — сказал Волк и, привалившись к берёзе, дал дуба.

Пашечка вздохнула и отошла. Последнее, что она увидела, был пробежавший мимо хромой заяц с явными признаками язвы желудка и цирроза печени.

Она приказала ему долго жить.





Дерзновенность

     Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.
     Сжигает осень тысячи палитр.
     И, раздвигая мир, скала Шопена
     Во мне самой торжественно парит.
          Екатерина Шевелева

Здоровье ухудшалось постепенно,
Районный врач подозревал гастрит.
Но оказалось, что скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.

Ночами я особенно в ударе,
Волшебный скрип я издаю во сне;
Но это просто скрипка Страдивари
Сама собой пиликает во мне.

И без того был организм издерган,
В глазах темно, и в голове туман...
И вот уже во мне не просто орган —
Нашли собора Домского орган!

Потом нашли палитру Модильяни,
Елисавет Петровны канапе,
Подтяжки Фета, галстук Мастроянни,
Автограф Евтушенко и т.п.

Врачи ломали головы. Однако
Рентгеноснимок тайну выдает:
Представьте, что во мне сидит собака
Качалова! И лапу подает!

Не просто изучить мою натуру,
Зато теперь я обучаю всласть,
Во-первых, как войти в литературу
И, во-вторых, в историю попасть.


Перегрев в Пицунде

     И снова бью стекло в замызганном кафе.
     И снова хлещет кровь из ровного пореза.
     И совесть, как палач, на аутодафе
     ведет, пока жива, до полного пареза
          Виктор Широков

В Пицунде наяву я вижу страшный сон,
я вижу наяву то господа, то черта.
Я весь кровоточу, и доктор Кацнельсон
доказывает мне безнравственность аборта.

Непросто сочинить пугающий стишок,
Но тайна жутких строк мне с юности знакома.
На аутодафе закономерен шок,
а проще говоря — отключка или кома.

Что ни строка — удар и до кости порез.
Поэзия, увы, ты вся — езда в больницу.
А то еще мигрень, истерика, парез,
А иногда понос на целую страницу.

Читатели мои! Все это — чушь и дичь,
я просто ваш палач с рассвета до захода.
Не важно, что у вас столбняк и паралич,
меня читайте до летального исхода!


Давай не говорить

     Давай не говорить о лете,
     лоскутик памяти порви.
     Сегодня нет со мной на свете
     ни колоска твоей любви.
          Марина Тарасова

Судьбы моей поникли перья,
любви загнулся колосок.
Порвалась ниточка доверья,
и выпал дружбы волосок.

Подохла в клетке птичка страсти,
котенок ласки не поет.
И щепочка былого счастья
в корыте памяти плывет.

Давай погасим наши муки,
обиды тряпочку порви.
Меж нами дырочка разлуки
и нет ни корочки любви.

Ты не смотри на это косо,
как ясный полдень на грозу.
Ведь я нашла отличный способ
немножко выжимать слезу...



Береза

     Березы — это женщины земли.
          Ирина Снегова

Да, я береза. Ласковая сень
Моя — приют заманчивый до всхлипа.
Мне безразлично, что какой-то пень
Сказал, что не береза я, а липа.

И нипочем ни стужа мне, ни зной,
Я все расту: пускай погода злится.
Я наливаюсь каждою весной,
Чтоб в "Августе"(*) талантливо излиться.

Пусть критик
        на плетень наводит тень,
Пусть шевелит зловредными губами.
Мы, женщины-березы, каждый день
Общаемся с мужчинами-дубами.

-----
(*) "Август" — книга стихов И.Снеговой
-----

Заколдованный круг

     Площадь круга... Площадь круга. Два пи эр...
     — Где вы служите, подруга?
     — В АПН...
          Юрий Ряшенцев

Говорит моя подруга чуть дыша:
— Где учился ты, голуба, в ЦПШ?(*)

Чашу знаний осушил ты не до дна,
Два пи эр — не площадь круга, а длина,
И не круга, а окружности притом;
Учат в классе это, кажется, в шестом.

Ну, поэты! Удивительный народ!
И наука их, как видно, не берет.
Их в банальности никак не упрекнешь,
Никаким ключом их тайн не отомкнешь.

Все б резвиться им, голубчикам, дерзать...
Образованность все хочут показать...

-----
(*)ЦПШ — церковноприходская школа.
-----

Сыр-бор

     ...я люблю тебя этой любовью воды
     что коснется ноги, как сырыми губами.

     ...моя весна — моя сырая карта...

     Но день проходит стороной -
             гудком сырого парохода.

     ...нектар блаженно добывать
     сырыми, теплыми губами.

     В сырых его очах по солнышку блестит.

     Я вот только сырого коня загоню...
          Николай Панченко

Проснусь в сыром и стылом декабре,
С усильем разогну сырые ноги,
В сыром желудке — мокрые миноги,
и хочется подушку укусить.

Потом опять — то плаваю, то сплю
и не пойму — то бубны или пики
в сыром мозгу.
Серьезные улики!
И странно — почему я отсырел?

Казалось бы — давно уж не дитя -
Ни мокрой соски, ни сырых пеленок,
которые хоть выжми. Не ребенок!
И сыромятного нет на меня ремня.
Я весь сырой!
Сырые губы, нос,
любовь сыра, как Сырдарья весною,
все сыростью пропахло областною,
и не понять,
        из-за чего сыр-бор!

И чтоб сырыми
        не бывать очам,
В постель—как в ванну!—не ложитесь
        навзничь,
сырых стихов вы не глотайте
        на ночь
и чаще просыпайтесь по ночам.

После сладкого сна

     Непрерывно,
     С детства,
     Изначально
     Душу непутевую мою
     Я с утра кладу на наковальню,
     Молотом ожесточенно бью.
          Анисим Кронгауз

Многие
(писать о том противно;
Знаю я немало слабых душ!)
День свой начинают примитивно -
Чистят зубы,
Принимают душ.

Я же, встав с постели,
Изначально
Сам с собою начинаю бой.
Голову кладу на наковальню,
Молот поднимаю над собой.

Опускаю...
Так проходят годы.
Результаты, в общем, неплохи:
Промахнусь — берусь за переводы,
Попаду —
сажусь писать стихи...

Слово

     Спускалась женщина к реке,
     красива и рыжеголова,
     Я для нее одно лишь слово
     писал на выжженом песке.
          Андрей Дементьев

Я помню девочку одну,
мы с ней учились вместе в школе.
Я ей писал, чего же боле?..
Готов признать свою вину.

Я слов на ветер не бросал,
не огорчался при отпоре.
Я ей застенчиво писал
одно лишь слово на заборе.

С тех пор прошло немало лет,
жаль, повторить то слово, право,
сегодня не имею права
как гражданин, отец, поэт...

Шаги в историю

     Вдруг на плечо ко мне ложится
     Донского Дмитрия рука.

     И стены каменные слышат
     Мои и Дмитрия шаги.
          Юрий Головин

Мечтая приобщиться к чуду,
враг ежедневной суеты,
я постоянно был и буду
с родной историей на "ты".

Идем Москвою — руки в брюки
(вокруг сплошная лепота!) -
два Юры — я и Долгорукий,
и с нами — Ваня Калита.

Доходим до Замоскворечья,
я вдохновеньем обуян,
чуть притомились, а навстречу
идет еще один Иван.

А Калита — мужик серьезный,
он говорит Ивану: — Ишь,
ты что-то нынче, Ванька, грозный,
войти в историю хотишь?

Идем... На солнце плеши греем,
поют в Зарядье соловьи...
Войти в сторию сумеем -
я и попутчики мои.






ПОЕЗДКА

       Давай, любимая, начнём,
       Как говорится, всё сначала...
       Пусть по Каляевской везёт
       Нас вновь троллейбус двадцать третий.
       За наш проезд, за нас двоих
       Я в кассу брошу две монетки,
       И вспыхнет свет в глазах твоих
       Как солнышко на мокрой ветке.
                (Михаил Пляцковский)

Я столько раз звонил тебе —
Ты на звонки не отвечала.
Давай войдём в троллейбус «Б»
И всё начнем с тобой сначала.

Сияет солнце в синеве,
Копеек горсть ладонь ласкает.
Беру четыре — две и две —
И в щёлку кассы опускаю.

Тень грусти на лице моём
Ты взглядом жалобным поймала.
Да, если едем мы вдвоём,
То одного билета мало.

Постой-ка, три копейки есть!
Ещё одна — всего четыре.
Прекрасно, что мужская честь
Ещё жива в подлунном мире.

А я мужчина и поэт,
На небе ни единой тучки.
Держи, любимая, билет!
Я верю: ты отдашь с получки.

Люби меня и будь со мной
Поездка снова нас связала...
Как, у тебя был проездной?
Ну что ж ты сразу не сказала!





               


               
                Лирика с изюминкой

                Я слышу, как под кофточкой иглятся
                соски твои - брусничники мои,
                ты властна надо мною и не властна,
                и вновь сухи раскосинки твои...
               
                Владимир Цыбин

                Ты вся была с какой-то чертовщинкой,
                с пленительной смешинкой на губах,
                с доверчинкой до всхлипинки, с хитринкой,
                с призывной загогулинкой в ногах.
               
                Ты вся с такой изюминкой, с грустинкой,
                с лукавинкой в раскосинках сухих,
                что сам собою нежный стих с лиринкой
                слагаться стал в извилинках моих.
               
                Особинкой твоей я любовался,
                вникал во все изгибинки твои,
                когда же до брусничинок добрался,
                взыграли враз все чувствинки мои.
               
                Писал я с безрассудинкой поэта,
                возникла опасенка уж потом:
                вдруг скажут мне: не клюквинка ли это
                с изрядною развесинкой притом?..
               
               
               
                После сладкого сна

                Непрерывно,
                С детства,
                Изначально
                Душу непутевую мою
                Я с утра кладу на наковальню,
                Молотом ожесточенно бью.
               
                Анисим Кронгауз
               
                Многие
                (Писать о том противно;
                Знаю я немало слабых душ!)
                День свой начинают примитивно -
                Чистят зубы,
                Принимают душ.
               
                Я же, встав с постели,
                Изначально
                Сам с собою начинаю бой.
                Голову кладу на наковальню,
                Молот поднимаю над собой.
               
                Опускаю...
                Так проходят годы.
                Результаты, в общем, неплохи:
                Промахнусь - берусь за переводы,
                Попаду -
                Сажусь писать стихи...
               
               
                Он может, но...

                Нет, жив Дантес.
                Он жив опасно,
                Жив
                Вплоть до нынешнего дня.
                Ежеминутно,
                Ежечасно
                Он может выстрелить в меня.
               
                Николай Доризо

                Санкт-Петербург взволнован очень.
                Разгул царизма.
                Мрак и тлен.
                Печален, хмур и озобочен
                Барон Луи де Геккерен.
               
                Он молвит сыну осторожно:
                - Зачем нам Пушкин?
                Видит бог,
                Стреляться с кем угодно можно,
                Ты в Доризо стрельни,
                Сынок!
               
                С улыбкой грустной бесконечно
                Дантес
                Взирает на него.
                - Могу и в Доризо, конечно,
                Конечно,
                Какая разница,
                В кого...
               
                Но вдруг
                Лицо его скривилось,
                И прошептал он
                Как во сне:
                - Но кто тогда,
                Скажи на милость,
                Хоть словом
                Вспомнит обо мне?!..
               
               
                Нечто трогательное

                Все предвижу, чувствую заранее.
                Ем твою конфету, фантик мня.
                Ну чего ты трогаешь вязание?
                Так и быть - дотронься до меня.
               
                Нина КРАСНОВА
               
                Не слыву я сроду недотрогою.
                То и дело платье теребя,
                У тебя чего-нибудь потрогаю
                Или дам потрогать у себя.
                Ты, дружок мой, чудо несусветное,
                То, сидишь, на кресле брюки мня,
                То шуршишь бумагою газетною
                И совсем не трогаешь меня.
                То уходишь ты своей дорогою,
                То заснешь, сопя, как носорог.
                Не слыла я сроду недотрогою,
                Жаль, что ты - ужасный недотрог...
               
               
                Диалог
               
                Всё тебе бы мять меня да лапать.
                Ты с кого берёшь такой пример?
                Что же у тебя, ядрёный лапоть,
                Никаких красивых нет манер?
               
                И катись-ка ты к чертям и лешим,
                Тоже мне, нашелся Дон Иван.
               
                Нина КРАСНОВА
               
                - Что ж ты, сукин кот, меня залапал?
                Это же гумно, а не панель.
                Встал бы на колени лучше на пол
                Али преподнес в презент 'Шанель'!
               
                Сел бы лучше рядом на диване,
                А не то заместо чувств обман!
                Может, даже звать тебя не Ваня,
                Может, ты теперя Дон Иван?
               
                - А чего ж, - смеется он, - не лапать,
                Нешто я какой-то моветон?
                Ты ведь, - говорит, - ядрена лапоть,
                Тоже ведь не Лида Гамильтон!


               


                Стоеросовый дубок

                Днем весенним таким жаворонистым
                Я на счастье пожалован был.
               
                Колоколило небо высокое:
                Раззелёным дубком стоеросовым
                Возле деда я выстоял год.
               
                (Владимир Гордейчев)

                Лягушатило пруд захудалистый,
                Булькотела гармонь у ворот.
                По деревне, с утра напивалистый,
                Дотемна гулеванил народ.
               
                В луже хрюкало свинство щетинисто,
                Стадо вымисто пёрло с лугов.
                Пастушок загинал матершинисто,
                Аж испужно шатало коров.
               
                Я седалил у тына развалисто
                И стихи горлопанил им вслед.
                На меня близоручил мигалисто
                Мой родной глухоманистый дед.
               
                - Хорошо! - Бормотал он гундосово,
                Ощербатя беззубистый рот.
                - Только оченно уж стоеросово,
                Да иначе и быть не могёт.





 

   Александр Александрович Иванов
   

   Плоды вдохновения
   (литературные пародии)
 

 

   

    Из книги «Любовь и горчица» (1968)
   

   

   

     Не спится, няня…
     (Игорь Волгин)
   

   
     Нет у меня Арины Родионовны,
     И некому
     мне сказки говорить.
     И под охрипший ящик радиоловый
     Приходится обед себе варить.
     Игорь Волгин
   
   
    
      Нет у меня Арины Родионовны,

      И я от бытовых хлопот устал.

      Не спится, няня.

      Голос радиоловый

      Мне заменил магический кристалл.

    

    
      Грущу, лишенный близости старушкиной,

      От этого

      недолго захандрить.

      Нет у меня того, что есть у Пушкина,

      И нечего об этом говорить.

    

    
      Нет Кюхли, нет Жуковского, нет Пущина,

      Нет Дельвига!

      Не те пошли друзья.

      В Большой энциклопедии пропущена

      Красивая фамилия моя.

    

    
      Мои рубашки

      в прачечной стираются,

      Варю обед, сажусь чайку попить.

      Никто меня, видать, не собирается

      Обнять и, в гроб

      сходя, благословить.

    

    
      Поэтому-то я готовлюсь к худшему,

      К тому, что не оценят,

      не поймут…

      А впрочем,

      что ни делается – к лучшему:

      Меня, по крайней мере, не убьют!

    

   
   

   

   

   

     Работенка
     (Алексей Заурих)
   

   
    
      Утром

      подымаюсь

      спозаранку

      легкий, как белье.

      Заедаю свежую баранку

      дыркой от нее.

      А позднее через дырку эту

      плюс через окно

      вижу, как и свойственно поэту,

      детское кино…

      На носу сверкает капля пота.

      Это ничего.

      Печь стихи – хорошая работа!

      Было б из чего…

    

   
   

   

   

   

     Панибратская ГЭС
     (Евгений Евтушенко)
   

   
    
      Быть может, я поверхностный поэт?

      Быть может, мне не стоило рождаться?

      Но кто б тогда сварганил винегрет

      из битников, Хеопса и гражданства?!

    

    
      …Мой Пушкин, самых честных правил,

      когда я Братском занемог,

      ты б замолчать меня заставил

      и разнеможиться помог.

    

    
      М. Лермонтов, прошу тебя,

      дай силу жить, врагов губя,

      чтоб я в противника воткнул

      и там два раза повернул

      свое оружье… Враг завыл,

      ругаясь из последних сил.

    

    
      Назови мне такую обитель

      благодарных читательских душ,

      где бы мой не стонал потребитель,

      где оркестр не играл бы евТУШ!

    

    
      Есенин, дай на счастье руку мне.

      Пожми мою. Дружить с тобой желаю.

      Давай с тобой полаем при луне.

      Ты помолчи. Я за двоих полаю.

    

    
      Пройду я с Блоком мимо столиков,

      туда, где скреперы ворчат

      и женщины с глазами кроликов

      «In Женя veritas!» – кричат.

    

    
      И вот теперь я обретаю вес,

      как тот певец неведомый, но милый.

      Творение мое о Братской ГЭС,

      клянусь, не стало братскою могилой.

    

   
   

   

   

   

     Письмо тебе
     (Игорь Кобзев)
   

   
    
      Мне, признаться, не дает покоя

      Свежий образ – «голубая даль».

      Даль, которая моей рукою

      Чудненько рифмуется с «печаль».

    

    
      …Днем и ночью ты танцуешь твисты

      С риском поскользнуться и упасть.

      Твисты любят империалисты,

      Как посмела

      Ты так низко пасть?!

    

    
      Для чего меня ты ожидала

      В агитпункте, справа за углом?

      Для чего ты диамат сдавала,

      Начерталку и металлолом?!

    

    
      Кто тебя возьмет – такую! – в жены?

      Кто тебя полюбит насовсем?

      Кто-нибудь, возможно, из пижонов,

      Но никак не член

      ВЛКСМ!..

    

   
   

   

   

   

     Блин комом
     (Владимир Костров)
   

   
     Русский блин я желаю воспеть,
     Сковородное желтое солнце.
     Владимир Костров
   
   
    
      От кондовой седой старины,

      Той, которую помню я плохо,

      Нам достались в наследство

      Блины,

      А блины – это, братцы, эпоха!

    

    
      Эта пища, признаться, по мне,

      Если кто отстает – догоняйте.

      Подойдите поближе ко мне,

      Осязайте меня,

      Обоняйте!

    

    
      Отгоните докучливых мух

      Да плесните мне хлебного квасу.

      Понимаю языческий дух,

      Уважаю ядреную фразу.

    

    
      Отдохнув,

      Озабочен одним:

      Как бы что бы придумать

      Похлеще.

      Выпекаю стихи, как блины,

      Самоварного золота вещи.

    

    
      Эх, читатель!

      Зазря не страдай.

      Без еды не бывает горенья.

      Ешь блины

      И Кострова читай –

      Он полезен

      Для пищеваренья!

    

   
   

   

   

   

     Простой человек
     (Николай Глазков)
   

   
     Я славлю тапочки…
     Бродить удобно в тапочках спортивных,
     А можно босиком, как Лев Толстой!
     Николай Глазков
   
   
    
      Иные любят пинжаки и брюки,

      Плащи и польта. Виноват, пальто.

      Я человек простой. И эти штуки

      Мне ни к чему. Типичное не то.

    

    
      Сижу в исподнем. Вирши колупаю

      Обгрызенным простым карандашом.

      Ботинок и сапог не покупаю,

      Ходить предпочитаю нагишом.

    

    
      Поэта самодельного, простого

      Не трогайте критической косой.

      …За что, допустим, ценят Льва Толстого?

      За то, что он, как я, ходил босой!

    

   
   

   

   

   

     Кем я бываю
     (Олжас Сулейменов)
   

   
     Я бываю Чоканом!
     Конфуцием, Блоком, Тагором!
     Олжас Сулейменов
   
   
    
      Бываю я Бальзаком и Тагором,

      Конфуцием, Ремарком, Низами,

      Бодлером, Навои, багдадским вором,

      Я Пушкиным бываю,

      Черт возьми!

    

    
      Бываю Александром Македонским,

      Есениным, Рембо, Али-бабой,

      Шекспиром, Магометом, Маяковским

      И даже иногда…

      Самим собой!

    

   
   

   

   

   

     Чудо-бородач
     (Яков Аким)
   

   
    
      В третьем классе я учусь,

      От рахита не лечусь

      И мечтаю для красы

      Отпустить себе усы.

    

    
      У меня – вот это да! –

      Отрастает борода.

      Вы такую бородищу

      Не видали никогда.

    

    
      Разевают люди рот:

      Борода моя растет!

      – И откуда что берется? –

      Удивляется народ.

    

    
      С бородою я хожу,

      Свысока на всех гляжу,

      Потому что в третьем классе

      Пятый годик я сижу…

    

   
   

   

   

   

     Для наших маленьких друзей
     (Борис Заходер)
   

   
    
      Жили-были Зах и Дер.

      Дер – охотник на пантер.

      А его приятель Зах –

      Укротитель черепах.

    

    
      Зах однажды крикнул: «О!»

      Дер не крикнул ничего.

      Надоело нам читать.

      Мы хотим теперь считать:

    

    
      Зах плюс буква «о» плюс Дер –

      Получился Заходер!

    

   
   

   

   

   

     Не тот барьер
     (Анатолий Поперечный)
   

   
     О миг преодоленья,
     Где ты,
     Когда вдруг взбычена спина
     И нить борьбы в ушко продета…
    

     О, эта вздыбленная вера
     И переход за грань, в карьер…
     Анатолий Поперечный
   
   
    
      Был день чертовски необычен,–

      Не чуя под собою ног,

      То взбычен,

      То опять разбычен,

      Скрипел четвертый позвонок.

    

    
      Была гроза.

      И редька с хреном,

      Застряв в груди, мешала петь.

      Я побежал

      Со страшным креном,

      Чтоб в поликлинику поспеть.

    

    
      О, руки!

      Граблями воздеты,

      Они вгнездились в перегной,

      И в уши яблоки продеты,

      И вверх ногами

      Шар земной!

    

    
      Взлетая, падая, трубя,

      Я понимал, что в центре мира

      Неважно чувствует себя

      На дыбу вздыбленная лира.

    

    
      Но поздно.

      Вдруг через барьер

      Лечу,

      Теряя чувство меры.

      Карьер, вольера, интерьер,

      Курьер

      И прочие химеры…

    

    
      И, ощутив давленье сфер,

      Я вскоре превратился в атом.

      Так перешел за грань Попер –

      Ечный.

      А жаль его – новатор!

    

   
   

   

   

   


     Окна во двор
     (Эльмира Котляр)
   

   
    
      Стоял дом.

      Мой дом.

      Потом

      Он пошел на слом.

      Только мы его и видали…

      Квартиру новую

      Дали.

      Потолки низкие-

      Низкие,

      Стены склизкие,

      Коридор неосвещенный,

      И этот самый…

      Совмещенный.

      Как тут быть?

      Кого бить?

      Не работает

      Отопление.

      Звоню в домоуправление.

      Приходит маляр:

      – Кто тут Котляр? –

      Стены красил,

      Не закрасил,

      Только пол разукрасил.

      Едва ушел,

      Простился,

      Подо мною

      Стул обломился…

      Что предпринять?

      Не могу понять.

      Пишу заявление

      В домоуправление.

      Приходит столяр:

      – Кто тут Котляр?..

      И так далее.

    

   
   

   

   

   

     Любовь и горчица
     (Дина Терещенко)
   

   
    
      Нет,

      я не такая… Какая?

      Сама не знаю.

      Люблю тебя

      и конфеты «Ну-ка, отними».

      Ничего не дай,

      все возьми!

      Все поет во мне рупорами!

      Ты ко мне приходил дворами…

      Гулкими

      переулками.

      Разве сердце можно украсть?

      Можно. Случайно.

      Мне снятся башенные краны

      ночами…

      А мне хоть немного покоя

      необходимо. Разве

      это так плохо?

      Что важнее – я или эпоха?

      Я важнее,

      потому что нежнее…

      Скажу вам по секрету:

      любовь – омут,

      а вы это

      расскажите кому-нибудь другому.

      Своей бабушке, например…

      Бабушка огорчится,

      в чай положит горчицу,

      чай будет вкусным

      и грустным…

    

   
   

   

 

 

   

    Из книги «Не своим голосом» (1972)
   

   

   

     Они студентами были…
     (Эдуард Асадов)
   

   
    
      Они студентами были,

      они друг друга любили,

      И очень счастливы были

      в своем коммунальном раю.

      Вместе ходили в булочную,

      вместе посуду мыли,

      И все знакомые радовались

      на крепкую их семью.

    

    
      Но вот однажды, вернувшись

      домой в половине шестого

      С набором конфет шоколадных,

      красивым и дорогим,

      Подругу свою застал он

      играющей в подкидного,

      Представьте себе,

      в подкидного играющую с другим.

    

    
      – Любимый! – она сказала,

      и влажно блеснули зубы,

      – Я еще поиграю,

      а ты пойди постирай. –

      Он побледнел, как наволочка,

      сжал посиневшие губы

      И, глядя куда-то в сторону,

      глухо сказал: «Играй!»

    

    
      И больше ни слова. Ни слова!

      Ни всхлипа, ни стона, ни вздоха,

      И тут ее как ударило:

      да ведь случилась беда!

      Все было просто прекрасно,

      и сразу стало так плохо…

      Обул он белые тапочки

      и ушел навсегда.

    

    
      Мещане, конечно, скажут:

      подумаешь, дело какое!

      Да разве за это можно

      жену молодую бросать?!

      …Сейчас он лежит в больнице,

      лечится от запоя,

      А чем она занимается,

      мне неудобно писать…

    

   
   

   

   

   

     Лесная дорожка
     (Виктор Боков)
   

   
     Аукают дети,
     Кукуют кукушки,
     Ручей под гармонь
     Распевает частушки.
     Виктор Боков
   
   
    
      Петляет кривая

      Лесная дорожка,

      Кукует кукушка,

      Морочит морошка.

      Хмельной соловей

      Распевает частушку,

      Детишки в лесу

      Распивают чекушку.

      Влюбленная пара

      Ушла в уголочек,

      Примятая травка,

      Примят клеверочек…

      В деревне колхозница

      Бьет пустолайку,

      Колхозник выводит

      Во двор балалайку.

      А там, где резвятся

      Букашки и мошки,

      Поэт вдохновенно

      Поет без гармошки.

    

   
   

   

   

   

     Андрей-70
     (Андрей Вознесенский)
   

   
    
      Беру трагическую тему

      и окунаю в тему темя,

      дальше начинается невероятное.

      Вера? Яд? Ной? Я?

      Верую!

      Профанирую, блефуя!!!

      Фуй…

      Чихая нейлоновыми стрекозами,

      собаки планируют касторкой на вельвет,

      таракашки-букашки кашляют глюкозой.

      Бред? Бред.

      Пас налево. Семь треф. Шах!

      Мыши перламутровые в ушах.

      – БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД –

      Троллейбус заболел кессонной.

      Изоп уполз. Слон – «элефант».

      И деградируют кальсоны,

      обернутые в целлофан.

      – БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД -

      Хаос. Хвост. Хруст. Пруст. Вуз. Туз.

      Загораем. От мертвого осла уши. Кушай!

      (Чревоугодник в чреве червя.)

      Шпрот в рот. А идиот – наоборот.

      – БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД, БРЕД –

      Джаз-гол! Гол зад! Гол бюст!

      Холст. Герлс. Хлюст.

      Я опууупеваю…

      Я опууух…

      Вкусно порубать Ге!

      Фетиш в шубе:

      голкипер фаршированный фотографируется в Шуе,

      хрен хронометрирует на хребте Харона

      харакири. Хррр!!

      «Ay, – кричу, – задрыга, хватит, финиш!»

      Фигу!

    

   
    (Это только часть
    задуманного мною триптиха.)
    P. S.
   
    
      Сам уйду, покуда не умыли,

      но, клянусь, что бредил я не зря,

      ведь еще никто в подлунном мире

      не пускал

      такого пузыря!

    

   
   

   

   

   

     Моя речь
     (Александр Говоров)
   

   
     Я лемех ценю
     У крестьянского плуга.
     Я честность ценю
     У врага
     И у друга.
     Александр Говоров
   
   
    
      Я лемех ценю

      У музейного плуга.

      Я промах ценю

      У хорошего друга.

    

    
      Я, честное слово,

      Люблю свою хату,

      Люблю я быка

      И корову брюхату.

    

    
      Матрены, Глафиры,

      Варвары, Настасьи

      Росли без кефира,

      Но верили в счастье.

    

    
      Теперь

      Пелагеи,

      Анфисы,

      Арины

      Все больше Изольды,

      Инессы,

      Марины!

      И смотрят на все это,

      Слез не тая,

      Добрыня с Алешей

      И Муромец. Я.

    

    
      Да здравствуют предки,

      Обутые в лапти!

      Да здравствуют дедки,

      Да здравствуют бабки!

    

    
      Да здравствуют внуки,

      Да здравствуют внучки,

      Да здравствуют внучки,

      Одетые в брючки!

    

    
      Ай, кажется, вышли

      Плохие стихи.

      Ой, мне разрешается,

      Я – от сохи!

    

   
   

   

   

   

     Спи, ласточка
     (Николай Грибачев)
   

   
     Спи, ласточка. День шумный кончен. Спи!
     И ничего, что ты со мной не рядом…
    

     Мир в грохоте событий, в спешке дел,
     Глаза воспалены, и плечи в мыле.
     Николай Грибачев
   
   
    
      Спи, деточка. Спи, лапочка. Усни.

      Закрой глаза, как закрывают пренья.

      Головку на подушку урони,

      А я сажусь писать стихотворенья.

    

    
      Я не скрываю, что тебя люблю,

      Но дряни на земле еще до черта!

      Вот почему я никогда не сплю,

      И взгляд стальной, и губы сжаты твердо.

    

    
      Нет, девочки! Нет, мальчики! Шалишь!

      Нет, стервецы,

      что яму нам копают!

      Я знаю, что они, пока ты спишь,

      Черт знает что малюют и кропают!

    

    
      Ты отдыхай.

      А я иду на бой,

      Вселенная моим призывам внемлет.

      Спи, кошечка. Спи, птичка. Я с тобой.

      Запомни, дорогая: друг не дремлет!

    

   
   

   

   

   

     Нам бы ямбы
     (Осип Колычев)
   

   
     Стиляжьи штиблеты модерна
     Порой не натянешь никак.
     Но служит спокойно и верно
     Разношенный ямба башмак.
     Осип Колычев
   
   
    
      Пусть помнят стиляги и монстры,

      Как, дверь запирая на крюк,

      Ношу я свободно и просто

      Поношенный ямба сюртук.

    

    
      Пусть те, кто бесстыдно поносит

      Меня за излюбленный штамп,

      Поймут, что хотя я и Осип,

      Но все-таки не Мандельштам!

    

    
      Пусть те, кто не знает России,

      Увидят меня за столом

      В портах амфибрахия синих,

      С нахмуренным гневно челом.

    

    
      Извечный противник модерна,

      Я с классикой с детства дружу.

      С тех пор я спокойно и верно

      В галоше хорея сижу!

    

   
   

   

   

   

     Мерин
     (Валентин Кузнецов)
   

   
     Петух на сумерки покрикивал,
     Сухой соломою шуршал…
     А он бежал. Ногами взбрыкивал
     И ржал!..
     Валентин Кузнецов. «Жеребенок»
   
   
    
      В деревне хрипло и уверенно

      Вовсю орали петухи.

      А я стоял, читая мерину

      Свои последние стихи.

    

    
      В глазах круги и мельтешение.

      Береза. Сад. Колодец. Сруб.

      Потел от жаркого волнения

      Его не знавший ласки круп.

    

    
      А я читал. Порою вскрикивал.

      А иногда немножко пел.

      Он слушал и ногами взбрыкивал.

      Ушами прядал. И храпел.

    

    
      Тянул к тетрадке морду жадную,

      Потом вздохнул. И задрожал.

      И в первый раз за жизнь лошадную

      Заржал!

    

   
   

   

   

   

     Дитя вокзала
     (Станислав Куняев)
   

   
     Полжизни прошло на вокзалах –
     в Иркутске, в Калуге, в Москве,
     и несколько мыслей усталых
     осело в моей голове.
     Станислав Куняев
   
   
    
      Висит в переполненном зале

      задумчивый дым папирос.

      Мне кажется, я на вокзале

      родился, учился и рос.

    

    
      С баулами и рюкзаками

      из тамбура в тамбур сигал.

      И то, что добро с кулаками,

      должно быть, я здесь постигал.

    

    
      И что бы мне там ни сказали,

      я знаю, и верю, и жду,

      что именно здесь, на вокзале,

      я личное счастье найду.

    

    
      Я в самом возвышенном смысле

      работу даю голове,

      считаю осевшие мысли:

      одна, и еще одна… Две!

    

   
   

   

   

   

     Долюшка
     (Иван Лысцов)
   

   
    
      Ворога вокруг пообъявились,

      Знай снуют, орясины,

      твистя.

      И откуль она,

      скажи на милость,

      Привзялась, такая напастя?

    

    
      Что им стоит, супостатам ярым,

      Походя наплюнуть в зелени…

      Я насустречь

      вышел не задаром, –

      Ольняного, не постичь меня!

    

    
      Слово самоцветное сронили,

      Встряли нам, певцам,

      напоперек.

      Помыкнули нами, забранили…

      Я ж их – хрясь! – дубиной.

      И убег.

    

    
      Я сам-друг на страже.

      Не забуду

      За глухими в оба доглядать.

      Не сыпая ночи, дрючить буду,

      Чтобы не вылазили опять.

    

   
   

   

   

   

     Лесная буза
     (Юнна Мориц)
   

   
    
      Был козлик тощий и худой,

      И жил он у старухи нищей,

      Он ждал соития с едой,

      Как ангел – с вифлеемской пищей.

    

    
      Он вышел в лес щипать траву,

      Бездомен, как герой Феллини.

      Алела клюква в черном рву,

      Господь играл на мандолине,

      И рай явился наяву!

    

    
      Козла трагичен гороскоп,

      Раскручена спираль сиротства.

      Жил волк, бездушный мизантроп,

      Злодей, лишенный благородства.

    

    
      По челюстям сочилась брань

      Картежника и фанфарона.

      Он ждал! Была его гортань

      Суха, как пятка фараона.

    

    
      Он съел козла! Проклятье злу

      И тем, кто, плоти возжелая,

      Отточит зубы, как пилу,

      Забыв о том, что плоть – живая!

      Старуха плачет по козлу,

      Красивая и пожилая.

    

    
      А волк, забыв о Льве Толстом,

      Сопит и курит «Филип Моррис»,

      Под можжевеловым кустом

      Лежит, читая Юнну Мориц,

      И вертит сумрачным хвостом.

    

   
   

   

   

   

     Письмо Франсуа Вийону
     (Булат Окуджава)
   

   
    
      Добрый вечер, коллега!

      Здравствуйте, Франсуа!

      (Кажется, по-французски

      это звучит «бон суар».)

    

    
      Скорее сюда, трактирщик, беги

      и вина налей.

      Мы с вами сегодня живы,

      что может быть веселей!

    

    
      Но в темную полночь

      именем милосердного короля

      На двух столбах с перекладиной

      приготовлена вам петля,

    

    
      И где-то писатель Фирсов,

      бумагу пером черня,

      Был настолько любезен,

      что вспомнил опять про меня.

    

    
      Все барабанщики мира,

      пока их носит земля,

      Пьют за меня и Киплинга

      капли Датского короля,

    

    
      И сам Станислав Куняев,

      как белый петух в вине

      (Правда, красивый образ?),

      речь ведет обо мне.

    

    
      Мы с вами, мой друг, поэты,

      мы с вами весельчаки;

      Мы-то прекрасно знаем,

      что это все – пустяки.

    

    
      Кому-то из нас (подумаешь!)

      не пить назавтра бульон…

      Да здравствуют оптимисты!

      Прощайте, месье Вийон!

    

   
   

   

   

   

     Мореплаватель
     (Григорий Поженян)
   

   
     Лягу в жиже дорожной,
     постою у плетня.
     И не жаль, что, возможно,
     не узнают меня.
     Григорий Поженян
   
   
    
      Надоело на сушу

      пялить сумрачный взор.

      Просмоленную душу

      манит водный простор.

    

    
      Лягу в луже дорожной

      среди белого дня.

      И не жаль, что, возможно,

      не похвалят меня.

    

    
      А когда я на берег

      выйду, песней звеня,

      мореплаватель Беринг

      бросит якорь. В меня.

    

   
   

   

   

   

     Блики
     (Владимир Савельев)
   

   
По страницам книги «Отсветы»

   
    
      Снятся мне

      кандалы, баррикады, листовки,

      пулеметы, декреты, клинки, сыпняки…

      Вылезаю из ванны,

      как будто из топки,

      и повсюду мерещатся мне беляки.

    

    
      Я на кухне своей без конца митингую,

      под шрапнелью

      за хлебом ползу по Москве,

      в магазине последний патрон берегу я

      и свободно живу без царя

      в голове.

    

    
      Зов эпохи крутой

      почитая сигналом,

      для бессмертья пишу между строк молоком,

      потому что, квартиру считая централом,

      каторжанским с женой

      говорю языком.

    

    
      Я и сам плоть от плоти фабричного люда,

      зажимая в кармане

      последний пятак,

      каждый день атакую

      буржуйские блюда

      и шампанское гроблю, туды его так!

    

    
      Мы себя не жалели.

      И в юности пылкой

      в семилетнюю школу ходили, как в бой.

      Если надо,

      сумеем поужинать

      вилкой

      и культурно

      посуду убрать за собой.

    

   
   

   

   

   

     Безвыходное творчество
     (Марк Соболь)
   

   
     Всю душу разодрав на клочья
     и каждый нерв растеребя,
     я погибал сегодня ночью –
     я перечитывал себя.
     Марк Соболь. «Творчество»
   
   
    
      Всю ночь я шевелил губами,

      сучил ногами, пол дробя;

      я мерзко выл, скрипел зубами, –

      я перечитывал себя.

    

    
      Я от стыда пылал, как спичка,

      себя готов был разорвать.

      Гори она огнем, привычка –

      как заведенный, рифмовать!

    

    
      Довольно, хватит! Слово чести,

      я образ жизни изменю!

      Да провалиться мне на месте,

      когда хоть строчку сочиню!

    

    
      Да будь я проклят, если сяду

      опять за стол с пером в руке!

      Чтоб выпить мне пол-литра яду,

      чтоб утонуть мне в молоке!!

    

    
      Глаза б вовеки не глядели

      на этот ворох чепухи…

      Но ежедневно, встав с постели,

      я вновь сажусь писать стихи.

    

   
   

   

   

   

     Романс без контрабаса
     (Владимир Соколов)
   

   
     У меня совсем другое
     Было на уме…
     Владимир Соколов. «Романс»
   
   
    
      Кто-то что-то пишет где-то.

      В голове темно.

      Есть сюжет иль нет сюжета –

      Это все равно.

    

    
      Может, это? Нет, не это.

      Но ведь и не то.

      Не зима. Но и не лето.

      Надевай пальто.

    

    
      Акварельная картинка.

      Серебрится лес.

      Тихо крутится пластинка.

      Я в себя залез.

    

    
      Хорошо в себе! Конфета

      Тает на губе.

      Я лежу. Читаю Фета,

      Надоев себе.

    

    
      Кто-то в душу влез без мыла,

      Значит, я поэт.

      У попа была кобыла,

      Впрочем, тоже нет.

    

    
      Я пошевелил ногою.

      Кот чихнул во тьме.

      …У меня совсем другое

      Было на уме.

    

   
   

   

   

   

     Ночной разговор
     (Владимир Туркин)
   

   
     В изголовье уснувшего города
     Только звезды, да Пушкин, да я…
     Владимир Туркин
   
   
    
      Город спит и во сне улыбается,

      В небе звезды мерцают, маня.

      Александр Сергеевич

      Мается –

      В изголовье сидит у меня.

    

    
      Посидел, помолчал, пригорюнился,

      Головою курчавой трясет…

      – Что, брат, Пушкин? – в сердцах говорю ему.

      – Ничего, – молвит, – так как-то все…

    

    
      Скушно, сударь. Куда бы полезнее

      Почитать.

      Где же книжка твоя?

      Так-то, брат. В изголовье поэзии

      Только звезды, да Туркин, да я.

    

   
   

   

   

   

     Жарко!
     (Игорь Шкляревский)
   

   
     В столовой автопарка жарко!
     Внизу шурует кочегарка.
     В окне блестит электросварка.
     А со стены глядит доярка.
     Игорь Шкляревский
   
   
    
      Сижу в столовой автопарка.

      В столовой автопарка жарко.

      От щей в желудке – кочегарка.

      В глазах блестит электросварка.

      Ко мне подходит санитарка.

      А санитарку звать Тамарка.

      Она по паспорту татарка.

      А у нее в руках припарка.

      А со стены глядит доярка.

      Ее зовут, наверно, Ларка.

      Есть у нее сестра – свинарка.

      И муж – бухгалтер зоопарка.

      На горизонте – друг Захарка.

      С Захаркой друг его Макарка.

      В зубах у первого цигарка.

      А у того в кармане старка.

      Сидим в столовой автопарка.

      Там где-то жуткая запарка.

      А нам ни холодно, ни жарко.

      Нам хорошо! Эх, старка, старка…

    

   
   

   

   

   

     Приключение в комиссионном магазине
     (Белла Ахмадулина)
   

   
    
      Затормозил изящный лимузин,

      в пути не сбившись с усложненной трассы,

      и я, дитя сомнений и пластмассы,

      вошла в комиссионный магазин.

    

    
      Среди партикулярного старья

      нашла колпак, которого алкала

      душа моя. С изяществом бокала

      у зеркала остановилась я.

    

    
      Он выглядел как старый баклажан,

      в нем было что-то от орды татарской,

      от благовоний шашлыка по-карски,

      карающих безумных горожан!

    

    
      В углу рыдал гриппозный продавец…

      – Вы говорите, шил колпак художник?

      – Помилуйте! – А кто? – Да он сапожник,

      он вертопрах и Каин, наконец!

    

    
      Печальна сущность злых полугримас!

      Изящен хор больных столпотворений!

      Оплаканы сюрпризы повторений,

      хрустально изнуряющие нас…

    

    
      Я молвила: – Колпак упаковать!

      Мне ненавистны нити канители,

      заняться надо им на той неделе

      и горестно переколпаковать.

    

    
      С тех пор, томясь сознанием вины,

      взывал во мне нездешний голос мрака.

      Я, наконец, устала как собака

      и продала колпак за полцены.

    

   
   

   

   

   

     Баллада о Кларе
     (Николай Доризо)
   

   
    
      Клара,

      Девочка,

      Вихрем влетает ко мне.

      От смущения я

      Прилипаю к стене.

      – Понимаете, Коля,–

      Она говорит, –

      У меня, понимаете,

      Сердце горит!

    

    
      Полюбила я Карла,

      А он – идиот.

      Он позорной,

      Неправильной жизнью живет!

      Он женат на мещанке,

      На глупой козе…

      Понимаете,

      Он на неверной стезе!

    

    
      Он меня, представляете,

      Выгнал взашей

      И кораллы

      Из розовых вынул ушей.

      Помогите! –

      Подумав, я дал ей совет:

      – Украдите

      У этого Карла кларнет!

    

    
      О святая наивность,

      Ты кредо мое.

      О святая невинность,

      Храните ее!

    

    
      …Тут она засмеялась

      Светло и земно

      И на крыльях любви

      Упорхнула в окно.

    

    
      Я к окну подошел –

      Хорошо на душе!

      Я не зря

      На десятом живу этаже.

    

   
   

   

   

   

     Баллада о левом полузащитнике
     (Евгений Евтушенко)
   

   
    
      Устав от болтовни

      и безыдейности,

      заняться я хочу

      полезной деятельностью,

      в работу окунувшийся

      по щиколотку,

      я в левые иду

      полузащитники.

      Что б ни болтали

      шкурники и лодыри,

      в команде нашей

      стал я первым номером!

      Я получаю мяч. Бегу.

      Мне некогда,

      тем более что пасовать мне некому,

      а если бы и было –

      на-кась, выкуси! –

      я сам хочу

      финты красиво выполнить.

      И вот уже

      защита проворонила,

      и я уже возник перед воротами,

      вопят трибуны –

      мальчики и девочки, –

      и мне вратарь

      глазами знаки делает…

      Я бью с размаху

      в правый верхний угол,

      бросок! Вратарь

      летит на землю пугалом,

      но где уж там…

      Удар неотразимый,

      как материт меня

      вратарь-разиня!

      Я оглушен

      команды нашей криками,

      и тренер

      как-то очень странно кривится,

      и голос информатора

      противный:

      «Счет 0:1».

      Ликует… наш противник.

      И по трибунам

      ходят волны ропота,

      ах, черт возьми,

      я бил в свои ворота!

      И сам себе

      я повторяю шепотом:

      «А что потом,

      а что потом,

      а что потом?..»

    

   
   

   

   

   

     Баллада об убиенном козле
     (Фазиль Искандер)
   

   
    
      Когда-то давно по горам я шел,

      я шел по горам пешком.

      И встретился мне на пути козел,

      с которым я не был знаком.

    

    
      Я до сих пор не могу понять,

      как он туда залез…

      Стояли друг против друга мы.

      Козел с рогами, я – без.

    

    
      Узка тропинка, внизу обрыв,

      дна пропасти не видать.

      Стояли мы часа полтора,

      мы долго могли стоять.

    

    
      Но я торопился, в Москву спешил,

      как полуабрек, был зол.

      – Уйди, – сказал я, – с дороги прочь!

      Уйди с дороги, козел!

    

    
      Пока не поздно, уйди, пока

      не вижу в тебе врага… –

      Но он (шайтан!) промолчал в ответ

      и лишь наклонил рога.

    

    
      – Ах так! – сказал я. – Козлиный хвост!

      Стало быть, не уйдешь?!

      Тогда уничтожу тебя я так,

      как уничтожают вошь!

    

    
      Пускай поможет тебе аллах

      (не знаю козьих богов!). –

      И я с разбегу ударил лбом

      промеж козлиных рогов.

    

    
      Вот так я закончил дело, вот так

      я смог наконец пройти.

      А бренного тела его до сих пор

      нигде не могут найти.

    

    
      Я и теперь помянуть готов

      (мир праху его!) козла,

      Если виновен, пусть Козлотур

      рассудит наши дела.

    

    
      Да здравствует дружба! Сегодня мы

      за это сидим и пьем.

      Но если тропа как кинжал узка,

      так что ж не ударить лбом?

    

   
   

   

   

   

     Случай в Коп-Чик-Орде
     (Сергей Марков)
   

   
     Жирный лама Жамьян-жамцо,
     Погрязший в смертном грехе,
     Всем говорил, что видел в лицо
     Богиню Дара-ехэ.
    

     И в Эликманаре и в Узнези,
     В ущельях горных – везде
     Я слышал хвалы тебе, Ээзи,
     Живущему в бурной воде.
     Сергей Марков
   
   
    
      Пахла ночь, как голландский сыр,

      Когда, прожевав урюк,

      Ушел искать красавец Тыр-Пыр

      Красавицу Тюк-Матюк.

    

    
      Сто лет искал он ее везде,

      На небе и под водой.

      Нашел он ее в Коп-Чик-Орде,

      Что рядом с Кишмиш-ордой.

    

    
      Она вскричала: «Бэбэ, мэмэ!

      Полундра! Мизер! Буза!»

      Хотя он не понял ни бе ни ме,

      Сверкнули его глаза.

    

    
      Призвал к себе их абориген,

      Владыка Туды-Сюды.

      И жирный лама Глотай-Пурген

      Сказал им: «Аллаверды!»

    

    
      Еще сказал он: «Пардон, батыр,

      Битте-дритте Утюг!»

      И пала в объятья красавцу Тыр-Пыр

      Красавица Тюк-Матюк.

    

   
   

   

   

   

     Хлеб, любовь и Азия
     (Гарольд Регистан)
   

   
По мотивам поэмы «Звезды в снегу»

   

   
    
      На полевом далеком стане

      (Не уточняю, что за стан)

      Однажды в труженицу Маню

      Влюбился труженик Степан.

    

    
      Она сама к нему тянулась,

      Шептал он что-то, к ней припав…

      И это дело затянулось

      На много полновесных глав.

    

    
      И вдруг он встал.

      – Послушай, Манька!

      Послушай, звездочка моя,

      Прости, любимая, но встань-ка,

      Гляди, о чем подумал я.

    

    
      Я за тебя отдам хоть царство,

      С тобою быть всегда готов,

      Но знаешь, сколько государству

      Мы можем недосдать пудов?!

    

    
      Она вскочила.

      – Невозможно!

      Пошли! Того гляди, гроза…

      И разом вспыхнули тревожно

      Их изумрудные глаза.

    

    
      О как они в труде горели!

      На них залюбовался стан.

      Они умаялись, вспотели,

      Но перевыполнили план!

    

    
      Не сорвались хлебопоставки…

      Над степью плыл густой туман.

      И снова на широкой лавке

      Марусю обнимал Степан.

    

    
      И вновь она к нему тянулась,

      Шептал он что-то, к ней припав.

      И это снова затянулось

      На много полновесных глав.

    

   
   

   

   

   

     Больше не хочу!
     (Екатерина Шевелева)
   

   
    
      Я была в Женеве, Бонне, Ницце,

      До чего же скучно за границей!

    

    
      Целый год томилась я в Париже,

      Мне Перхушково духовно ближе.

    

    
      На Монмартр ходила, не робела,

      Но, придя, о Зюзине скорбела.

    

    
      Я мартель и арманьяк пивала,

      Но о «Трех семерках» тосковала.

    

    
      Проезжая Вену в «мерседесе»,

      Мне хотелось на трамвай в Одессе,

    

    
      А в отелях Дели и Мадраса

      Не нашлось московского матраца…

    

    
      В Филадельфии дрожали губы:

      «Надоело. Поскорее в Мгу бы!»

    

    
      В Токио мне ночью снилась Шуя…

      Крест поездок на себе ношу я.

    

    
      Боже мой, к кому бы обратиться,

      Чтоб не ездить больше за границу!

    

   
   

   

   

   

     Ремесло
     (Яков Белинский)
   

   
     Легко сапожнику: сработал сапоги –
     пощупай хром! И каждому из тыщи
     понятно, что хорош… О бедные стихи,
     у вас – ни каблуков, ни голенища.
     Яков Белинский
   
   
    
      Поэтам нелегко.

      Мастеровым пера

      до подлинного далеко искусства;

      то смысл насквозь течет,

      а то в строфе дыра,

      спадает форма,

      жмет безбожно чувство.

    

    
      А то еще, глядишь,

      стихов не тот размер

      глухое вызывает раздраженье.

      Сапожники – вот кто классический пример

      трудящихся, достойных уваженья!

    

    
      В поэзии – для них

      доступным быть хочу.

      На разговоры лишних слов не трачу,

      в руках сапожный нож,

      то бишь перо, верчу,

      подметки строф

      гвоздями рифм собачу.

    

    
      Спины не разогну,

      как белый раб, тружусь,

      искусство – ремесло, учти, художник.

      Вот почему всегда

      я так собой горжусь,

      когда мне говорят, что я – сапожник!

    

   
   

   

   

   

     Мы чаврим
     (Михаил Беляев)
   

   
     Обнажилась девушка в лесу…
    

     Хочется остановиться,
     Но стоять не хочется.
    

     И зачаврит она,
     Как в дождях колосок.
     Михаил Беляев
   
   
    
      Я в смятенье,

      Головой трясу.

      Снял очки, глаза протер рукою.

      Обнажилась девушка в лесу.

      В первый раз

      Увидел я такое!

    

    
      Надо бы уйти,

      Но не могу.

      Посидеть решил – так не сидится!

      Лег на траву –

      Отлежал ногу,

      Встал, но тоже плохо – не стоится.

    

    
      Крикнул: «Эй!» –

      И вижу – вот те на! –

      У нее глаза на мокром месте…

      Я зачаврил,

      Чаврит и она,

      Лучше, если мы зачаврим вместе.

    

   
   

   

   

   

     Бутылка
     (Валентин Берестов)
   

   
     Среди развалин, в глине и в пыли
     Улыбку археологи нашли…
    

     Молчок. Щелчок. И – праздник позади…
     Валентин Берестов
   
   
    
      Среди развалин, в глине и в пыли

      Бутылку археологи нашли.

    

    
      Кто знает, сколько ей веков иль дней.

      «Московская» написано на ней.

    

    
      «Особая» добавлена внизу.

      Я улыбнулся и смахнул слезу.

    

    
      Взошла луна, и долго при луне

      Находку созерцал я в тишине.

    

    
      …Пещера. Питекантропа рука.

      Пол-литра. Птеродактиль табака.

    

    
      Сгрудились питекантропы. У них

      Глаз-ватерпас – чтоб ровно на троих!

    

    
      Иначе в глаз – и впредь не подходи.

      Кусок. Глоток. И – эра позади.

    

   
   

   

   

   

     Феерическая фантазия
     (Петр Вегин)
   

   
     Но во Флоренции
     фонари – словно реплика в споре фокусника
     и философа.
    

     Флоренция. Фонарь. Фортуна. Фанты.
     Петр Вегин. «Фонари Флоренции»
   
   
    
      Фи! Фонтан фраз

      на фронтоне филиала Флоренции

      как фото франта Фомы во фраке философа,

      как фальцет форели,

      фетр в футляре флейты,

      фунт фольги, филателия фарфора.

      Фехтование ферзем,

      как филе из филина с фруктами

      для фарисея, фараона, феодала

      и фанфарона Франца-Иосифа.

      Флора. Фауна. Фортуна. Фонари.

      Фигли-мигли. Фокус-покус. Формализм.

      Фисгармония фатальных Фермопил.

      Факты. Фанты. Фрукты. Федор Фоломин.

      Фиакр фанаберии фосфоресцирует фиестой

      в сфере флюидов фисгармонической феерии

      на фуникулере фестиваля фиалок.

      Флюс Люцифера, фимиам Бонифация, фиги Нафанаила –

      фарс марафона, нафталин на патефоне,

      сифон фаворита из Карфагена…

      Фату фата –

      фифти-фифти фунт фикции

      фантазирующему под Франца Кафку в феврале

      на файф-о-клоке

      на пуфе с туфлей Франчески.

      Но вот

      из сфер фальцетом Фантомас:

      – О, Фегин, фы фелик! Я поздрафляю фас!

      Но я за фас трефожусь – фдруг

      Андрюфа Фознесенский фыркнет: «Фу-ух!..»

    

   
   

   

   

   

     Философия в штанах
     (Константин Ваншенкин)
   

   
     Уже знакомы с Гегелем и Кантом,
     И сами не последние умы,
     Но шаровары те с армейским кантом
     В студенчестве еще таскали мы.
     Константин Ваншенкин
   
   
    
      Уже влечет к изысканной культуре,

      Освоен Кант, уже прочел «Муму»,

      И сам работаю в литературе,

      Давая выход острому уму.

    

    
      Пора уж вроде становиться в позу,

      Но не поставьте искренность в вину,

      Любую философскую Спинозу

      Я променять готов на старшину.

    

    
      Подобного афронта в том причина,

      Что к дисциплине тянет с давних лет.

      Хотя в штанах цивильных я – мужчина,

      Но без штанов армейских – не поэт!

    

   
   

   

   

   

     Клопус вульгарис
     (Евгений Винокуров)
   

   
    
      Его приход

      Потряс меня, как электрический разряд!

      Он двигался, ритмично шевеля

      Усами.

      Он приоткрыл завесу

      Над глубочайшей тайной мирозданья.

      Его пути лекальная кривая

      Дышала благородным донкихотством,

      Архитектоника

      Напоминала купол храма Ники.

      Безумец, современный Герострат,

      Он шел на смерть! Ему была чужда

      Слепая иерархия природы.

      Молебствия, сказал бы я, достойна

      Патетика героики его,

      А может быть, героика патетики,

      Что тоже

      Красиво, хоть и не совсем понятно.

      И в тот же миг

      Я левою рукой схватил перо, а правой

      Надавил!! И запах коньяка

      Потряс,

      Ожег меня,

      Как греческий огонь!

      Ну, отвечайте,

      Не профанация ли это –

      Назвать живое, мыслящее тело

      «Клопус вульгарис»?!

      Вот видите,

      Как много может дать

      Простое созерцанье

      Обыкновенного клопа.

    

   
   

   

   

   

     Глазковиада
     (Николай Глазков)
   

   
    
      Что вижу я во тьме веков?

      Кто мне под стать? Не вижу… Словом,

      Стоит Глазков, сидит Глазков

      И восторгается Глазковым.

    

    
      Что ныне глаз Глазкова зрит?

      Кто смеет не учесть такого:

      Глазков Глазкову говорит

      О гениальности Глазкова!

    

    
      Все – чушь, не будь моих стихов!

      И в будущем, поверьте слову,

      Опять Глазков! Один Глазков!!

      Дороги все ведут к Глазкову!!!

    

    
      Короче, вывод мой таков,

      И больше нету никакого:

      Есть бог в поэзии – Глазков

      И я, Глазков, пророк Глазкова…

    

   
   

   

   

   

     Медведь
     (Анатолий Жигулин)
   

   
    
      Как-то в чертовой глухомани,

      Где ходить-то надо уметь,

      Мне в густом, как кефир, тумане

      Повстречался шатун-медведь.

    

    
      Был он страшно худой и нервный

      И давно, как и я, не сыт.

      Я подумал:

      «Убьет, наверно.

      Он голодный как сукин сын».

    

    
      Что ж поделать, такая доля.

      Не такой уж я важный гусь…

      Вдруг сказал он:

      – Ну что ты, Толя,

      Ты не бойся, я сам боюсь.

    

    
      Под холодным и хмурым небом

      Так и зажили мы рядком.

      Я его подкармливал хлебом,

      Он делился со мной медком.

    

    
      Путь его мне теперь неведом,

      Но одно я запомнил впредь:

      Основное – быть человеком,

      Даже ежели ты медведь.

    

   
   

   

   

   

     Для того ли?
     (Василий Журавлев)
   

   
     Для того ль
     Мичурину
     усталость
     не давала роздыха в пути,
     чтобы ныне
     вдруг такое сталось:
     яблока в Тамбове не найти?!
     Василий Журавлев
   
   
    
      Нету яблок!

      Братцы, вот несчастье!

      Мочи нету взять такое в толк.

      Где-то слышал я,

      что в одночасье

      яблоки пожрал тамбовский волк.

    

    
      Для того ль

      ловили наши уши

      песню молодых горячих душ

      «Расцветали яблони и груши»,

      если нет

      ни яблок

      и ни груш?!

    

    
      Для того ль

      Мичурин,

      сын России,

      скрещивал плоды в родном краю,

      чтобы

      из Марокко апельсины

      оскорбляли

      внутренность мою?!

    

    
      Нету яблок!

      Я вконец запутан,

      разобраться не могу никак.

      Ведь за что-то

      греб зарплату

      Ньютон,

      он же, извиняюсь, Исаак!

    

    
      И от всей души землепроходца восклицаю:

      «Надо ж понимать, что-то нынче

      яблочка мне хотца – очередь

      не хотца

      занимать!»

    

   
   

   

   

   

     Сердце, полное бумаг
     (Алексей Заурих)
   

   
    
      Работа на почте.

      Рассвет.

      Этажи.

      Я нес пробуждение в сонные души.

      И, словно цветные – в окне – витражи,

      Горели мои

      вдохновенные уши.

    

    
      Мне мало платили,

      но я не хотел

      Работы другой,

      заявляю железно.

      Я так восхитительно-крупно потел,

      Себя ощутив

      молодым и полезным.

    

    
      В одном переулке,

      в заветном окне,

      Девчонка знакомая мне улыбалась,

      Мечтая всю ночь напролет обо мне…

      Недаром же мне

      постоянно

      икалось!

    

    
      Меня уважали,

      кормили треской,

      На кухню пускали,

      поили бульоном…

      А ныне сижу,

      напевая с тоской:

      «Когда я на почте служил… почтальоном!»

    

   
   

   

   

   

     Кому нужна гитара
     (Александр Кушнер)
   

   
     Еще чего, гитара!
     Засученный рукав.
     Любезная отрава.
     Засунь ее за шкаф.
    

     Пускай на ней играет
     Григорьев по ночам,
     Как это подобает
     Разгульным москвичам.
     Александр Кушнер
   
   
    
      Спасибо, Кушнер Саша,

      Спасибо за совет.

      Тебе столица наша

      Передает привет.

    

    
      Хотел я ту гитару

      Подруге подарить…

      Да ну ее, отраву!

      Еще начнет корить.

    

    
      Нет, подарю другое…

      И, вмиг решив вопрос,

      Я трепетной рукою

      Твой сборник преподнес.

    

    
      Она вскричала: – Браво!

      Ты, безусловно, прав.

      Какая прелесть, право!

      Засунь его за шкаф!

    

   
   

   

   

   

     Пушка
     (Сергей Островой)
   

   
     Вижу давних времен опушку.
     Плачут кони. Горят дома.
     Разрядите меня, как пушку,
     А не то я сойду с ума.
     Сергей Островой
   
   
    
      Слышу в дальнем лесу кукушку.

      Вижу пламя. Чего-то жгут.

      Заряжают меня, как пушку.

      Плачут кони. И люди ржут.

    

    
      Я немного того… от счастья,

      Но при деле зато всегда.

      Заряжаюсь с казенной части

      И стреляю туда-сюда.

    

    
      Предо мной лежит панорама.

      Я готов начинать обстрел.

      Отойдите. Осечка. Мама!

      Неужели я отсырел?!

    

    
      Я стрелять хочу. Я упрямый.

      Жаль, увозит жена домой.

      (Я жену называю мамой,

      А она меня – мальчик мой.)

    

    
      Скоро выстрелю в вас поэму.

      Привкус пороха на губах.

      Я устал. Закрываю тему.

      Разрядите меня. Ба-бах!

    

   
   
   
   

   

     Орех
     (Вадим Сикорский)
   

   
     Мне больше прочих интересен – я.
     Не надо иронических усмешек.
     Объект для изученья бытия
     я сам себе. Я крепенький орешек.
     Вадим Сикорский
   
   
    
      Не смейтесь! Не впадайте в этот грех.

      Не кролик я, не мышь, не кот ангорский.

      Я убедился в том, что я – орех.

      Не грецкий, не кокосовый – Сикорский!

    

    
      Приятно говорить с самим собой,

      Впитать себя в себя подобно губке.

      Вселенная открыта пред тобой,

      Когда пофилософствуешь в скорлупке,

    

    
      Когда порассуждаешь о мирах

      Без видимых физических усилий…

      Но временами наползает страх –

      Боюсь, как бы меня не раскусили.

    

   
   

   

   

   

     Береза
     (Ирина Снегова)
   

   
     Березы – это женщины земли…
     Ирина Снегова
   
   
    
      Да, я береза. Ласковая сень

      Моя –

      приют заманчивый до всхлипа.

      Мне безразлично, что какой-то пень

      Сказал, что не береза я, а липа.

    

    
      И нипочем ни стужа мне, ни зной,

      Я все расту; пускай погода злится.

      Я наливаюсь каждою весной,

      Чтоб в «Августе»[2] талантливо излиться.

    

    
      Пусть критик

      на плетень наводит тень,

      Пусть шевелит зловредными губами.

      Мы, женщины-березы,

      каждый день

      Общаемся с мужчинами-дубами.

    

   
   

   

   

   

     Разговор с вороном
     (Николай Тряпкин)
   

   
     Говорят – промчатся годы,
     и кругом померкнут воды,
     И восходы и закаты
     запакуются в багаж;
     И фотонные ковчеги
     прорыдают в мертвом снеге,
     А потом за пылью Млечной
     промерцают, как мираж.
     Николай Тряпкин
   
   
    
      Как-то в полночь за деревней

      я сидел на лавке древней,

      И, чего-то вспоминая,

      кой о чем подумал я.

    

    
      Вдруг летит из мрака птица,

      на плечо ко мне садится,

      И скажу я вам, ребята,

      обмерла душа моя.

    

    
      Я сказал ей: «Птичка божья,

      ты на всех чертей похожа,

      На испуг берешь поэта,

      чтоб тебя, нечистый дух!

    

    
      Отвечай-ка мне без спора,

      буду ль я прославлен скоро,

      И когда по всей России

      обо мне промчится слух?»

    

    
      Погрустнела ворон-птица,

      головою вниз клонится,

      Жутко стало отчего-то;

      темнота вокруг и тишь…

    

    
      Наконец, расправив перья,

      скрипнув клювом, точно дверью, –

      Nevermore! – прокаркал ворон,

      что по-русски значит «шиш».

    

   
   

   

   

   

     Чудеса перевода
   

   

    

      Где ты, где я?
      (Михаил Квливидзе / Белла Ахмадулина)
    

    
      О, уезжай! Играй, играй
      в отъезд. Он нас не разлучает.
      

      О глупенькая! Рви цветы,
      спи сладко иль вставай с постели.
      Ты думаешь, что это ты
      идешь проспектом Руставели?
      

      А это я.
      Михаил Квливидзе. Из стихотворения «Я и ты» в переводе Беллы Ахмадулиной
    
    
      
       Читатель мой! Ты взят в полон,

       ты на дуэль талантов вызван.

       Ты думаешь, что это – он,

       грузинский лирик М. Квливидзе!

      

      
       Но здесь и не было его.

       Кавказский дух его не бродит

       меж этих строк. И оттого

       здесь чудеса. Здесь переводят!

      

      
       О, размышляй, идя домой,

       кто все так дивно усложняет!

       Кого тебе, читатель мой,

       все это – о! – напоминает?

      

      
       Здесь горестно рука моя

       прошлась по подлиннику смело…

       Сие писал не он, а я,

       о Ахмадулина, о Белла!

      

    
    

   

   

    

      Песня о наших делах
      (Сильва Капутикян / Евгений Евтушенко)
    

    
      А где-то праздничные, разные,
      забившись тихо в уголки,
      в земле таились камни радости,
      как бы под пеплом угольки.
      Сильва Капутикян. Из стихотворения «Песня о наших камнях» в переводе Евгения Евтушенко
    
    
      
       Мы занимались переводами,

       переводя друзей своих.

       И появились в периодике

       стихи –

       не наши и не их.

      

      
       А мы поэзию армянскую

       переводили – кто бы знал! –

       и люди плакали, как маленькие,

       влюбленные в оригинал.

      

      
       А мы, натруженные, разные

       и где-то праздные вразрез,

       вгоняли в строфы рифмы радостные,

       как будто только с Братской ГЭС!

      

    
    

   

   

    

      Моя топография
      (Матвей Грубиан / Ярослав Смеляков)
    

    
      Не ради шутки в общем разговоре,
      Не для того, чтоб удивить семью,
      Хотел бы я на побережье моря
      Поставить типографию свою.
      Матвей Грубиан. Из стихотворения «Моя типография» в переводе Ярослава Смелякова
    
    
      
       Не ради перевыполненья плана,

       Не для того, чтоб прокормить семью,

       Хочу в стихи Матвея Грубиана

       Поставить интонацию свою.

      

      
       Его стихи я строго обстругаю,

       Сначала, впрочем, строго подпилю,

       Где надо – по-отцовски обругаю,

       Где надо – безответно полюблю.

      

      
       Тогда сосредоточенно и рьяно

       Заговорит под грохот молотков

       Стихами Ярослава Грубиана

       Поэт Матвей Васильич Смеляков!

      

    
    

   

   

 

 

   

    Из книги «Откуда что…» (1975)
   

   

   

     Хлопцы и Шекспиры
     (Михаил Годенко)
   

   
     Не надо, хлопцы, ждать Шекспиров,
     Шекспиры больше не придут.
     Берите циркули, секиры,
     Чините перья – и за труд.
    

     …Про Дездемону и Отелло
     С фуфайкой ватной на плече.
     Михаил Годенко
   
   
    
      Не надо, хлопцы, нам Шекспиров,

      Они мой вызывают гнев.

      Не надо гениев, кумиров,

      Ни просто гениев, ни «евг».

    

    
      Неужто не найдем поэта,

      Не воспитаем молодца,

      Чтоб сочинил он про Гамлета

      И тень евонного отца.

    

    
      Да мы, уж коль такое дело,

      Не хуже тех, что в старину…

      И мы напишем, как Отелло

      Зазря прихлопнуло жену.

    

    
      Все эти творческие муки

      В двадцатом веке не с руки.

      Все пишут нынче! Ноги в руки,

      Точи секиру – и секи!

    

    
      Вот как навалимся всем миром,

      Нам одиночки не нужны!

      И станем все одним Шекспиром,

      Не зря у нас усе равны!

    

   
   

   

   

   

     Я к вам пишу
     (Майя Борисова)
   

   
     Во сне я вижу:
     приезжает Пушкин.
     Ко мне.
     На светло-сером «Москвиче».
     Майя Борисова
   
   
    
      «Я к вам пишу…» –

      так начала письмо я,

      Тем переплюнув многих поэтесс.

      А дальше – от себя.

      Писала стоя.

      И надписала:

      «Пушкину А. С.»

    

    
      И дождалась!

      У моего подъезда

      Остановились как-то «Жигули».

      Суров как месть,

      неотвратим как бездна,

      Выходит Пушкин вместе с Натали.

    

    
      Кудряв как бог,

      стремительный,

      в крылатке,

      Жену оставив «Жигули» стеречь,

      Он снял цилиндр,

      небрежно смял перчатки

      И, морщась,

      произнес такую речь:

    

    
      – Сударыня, пардон,

      я знаю женщин

      И воздаю им должное, ценя,

      Но прибыл вас просить,

      дабы в дальнейшем

      Вы не рассчитывали на меня… –

    

    
      Стояла я

      и теребила локон,

      Несчастней всех несчастных поэтесс,

      И вижу вдруг,

      что едет мимо окон

      И делает мне ручкою

      Дантес.

    

   
   

   

   

   

     Бабы
     (Владимир Цыбин)
   

   
    
      В деревне,

      где вокруг одни ухабы,

      в родимых избах испокон веков

      живут себе,

      на жизнь не ропщут бабы,

      совсем одни живут, без мужиков.

    

    
      Одни встречают, бедные, рассветы и дотемна – пахать, косить и жать.

      – А мужики-то где?

      – Ушли в поэты…

      Все в городе, язви их душу мать!

    

    
      Ядрены,

      хоть никем не обогреты,

      с утра до ночи всё у них дела…

      В столице –

      тридцать тыщ одних поэтов,

      принес их леший в город из села!

    

    
      Эх, бабы вы мои! Родные бабы!

      И мне без вас не жизнь

      и свет не свет…

      Да я бы вас! Я всех бы вас!..

      Да я бы!

      Вот только жаль,

      что я и сам поэт.


    

   
   

   

   

     Михалыч
     (Олег Дмитриев)
   

   
     До того великолепен сад,
     До того величественны дали,
     Будто здесь всего лишь час назад
     Александр Сергеича видали!
     Олег Дмитриев
   
   
    
      Я иду, поэт Олег Михалыч,

      Весь в наградах, важен, знаменит.

      А навстречу Гавриил Романыч

      По дорожке мелко семенит.

    

    
      А за ним – Крылов Иван Андреич

      Вышел и почтительно глядит.

      Тут, конечно, Александр Сергеич:

      «Не побрезгуй нами», – говорит.

    

    
      Отчего ж? Могу. Остановились.

      Речь неторопливую ведем.

      Вдруг Сергей Владимыч появились

      С Константин Михалычем вдвоем.

    

    
      Подошли они и ну стараться –

      Мне хвалу возносят в унисон.

      …Просто не хотелось просыпаться,

      До того великолепен сон!

    

   
   

   

   

   

     Интерес к С.
     (Дмитрий Сухарев)
   

   
     К поэту С. питаю интерес,
     Особый род влюбленности питаю…
     Дмитрий Сухарев
   
   
    
      К поэту С. питаю интерес,

      Особый род влюбленности питаю,

      Его непревзойденным я считаю

      Во всем, к чему ни прикоснется С.

    

    
      Чудесно пишет. Дьявольски умен.

      А как красив! Фигура Аполлона.

      Изящен, как коринфская колонна,

      И редким интеллектом наделен.

    

    
      Высокий лоб, почти что римский нос,

      Глаза грустны, но взор по-детски ясен.

      Остановись, мгновенье, он прекрасен! –

      Не помню кто, но кто-то произнес.

    

    
      К нему понятен общий интерес,

      Я этим фактом просто наслаждаюсь,

      У зеркала еще раз убеждаюсь,

      Как бесподобен этот самый С.!

    

   
   

   

   

   

     Инцидент
     (Марк Лисянский)
   

   
     В лучах готическая арка,
     Колонны в мраморном строю.
     На площади святого Марка
     Я, грешный Марк, в толпе стою.
     Марк Лисянский
   
   
    
      Прекрасен Рим. Народу масса,

      Толпа струится как река.

      И вдруг я вижу Марка Красса,

      Что уничтожил Спартака.

    

    
      На площади святого Марка

      Колонны в мраморном строю.

      Мы повстречались с ним, два Марка,

      Вот он идет, а я стою.

    

    
      Подумайте: такая сволочь!

      Шагает, тогу теребя…

      Вдруг говорит он: «Марк Самойлыч,

      Ты здесь! Приветствую тебя!»

    

    
      Но я сказал, держась надменно:

      – От имени широких масс

      Я говорю вам откровенно:

      «Вы негодяй, товарищ Красс!»

    

    
      Был мой удар подобен смерчу,

      И Красс в бутылку не полез,

      Пробормотал: «Ариведерчи,

      Синьор Лисянский!» – и исчез.

    

    
      О резкости не сожалею,

      Да, я суров, непримирим,

      С тех пор я за «Спартак» болею

      И не поеду больше в Рим…

    

   
   

   

   

   

     Узы
     (Сергей Поликарпов)
   

   
     Давно не дразнят сверстники меня.
     Как некогда,
     Рязанцем косопузым.
     Неужто же
     Слабей день ото дня
     Роднящие с землею отчей узы?
     Сергей Поликарпов
   
   
    
      Все сверстники мои

      Вперед ушли,

      Во мне ж печальный поворот свершился.

      Давно я оторвался

      От земли,

      Но так и ни к чему и не пришился.

    

    
      Мне горько жаль

      С землей роднящих уз;

      Ослабли узы, отгорел румянец…

      Неужто больше я не косопуз?

      А может быть,

      Я больше не рязанец?

    

    
      Мой отчий край зовет меня, зовет…

      Чтоб кладовые чувств не оскудели,

      К земле я припадаю

      Каждый год,

      Буквально каждый год.

      На две недели.

    

   
   

   

   

   

     Брат и я
     (Игорь Шкляревский)
   

   
     Мой младший брат меня сильнее.
     Мой младший брат меня умнее,
     мой младший брат меня добрее,
     решительнее и храбрее!
     Игорь Шкляревский
   
   
    
      Мой младший брат меня умнее:

      на мир не смотрит столбенея,

      не знает, что такое грусть,

      и крепок, как осенний груздь.

    

    
      Мой младший брат не бил окошек,

      мой младший брат не мучил кошек,

      умом гораздо крепче брат:

      он, дьявол, хитрый, – не женат.

    

    
      Тщеславный, злой, чему ж я рад, –

      тому, что брат меня сильнее?

      Нет, мой любимый младший брат

      стихов не пишет! Он умнее…

    

   
   

   

   

   

     Следы на снегу
     (Степан Щипачев)
   

   
     А на дворе
     ночного снега
     нетронутая белизна,
     где даже пес еще не бегал
     с нуждой собачьей после сна.
     Степан Щипачев
   
   
    
      Зима. Рассвет.

      Морозно. Снежно.

      Уняла ночь метельный бег.

      И вот по-щипачевски нежно

      ступаю я на белый снег.

    

    
      Как утреннее солнце брызжет!

      Какая белизна везде!

      Со мною вместе

      песик рыжий

      выходит. Может, по нужде.

    

    
      Ну так и есть. Задравши лапку,

      остановился у куста.

      А я смотрю. На сердце сладко,

      какая в этом чистота!

    

    
      Как это мудро, сильно, просто,

      загадочнее звезд во мгле.

      Вот песик. Небольшого роста –

      частица жизни на земле.

    

    
      Иду, от радости хмелея,

      я удовлетворен вполне.

      Жить стало легче, веселее

      ему. А стало быть, и мне.

    

   
   

   

   

   

     Профессор, поэт и Анна
     (Давид Самойлов)
   

   
     Профессор Уильям Росс Эшби
     Считает мозг негибкой системой.
     Профессор, наверное, прав.
     Давид Самойлов
   
   
    
      Профессор фон Остен-Бакен,

      Женатый на Инге Зайонц,

      Считает, что мозга не существует,

      А вместо него – опилки.

      Профессор фон Остен-Бакен,

      Конечно, большой ученый,

      И я бы с ним согласился,

      Когда б не соседка Анна.

      Узнав об этом случайно,

      Ко мне прибежала Анна,

      Похожая на мадонну

      Истопница нашего жэка.

      – Какой-то там Остен-Бакен, –

      Кричала мадонна Анна, –

      Отрицает наличие мозга,

      А значит, и интеллекта!

      Да что же это такое,

      Объясните, мосье Самойлов?

      – Ах, боже, прошу вас, Анна, –

      Сказал я как можно спокойней, –

      Не стоит так волноваться.

      Присядьте, мы все обсудим. –

      Мы долго с ней рассуждали

      Об экзистенциализме,

      О Сартре и контрапункте,

      Барокко и эклектизме.

      И наконец решили:

      Да хрен с ним, с профессором этим!

      Не стоит о нем и думать,

      Иначе наши опилки,

      Того гляди, отсыреют!..

    

   
   

   

   

   

     Болезнь века
     (Анатолий Заяц)
   

   
     В серьезный век наш,
     Горла не жалея,
     Махнув рукой на возраст и на пол,
     Болеет половина населенья
     Болезнью с кратким именем футбол.
     Анатолий Заяц
   
   
    
      В серьезный век наш,

      Сложный, умный, тяжкий,

      Весь наш народ – куда ни погляди –

      Болеет нескончаемой мультяшкой

      С названием дурным «Ну, погоди!..»

    

    
      Я возмущен.

      Готов орать и драться,

      Я оскорбленья не прощу вовек.

      Какой-то Волк, мерзавец, травит Зайца,

      А может, Заяц тоже человек?!

    

    
      Ну, погодите!

      Мы отыщем средство

      И крепко злопыхателям влетит.

      И вам, апологеты зайцеедства,

      Поэзия

      Разбоя не простит!

    

    
      «Ну, погоди!..» – учебник хулиганов,

      Считаю я и все мои друзья,

      Имейте совесть, гражданин Папанов,

      Ведь вы же Анатолий,

      Как и я!!

    

   
   

   

   

   

     Куда идти?
     (Ашот Гарнакерьян)
   

   
     Таков закон твой, жизнь!
     Его не обойти.
     И, значит, мой девиз –
     Идти, идти, идти!
     Ашот Гарнакерьян
   
   
    
      Я прибежал к врачу

      загадочно больной:

      – Я выяснить хочу,

      что, собственно, со мной?

    

    
      Тревожатся друзья,

      и сам я весь дрожу.

      Мне стоит сесть – и я

      сижу, сижу, сижу…

    

    
      Волнуется семья,

      спасите жизнь мою!

      Мне стоит встать – и я

      стою, стою, стою…

    

    
      Скажите не тая,

      себя я не щажу!

      Мне стоит лечь – и я

      лежу, лежу, лежу…

    

    
      Врач головой качал,

      мял галстук на груди,

      дослушал и сказал:

      – Иди, иди, иди!..

    

   
   

   

   

   

     Собачья жизнь
     (Валентин Проталин)
   

   
     Ты тоже, пес, загадка бытия.
     Каким душа твоя обжита светом?
     Поговорим.
     Сны вижу, брат, и я,
     хоть не подозреваешь ты об этом.
     Валентин Проталин
   
   
    
      Мой пес,

      я знаю, ты в меня влюблен.

      Каким душа твоя обжита светом?

      Ты мне сказал, что видел страшный сон,

      что стал ты человеком

      и поэтом.

    

    
      Спасибо, друг!

      Я вижу, ты пошел

      на это, только лишь меня спасая.

      Конечно, не с ума же ты сошел?..

      Я ж видел сон,

      что превратился в пса я.

    

    
      Ты ходишь по редакциям, дрожа,

      стихи ночами пишешь, чуть не плача.

      А их повсюду режут без ножа,

      и всюду отношение собачье…

    

    
      А мне досталось, хвост подняв, гонять!

      Ну, если отстегают, плетью, – больно,

      зато не надо больше сочинять!..

      Ешь, бегай, лай…

      Я бегаю довольный.

    

   
   

   

   

   

     Бег внутри
     (Лев Смирнов)
   

   
     Я славлю – посреди созвездий,
     в последних числах сентября –
     бег по земле, и бег на месте,
     и даже бег внутри себя.
     Лев Смирнов
   
   
    
      Поэт сидит, поэт лежит,

      но это ничего не значит,

      внутри поэта все бежит,

      и как же может быть иначе?..

    

    
      Бегут соленые грибки,

      бежит, гортань лаская, водка,

      за ней, естественно, – селедка,

      затем – бульон и пирожки.

    

    
      Потом бежит бифштекс с яйцом,

      бежит компот по пищеводу,

      а я с ликующим лицом

      бегу слагать о беге оду.

    

    
      Бежит еда в последний путь,

      рифмуясь, булькая, играя,

      не замедляю бег пера я,

      авось и выйдет что-нибудь!

    

   
   

   

   

   

     Песня об отсутствии присутствия
     (Булат Окуджава)
   

   
    
      Былое нельзя воротить

      ни ученым, ни неучам,

      У каждой эпохи

      поэты и барды свои.

      А все-таки жаль,

      что нельзя с Александром Сергеевичем

      По поводу прав

      заскочить объясниться в ГАИ.

      Всяк сам по себе,

      даже если возьмемся мы за руки,

      Насмешница-жизнь,

      обещанья зачем раздаешь?

      А все-таки жаль,

      что поэты уходят в прозаики,

      Роман не стихи,

      под гитару его не споешь…

      По-прежнему есть кавалеры,

      и дамы их – грации,

      Дуэли смешны,

      да и лучше писать, чем стрелять,

      А все-таки жаль,

      что теперь у нас в организации

      Перчатки (где взять их?)

      не принято как-то бросать.

      Чудес не бывает,

      встаю, выхожу я на улицу,

      Глаза протираю,

      гляжу, у Никитских ворот

      Извозчиков нету.

      Один Булат Шалвович прогуливается,

      Ах, нынче, увы,

      ничего уж не произойдет…

    

   
   

   

   

   

     Как задумано
     (Александр Кушнер)
   

   
     Проснусь счастливым и свободным,
     Еще здоровым, молодым,
     С утра влюбленным и голодным,
     Я и задуман был таким
     Александр Кушнер
   
   
    
      Мой папа, молодой, голодный,

      В то время был в расцвете сил.

      Он был счастливый и свободный

      И в Летний сад гулять ходил.

    

    
      Он шел, не зная, не гадая,

      Что в том – судьба его была.

      Голодная и молодая,

      Ему навстречу мама шла.

    

    
      Под ветром резким и холодным

      Буквально на исходе дня

      Всегда влюбленным и голодным

      Они задумали меня.

    

    
      Теперь я неизменно чуток

      К тем, кто имеет интерес

      Отведать на пустой желудок

      Моих классических словес.

    

   
   

   

   

   

     В лесах души
     (Нора Яворская)
   

   
     А кто гулял-погуливал
     в лесах моей души?
     Беспечный, все покуривал
     да спичек не тушил.
     Нора Яворская
   
   
    
      Хожу-брожу, нахмурена,

      моя ли в том вина?

      В душе моей накурено,

      посуда не сдана…

    

    
      Леса души запущены,

      не слышно пенья птиц,

      консервы недокушаны,

      скорлупка от яиц.

    

    
      Знать, кто-то шел-похаживал

      и выбросил спеша

      окурок непогашенный…

      горит теперь душа.

    

    
      Средь мятого кустарника

      одна сижу с тоской.

      Пришлите мне пожарника

      с резиновой кишкой!

    

    
      Признаться ведь не хочется,

      ты, скажут, не смеши:

      а так нужна уборщица

      мне лично – для души!

    

   
   

   

   

   

     Песня
     (Николай Тряпкин)
   

   
    
      Кабы мне теперь

      Да в деревне жить,

      Да не стал бы я

      Ни о чем тужить.

    

    
      Кабы мне теперь

      Да залечь на печь,

      Да не стал бы я

      Все куда-то бечь.

    

    
      Да отменный век

      Был бы мне сужден.

      Жил бы я тогда,

      Не считая ден.

    

    
      Кружева-слова

      Сам собой плелись,

      А густые щи

      Сами в рот лились.

    

    
      Я б гулять ходил

      Только в огород,

      Репа, хрен да лук –

      Прыг! – да прямо в рот!

    

    
      Глядь-поглядь оттоль,

      А оттоль досель –

      Молоко-река,

      Берега-кисель!

    

    
      А по вечерам

      Опосля кина

      Все б ходили зреть

      Да на Тряпкина…

    

   
   

   

   

   

     Окно в мир
     (Новелла Матвеева)
   

   
     Повсюду – легкий скрип, шуршанье и возня…
     Тень птицы на траве – живая закорючка…
    

     Все, все мне нравится! Мерцанье по верхам,
     В траве – ломти коры, лесных жуков коврижки.
    

     Блуждают призраки по утренней траве,
     Над ними – бабочки; где по три, где по две…
     Новелла Матвеева. «Окно»
   
   
    
      Мне все ласкает взор – стрекозки и жучки,

      Букашки с рожками, козявки, червячки,

      Сошлись в душе моей комарики и мошки,

      Живут во мне своей интимной жизнью блошки…

    

    
      Вот резво выбежал

      из щелки таракан,

      Он лапками сучит, смешны его усишки.

      Он среди всех один как грозный великан,

      Тот, о котором я прочла в какой-то книжке.

    

    
      Вот розовенький весь змеится червячок,

      На изумрудной ветке тонко пикнет птичка,

      Тюк – нету червячка. Казалось, пустячок,

      А все имеет смысл. Все тонко, поэтично!

    

    
      Все, все мне нравится! Все радует до слез.

      Листочек съела тля, листочек бедный чахнет…

      Солидный муравей пыхтит как паровоз…

      Серьезный черный жук залез (пардон!) в навоз,

      Я не люблю навоз – он очень дурно пахнет…

    

    
      Коровка божья спит на птичьем гуане,

      Две точки черные как кляксы на спине…

      Вся гамма чувств во мне – боль, радость, укоризна…

      Нет, что ни говори, вполне подвластны мне

      Все тайны сюсюреализма…

    

   
   

   

   

   

     Тени потопа
     (Леонид Мартынов)
   

   
    
      Ной

      Был, бесспорно,

      Человеком стоящим,

      Нигде и никогда не унывающим

      И спасшим жизнь всем лающим и воющим,

      Кусающим, ползущим и летающим,

      Короче говоря, млекопитающим

      И прочим тварям всем, в беде не ноющим.

      Вы спросите:

      Зачем все это сказано,

      Давным-давно известное? Не эхо ли

      Оно того, что все друг с другом связано,

      Ведь в огороде бузина обязана

      Цвести, а к дядьке в Киеве приехали

      Племянники, мечтающие пламенно

      Горилке дань воздать тмутаракаменно!

    

   
   

   

   

   

     Откуда что
     (Василий Журавлев)
   

   
     В тот далекий год,
     когда приспело
     выбирать учителя себе…
    

     сам
     ко мне сошел Сергей Есенин…
     Василий Журавлев
   
   
    
      Я поэт.

      Со мной случилось чудо,

      сам не понимаю отчего…

      Все кричали:

      – Как? Позволь!.. Откуда?

      Ты же, братец, это… не того!

    

    
      Я, конечно, грамотей не очень,

      но читать умею пользы для.

      И не то

      чтоб славой озабочен,

      просто хороши учителя!

    

    
      То ли в летний день,

      а то ль в осенний

      (это, право, безразлично вам)

      сам

      ко мне сошел Сергей Есенин.

      А к Ахматовой

      я подобрался

      сам!

    

   
   

   

   

   

     Я
     (Евгений Винокуров)
   

   
     Есть слово «я». И нету в том худого,
     Что я решил его произнести.
    

     А вот мои два глаза. Изнутри
     Они освещены. И всяк в своей орбите.
     А вот мой нос. Готов держать пари:
    

     Я человек, я богу равен ликом.
     Вот он. Вот я. Никто не отличит!
     Евгений Винокуров
   
   
    
      Есть слово «я». О нет, я не всеяден.

      Оно во мне! В нем суть и жизнь моя.

      Я – вещь в себе. И вне себя. Я жаден

      До всех, кто осознал значенье «я».

    

    
      Куда я ни пойду – себя встречаю,

      Я сам с собой переплетен в судьбе.

      Цитирую, вникаю, изучаю

      Себя!

      Себе!

      Собою!

      О себе!

    

    
      Вот я. Вот нос. И рот. Глаза. Вот ушки.

      Чем я не бог? И, бережно храня

      Меня в душе,

      две темные старушки

      Перекрестились, глядя на меня.

    

    
      Я бодрствую. Я сплю. Я снедь вкушаю.

      Я – центр и пуп земного бытия.

      – А это кто? – себя я вопрошаю.

      И сам себе я отвечаю: – Я!

    

    
      Я озарился мыслью вдохновенной:

      Бог – это я! Мир без меня – ничто!

      Я – это я! – я сообщил вселенной.

      Вселенная сказала: – Ну и что?

    

   
   

   

   

   

     Как я стал поэтом
     (Борис Слуцкий)
   

   
    
      Я в поэзию шел как?

      Я в поэзию шел так.

    

    
      Вдруг почувствовал в пальцах жжение,

      а иначе говоря – зуд.

      Мысли приняли выражение

      и, как войска,

      пришли в движение,

      я лежу, а они ползут.

    

    
      Оказывается, есть порядок

      в расположении строф и строк.

      Стих не должен быть гладок.

      Вот так. Самый сок.

    

    
      Если следовать биографии,

      то я

      ошибочно должен был

      стать учителем географии,

      хотя педагогику не любил.

    

    
      Писал на войне и после войны –

      рядовой литературного воинства –

      строки неодинаковой длины

      и неодинакового достоинства.

    

    
      К чему ведет нарушенье порядка?

      Может быть в Литфонде накладка.

      Ссуду дадут, а может, нет.

      Крутись как хочешь.

      И – привет!

    

    
      А я наловчился писать, при этом

      каждое слово блестит.

      Вот так я и стал поэтом

      и даже

      уже мастит.

    

    
      Ничему нигде не учился,

      а поэт из меня получился!

    

   
   

   

   

   

     Писание и дыхание
     (Николай Доризо)
   

   
     Не писал стихов
     И не пишу, –
     Ими я,
     как воздухом,
     Дышу.
     Николай Доризо
   
   
    
      Не писал стихов

      И не пиши!

      Лучше погуляй

      И подыши.

      За перо

      поспешно

      Не берись,

      От стола

      подальше

      Уберись.

    

    
      Не спеши,

      не торопись,

      Уймись,

      Чем-нибудь,

      в конце концов,

      Займись.

      Выброси к чертям

      Карандаши.

      Полежи,

      в затылке почеши.

    

    
      Суп свари,

      порежь на кухне лук.

      Выпей чаю,

      почини утюг.

      Новый телевизор

      разбери –

      Посмотри,

      что у него

      Внутри.

    

    
      Плюнь в окно

      И в урну попади!

      В оперетту вечером

      Пойди.

      Вымой пол,

      Прими холодный душ,

      Почитай

      на сон грядущий

      Чушь…

    

    
      Что-нибудь,

      короче,

      Соверши!

      Не писал стихов

      И не пиши!

    

   
   

   

   

   

     Речитатив
     (Лариса Васильева)
   

   
     У Игоря есть сын,
     Владимиром зовется.
     Вдвоем с отцом в плену у хана Кончака.
     Лариса Васильева
   
   
    
      Князь Игорь как-то раз

      Идти в поход собрался.

      С врагами князь решил

      Покончить навсегда.

      Владимир, сын его, за папой увязался,

      Затменье солнца вдруг случилося тогда.

    

    
      Дружина в сече злой

      Вся головы сложила.

      Князья у Кончака

      В плену… Душа болит!

      А Кончаковна глаз на Вову положила,

      А он и сам не прочь, да папа не велит.

    

    
      А в стане вражьем том

      Собралась тьма народу.

      Все половцы вокруг. И пляшут – будь здоров!

      А Игорь знай поет:

      «О, дайте мне свободу!» –

      И хан Кончак раскис и волю дать готов.

    

    
      В Путивле на стене

      Стенает Ярославна.

      Глядь – едет беглый муж, и счастлива жена!

      …А все-таки не зря

      Я слушала недавно

      «Князь Игорь», оперу, соч. тов. Бородина.

    

   
   

   

   

   

     Предзимнее поле
     (Анатолий Жигулин)
   

   
    
      Тихо, прозрачно и пусто,

      Жухнет сырое жнивье.

      Сено, полынь и капуста

      Сердце тревожат мое.

    

    
      Неба осеннего синька,

      Сизые краски полей,

      Словно рябая косынка

      Бабушки дряхлой моей.

    

    
      Мельница машет рукою,

      Едет бульдозер, шурша.

      Нежности, света, покоя

      Стылая просит душа.

    

    
      Морозью тянет предзимней,

      К ней уж давно я привык.

      Все это – невыразимо,

      Я выражаться отвык.

    

    
      Зябнет ворона. Вороне ж

      Снится шуршанье берез.

      Поезд уходит в Воронеж,

      Кушает лошадь овес.

    

    
      Холодно стало, однако.

      Нету вокруг никого.

      Лает с балкона собака.

      Больше пока ничего…

    

   
   

   

   

   

     Мотив
     (Роберт Рождественский)
   

   
     …Первое,
     что я услышал
     при рожденье,
     был мотив.
     То ли древний,
     то ли новый,
     он в ушах моих крепчал
     и какой-то долгой нотой
     суть мою обозначал.
     Роберт Рождественский
   
   
    
      Я родился,

      я резвился,

      постепенно шел в зенит.

      И во мне

      мотив развился

      и в ушах моих

      звенит.

      В голове он

      кашу месит,

      нет спасенья от него.

      За себя пишу я

      песни

      и за парня

      за того…

      Свадьба пела и плясала,

      в этом был особый смысл.

      И перо мое писало,

      обгоняя даже

      мысль.

      Впрочем,

      может, я не гений

      и впадаю в примитив,

      для «Семнадцати мгновений…»

      песню сделал.

      На мотив,

      мне знакомый каждой нотой,

      чей –

      не вспомню нипочем…

      То ли древний,

      то ли новый,

      впрочем,

      я тут ни при чем.

      А мотив звучит

      и просит

      новых текстов и баллад.

      Отчего же…

      Я не против.

      С удовольствием.

      Я рад.

      Композиторы не чают,

      чтобы дольше он звучал…

      И во мне

      мотив крепчает.

      Примитив бы

      не крепчал.

    

   
   

   

   

   

     Снеги и я
     (Евгений Евтушенко)
   

   
    
      Идут белые снеги,

      a по-русски снега.

      Это значит, на свете

      наступила зима.

      Тянет снег свою лямку,

      а она все звенит.

      Я сижу размышляю:

      чем же я знаменит?

    

    
      Вот гляжу я на стенку,

      нет на ней ничего…

      Вспоминаю я Стеньку

      ни с того ни с сего.

      Весь от гордости синий,

      осознал я в борьбе,

      что любил я Россию,

      как искусство, в себе!

    

    
      И еще (уж простите!)

      понимаю, скорбя,

      что любил я в России

      большей частью себя.

      Но понять я не в силе,

      все на свете кляня,

      то ли я для России,

      то ль она для меня…

    

    
      Грозовые раскаты,

      но я их не боюсь…

      Я ведь быстро раскаюсь,

      если вдруг ошибусь.

      И Россия блаженно

      шепчет, слез не тая:

      если будешь ты, Женя,

      значит, буду и я!

    

   
   

   

   

   

     Куда податься?
     (Станислав Куняев)
   

   
     Как хорошо бы отдохнуть
     от званья русского поэта –
     уйти в ненастье, в осень, в лето,
     куда-нибудь, зачем-нибудь…
     Станислав Куняев
   
   
    
      Хоть мы учились понемногу,

      чему-нибудь и как-нибудь,

      но хорошо бы отдохнуть

      от этих дел – да ну их к богу!

    

    
      Уйти от суеты, как Фет.

      Скитаться в поисках покоя,

      а то махнуть на все рукою

      и, например, уйти в буфет.

    

    
      А может, в поле, в лес густой

      уйти, чему-нибудь внимая.

      Уйти в грозу в начале мая,

      уйти совсем, как Лев Толстой!

    

    
      Уйти и не метать икру,

      смертельно надоело это…

      Со званьем русского поэта

      давно пора кончать игру.

    

   
   

   

   

   

     Кто куда
     (Кирилл Ковальджи)
   

   
     Человек отыскивает извлечение,
     преграждая шальные потоки.
     Но куда же девается все излучение,
     эманация, биотоки?
     Кирилл Ковальджи
   
   
    
      Мужчины оставили развлечения,

      перешли с коньяка на соки.

      Они отыскивают извлечения,

      эманацию, биотоки.

    

    
      Врачи освоили трансплантацию,

      что, вообще говоря, прекрасно.

      Женщины ударились в эмансипацию,

      где «она», а где «он» – неясно.

    

    
      Все поумнели, все мечутся,

      все сами себе члены-корреспонденты.

      Обрушились на голову человечества

      информации шальные ингредиенты.

    

    
      И лишь писатель, словами живописуя,

      выглядит как белая ворона.

      А меня, поэта, главное интересует:

      кто же остался у синхрофазотрона?

    

   
   

   

   

   

     Очищение
     (Глеб Горбовский)
   

   
     Иногда я курю.
     Невесомый дымок
     Улетает в окно,
     Как частица меня.
     Иногда я бросаю на землю плевок,
     Предварительно голову набок склоня.
     Глеб Горбовский
   
   
    
      Я сморкаюсь. Но как?

      Для начала курю,

      Провожая глазами

      Дымок голубой;

      И, зажав указательным пальцем ноздрю,

      Прочищаю другую воздушной струей.

    

    
      После этого снова

      Курю и смотрю,

      Как причудливо дыма струя поплыла.

      А затем, зажимая вторую ноздрю,

      Прочищаю я ту, что зажата была.

    

    
      Лишь потом,

      Доставая платок носовой,

      Чтобы вытереть пот

      С многодумного лба,

      Понимаю всем сердцем и всей головой,

      Что сморкнешься не так – и насмарку судьба!

    

   
   

   

   

   

     Око за око
     (Спартак Куликов)
   

   
     Твои губы открыли мне
     таинство
     зачатья небес
     и подземных вод…
     ……………………
     Твое девичье лицо
     кострами ереси
     сторожит сумрак скитаний
     и крыш.
     И т. д. и т. п.
     Спартак Куликов
   
   
    

     Читатель обратит внимание
     и на своеобразие поэтической
     манеры автора.
     Из аннотации к книге С. Куликова «Око»
   
   
    
      Я проник разумом

      в запредельность,

      пеплом созвездий

      посыпан

      темени шар.

      И только тебя,

      твою

      безраздельность

      понимать отказывается душа.

      Ересь глаз,

      таинство истуканьей веры,

      лунное зеркало

      змеевидных волос,

      плазма плеч,

      адские полусферы,

      черта раздела,

      заклание и – хаос!..

      Зрачком рассудка разъять

      и вытрясти

      радиус взора

      и саркофаги ног…

      Я хотел придумать

      позаковыристей,

      но позаковыристее

      не смог.

      Бденье крыл

      мартобря тридцать второго,

      Зодиак одичания и

      н

      о

      ч

      л

      е

      г.

      Лишь одно

      бьется тайною Козерога:

      ты –

      Красная Шапочка

      или Хина Члек?

    

   
   

   

   

   

     Противопожарная оборона
     (Владимир Котов)
   

   
     Но нам ли нужен
     нервный тик
     от мысли от одной – от страха?
     ……………………………………
     Нет!
     Надо голову иметь –
     не только пятки!
     Владимир Котов
   
   
    
      Огонь – опасен!

      Шутников,

      с огнем играющих упрямо,

      хочу я

      без обиняков

      предупредить

      не вкось, а прямо!

      Сограждане!

      С огнем игра –

      душе трибуна

      как каверна!

      Скажу о том

      не очень гра-

      мотно,

      но верно!

      Не ползай

      глупым червяком,

      будь бодр всегда ты!

      Запомни:

      шутки с огоньком

      чрева-а-ты!

      Смелее, друг,

      слова рифмуй,

      не хнычь,

      не хмурься!

      Сперва квартиру

      застрахуй,

      потом балуйся!

      В грязь не ударь,

      смотри,

      лицом,

      не будь

      вороной!

      Скорее

      становись бойцом

      противопожарной обороны!

      Я убежден:

      кто не со мной –

      с врагами

      вместе!

      Я знаю:

      за моей спиной

      всегда брандмейстер!!!

    

   
   

   

   

   

     К портрету Г.
     (Татьяна Глушкова)
   

   
     По мотивам книги стихов «Белая улица»
   
   
    
      …Ты хочешь поэтессой стать? Так стань!

      Куда как легче! Проще нет занятья,

      ты изучи, что создали собратья,

      усердно наклонив над книгой стан.

    

    
      У одного возьми размер и ритм,

      а у другой – стиха закаменелость,

      у третьего возьми метафор смелость,

      а у четвертой – необычность рифм.

    

    
      Возьми лучину, канделябр, свечу,

      добавь сердечных мук, усталость, горечь,

      истории (одобрит Пал Григорьич!),

      Пегаса, кваса, Спаса и парчу.

    

    
      Смешай все это, не сочти за труд,

      пиши смелей, учтя мои советы.

      Не так уж он и сложен, путь в поэты…

      Сдавай в печать. Не бойся! Издадут!

    

   
   

   

   

   

     Вчерашний день
     (Евгений Храмов)
   

   
    
      Золотились луковицы храмов,

      Вышел я, Евгений Львович Храмов,

      И собою солнца диск затмил.

      Я царю сказал: «Посторонитесь…»

      Все вокруг шептались: «Что за витязь?

      Как красив он, смел, умен и мил!»

    

    
      Кубок опрокинув без закуски,

      Говорил я только по-французски,

      В золотой затянут был мундир.

      Треуголку снял Наполеошка

      И сказал, грассируя немножко:

      «Ша, французы, это – командир!»

    

    
      Я в салоне сел к роялю «Беккер»,

      Несравненный Вилли Кюхельбекер,

      Рдея от смущенья, подошел.

      Говорить хотел, но не решался,

      А потом и вообще смешался,

      Высморкался, хмыкнул и ушел…

    

    
      …В этом месте разлепил я веки,

      Жаль, что я живу в двадцатом веке

      И былого не вернуть, хоть плачь…

      Ничего со мною не случилось,

      Это мне с похмелья все приснилось,

      Я очкарик, рохля и трепач.

    

   
   

   

   

   

     Двоечница
     (Феликс Чуев)
   

   
     Куплю рубаху, брюки темно-синие,
     пройдусь по половицам, как по льду,
     и двоечницу, самую красивую,
     на зависть всей площадке, уведу.
     Феликс Чуев
   
   
    
      На танцплощадке розовые личики

      танцуют на зашарканном полу.

      Отличниц приглашают лишь отличники,

      а двоечница мается в углу.

    

    
      Глядит девчонка на меня, на Чуева!

      Мурашки побежали по спине.

      И двоечница тотчас же почуяла

      родное что-то, близкое во мне.

    

    
      Мы с ней потанцевали. Слово за слово,

      я ей всучить пытаюсь свой портрет

      и убеждаю двоечницу ласково,

      что в этом ничего плохого нет.

    

    
      Она вдруг слезы принялась размазывать,

      они ручьями брызнули из глаз.

      Тогда я начинаю ей рассказывать,

      что я не кто-нибудь, а красный ас!

    

    
      И вроде шансы сразу же повысились,

      вот мы уже заходим к ней во двор…

      И я шагаю, как генералиссимус

      и мну в руках «Герцеговину Флор».

    

   
   

   

   

   

     Раскопки в XXX веке
     (Валентин Берестов)
   

   
    
      Откопан был старинный манускрипт.

      Скорей листать страницы! Шорох. Скрип.

      Стихи. Представьте, ничего себе!

      Инициалы автора – В. Б.

      Наверно, это рукопись моя.

      Что ж, у шедевров жизнь уже своя…

      Нет, что вы, что вы! Никаких намеков.

      Жаль, оказалось, это – Виктор Боков…

    

   
   

   

   

   

     Кошка
     (Владлен Бахнов)
   

   
    
      Лежала кошка на спине,

      Устроившись уютно.

      И никому та кошка не

      Мешала абсолютно.

    

    
      И вот, зажав в руке перо,

      Подумал я при этом,

      Что это для стихов – хоро-

      Шим может стать сюжетом.

    

    
      Она лежала – я уви-

      Дел, – хвост игриво свесив.

      Что знать могла она о дви-

      Жущем весь мир прогрессе?

    

    
      Мешала узость кругозо-

      Ра кошке знать ленивой

      О том, что, как и где изо-

      Брели на данной ниве.

    

    
      Сказать по правде, просто ни

      О чем не знала киса.

      И я закончил ирони-

      Ческие экзерсисы.

    

   
   

   

   

   

     Пират
     (Эдуард Успенский)
   

   
     Лился сумрак голубой
     В паруса фрегата,
     Собирала на разбой
     Бабушка пирата…
     Эдуард Успенский
   
   
    
      Лился сумрак голубой,

      Шло к июлю лето.

      Провожала на разбой

      Бабушка поэта.

    

    
      Авторучку уложила

      И зубной порошок,

      Пемзу, мыло, чернила

      И для денег мешок.

    

    
      Говорила: – Ты гляди,

      Дорогое чадо,

      Ты в писатели иди,

      Там разбой что надо!

    

    
      Ты запомни одно,

      Милый наш дурашка:

      Золотое это дно –

      Крошка Чебурашка!

    

    
      Не зевай, не болтай,

      Дело знай отменно.

      Ты давай изобретай

      Крокодила Гену!

    

    
      Ты, гляди, не будь дурак,

      Ром не пей из бочки.

      И старушку Шапокляк

      Доведи до точки…

    

    
      …Долго пела она,

      Целовала сладко.

      До чего же умна

      Старая пиратка!

    

    
      Это сущий пустяк –

      Ремесло пирата…

      Ну, а если что не так –

      Бабка виновата…

    

   
   

   

   

   

     Бедный безлошадник
     (Лев Кондырев)
   

   
     Шли валуны
     Под изволок…
     Как петушиный хохолок,
     Пырей, от солнца красноватый,
     Качался в балке…
     Пахло мятой…
     Холмов косматая гряда
     Тянулась к западу, туда,
     Где пруд,
     Задумчивый, печальный,
     Лежал…
    

     – Отсель, – сказал геодезист, –
     Грозить мы будем бездорожью!
     Лев Кондырев
   
   
    
      На берегу пустынных волн

      Стоял я,

      Тоже чем-то полн…

      И вдаль глядел.

      Стояло лето.

      Происходило что-то где-то.

      Я в суть вникать не успевал,

      Поскольку мыслил. Не зевал,

      Как Петр Первый. Отовсюду

      Шли валуны.

      Качалась ель.

      И мне подумалось: я буду

      Грозить издателям отсель!

      Закончил мыслить.

      Прочь усталость!

      Сел на валун.

      Мне так писалось,

      Как никогда! Смешать скорей

      Курей, пырей и сельдерей,

      Все, что мелькает, проплывает,

      Сидит, лежит и навевает

      Реминисценции. Увы,

      Не избежать, как видно, снова

      Ни в критике разгона злого,

      Ни унизительной молвы.

      Меня ли

      Тем они обидят?!

      Да я чихал! Пусть все увидят,

      Как, глядя в синюю волну,

      Я сочинил

      Пять тысяч строк!

      Таких пять тысяч

      За одну

      Я променял бы.

      Если б мог…

    

   
   

   

 

 

   

    Из книги «Пегас – не роскошь» (1979)
   

   

   

     Весь в голубом
     (Константин Ваншенкин)
   

   
     Меж бровями складка.
     Шарфик голубой.
     Трепетно и сладко
     Быть всегда с тобой.
     Константин Ваншенкин
   
   
    
      Мне мила любая

      Черточка твоя,

      Словно голубая

      Лирика моя.

    

    
      Трепетна и томна,

      Чуточку сладка,

      Несколько альбомна,

      Капельку горька.

    

    
      Я всегда с тобою.

      Ты всегда со мной.

      Небо голубое,

      Шарфик голубой.

    

    
      Быть с тобою сладко.

      Ты мила, я мил.

      Острая нехватка

      Розовых чернил.

    

   
   

   

   

   

     День в гиперборее
     (Юнна Мориц)
   

   
    
      Как у нас в Гиперборее,

      Там, где бегают кентавры,

      Соблазнительные феи

      Днем и ночью бьют в литавры.

    

    
      Там лежит раскрытый томик,

      Не прочитанный Сатиром.

      Там стоит дощатый домик,

      Называемый сортиром.

    

    
      Одиссей свое отплавал,

      Греет пузо под навесом.

      Перед богом хитрый дьявол

      Так и ходит мелким бесом.

    

    
      Едут музы в Сиракузы,

      Не убит еще Патрокл.

      На Олимпе в моде блюзы,

      Гоголь-моголь и Софокл.

    

    
      Зевс в объятиях Морфея,

      Вельзевул песочит зама.

      Незаконный сын Орфея

      Спит, наклюкавшись бальзама.

    

    
      Сел Гомер за фортепьяно,

      Звон идет на всю катушку.

      Посреди дубравы рьяно

      Соблазняет бык пастушку.

    

    
      Пляшет Плоть в обнимку с Духом,

      Сладко чмокая и блея.

      А в углу, собравшись с духом,

      Сочиняю под Рабле я…

    

   
   

   

   

   

     Покамест я…
     (Станислав Куняев)
   

   
     …Мы будем жить, покамест Пушкин с нами,
     мы будем жить, покамест с нами Блок.
    

     …И нищим надо подавать,
     покамест есть они на свете.
     Станислав Куняев
   
   
    
      Покамест Пушкин есть и Блок,

      литература нас врачует.

      Литература нам не впрок,

      покамест Кобзев есть и Чуев.

    

    
      Покамест все чего-то ждут,

      и всяк покамест что-то ищет.

      Покамест нищие живут

      и на кладбище ветер свищет.

    

    
      Мы будем жить, а выйдет срок,

      то пусть земля нам будет пухом.

      И в жизни тот не одинок,

      кто уважает нищих духом.

    

    
      Покамест жив, цени свой труд,

      в бессмертье душу окуная…

      А пародисты не умрут,

      покамест не иссяк Куняев.

    

   
   

   

   

   

     Не до Европ
     (Ольга Фокина)
   

   
     Мне рано, ребята, в Европы
     Дороги и трассы торить…
     Ольга Фокина
   
   
    
      Мне рано в Европы, ребята,

      Меня не зови, Лиссабон:

      Мне ехать еще рановато

      В Мадрид, Копенгаген и Бонн.

    

    
      Билет уж заранее куплен

      В деревню, где буду бродить.

      Не сетуйте, Лондон и Дублин,

      Придется уж вам погодить.

    

    
      Мужайся, красавица Вена,

      Боюсь, мы не свидимся, Киль…

      Ведь мне, говоря откровенно,

      Милей вологодская пыль.

    

    
      Не ждите, Альпийские горы,

      Не хнычьте, меня не виня…

      Какие поди разговоры

      В Европах идут про меня!

    

    
      Смеются Женева и Канны,

      От смеха Афины в слезах:

      – Мадам, вам действительно рано,

      Сидите в своих Вологдах…

    

   
   

   

   

   

     Расплата
     (Владимир Сергеев)
   

   
     Быть может, я, сегодняшний, не прав,
     И женщина совсем не виновата.
     Быть может, на меня, за грубый нрав.
     Как самосвал, наехала расплата?
     Владимир Сергеев
   
   
    
      Быть может, я опасность прозевал,

      А может быть, дорога виновата,

      Но на меня наехал самосвал,

      И я подумал: вот она, расплата!

    

    
      За то, что был я с женщинами крут,

      За грубый нрав – солдат ведь, не овечка.

      В стихи мои доныне так и прут

      Соленые солдатские словечки…

    

    
      И я сказал, отряхивая пыль

      И глядя на обломки самосвала:

      – Вы верьте мне.

      Так было.

      Это – быль.

      Хоть не могло так быть

      и не бывало…

    

   
   

   

   

   

     Девушки и женщины
     (Валентин Сорокин)
   

   
     Влюбчивый, доверчивый, земной,
     Я один виновен перед вами,
     Женщины, обиженные мной,
     Девушки с печальными бровями.
     Валентин Сорокин
   
   
    
      Влюбчивый, доверчивый, земной,

      Я достоин пращура Адама.

      Девушки, обиженные мной,

      Вы уже не девушки, а дамы.

    

    
      У одной – бедою сомкнут рот,

      Чистый лоб печален и бескровен.

      У другой – совсем наоборот:

      Грустные глаза, ресницы, брови.

    

    
      А у третьей – скулы сведены

      И ночами мучает одышка,

      А у этой – легкие больны

      И растет разбойником парнишка.

    

    
      Ометелен, знойчат и фырчист[3],

      Не плененный скукой, как и все мы,

      Женщины, я перед вами чист,

      Не могу я

      сразу быть со всеми!

    

    
      Я вас всех по-прежнему люблю,

      Сердце по кусочкам растащили…

      Только об одном судьбу молю:

      Только бы

      жене не сообщили…

    

   
   

   

   

   

     Для тех, кто спит
     (Яков Белинский)
   

   
     Спит острословья кот.
     Спит выдумки жираф.
     Удачи спит удод.
     Усталости удав.
     Яков Белинский
   
   
    
      Спит весь животный мир.

      Спит верности осел.

      Спит зависти тапир.

      И ревности козел.

    

    
      Спит радости гиббон.

      Забвенья спит кабан.

      Спит хладнокровья слон.

      Сомненья пеликан.

    

    
      Спит жадности питон.

      Надежды бегемот.

      Невежества тритон.

      И скромности енот.

    

    
      Спит щедрости хорек.

      Распутства гамадрил.

      Покоя спит сурок.

      Злодейства крокодил.

    

    
      Спит грубости свинья…

      Спокойной ночи всем!

      Не сплю один лишь я…

      Спасибо, милый Брем!

    

   
   

   

   

   

     Разговор
     (Римма Казакова)
   

   
     Бесконечными веками –
     есть на то причина –
     разговаривал руками
     любящий мужчина.
     Римма Казакова
   
   
    
      Повстречался мне нежданно

      и лишил покоя.

      И что я ему желанна

      показал рукою.

      Молча я взглянула страстно,

      слова не сказала

      и рукой, что я согласна,

      тут же показала.

      Образец любовной страсти

      нами был показан.

      Разговор влюбленным, к счастью,

      противопоказан.

      А потом горела лампа,

      молча мы курили,

      молча думали: «И ладно,

      и поговорили…»

      Так вот счастье и куется

      издавна, веками…

      Всем же только остается

      развести руками.

    

   
   

   

   

   

     Путь к мудрости
     (Алексей Марков)
   

   
     Всю ночь себя четвертовал
     И вновь родился утром.
     Бескомпромиссно-твердым стал
     И молчаливо-мудрым.
     Алексей Марков
   
   
    
      Всю ночь себя колесовал,

      Расстреливал и вешал.

      Я так себя разрисовал,

      Что утром сам опешил.

    

    
      Зато когда наутро встал –

      Совсем другое дело!

      Душою за ночь мягким стал,

      А тело – затвердело.

    

    
      Молчанье гордое храня,

      Я сел на одеяло.

      Бескомпромиссностью меня

      Обратно обуяло!

    

    
      И – дальше больше! – мудрость вдруг

      Во мне заговорила.

      И снова ахнули вокруг:

      – А вот и наш мудрило!

    

   
   

   

   

   

     Он может, но…
     (Николай Доризо)
   

   
     Нет, жив Дантес.
     Он жив опасно,
     Жив
     вплоть до нынешнего дня.
     Ежеминутно,
     ежечасно
     Он может выстрелить в меня.
     Николай Доризо
   
   
    
      Санкт-Петербург взволнован очень.

      Разгул царизма.

      Мрак и тлен.

      Печален, хмур и озабочен

      Барон Луи де Геккерен.

      Он молвит сыну осторожно:

      – Зачем нам Пушкин?

      Видит бог,

      Стреляться с кем угодно можно,

      Ты в Доризо стрельни,

      сынок! –

      С улыбкой грустной бесконечно

      Дантес

      взирает на него.

      – Могу и в Доризо,

      конечно,

      Какая разница,

      в кого… –

      Но вдруг

      лицо его скривилось,

      И прошептал он

      как во сне:

      – Но кто тогда,

      скажи на милость,

      Хоть словом

      вспомнит обо мне?!..

    

   
   

   

   

   

     Ужин в колхозе
     (Давид Самойлов)
   

   
     – Встречай, хозяйка! – крикнул Цыганов.
     Поздравствовались. Сели.
    

     В мгновенье ока – юный огурец
     Из миски глянул, словно лягушонок.
     А помидор, покинувший бочонок,
     Немедля выпить требовал, подлец.
    

     – Хозяйка, выпей! – крикнул Цыганов.
     Он туговат был на ухо.
     Давид Самойлов
   
   
    
      – Никак Самойлов! – крикнул Цыганов

      (Он был глухой). – Ты вовремя, ей-богу!

      Хозяйка постаралась, стол готов,

      Давай закусим, выпьем понемногу…

      А стол ломился! Милосердный бог!

      Как говорится: все отдай – и мало!

      Цвели томаты, розовело сало,

      Моченая антоновка, чеснок,

      Баранья ножка, с яблоками утка,

      Цыплята табака (мне стало жутко),

      В сметане караси, белужий бок,

      Молочный поросенок, лук зеленый,

      Квашеная капуста! Груздь соленый

      Подмигивал как будто! Ветчина

      Была ошеломляюще нежна!

      Кровавый ростбиф, колбаса салями,

      Телятина, и рябчик с трюфелями,

      И куропатка! Думаете, вру?

      Лежали перепелки как живые,

      Копченый сиг, стерлядки паровые,

      Внесли в бочонке красную икру!

      Лежал осетр! А дальше – что я вижу! –

      Гигант омар (намедни из Парижа!)

      На блюдо свежих устриц вперил глаз…

      А вальдшнепы, румяные как бабы!

      Особый запах источали крабы,

      Благоухал в шампанском ананас!..

      «Ну, наконец-то! – думал я. – Чичас!..

      Закусим, выпьем, эх, святое дело!»

      (В графинчике проклятая белела(!)

      Лафитник выпить требовал тотчас!

      Я сел к столу… Смотрела Цыганова,

      Как подцепил я вилкой огурец,

      И вот когда, казалось, все готово,

      Тут Иванов (что ждать от Иванова?!)

      Пародией огрел меня, подлец!..

    

   
   

   

   

   

     Али я не я
     (Борис Примеров)
   

   
     Окати меня
     Алым зноем губ.
     Али я тебе
     Да совсем не люб?
     Борис Примеров
   
   
    
      Как теперя я

      Что-то сам не свой.

      Хошь в носу ширяй,

      Хошь в окошко вой.

      Эх, печаль-тоска,

      Нутряная боль!

      Шебуршит мысля:

      В деревеньку, что ль?

      У меня Москва

      Да в печенках вся.

      И чего я в ей

      Ошиваюся?..

      Иссушила кровь

      Маета моя.

      И не тута я,

      И не тама я…

      Стал кумекать я:

      Аль пойтить в собес?

      А намедни мне

      Голос был с небес:

      – Боря, свет ты наш,

      Бог тебя спаси,

      И на кой ты бес

      Стилизуисси?!..

    

   
   

   

   

   

     Я и Соня, или Более чем всерьез
     (Роберт Рождественский)
   

   
     Мог ногой
     топнуть
     и зажечь
     солнце…
     Но меня
     дома
     ждет
     Лорен Софа.
     Роберт Рождественский. Из книги «Всерьез»
   
   
    
      …А меня

      дома

      ждет

      Лорен Соня.

      Мне домой

      топать –

      что лететь

      к солнцу.

      А она

      в слезы,

      скачет как мячик:

      – Что ж ты так

      поздно,

      милый мой

      мальчик? –

      Я ей

      спокойно:

      – Да брось ты,

      Соня…

      Постели койку

      и утри

      сопли. –

      А она плачет,

      говорит:

      – Робик!.. –

      и –

      долой платье,

      и меня –

      в лобик…

      Задремал

      утром,

      так устал

      за ночь…

      Вдруг меня

      будто

      кто-то

      хвать

      за нос!

      Рвут меня

      когти,

      крики:

      – Встань,

      соня!

      Я тебе,

      котик,

      покажу

      Соню!!


   
   

   

   

   

     Посвящение Ларисе Васильевой
   

   
     …я оставляю это дело,
     верней, безделицу – стихи.
    

     Вот только пародист в убытке,
     а он с меня не сводит глаз…
    

     Но он утешится, неверный,
     с другим, а может быть, с другой…
     Лариса Васильева. «Посвящение Александру Иванову»
   
   
    
      Увы, сатиры нет без риска,

      с годами множатся грехи…

      Ужель Васильева Лариса

      перестает писать стихи!..

    

    
      Неужто буду я в убытке

      и пробил мой последний час?..

      И впрямь ее творений слитки

      дороже золота подчас.

    

    
      Прощай, созданье дорогое,

      мы были вместе столько лет!

      С другим, тем более с другою

      вовек я не утешусь. Нет,

    

    
      я жить могу и дальше смело,

      мне не пристала роль скупца:

      того, что ты создать успела,

      с лихвой мне хватит до конца!

    

   
   

   

   

   

     Стоеросовый дубок
     (Владимир Гордейчев)
   

   
     …Днем весенним таким жаворонистым
     я на счастье пожалован был.
     Колоколило небо высокое…
    

     Раззеленым дубком стоеросовым
     возле деда я выстоял год.
     Владимир Гордейчев
   
   
    
      Лягушатило пруд захудалистый,

      булькотела гармонь у ворот.

      По деревне, с утра напивалистый,

      дотемна гулеванил народ.

    

    
      В луже хрюкало свинство щетинисто,

      стадо вымисто перло с лугов.

      Пастушок загинал матерщинисто,

      аж испужно шатало коров.

    

    
      Я седалил у тына развалисто

      и стихи горлопанил им вслед.

      На меня близоручил мигалисто

      Мой родной глухоманистый дед.

    

    
      – Хорошо! – бормотал он гундосово,

      ощербатя беззубистый рот. –

      Только оченно уж стоеросово,

      да иначе и быть не могет…

    

   
   

   

   

   

     Душа в теле
     (Эдуард Асадов)
   

   
     …Как возможно с гордою душой
     Целоваться на четвертый вечер
     И в любви признаться на восьмой?!
    

     Пусть любовь начнется. Но не с тела,
     А с души, вы слышите, – с души!
     Эдуард Асадов
   
   
    
      Девушка со взглядом яснозвездным,

      День настанет и в твоей судьбе.

      Где-то, как-то, рано или поздно

      Подойдет мужчина и к тебе.

    

    
      Вздрогнет сердце сладко и тревожно.

      Так чудесны девичьи мечты!

      Восемь дней гуляйте с ним – и можно

      На девятый перейти на «ты».

    

    
      Можно день, допустим на тридцатый

      За руку себя позволить взять.

      И примерно на шестидесятый

      В щеку разрешить поцеловать.

    

    
      После этого не увлекаться,

      Не сводить с мужчины строгих глаз.

      В губы – не взасос – поцеловаться

      В день подачи заявленья в загс.

    

    
      Дальше важно жарких слов не слышать,

      Мол, да ладно… ну теперь чего ж…

      Так скажи: – Покеда не запишуть,

      И не думай! Погоди… Не трожь!..

    

    
      Лишь потом, отметив это дело,

      Весело, с родными, вот теперь

      Пусть доходит очередь до тела.

      Все законно. Закрывайте дверь.

    

   
   

   

   

       Компромисс
     (Владимир Солоухин)
   

   
     …Когда б любовь мне солнце с неба стерла,
     Чтоб стали дни туманней и мрачней,
     Хватило б силы взять ее за горло
     И задушить. И не писать о ней.
     Владимир Солоухин
   
   
    
      Итак, любовь. Восторг души и тела.

      Источник вдохновенья, наконец!

      И все ж был прав неистовый Отелло:

      «Молилась ли ты на ночь?..» И – конец.

    

    
      И у меня случилось так. Подперло.

      Она сильна как смерть. Но я сильней.

      Хватило б силы взять ее за горло

      И задушить. И не писать о ней!

    

    
      Но, полиставши Уголовный кодекс,

      Сообразил, что и любовь права.

      И плюнул я тогда на этот комплекс.

      И я свободен. И любовь жива.

    

   
   

   

   

   

     Глоток
     (Белла Ахмадулина)
   

   
    
      Проснуться утром, грешной и святой,

      вникать в значенье зябкою гортанью

      того, что обретает очертанья

      сифона с газированной водой.

    

    
      Витал в несоразмерности мытарств

      невнятный знак, что это все неправда,

      что ночью в зоосаде два гепарда

      дрались, как одеяло и матрац.

    

    
      Литературовед по мне скулит,

      шурша во тьме убогостью бумаги,

      не устоять перед соблазном влаги

      зрачком чернейшим скорбно мне велит.

    

    
      Серебряный стучался молоток

      по лбу того, кто обречен, как зебра

      тщетою лба, несовершенством зева

      не просто пить, но совершать глоток!

    

    
      Престранный гость скребется у дверей,

      блестя зрачком, светлей аквамарина.

      О мой Булат! О Анна! О Марина!

      О бедный Женя! Боря и Андрей!

    

    
      Из полумрака выступил босой

      мой странный гость, чья нищая бездомность

      чрезмерно отражала несъедобность

      вчерашних бутербродов с колбасой.

    

   
    Он вырос предо мной, как вырастают за ночь грибы в убогой переделкинской роще, его ослепительно белое лицо опалило меня смертным огнем, и я ожила. Он горестно спросил: «Еще глоточек?» Ошеломленная, плача от нежности к себе и от гордости за себя, я хотела упасть на колени, но вместо этого запрокинула голову и ответила надменно: «Благодарю вас, я уже…»
   
    
      Спросила я: – Вы любите театр? –

      Но сирый гость не возжелал блаженства,

      в изгибах своего несовершенства

      он мне сказал: – Накиньте смерть ондатр!

    

    
      Вскричала я: – Вы, сударь, не Антей!

      Поскольку пьете воду без сиропа,

      не то что я. Я от углов сиротства

      оберегаю острие локтей.

    

    
      Высокопарности был чужд мой дух,

      я потянулась к зябкости сифона,

      а рядом с ним четыре граммофона

      звучанием мой утруждали слух.

    

    
      Вздох утоленья мне грозил бедой

      за чернокнижья вдохновенный выпорх!

      О чем писать теперь, когда он выпит,

      сосудик с газированной водой?!..

    

   
   

   

   

   

     Крик рака
     (Виктор Соснора)
   

   
     Я ли не мудр: знаю язык –
     карк врана,
     я ли не храбр: перебегу
     ход рака…
     Виктор Соснора
   
   
    
      Я начинаю. Не чих (чу?):

      чин чином.

      То торс перса (Аттила, лей!)

      грех Греки?

      Не Гамаюна потомок юн:

      крем в реку,

      как Козлоногу в узле узд? –

      злоб зуды.

      Ироник муки, кумиров кум –

      крик рака.

      Не свист стыдобы, не трут утр,

      карк крика.

      Не кукареку в реке (кровь!),

      корм Греке…

      Неси к носу, а Вы – косой,

      Вам – кваса.

      Добряк в дерби – бродягам брод:

      суть всуе,

      и брадобрею гибрид бедр –

      бром с бренди.

      У Вас зразы (и я созрел!)

      Псом в Сопот.

      А языкается заплетык –

      нак тадо.

    

   
   

   

   

   

     После сладкого сна
     (Анисим Кронгауз)
   

   
     Непрерывно,
     С детства,
     Изначально
     Душу непутевую мою
     Я с утра кладу на наковальню,
     Молотом ожесточенно бью.
     Анисим Кронгауз
   
   
    
      Многие

      (Писать о том противно;

      Знаю я немало слабых душ!)

      День свой начинают примитивно –

      Чистят зубы,

      Принимают душ.

      Я же, встав с постели,

      Изначально

      Сам с собою начинаю бой.

      Голову кладу на наковальню,

      Молот поднимаю над собой,

      Опускаю…

      Так проходят годы.

      Результаты, в общем, неплохи:

      Промахнусь – берусь за переводы,

      Попаду –

      Сажусь писать стихи…

    

   
   

   

   

   

     Сам себе звезда
     (Егор Самченко)
   

   
     И снова на дорогу
     Один я выхожу.
    

     Какая это мука,
     Когда рука молчит,
     Когда звезда ни звука
     Звезде не говорит.
     Егор Самченко
   
   
    
      Я вышел на дорогу

      Один без дураков.

      Пустыня внемлет богу,

      Но я-то не таков!

    

    
      Лежит на сердце камень,

      А звезды ни гугу…

      Но уж зато руками

      Я говорить могу.

    

    
      У классиков житуха

      Была… А что у нас?

      Заместо глаза ухо,

      Заместо уха глаз…

    

    
      Мне, правда, намекали,

      Мол, не пиши ногой,

      Не говори руками,

      А думай – головой!

    

   
   

   

   

   

Разочарование

Тишина, звуки белого хруста
Долетают с далёкой гряды,
Наливается соком капуста -
Аж застёжки трещат на груди..

Дмитрий Смирнов

Хвост, обычно держу я морковкой
В постоянной готовности рот -
Со своею обычной сноровкой
Я люблю посещать огород.

Чтоб мне было, товарищи, пусто,
Я пропал у капустной гряды:
Наливается соком капуста -
Аж застёжки трещат на груди.

Не пора-ли, решил я, обедать
Аппетитна она,  и  чиста?
Не пора-ли капустки отведать
Благо соком она налита?

Час настал, затрещала застёжка,
Пряжки, кнопки, крючки, то да сё,
Наконец, распахнулась одёжка,
А  под ней кочерыжка, и  всё...

(Источник: Поэзия. Альманах. Вып. 51. – М.: Мол. гвардия, 1988 Александр Иванов)

    

   
   

   

   

   

     Уход Фонякова из дома рано утром по своим делам
     (Илья Фоняков)
   

   
     Парк пел и плакал на ветру
     До полшестого.
     Хватились в доме поутру:
     Нет Льва Толстого.
    

     Куда ж девался Лев Толстой?
     Ведь не иголка…
    

     Ведь как-никак – «Война и мир»
     И «Воскресенье»…
     Илья Фоняков
   
   
    
      Парк пел и плакал на ветру,

      Выл бестолково.

      Хватились в доме поутру:

      Нет Фонякова!

    

    
      В саду следы от башмаков…

      Стол, кресло, полка.

      Куда ж девался Фоняков?

      Ведь не иголка.

    

    
      Вон приготовлена еда

      И стынет кофе.

      Неужто сгинул навсегда,

      Как на Голгофе?!

    

    
      Все в панике, кричат: «Эге!» –

      Ворон пугают.

      Ведь как-никак спецкор «ЛГ»,

      Стихи слагает!

    

    
      Неужто вышел просто так

      И не вернется?

      Ведь он писатель как-никак,

      Он издается!

    

    
      Ушел, быть может, как Толстой,

      Судьбу почуяв?

      Ведь как-никак не Островой,

      Не Феликс Чуев!

    

    
      И только дворник дед Егор

      Стоит смеется:

      – Да просто вышел он во двор,

      Сейчас вернется…

    

   
   

   

   

   

     На пути к себе
     (Вадим Шефнер)
   

   
     Говорят, что плохая примета
     Самого себя видеть во сне.
     Прошлой ночью за час до рассвета
     На дороге я встретился мне.
     Вадим Шефнер
   
   
    
      Безусловно не веря приметам,

      Чертовщиной мозги не губя,

      Тем не менее перед рассветом

      На дороге я встретил себя.

    

    
      Удивился, конечно, но все же

      Удивления не показал.

      Я представился: «Шефнер». Я тоже

      Поклонился и «Шефнер» сказал.

    

    
      Мы друг другу понравились сразу.

      Элегантны и тот и другой.

      Я промолвил какую-то фразу,

      Я ответил и шаркнул ногой.

    

    
      Много в жизни мы оба видали,

      Но свидание пользу сулит.

      Я себе рассказал о Дедале,

      Я поведал себе о Лилит.

    

    
      Я и я очарованы были,

      Расставались уже как друзья.

      Долго шляпы по воздуху плыли,

      Долго я улыбался и я.

    

    
      К чудесам мы приучены веком,

      Но такое – непросто суметь!

      С умным, знаете ли, человеком

      Удовольствие дело иметь!

    

   
   

   

   

   

     Кремень с гаком
     (Егор Исаев)
   

   
     По мотивам поэмы «Даль памяти»
   
   
    
      А день-то бы-ыл!

      Не день,

      А праздник вечный,

      Коси, коса!

      А что ж, оно ведь так!

      А что коса?

      Коса, она конечно,

      На то она, коса, и есть.

      Не гак.

      А гак-то как? И то сказать,

      Со смаком!

      А смак – он что?

      Да просто – смак и смак.

      Не упредишь,

      Ведь он-то – гак за гаком! –

      Изглубока, горстьми,

      На то и гак!

      А ежли конь?

      Он что? Да тут и вовсе,

      Навроде да. Не конь, а помело.

      Куда за ним? Да некуда…

      А возит!

      Оно ведь так. Куда ж его?..

      Тягло

      Из тех времен… А без тягла?

      Не в паре ж

      Тащиться с ним! А душу – распотешь!

      И – градус внутрь! Нутро –

      Его ожваришь –

      И с перецоком – в тень!

      А гак-то где ж?

      Забыли, что ль?

      Куда там!

      Не иголка,

      Степану что? И Нюрка – нипочем.

      Не охмуришь! Оно ведь не без толку,

      Не в баню!

      Не заманишь калачом.

      Поехали!

      Да те ль они, ворота?

      А ну-ка, тпру!

      Ищи их, тормоза…

      И – вот оно! С налета, с поворота –

      Кувырк! –

      Разрыв-трава, кремень-слеза.

    

   
   

   

   

   

     Эксперимент
     (Виктор Парфентьев)
   

   
     Распад во много тысяч лет
     Эквивалентен дням разлада,
     Ведь человек не элемент,
     Недели хватит для распада.
     Виктор Парфентьев
   
   
    
      Со вторника эксперимент

      Как начался, так не кончался…

      И так как я не элемент,

      То к понедельнику распался.

    

    
      Глядела горестно жена

      Глазами обреченной птицы,

      Как быстро муж распался на

      Элементарные частицы.

    

    
      Непрочен наш материал,

      Точней, он вовсе пустяковый…

      И по частицам собирал

      Меня инспектор участковый.

    

    
      Не зря один интеллигент

      Сказал, сомнения развеяв:

      – Парфентьев – это элемент,

      Не знал о коем Менделеев…

    

   
   

   

   

   

     Кое-что о потолке
     (Вадим Кузнецов)
   

   
     Выпью вечером чаю,
     в потолок посвищу.
     Ни о ком не скучаю,
     ни о чем не грущу.
     Вадим Кузнецов
   
   
    
      Я живу не скучаю,

      сяду в свой уголок,

      выпью вечером чаю

      и плюю в потолок.

    

    
      От волнений не ежусь,

      мне они нипочем.

      Ни о чем не тревожусь

      и пишу ни о чем…

    

    
      Выражаю отменно

      самобытность свою.

      Посижу вдохновенно

      и опять поплюю.

    

    
      Наблюдать интересно,

      как ложатся плевки…

      Да и мыслям не тесно,

      да и строчки легки.

    

    
      Чтим занятия те мы,

      что пришлись по нутру.

      Есть и выгода: темы

      с потолка я беру.

    

    
      И плевать продолжаю

      смачно,

      наискосок.

      Потолок уважаю!

      К счастью, мой – невысок…

    

   
   

   

   

   

     Архивная быль
     (Владимир Рецептер)
   

   
     Терпенья и мужества впрок накопив
     и перед судьбою смиренья,
     спускайся, верней, поднимайся в архив,
     спроси номерное храпенье…
     Владимир Рецептер. «Архив»
   
   
    
      Терпенья и мужества впрок накопив,

      душою возвышен и тонок,

      как ныне сбирается прямо в архив

      наш интеллигентный потомок.

    

    
      Хватило бы только старанья и сил

      в бесценные вникнуть страницы…

      И вдруг, замирая, потомок спросил:

      – А где тут Рецептер хранится?

    

    
      Хранитель архива, бессмертных кумир,

      сказал ему: – Сам удивляюсь!

      Здесь Пушкин, там Хаустов, ниже – Шекспир,

      Рецептера нет, извиняюсь!

    

    
      – Да как же! – воскликнул потомок, дрожа

      и мысленно с жизнью прощаясь. –

      Ты режешь, папаша, меня без ножа,

      ведь я ж по нему защищаюсь!

    

    
      Он столько гипотез и столько идей,

      как помнится, выдвинул славных,

      что должен среди знаменитых людей

      в архиве пылиться на равных!

    

    
      Ответил хранитель, взглянув из-под век,

      спокойным пытаясь казаться:

      – Не лучше ли вам, молодой человек,

      за первоисточники взяться…

    

   
   

   

   

   

     Что делать?
     (Нина Королева)
   

   
     Мой первый ненаглядный человек
     Был молод, и умен, и человечен…
    

     А мой второй мужчина был красив.
     И были годы, полные тревоги…
    

     А третий мой мужчина – был ли он?
     И кто он был? Да разве в этом дело!
     Нина Королева
   
   
    
      Я первого забыла. И второй

      Из памяти ушел, как в лес охотник…

      А первый, между прочим, был герой.

      Второй был мореплаватель. Нет, плотник!

    

    
      Мой третий был красив. Четвертый – лыс,

      Но так умен, что мне с ним было тяжко.

      Мой пятый строен был как кипарис,

      И жалко, что загнулся он, бедняжка…

    

    
      Шестой, седьмой, восьмой… Да что же я?

      Что обо мне подумают отныне?

      Ведь это все не я, а лишь моя

      Лирическая слишком героиня!

    

    
      Что делать мне? И что мне делать с ней?

      Пора бы ей уже остановиться…

      Мне кажется, необходимо ей

      Немедленно в кого-нибудь влюбиться!

    

   
   

   

   

   

     С кем поведешься
     (Евгений Антошкин)
   

   
     Меня не так пугают психи –
     Они отходчивы,
     Смелы.
     Боюсь восторженных и тихих:
     Одни глупы,
     Другие злы.
     Евгений Антошкин
   
   
    
      Не всем дано понять, возможно,

      Полет

      Возвышенных идей.

      И мне тоскливо и тревожно

      Среди

      Вменяемых людей.

    

    
      Совсем другое дело – психи!

      Порой буйны,

      Порой тихи.

      С каким они восторгом тихим

      Бормочут вслух

      Мои стихи!

    

    
      Их жизнь близка мне и знакома,

      Я среди них

      Во всей красе!

      Я им кричу: – У вас все дома? –

      Они в ответ кричат:

      – Не все!

    

    
      Да разве выразить словами

      То, как я

      Удовлетворен.

      Ведь я и сам – но между нами! –

      С недавних пор

      Наполеон!

    

   
   

   

   

   

     Пропавший день
     (Александр Шевелев)
   

   
     Тиха вечерняя равнина,
     Звезда вспорхнула надо мной.
     Весь день душа была ранима
     Красивой женщиной одной.
     Александр Шевелев
   
   
    
      Я пробудился в девять двадцать,

      сказав себе: «Пора вставать!»

      Поел и вышел прогуляться

      примерно в десять сорок пять.

    

    
      Пешком по Невскому я влекся,

      порхало солнце надо мной.

      В двенадцать десять я увлекся

      красивой женщиной одной.

    

    
      Пошел за нею. Вдохновенье

      снедало грудь. Глаза зажглись.

      И – о волшебное мгновенье! –

      в семнадцать тридцать мы сошлись

    

    
      у гастронома. Так ранима

      была душа на склоне дня!..

      Она прошла с улыбкой мимо

      и не заметила меня.

    

    
      Пришел домой я, дверью хлопнул

      и понял, севши на диван,

      что я, дурак, весь день ухлопал

      на изнурительный роман.

    

   
   

   

   

   

     Бесовские штучки
     (Юрий Панкратов)
   

   
     На лугу, где стынут ветлы,
     где пасутся кобылицы,
     обо мне ночные ведьмы
     сочиняют небылицы.
     Юрий Панкратов
   
   
    
      Нечестивы и рогаты,

      непричесаны и сивы,

      прибывали делегаты

      на конгресс нечистой силы.

    

    
      Собрались в кружок у дуба

      и мигали виновато,

      все пытали друг у друга:

      – Братцы, кто такой Панкратов?!

    

    
      Ведьм немедля допросили:

      – Что за шутки, в самом деле? –

      Но они заголосили:

      – Ночью мы не разглядели!..

    

    
      Домовой пожал плечами,

      в стенограмме бес напутал.

      Водяной сказал, скучая:

      – Может, кто его попутал?..

    

    
      Делегаты повздыхали, –

      тут сам черт сломает ногу!

      И хвостами помахали,

      и послать решили… к богу!

    

    
      …Обижаться я не вправе,

      но придется потрудиться,

      о своей чертовской славе

      сочиняя небылицы.

    

   
   

   

   

   

     Сколько будет дважды два
     (Лев Куклин)
   

   
     Я немало дорог истоптал в этом мире,
     И на собственной шкуре я понял зато:
     Дважды два – не всегда в нашей жизни четыре,
     А порою – и пять.
     А бывает – и сто.
     Лев Куклин
   
   
    
      Я когда-то мечтал

      инженером стать горным,

      В этом деле хотел получить я права.

      Но везде мне вопрос задавали упорно:

      – Сколько будет, товарищ Куклин,

      дважды два?

    

    
      – Пять! – всегда отвечал я упрямо и гордо,

      В эту цифру вложив темперамент и злость.

      Инженером, увы, а тем более горным,

      К сожалению,

      так мне и не довелось…

    

    
      Я хотел быть актером, врачом и матросом,

      Стать ботаником чуть не решил я едва.

      И повсюду меня изводили вопросом:

      – Сколько будет, товарищ Куклин,

      дважды два?

    

    
      Улыбались, не то еще, дескать,

      мы спросим…

      Стал везде отвечать я по-разному всем:

      «Шесть», «одиннадцать», «тридцать один»,

      «сорок восемь»,

      Как-то сам удивился, ответив: «Сто семь!»

    

    
      Кто, не помню,

      помог мне однажды советом,

      Поклониться советчику рад и сейчас:

      –  Ваш единственный путь – становиться

      поэтом,

      Ибо уровень знаний подходит как раз…

    

    
      И с тех пор я поэт. Сочиняю прилично.

      Издаюсь, исполняюсь,

      хоть в мэтры бери…

      Я, конечно, шутил, ибо знаю отлично:

      Дважды два – как известно и школьнику – три!

    

   
   

   

   

         Тайна жизни
     (Василий Захарченко)
   

   
     Я часто замираю перед тайной.
     Ей имя – жизнь.
    

     В разрядах молний, в грохоте грозовом,
     В рассоле огнедышащей планеты
     Родился крохотный комочек жизни –
     Икринка, сгусток…
     Василий Захарченко
   
   
    
      Я часто замираю перед тайной,

      Я бы назвал ее – преображенье.

      Загадочнее тайны нет нигде.

      …Немыслимо бывает пробужденье:

      Глаза разлепишь – что за наважденье? –

      Лежать лежишь, но неизвестно где…

      А в голове – все бури мирозданья,

      Да что там бури – просто катаклизмы,

      Как написал бы Лавренев – разлом!

      Глаза на лбу, в них молнии сверкают,

      Язык шершавый, в членах колотун,

      Ни встать ни сесть,

      Во рту бог знает что,

      Не то Ваала пасть, не то клоака,

      Выпрыгивает сердце из груди,

      И что вчера случилось – помнишь смутно…

      И тут, я вам скажу, одно спасенье,

      Верней сказать, единственное средство.

      Берешь его дрожащими руками

      В каком-нибудь вместительном сосуде,

      Подносишь к огнедышащему рту!..

      Струится он, прохладный, мутноватый,

      Грозово жгучий, острый, животворный!..

      Захлебываясь, ты его отведал –

      И к жизни возвратился и расцвел!

      Есть в жизни тайна!

      Имя ей – рассол.

    




   

     Продолжатель
     (Александр Ревич)
   

   
     Ты скажешь мне: «Унылая пора»,
     Ты скажешь мне: «Очей очарованье».
     Александр Ревич
   
   
    
      Скажу тебе: «Унылая пора».

      Ты скажешь мне: «Очей очарованье».

      Красиво сказано! Что значит дарованье

      И резвость шаловливого пера!

    

    
      Продолжу я: «Приятна мне твоя…»

      «Прощальная краса», – ты мне ответишь.

      Подумать только! Да ведь строки эти ж

      Стихами могут стать, считаю я.

    

    
      «Люблю я пышное…» – продолжу мысль свою.

      Добавишь ты: «Природы увяданье».

      Какая музыка! И словосочетанье!

      Я просто сам себя не узнаю…

    

    
      «В багрец и в золото»! – вскричу тебе вослед.

      «Одетые леса», – закончишь ты печально…

      Наш разговор подслушан был случайно,

      И стало ясно всем, что я – поэт.

    


   

 

 

   

    Кривое эхо
    (Из будущей книги)
   

   

   
   

   

   


     Многоликость
     (Татьяна Реброва)
   

   
     Ты думаешь – Джульетта?
     Это я.
     Я говорю.
     Поверь, все доказали
     В той драме у Шекспира, где моя
     Печаль была в начале той печали
     То Маргарита, думаешь, поет?
     То я пою.
     Татьяна Реброва
   
   
    
      Мне не понятна холодность твоя…

      Во мне сошлись

      все небыли и были.

      Я – это я.

      Но я – не только я.

      Во мне живут

      все те, кто раньше были.

      Ведь это мною очарован мир,

      Ведь это мне,

      сыграв на фортепьяно,

      Провинциальных барышень кумир Сказал:

      «Ужель та самая Татьяна?»

      Да, это я.

      Мы с ней слились в одно,

      В одно лицо…

      Но если б только это!

      Ведь я еще – Изольда и Манон,

      Коробочка, Офелия, Джульетта.

      Ту драму,

      не Шекспира, а мою

      Сыграть

      не хватит целого театра.

      Я – Маргарита.

      Это я пою.

      Ты не шути со мной.

      Я – Клеопатра!

      И сам Печорин,

      отдавая честь,

      Сказал мне «Мадемуазель Реброва!

      Я, видит бог, не знаю, кто вы есть,

      Но пишете, голубушка,

      не ново!»

    

   
   

   

   

   

     Поэт и табурет
     (Лев Озеров)
   

   
     Что думал, как настроен был поэт,
     Как он встречал закаты и рассветы,
     Навряд ли объяснит нам табурет,
     Или чернильница, или штиблеты.
     Лев Озеров
   
   
    
      Позвольте вам представиться: штиблет.

      Хозяин мой во мне ходил по свету.

      Мне табурет сказал, что он поэт,

      Но вряд ли можно верить табурету.

    

    
      Для табурета, в общем, все равны,

      Он в смысле кругозора ограничен,

      Людей он знает с худшей стороны,

      Поэтому и столь пессимистичен.

    

    
      Хозяин мой во мне встречал рассвет,

      По лужам шел по случаю ненастья,

      И вдруг зарифмовал «рассвет» – «штиблет»,

      Признаться, я был вне себя от счастья!

    

    
      Нет, все же он действительно поэт,

      Как не воздать бесценному шедевру!

      Поэта угадал в нем табурет

      По одному седалищному нерву!

    

   
   

   

   

   

     Грустный вечер
     (Алим Кешоков)
   

   
     Детских лет моих подружка,
     Где тропы висит клинок,
     Мчит Шалушка, мчит Шалушка…
     ………………………………………..
     Счет годам ведут кукушки,
     И, достав рукой до дна,
     Пью с ладони, как из кружки.
     Алим Кешоков
   
   
    
      Наша ветхая саклюшка

      И печальна и темна.

      Где же ты, моя Шалушка,

      Или выпита до дна?

    

    
      Колыбельная речушка,

      Или высохла она?

      Выпью с горя; где же кружка?

      Здесь, в Литфонде, у окна.

    

    
      Я живу, поэт московский,

      Кабарде любовь храня.

      Только жаль, что друг Козловский

      Переводит так меня.

    

    
      Перевод читатель кроет,

      Головой в сердцах крутя.

      То как зверь он вдруг завоет,

      То заплачет, как дитя…

    

   
   

   

   

   

     Родня
     (Борис Слуцкий)
   

   
    
      Мой дядя двоюродный был бог

      по части починивания сапог.

      А дедушка, сморщенный, словно трюфель, –

      маг по изготовлению дамских туфель.

      Не дворяне и не пирожники –

      в моей родословной были сапожники

      довольно-таки высокого класса.

      Обуви ими наделана масса.

      Ее бы хватило обуть СП,

      Союз композиторов и т.п.

      Забывать свою родню не годится,

      и я до сих пор не устал гордиться,

      что каждый мой небольшой успех

      обсуждал не литературный цех,

      а мастера каблуков и подметок,

      не считая двоюродных теток.

      Они собирались обычно в среду,

      чаще к ужину, реже к обеду

      и рассуждали весьма отменно.

      Все говорили одновременно.

      И я с тех пор за собой замечаю:

      чуть что нацарапаю – к ним спешу.

      Не люблю говорить: «пишу».

      Предпочитаю сказать: «тачаю».

    

   
   

   

   

   

     Антипародия на автопародию
     (Булат Окуджава)
   

   
    
      Жил на свете таракан,

      был одет в атлас и замшу,

      аксельбанты, эполеты, по-французски говорил,

      пил шартрез, курил кальян, был любим

      и тараканшу,

      если вы не возражаете, без памяти любил.

      В то же время жил поэт жизнью странной и тревожной,

      только он любовь такую

      описать достойно смог,

      хоть давно сменил Арбат, ходят слухи, на Безбожный,

      безобразное названье, как не стыдно, видит бог!

      Все куда-нибудь идут.

      Кто направо, кто налево,

      кто-то станет завтра жертвой, а сегодня – палачом…

      А пока что тараканша

      гордо, словно королева,

      прикасалась к таракану алебастровым плечом.

      Жизнь, казалось бы, прекрасна! И безоблачна!

      Но только

      в этом мире все непрочно, драмы стали пустяком…

      Появилась злая дама,

      злую даму звали Ольга,

      и возлюбленную пару придавила каблуком.

      Бейте громче, барабаны!

      Плачьте, трубы и гобои,

      о развязке вам поведает серебряный кларнет:

      значит, жили тараканы,

      тараканов было двое,

      было двое тараканов,

      а теперь обоих нет…

    

   
   

   

   

   

     Реплика пародиста
     (Сергей Давыдов)
   

   
     Очень остроумного и злого
     жаль мне пародиста записного,
     лучшего эстрадника Москвы.
    

     …есть в нем что-то грустное
     и даже
     что-то есть еще от тети Даши,
     не заведшей
     собственных детей.
     Сергей Давыдов
   
   
    
      Пародист немало озадачен,

      что-то вдруг случилось,

      не иначе:

      вдруг да пожалел его поэт!..

      Он сравнил беднягу с тетей Дашей,

      видно, осознал,

      что в жизни нашей

      горше доли пародиста – нет.

      Пародист усталости не знает,

      пишут все!

      А он один читает

      горы графоманской чепухи.

      Легче быть, наверно, землекопом,

      сутками сидеть над микроскопом,

      нежели всю жизнь

      читать стихи.

      Пародист, конечно, пишет мало.

      Что и говорить,

      душа устала

      и бумагу портить ни к чему…

      Да, не вышло из него поэта!

      И, конечно, за одно за это

      можно ставить

      памятник ему!

    

   
   

   

   

   

     На коне
     (Марк Лисянский)
   

   
     Я люблю приезжать в этот город,
     И бродить, и ходить не спеша.
    

     Снова скачет надменно и гордо
     Всадник Бронзовый мимо меня.
     А в Большом Драматическом горько
     Плачет Лебедев в роли коня.
     Марк Лисянский
   
   
    
      Я люблю приезжать в этот город

      С каждым годом сильней и сильней.

      В город, воздух в котором распорот

      Ржаньем всех знаменитых коней.

    

    
      Я смотрю затуманенным взором,

      Все навеки запомнить дабы,

      Вижу Аничков мост, на котором

      Кони Клодта встают на дыбы.

    

    
      Медный всадник по-прежнему скачет,

      И легенды слагают о нем.

      В этом городе Лебедев плачет,

      В БДТ притворяясь конем.

    

    
      На любую вступаю я площадь,

      Вдоль проспектов гуляю седых

      И себя ощущаю как лошадь,

      А порою как пара гнедых.

    

    
      Здесь прохлада струится за ворот,

      Конский запах волнует до слез.

      Я люблю приезжать в этот город,

      Ржать, и плакать, и кушать овес.

    

   
   

   

   

   

     Змеи в черепах
     (Юрий Кузнецов)
   

   
     Я пил из черепа отца
     За правду на земле…
     – Скучное время, – поморщился Гёте и встал.
     Взял хворостину и ею меня отстегал.
     Юрий Кузнецов
   
   
    
      Один, как нелюдь меж людьми,

      По призрачным стопам,

      Гремя истлевшими костьми,

      Я шел по черепам.

    

    
      Сжимая том Эдгара По,

      Как черный смерч во мгле,

      Как пыли столб, я мчался по

      Обугленной земле.

    

    
      Еще живой, я мертвым был,

      Скелет во тьме белел…

      Из чашечек коленных пил,

      Из таза предков ел.

    

    
      Блестя оскалами зубов,

      Зловещи и легки,

      Бесшумно змеи из гробов

      Ползли на маяки.

    

    
      Я сам от ужаса дрожал

      (Сам Гёте мне грозит!)

      И всех, естественно, пужал

      Загробный реквизит.

    

    
      Я шел, магистр ночных искусств,

      Бледней, чем сыр рокфор…

      Прочтя меня, упал без чувств

      Знакомый бутафор…

    

 

   

     Поток приветов
     (Анатолий Брагин)
   

   
     И взрослым, вероятно, баловство
     Присуще. Вот свечу я зажигаю…
    

     Недаром вдохновенно Пастернак
     Свечу воспел. От Пушкина привет
     Она ему, колеблясь, посылала…
     Анатолий Брагин
   
   
    
      Беру свечу. Конечно, баловство

      В наш сложный век – подсвечники, шандалы,

      Гусарский пир, дуэльные скандалы…

      Но в этом все же есть и волшебство.

    

    
      Минувший день – сверканье эполет,

      Порханье дам… Но как не верить знаку

      Свечи зажженной? Это ж Пастернаку

      От Пушкина таинственный привет!..

    

    
      Но вот свеча и мною зажжена.

      И новый труд в неверном свете начат.

      Свеча горит… и это что-то значит…

      Внезапно понял я: да ведь она

    

    
      Горит не просто так, а дивным светом

      От Пастернака мне – ведь я поэт! –

      Шлет трепетный, мерцающий привет!..

      Так и живу. Так и пишу. С приветом.

    

   
   

   

   

   

     Яблоко от яблони
     (Павел Калина)
   

   
     Мне эта жизнь явилась садом,
     Где я, как яблоко, легко
     Упал, почти с корнями рядом,
     Да откатился далеко…
     Павел Калина
   
   
    
      На ветке яблочком налился,

      Упал поблизости. Да вот

      Далече слишком откатился…

      С тех пор тоска во мне живет.

    

    
      Я сохну без корней и чахну,

      Мне невозможно без земли.

      Я тленом, может быть, запахну

      От милой яблони вдали.

    

    
      Как без меня созреет колос?

      Как расцветет весною сад?

      Но тут вмешался трезвый голос:

      – Что за беда? Катись назад!

    

   
   

   

   

   

     Свое и мое
     (Диомид Костюрин)
   

   
     И вот я иду дорогой,
     Не чьей-нибудь, а своею,
     К друзьям захожу под вечер,
     Не к чьим-нибудь, а своим.
     Диомид Костюрин
   
   
    
      Я меряю путь шагами,

      Не чьими-то, а моими,

      Ношу я с рожденья имя,

      Не чье-нибудь, а свое.

    

    
      На мир я смотрю глазами,

      Не чьими-то, а своими,

      И все, как поется в песне,

      Не чье-нибудь, а мое.

    

    
      Вожу я знакомство с музой,

      Не с чьей-нибудь, а моею,

      Бывает, стихи слагаю,

      Не чьи-нибудь, а свои.

    

    
      Иду в ресторан с женою,

      Не с чьей-нибудь, а своею,

      Друзья меня ждут под вечер,

      Не чьи-нибудь, а мои.

    

    
      Я потчую их стихами,

      Не чьими-то, а своими,

      Я им открываю душу,

      Не чью-нибудь, а свою.

    

    
      Стихами по горло сыты,

      Не чьими-то, а моими,

      Они вспоминают маму,

      Не чью-нибудь, а мою…

    

   
   

   

   

   

     Игра
     (Лариса Тараканова)
   

   
     Я любила тебя понаслышке…
     Лариса Тараканова
   
   
    
      Что за мука – ни дна, ни покрышки,

      Как сдержать невсамделишный пыл!..

      Я любила тебя понаслышке,

      Ты меня невзаправду любил.

    

    
      Завела я, играя, тетрадку,

      Карандашик сосед очинил.

      Я тебя полюбила вприглядку,

      Ты и этого не оценил.

    

    
      Как бы шла я

      По как бы дорожке,

      Как бы вся задыхаясь от слез.

      Я писала стихи понарошке,

      Вы их зря принимали всерьез…

    

   
   

   

   

   

     Занос
     (Эдуард Балашов)
   

   
     Я бросился в тебя, как в реку,
     С того моста,
     Куда заносит человека
     Его мечта.
     Эдуард Балашов
   
   
    
      Мой путь причудлив чрезвычайно,

      Мой путь непрост.

      Меня мечтой необычайной

      Внесло на мост.

      Не исключение из правил

      И не каприз.

      Я огляделся, грудь расправил

      И глянул вниз.

      Там все искрилось и сверкало, –

      Текла река.

      Там ты, раздевшись, загорала

      Среди песка.

      Что еще надо человеку?

      Зовет мечта.

      Я бросился в тебя, как в реку,

      С того моста.

      Лечу и думаю: давненько

      Я не летал…

      Но, к сожалению, маленько

      Не рассчитал.

      Летел я правильной кривою

      Под плеск волны.

      Но приземлился головою

      На валуны.

      Должно быть, слишком разогнался,

      Устал парить…

      Встал, отряхнулся, причесался

      И сел творить.

    

   
   

   

   

   

     Кому кого
     (Борис Пуцыло)
   

   
     Не та, что есть, –
     Совсем иная
     Ты плакала легко во мне.
     Себя однажды вспоминая,
     Не думай плохо обо мне.
     Борис Пуцыло
   
   
    
      Не ты во мне,

      А ты – иная,

      Иная, впрочем, не вполне, –

      Себя однажды вспоминая,

      Тебе нашла себя во мне.

    

    
      Не я в тебе,

      А ты, родная,

      В моей запутанной судьбе,

      Меня однажды вспоминая,

      Себе нашла меня в тебе.

    

    
      Ты плакала,

      Ты мне внимала,

      Моя твоя рвалась к себе.

      Твоя моя не понимала,

      Того, что я себя в тебе.

    

    
      Косноязычно и занудно

      Тянулись мысли в полусне…

      И понял я:

      Конечно, трудно

      Не думать плохо обо мне.

    

   
   

   

   

   

     Страсть охоты
     (Яков Козловский)
   

   
     Страсть охоты, подобная игу,
     И людей покорила и псов…
     Занеси меня в Красную книгу,
     Словно редкого зверя лесов.
     Яков Козловский
   
   
    
      Вижу ряд угрожающих знаков,

      В мире зло громоздится на зло.

      И все меньше становится яков,

      Уменьшается племя козлов…

    

    
      Добротой в наше время не греют,

      Жизнь торопят – скорее, скорей!..

      Жаль, что люди все больше звереют,

      Обезлюдело племя зверей.

    

    
      Век жестокий, отнюдь не толстовский…

      Скоро вовсе наступит конец.

      Лишь останется Яков Козловский,

      Красной книги последний жилец.

    

   
   

   

   

   
Примета века

И стала я приметой века:
не волновалась, не ждала,
от женщины до человека
довольно легкий путь прошла.

А мой талантливый ребенок
был в непорочности зачат...

Лариса Васильева

Была я женщиной. На блюде
мне был предложен бабий век.
Мне захотелось выйти в люди,
И вот теперь я — человек!

Оригинальной быть решила,
и это удалось вполне,
ведь я не стряпала, не шила,
поскольку это не по мне.

Была допущена в печать я,
не поэтесса, не поэт!
И непорочного зачатья
познала редкостный секрет.

К несчастью, избежать пеленок
до сей поры никто не смог.
Но мой особенный ребенок
зато талантливый как бог.

И стала я приметой века,
везде и всюду на виду.
И вот теперь от человека
я к божьей матери иду...

    

   
   

   

   

   

     В это лето
     (Иван Лысцов)
   

   
     Падают груши в саду августовском,
     Глухо стучат о траву…
     В тихой усадьбе, совсем по-толстовски
     Я это лето живу.
     Иван Лысцов
   
   
    
      Творческим духом я нынче питаюсь,

      Тихою радостью пьян.

      В славной усадьбе, где я обретаюсь,

      Множество ясных полян.

    

    
      В теплых лучах золотится деревня,

      Нежится речка и дол.

      Добрая баба, как Софья Андревна,

      Мне собирает на стол.

    

    
      С рани землицу пашу я не сдуру,

      Круп вытираю коню.

      Скоро, видать, про Каренину Нюру

      Роман большой сочиню…

    

   
   

   

   

   

     Про мед и деготь
     (Галина Чистякова)
   

   
     Невозможно не заметить
     Вам моих блестящих глаз!
     У меня медовый месяц!
     И уже не в первый раз.
     Галина Чистякова
   
   
    
      Не могу понять, хоть тресни,

      Где вы, юные года?

      Замечательную песню

      Хором пели мы тогда:

    

    
      «Юбку новую порвали

      И подбили правый глаз!

      Не ругай меня, мамаша,

      Это было в первый раз!»

    

    
      А теперь, прошу заметить,

      Манны с неба я не жду.

      У меня медовый месяц

      Десять месяцев в году!

    

    
      Я с избранниками смело

      То вожусь, то не вожусь.

      Надоело это дело –

      Через месяц развожусь.

    

    
      А потом опять как в воду,

      Не зевай да успевай…

      Да и что мне ложка меду?

      Ты цистерну мне давай!

    

    
      Но вину свою за это

      Мне придется искупать:

      Могут девушку-поэта

      В бочке дегтя искупать…

    

   
   

   

   

   

     Если выследить…
     (Ирэна Сергеева)
   

   
     Если долго за нами следить,
     если наш разговор записать,
     то обоих нас надо судить,
     но меня за любовь оправдать.
     Ирэна Сергеева
   
   
    
      Начинаем с тобой понимать,

      если долго за нами следить,

      если выследить нас и поймать,

      то, конечно, нас надо судить.

    

    
      И хоть ты, мой любимый, не вор

      и на мне не разбоя печать,

      будет очень суров приговор,

      громом с неба он будет звучать.

    

    
      Обрекут нас, дабы проучить,

      ты и я будем вместе страдать:

      я – пожизненно в рифму строчить,

      ты – пожизненно это читать…

    

   
   

   

   

   

     Когда скошено и вылазит
     (Александр Щуплов)
   

   
     У меня нахальством плечи скошены
     и зрачки вылазят из углов.
     Мне по средам снится критик Кожинов
     с толстой книгой «Тютчев и Щуплов».
    

     Сегодня я – болтун, задира, циник –
     земную тяжесть принял на плечо,
     и сам себе – и Лев Толстой, и Цыбин,
     и Мандельштам, и кто-то там еще.
     Александр Щуплов
   
   
    
      Собрались вместе Лев Толстой и Цыбин,

      и Мандельштам, и кто-то там еще.

      И вроде бы никто из них не циник

      и все что нужно принял на плечо.

    

    
      –  Вы кто такой? – у Цыбина Володи

      спросил Толстой. – Не знаю вас, мой друг,

      мы в свете не встречались раньше вроде…

      – А я Щуплов! – ответил Цыбин вдруг.

    

    
      Толстой застыл, сперва лишился слова,

      потом смутился и сказал: – Постой,

      не может быть, откуда два Щуплова?

      Ведь я Щуплов! – промолвил Лев Толстой.

    

    
      Стояли молча рядом два титана.

      – И я Щуплов! – кричали где-то там.

      И, чувствуя себя довольно странно:

      – И я Щуплов! – воскликнул Мандельштам.

    

    
      Вокруг теснилась публика, вздыхала,

      и кто-то молвил зло и тяжело:

      – На молодого циника-нахала,

      должно быть, вновь затмение нашло.

    

   
   

   

   

   

     Если не я, то кто?
     (Олег Хлебников)
   

   
     И так живу в очерченном кругу,
     людей по полочкам располагаю
     и только одного не понимаю:
     как я-то не понравиться могу…
     Олег Хлебников
   
   
    
      Я от восторга что ни день горю,

      меня влечет божественное «эго».

      Меня зовут как вещего Олега,

      я о фамилии не говорю.

    

    
      Я сам свою предначертал судьбу,

      хулить меня не пробуй – труд напрасен.

      Остановись, мгновенье, я прекрасен!

      А ты, Нарцисс, перевернись в гробу…

    

    
      Пишу стихи и в зеркало гляжусь,

      Я сам не свой, я сам с собой не справлюсь.

      Себе я нравлюсь! А тебе не нравлюсь?!

      Ты бяка, я с тобою не вожусь!..

    

   
   

   

   

   

     Давай не говорить
     (Марина Тарасова)
   

   
     Давай не говорить о лете,
     лоскутик памяти порви.
     Сегодня нет со мной
     на свете
     ни колоска твоей любви.
     Марина Тарасова
   
   
    
      Судьбы моей поникли перья,

      любви загнулся колосок.

      Порвалась ниточка доверья,

      и выпал дружбы волосок.

    

    
      Подохла в клетке птичка страсти,

      котенок ласки не поет.

      И щепочка былого счастья

      в корыте памяти плывет.

    

    
      Давай погасим пламя муки,

      обиды тряпочку порви.

      Меж нами дырочка разлуки

      и нет ни корочки любви.

    

    
      Ты не смотри на это косо,

      как ясный полдень на грозу.

      Ведь я нашла отличный способ

      немножко выжимать слезу…

    

   
   

   

   

   

     Парад бессмертных
     (Игорь Ляпин)
   

   
     Такое утро светлое, погожее,
     Речушка убегает за село.
     На Льва Толстого облако похожее
     По небосклону медленно взошло.
     Игорь Ляпин
   
   
    
      Деревня под лучами солнца греется,

      Какое утро – просто чудеса!

      А в небесах такое нынче деется –

      Парад бессмертных, а не небеса!

    

    
      Из леса песня слышится кукушкина,

      Речушка убегает далеко.

      Вот облако, похожее на Пушкина,

      Плывет недостижимо высоко.

    

    
      Вот слышу грохотанье грома близкого,

      Была погодка, да, глядишь, сплыла…

      То туча – просто копия Белинского –

      Сердясь, на тучу Гоголя нашла.

    

    
      Но туча уплыла вослед за тучею,

      И снова чист и ярок горизонт.

      Вот облака поменьше, но бегучие –

      Поделков, Вознесенский, Доризо…

    

    
      Все небеса великими заляпаны,

      И лишь одно гнетет и душу рвет,

      Что ничего похожего на Ляпина

      По небосклону что-то не плывет.

    

   
   

   

 

 
 

   

    1
   

   Церковноприходская школа
 

 

   

    2
   

   «Август» – книга стихов И. Снеговой.
 

 

   

    3
   

   Слова принадлежат Вал. Сорокину.
 

 

   

    4
   

   Джан – дорогая (арм.).







Белле Ахмадулиной

Она читала, я внимал
То с восхищеньем, то с тоскою...
Нет, смысла я не понимал,
Но впечатленье — колдовское.
?
Сергею Михалкову

Шёл трамвай десятый номер
По Бульварному кольцу.
Мимо ехал на машине
Сам писатель Михалков.
?
Иосифу Кобзону

Как не остановить бегущего бизона,
Так не остановить поющего Кобзона.
?
Я и Соня, или более чем всерьёз

Мог ногой
Топнуть
И зажечь
Солнце...
Но меня
Дома
Ждёт
Лорен Софа.
Роберт Рождественский
Из книги «Всерьёз»...
А меня
Дома
Ждёт
Лорен Соня.
Мне домой
Топать
- Что лететь
К солнцу.
А она
В слёзы,
Скачет как мячик:
- Что ж ты так
Поздно,
Милый мой
Мальчик?
Я ей
Спокойно:
- Да брось ты,
Соня...
Постели койку
И утри
Сопли.
А она плачет,
Говорит:
- Робик!..
- И
- долой платье,
И меня
- в лобик...
Задремал
Утром,
Так устал
За ночь...
Вдруг меня
Будто
Кто-то
Хвать
За нос!
Рвут меня
Когти,
Крики:
- Встань,
соня!
Я тебе,
Котик,
Покажу
Соню!!






Песня без слов

Не ведая мотива,
Не зная слов, пою.
А песнь легка на диво
И вся - про жизнь мою.
Лев Озеров
Без всякого мотива,
Без всяких слов пою.
И это всё на диво
Коллегам издаю.

Но вдруг один читатель
Мне прошептал, скорбя: 
Когда нет слов, приятель,
Ты пой, но про себя...
?
На пути к себе

Говорят, что плохая примета
Самого себя видеть во сне.
Прошлой ночью за час до рассвета
По дороге я встретился мне
Вадим Шефнер
Безусловно не веря приметам,
Чертовщиной мозги не губя,
Тем не менее перед рассветом
По дороге я встретил себя.

Удивился, конечно, но всё же 
Удивления не показал.
Я представился: «Шефнер». Я тоже
Поклонился и «Шефнер» сказал.

Мы друг другу понравились сразу.
Элегантны и тот и другой.
Я промолвил какую-то фразу,
Я ответил и шаркнул ногой.

Много в жизни мы оба видали,
Но свидание пользу сулит.
Я себе рассказал о Дедале,
Я поведал себе о Лилит.

Я и я очарованы были,
Расставались уже как друзья.
Долго шляпы по воздуху плыли,
Долго я улыбался и я.

К чудесам мы приучены веком,
Но такое - не просто суметь!
С умным, знаете ли, человеком
Удовольствие дело иметь!
?
После сладкого сна

Непрерывно, с детства, изначально
Душу непутёвую мою
Я с утра кладу на наковальню,
Молотом ожесточенно бью.
Анисим Кронгауз
Многие (писать о том противно;
Знаю я немало слабых душ!)
День свой начинают примитивно -
Чистят зубы, принимают душ.

Я же, встав с постели, изначально
Сам с собою начинаю бой.
Голову кладу на наковальню,
Молот поднимаю над собой.

Опускаю... Так проходят годы.
Результаты, в общем, неплохи:
Промахнусь - берусь за переводы,
Попаду - сажусь писать стихи...
?
Компромисс...

Когда б любовь мне солнце с неба стёрла,
Чтоб стали дни туманней и мрачней,
Хватило б силы взять её за горло
И задушить. И не писать о ней!
Владимир Солоухин
Итак, любовь. Восторг души и тела.
Источник вдохновенья, наконец!
И всё ж был прав неистовый Отелло:
«Молилась ли ты на ночь?...» И - конец.

И у меня случилось так. Подпёрло.
Она сильна как смерть. Но я сильней.
Хватило б силы взять её за горло
И задушить. И не писать о ней!

Но, полиставши уголовный кодекс,
Сообразил, что и любовь права.
И плюнул я тогда на этот комплекс.
И я свободен. И любовь жива.
?
Душа в теле...

Как возможно с гордою душой
Целоваться на четвёртый вечер
И в любви признаться на восьмой?!

Пусть любовь начнётся. Но не с тела,
А с души, вы слышите, - с души!
Эдуард Асадов
Девушка со взглядом яснозвёздным,
День настанет и в твоей судьбе.
Где-то, как-то, рано или поздно 
Подойдёт мужчина и к тебе.

Вздрогнет сердце сладко и тревожно.
Так чудесны девичьи мечты!
Восемь дней гуляйте с ним - и можно
На девятый перейти на «ты».

Можно день, допустим, на тридцатый 
За руку себя позволить взять.
И примерно на шестидесятый
В щёку разрешить поцеловать.

После этого не увлекаться,
Не сводить с мужчины строгих глаз.
В губы - не взасос! - поцеловаться
В день подачи заявленья в загс.

Дальше важно жарких слов не слышать,
Мол, да ладно... Ну теперь чего ж...
Ты скажи: Покеда не запишуть,
И не думай! Погоди... Не трожь!...

Лишь потом, отметив это дело, 
Весело, с родными, вот теперь
Пусть доходит очередь до тела.
Всё законно. Закрывайте дверь.



Плоды вдохновения

С лозы моей две виноградины
Твоими глазами украдены,
Два персика, яблока два...
Вчера увела ты ручьи,
Теперь они косы твои.
Раин Фархади
Ты месяц ко мне приходила,
Весь месяц по саду ходила.
Теперь я по саду брожу:
Тебя вспоминая, дрожу.

Две дыни, четыре арбуза
(Ещё называется Муза!),
Урюка шестнадцать мешков,
С айвой шестьдесят пирожков...

Не зря ты ходила по саду:
Двенадцать кг винограду,
Да персиков восемь кг,
Да центнер кизила — эге...

Приехала ты на Пегасе,
Он крыльями хлопал и пасся.
Расходов моих на фураж
Уже не окупит тираж.

Какие жестокие пытки —
Подсчитывать скорбно убытки.
Как после набега хазар,
Мне не с чем спешить на базар...

Однако, и дал же я маху!
Не бросить ли рифмы, к Аллаху?
Спокойно дехканином жить
Дешевле, чем с Музой дружить.





Поездка

Давай, любимая, начнём,

Как говорится, всё сначала...
Пусть по Каляевской везёт
Нас вновь троллейбус двадцать третий.
За наш проезд, за нас двоих
Я в кассу брошу две монетки,
И вспыхнет свет в глазах твоих
Как солнышко на мокрой ветке.

Михаил Пляцковский

Я столько раз звонил тебе —
Ты на звонки не отвечала.
Давай войдём в троллейбус «Б»
И всё начнем с тобой сначала.

Сияет солнце в синеве,
Копеек горсть ладонь ласкает.
Беру четыре — две и две —
И в щёлку кассы опускаю.

Тень грусти на лице моём
Ты взглядом жалобным поймала.
Да, если едем мы вдвоём,
То одного билета мало.

Постой-ка, три копейки есть!
Ещё одна — всего четыре.
Прекрасно, что мужская честь
Ещё жива в подлунном мире.

А я мужчина и поэт,
На небе ни единой тучки.
Держи, любимая, билет!
Я верю: ты отдашь с получки.

Люби меня и будь со мной,
Поездка снова нас связала...
Как, у тебя был проездной?
Ну что ж ты сразу не сказала!





Пенелопа

Её улыбка неземная
звучит, как исповедь моя...
И Афродита это знает
и не уходит от меня.

Андрей Дементьев, «Афродита»

Хоть о себе писать неловко,
но я недаром реалист;
ко мне пристала Пенелопа
как, извиняюсь, банный лист.

Она такая неземная,
и ясный взгляд, и чистый лоб.
И я, конечно, это знаю:
что я, не знаю Пенелоп?!

Я долго думал: в чём причина
моих успехов и побед?
Наверно, я такой мужчина,
каких и в Греции-то нет...

До этого была Даная...
За мной ходила целый год.
И Афродита это знает,
но от меня не отстает.

Шла бы ты домой, Пенелопа!





О пользе скандалов

Что делать со стихами о любви,
Закончившейся пошленьким скандалом?
Не перечитывая, разорви,
Отдай на растерзание шакалам.

Евгений Долматовский

Ни разу малодушно не винил
Я жизнь свою за горькие уроки...
Я был влюблён и как-то сочинил
Избраннице лирические строки...

Скользнула по лицу любимой тень,
И вспыхнул взгляд, такой обычно кроткий...
Последнее, что видел я в тот день,
Был чёрный диск чугунной сковородки.

Скандал? Увы! Но я привык страдать,
Поэтам ли робеть перед скандалом!
А как же со стихами быть? Отдать
На растерзанье критикам-шакалам?

Насмешек не боюсь, я не такой;
Быть может притвориться альтруистом,
Свои стихи своею же рукой
Взять и швырнуть гиенам-пародистам?

Но я мудрей и дальновидней был,
Я сохранил их! И в тайник не спрятал.
Не разорвал, не сжёг, не утопил,
Не обольщайтесь - я их напечатал!






Разговор

Бесконечными веками -
есть на то причина -
разговаривал руками
любящий мужчина.
Римма Казакова
Повстречался мне нежданно
И лишил покоя.
И что я ему желанна,
Показал рукою.

Молча я взглянула страстно,
Слова не сказала
И рукой, что я согласна,
Тут же показала.

Образец любовной страсти
Нами был показан.
Разговор влюблённым, к счастью,
Противопоказан.

А потом горела лампа,
Молча мы курили,
Молча думали: «и ладно,
И поговорили...»

Так вот счастье и куётся
Издавна, веками...
Всем же только остаётся
Развести руками.
?
Он может, но...

Нет, жив Дантес. Он жив опасно,
Жив вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно, ежечасно
Он может выстрелить в меня.
Николай Доризо
Санкт-Петербург взволнован очень.
Разгул царизма. Мрак и тлен.
Печален, хмур и озобочен
Барон Луи де Геккерен.

Он молвит сыну осторожно:
- Зачем нам Пушкин? Видит бог,
Стреляться с кем угодно можно,
Ты в Доризо стрельни, сынок!

С улыбкой грустной бесконечно
Дантес взирает на него.
- Могу и в Доризо, конечно,
Какая разница, в кого...

Но вдруг лицо его скривилось,
И прошептал он как во сне:
- Но кто тогда, скажи на милость,
Хоть словом вспомнит обо мне?!.




Мини-Пушкин

Мы все свои. К нам лишний не допущен.
Я в гении, ей-богу, не суюсь,
Но говорю, как ваш домашний Пушкин:
«Друзья мои, прекрасен наш союз!»...

Друзья, я стал ужасно знаменитым, -
Не раз я, впрочем, был и буду битым,
Но это мне всегда на пользу шло.
Евгений Евтушенко
Друзья мои! Я стал известным слишком,
Меня за это незачем корить.
Мы все - свои. Гоните к чёрту лишних,
Я буду откровенно говорить.
За сорок мне. Случалось, рисовался,
Но дико популярности боюсь;
Скажите мне, куда я не совался?!
Да и теперь по-прежнему суюсь...
Уроки Братска мною не забыты,
Я на орбите, я спешу в зенит.
Не раз я, впрочем, был красиво битым,
Поэтому и буду не забыт!
Друзья мои, а всё-таки недаром
Меня ругают недруги, сипя.
Себя я подставляю под удары,
Но с неизменной пользой для себя.
Я неуёмен. Я привычен к дракам,
Могу и сам кому-то припаять...
Стою я Сирано де Бержераком,
Стоял, стою и буду впредь стоять!
И если даже мной просчёт допущен,
То кто же усомнится из друзей:
Я гениален менее, чем Пушкин,
Но на бесптичье Женя - соловей!




О пользе страданий.
 
А в полынье, в наплыве мрака,
В воде, густеющей как мед,
Живая плавает собака,
Стараясь выбраться на лед...
 
Молчит толпа. Мальчишка хнычет,
Клубится снег. Тускнеет свет...
И все расходятся по делу.
А я - неведомо куда...
 
Михаил Дудин.
 
Сугроб пружинил как подушка,
Я размышлял о бытие.
И вдруг увидел, как старушка
Барахтается в полынье.
 
Нет, не купается...Одета.
Ручонками ломает лед.
Но грациозна, как одетта,
В воде густеющей как мед.
 
Как человек и как писатель
Я был немало огорчен.
Со мною был один приятель,
И он был тоже удручен.
 
Стояли мы. Чего-то ждали
На тротуаре у столба.
И сокрушенно рассуждали,
Что это, видимо,судьба...
 
Не в силах превозмочь рыданье,
Я закричать хотел: "Плыви!"
Но в горле - ком от состраданья,
От зимней стужи и любви.
 
И вот с отчетливостью тяжкой
Я понял: Близится беда...
И не ошибся - над бедняжкой
Сомкнулась черная вода.
 
Потом и прорубь затянулась,
Снежинки падали, тихи...
Душа в страданье окунулась,
И - потянуло на стихи.
 
 
Делай как я!
 
Когда смахнув с плеча пиджак,
Ложишься навзничь на лужок,-
Ты поступаешь, как Жан-Жак,
Философ, дующий в рожок.
 
Александр Кушнер.
 
Когда пьешь кофе натощак
И забываешь о еде,
Ты поступаешь как Бальзак,
Который Оноре и де.
 
Когда в тебе бурлит сарказм
И ты от гнева возбужден,
Ты просто вылитый Эразм,
Что в Роттердаме был рожден.
 
Когда, освободясь от брюк,
Ложишься навзничь на диван,
То поступаешь ты, мой друг,
Как мсье Гюи де Моппасан.
 
Когда ты вечером один
И с чаем кушаешь безе,
Ты Салтыков тире Щедрин
И плюс Щедрин тире Бизе.
 
Когда ж, допустим, твой стишок
Изящной полон чепухи,
То поступаешь ты, дружок,
Как Кушнер, пишущий стихи.
 
 
Путь к мудрости.
 
Всю ночь себя четвертовал
И вновь родился утром.
Бескомпромиссно - твердым стал
И молчаливо-мудрым.
 
Алексей Марков.
 
Всю ночь себя колесовал,
Расстреливал и вешал.
Я так себя разрисовал,
Что утром сам опешил.
 
Зато когда наутро встал -
Совсем другое дело!
Душою за ночь мягким стал,
А тело - затвердело.
 
Молчанье гордое храня,
Я сел на одеяло.
Бескомпромиссностью меня
Обратно обуяло!
 
И - дальше больше! -
Мудрость вдруг во мне заговорила.
И снова ахнули вокруг:
- А вот и наш мудрило!
 
 
Он может, но...
 
Нет, жив Дантес.
Он жив опасно, жив
Вплоть до нынешнего дня.
Ежеминутно,
Ежечасно
Он может выстрелить в меня.
 
Николай Доризо.
 
Санкт-петербург взволнован очень.
Разгул царизма. Мрак и тлен.
Печален, хмур и озобочен
Барон Луи де Геккерен.
 
Он молвит сыну осторожно:
- Зачем нам Пушкин?
Видит бог, стреляться с кем угодно можно,
Ты в Доризо стрельни, сынок!
 
С улыбкой грустной бесконечно.
Дантес взирает на него.
Конечно, какая разница, в кого...
Но вдруг лицо его скривилось
И прошептал он как во сне:
- Но кто тогда, скажи на милость,
Хоть словом вспомнит обо мне?!...
 
 
Дерзновенность.
 
Жизнь коротка. Бессмертье дерзновенно.
Сжигает осень тысячи палитр.
И, раздвигая мир, скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.
 
Екатерина Шевелева.
 
Здоровье ухудшалось постепенно,
Районный врач подозревал гастрит.
Но оказалось, что скала Шопена
Во мне самой торжественно парит.
 
Ночами я особенно в ударе,
Волшебный скрип я издаю во сне;
Но это просто скрипка Страдивари
Сама собой пиликает во мне.
 
И без того был организм издерган,
В глазах темно, и в голове туман...
И вот уже во мне не просто орган -
Нашли собора Домского орган!
 
Потом нашли палитру Модильяни,
Елисавет Петровны канапе,
Подтяжки Фета, галстук Мастрояни,
Автограф Евтушенко и т. п.
 
Врачи ломали головы. Однако
Рентгеноснимок тайну выдает:
Представьте, что во мне сидит собака
Качалова! И лапу подает!
 
Непросто изучить мою натуру,
Зато теперь я обучаю всласть,
Во-первых, как войти в литературу
И, во-вторых, - в историю попасть.
 
 
Воздаяние.
 
Пропою про урожаи
И про Вегу, как фантаст.
Глядь, какой-нибудь Державин
Заприметит и воздаст.
 
Василий Федоров.
 
Шел я как-то, трали-вали,
С выраженьем на лице.
И подумал: Не пора ли
Сдать экзамен за лицей.
 
Как-никак я дока в лирах,
Правда, конкурс - будь здоров!
Много этих... в вицмундирах,
Как их там? Профессоров.
 
В жар кидает...Вдруг сомлею,
Не попасть бы тут в просак.
По-французски не парлею,
Знамо, истинный русак!
 
Стар Державин. Был да вышел...
Как бы в ящик не сыграл...
На середку тут я вышел,
В груди воздуху набрал.
 
Как запел про урожаи,
Да про Вегу как пошел!..
Посинел старик Державин,
Вскрикнул: "Ах!" И в гроб сошел.
 
 
Стоеросовый дубок.
 
...Днем весенним таким жаворонистым
Я на счастье пожалован был.
Колоколило небо высокое...
Раззеленым дубком стоеросовым
Возле деда я выстоял год.
 
Владимир Гордейчев.
 
Лягушатило пруд захудалистый,
Булькотела гармонь у ворот.
По деревне, с утра напивалистый,
Дотемна гулеванил народ.
 
В луже хрюкало свинство щетинисто,
Стадо вымисто перло с лугов.
Пастушок загинал матерщинисто,
Аж испужно шатало коров.
Я седалил у тына развалисто...
 
 
После сладкого сна.
 
Непрерывно, с детства, изначально
Душу непутевую мою
Я с утра кладу на наковальню,
Молотом ожесточенно бью.
 
Анисим Кронгауз.
 
Многие (писать о том противно;
Знаю я немало слабых душ!)
День свой начинают примитивно -
Чистят зубы, принимают душ.
Я же, встав с постели, изначально
Сам с собою начинаю бой.
Голову кладу на наковальню,
Молот поднимаю над собой. Опускаю...
Так проходят годы.
Результаты, в общем, неплохи:
Промахнусь - берусь за переводы,
Попаду - сажусь писать стихи...
 



 
Все может быть.
 
Я Микеланджело, быть может,
Родившийся опять на свет.
Я, может быть, Джордано Бруно
Или Радищев новых лет.
 
Дмитрий Смирнов.
 
Все может быть.
Да, быть все может.
Поставят столб. Вокруг столба,
Который хворостом обложат,
Сбежится зрителей толпа.
Произнесет сурово слово
Литературоведов суд.
Поэта Дмитрия Смирнова
Из каземата принесут.
И к делу подошьют бумажки
И, давши рвению простор,
Литфонд торжественно бедняжке
Вручит путевку на костер.
Сгорит Смирнов... Великий боже,
Ты воплям грешника не внял...
За что его? А все за то же:
За то, что ересь сочинял.
 



 
Песня без слов.
 
Не ведая мотива,
Не зная слов, пою.
А песнь легка на диво
И вся - про жизнь мою.
 
Лев Озеров.
 
Без всякого мотива,
Без всяких слов пою.
И это все на диво
Коллегам издаю.
 
Но вдруг один читатель
Мне прошептал, скорбя:
Когда нет слов, приятель,
Ты пой, но про себя...
 
 
Эксперимент.
 
Распад во много тысяч лет
Эквивалентен дням разлада,
Ведь человек не элемент,
Недели хватит для распада.
 
Виктор Парфентьев.
 
Со вторника эксперимент
Как начался, так не кончался...
И так как я не элемент,
То к понедельнику распался.
 
Глядела горестно жена
Глазами обреченной птицы,
Как быстро муж распался на
Элементарные частицы.
 
Непрочен наш материал,
Точней, он вовсе пустяковый...
И по частицам собирал
Меня инспектор участковый.
 
Не зря один интеллигент
Сказал, сомнения развеяв:
Сдается, это элемент,
Не знал о коем Менделеев...
 
 
Кое-что о потолке.
 
Выпью вечером чаю,
В потолок посвищу.
Ни о ком не скучаю.
Ни о чем не грущу.
 
Вадим Кузнецов.
 
Я живу не скучаю,
Сяду в свой уголок,
Выпью вечером чаю
И плюю в потолок.
 
От волнений не ежусь,
Мне они нипочем.
Ни о чем не тревожусь
И пишу ни о чем...
 
Выражаю отменно
Самобытность свою.
Посижу вдохновенно
И опять поплюю.
 
Наблюдать интересно
Как ложатся плевки...
Да и мыслям не тесно,
Да и строчки легки.
 
Чтим занятия те мы,
Что пришлись по нутру.
Есть и выгода: темы
И плевать продолжаю
Смачно, наискосок.
Потолок уважаю!
К счастью, мой - невысок...
 
 
С кем поведешься.
 
Меня не так пугают психи -
Они отходчивы, смелы.
Боюсь восторженных и тихих:
Одни глупы, другие злы.
 
Евгений Антошкин.
 
Не всем дано понять, возможно,
Полет возвышенных идей.
И мне тоскливо и тревожно
Среди вменяемых людей.
 
Совсем другое дело - психи!
Порой буйны, порой тихи.
С каким они восторгом тихим
Бормочут вслух мои стихи!
 
Их жизнь близка мне и знакома,
Я среди них во всей красе!
Я им кричу:- У вас все дома? -
Они в ответ кричат: - Не все!
 
Да разве выразить словами
То, как я удовлетворен.
Ведь я и сам - но между нами! -
С недавних пор Наполеон!
 
 
Плоды благодушия.
 
До чего ж я благодушен!
Всех люблю, и все правы...
Так бы сам себя и скушал,
Начиная с головы.
 
Олег Тарутин.
 
Жизни уровень возросший
И меня не обошел.
До чего ж я стал хороший!
Всех на свете обошел!
У меня есть друг-читатель,
До чего ж и он мне мил!
Я сказал ему: "Приятель,
Слушай, что я сочинил!"
 
Но меня он не дослушал
И сказал:"Да ты, увы,
Сам себя уже покушал,
Начиная с головы..."
 
 
На задворках.
 
Выйдешь на задворки
И стоишь как пень:
До чего же зоркий,
Лупоглазый день!
А потянешь носом - ух ты, гой еси!...
 
Евгений Елисеев.
 
Кто-то любит горки,
Кто-то - в поле спать.
Я люблю задворки -
чисто благодать!
 
Дрема дух треножит
Цельный божий день.
Всяк стоит как может,
Я стою как пень.
 
Думать - энто точно -
Лучше стоя пнем
Вислоухой ночью,
Лупоглазым днем.
 
Бьешься над вопросом,
Ажно вымок весь.
А потянешь носом -
Хоть топор повесь.
 
Хорошо, укромно,
Как иначе быть...
Тут мысля истомна -
Инда да кубыть.
 
Если ж мыслей нету,
Господи спаси,
Выручить поэта
Может "гой еси"!
 
 
Смертельный номер.
 
Весна, весна, - хоть горло перережь,
Весна - хоть полосни себя по венам.
И жизнь была - заполненная брешь,
Любовь была - случайна и мгновенна.
 
Лада Одинцова.
 
Себя я странно чувствую весной:
Весна - а я ищу глазами ветку.
Веревку взять бы, в петлю - головой
И - ножками отбросить табуретку...
 
Без этих грез я не живу и дня,
Приходит лето, соловьям не спится.
Кто в отпуск, кто на дачу, а меня
Преследует желанье утопиться.
 
Про осень я уже не говорю.
До одури, до головокруженья
Я вся в огне, я мысленно горю,
Испытывая зуд самосожженья!
 
Мне хочется зимою в ванну лечь,
Не совладав с мгновенною любовью,
Вскрыв бритвой вены, медленно истечь
Горячей поэтическою кровью...
 
Вы не волнуйтесь! Это я шучу,
Не забывая дать себе отсрочки.
О смерти бойко в рифму щебечу,
Слова изящно складывая в строчки...
 
 
Давай не говорить.
 
Давай не говорить о лете,
Лоскутик памяти порви.
Сегодня нет со мной на свете
Ни колоска твоей любви.
 
Марина Тарасова.
 
Судьбы моей поникли перья.
Любви загнулся колосок.
Порвалась ниточка доверья
И выпал дружбы волосок.
 
Подохла в клетке птичка страсти.
Котенок ласки не поет.
И щепочка былого счастья
В корыте памяти плывет.
 
Давай погасим пламя муки,
Обиды тряпочку порви.
Меж нами дырочка разлуки,
И нет ни корочки любви.
 
Ты не смотри на это косо.
Как ясный полдень на грозу.
Ведь я нашла отличный способ
Немножко выжимать слезу...
 
 
Камские страдания.
 
Не пойму, куда мне деться!
У реки, как дивный дар,
Ты в траве сидишь с младенцем,
Лена Лишина, маляр.
 
И простит Буонаротти
Эту вольность или нет -
Я тайком пишу напротив
Твой задумчивый портрет.
 
Николай Зиновьев.
 
Становлюсь я, видно, старше,
Налит силою мужской.
Вот уж прелести малярши
Мой нарушили покой.
 
Увидал ее босую,
Начал голову кружить.
Я тайком ее рисую,
Нарисую - буду жить.
 
Мы с ней встретились на Каме,
С дамой сердца моего;
Обращаюсь к ней стихами -
Этот путь верней всего.
 
Это дело упрощает,
Только вот душа грустит:
Микеланджело прощает,
Муж малярши не простит...
 
Но поэту риск не страшен,
Поздно пятиться назад.
Будет славно разукрашен
Мой задумчивый фасад.
 
Впрочем, муж - такая туша...
Вновь тревожится душа,
Потому что штукатурша
Тоже дивно хороша!...
 
 

 
 
Когда скошено и вылазит.
 
У меня нахальством плечи скошены
И зрачки вылазят из углов.
Мне по средам снится критик Кожинов
С толстой книгой "Тютчев и Щуплов"
 
Сегодня я - болтун, задира, циник -
Земную тяжесть принял на плечо,
И сам себе - и Лев Толстой, и Цыбин
И Мандельштам, и кто-то там еще.
 
Александр Щуплов.
 
Собрались вместе Лев Толстой , и Цыбин,
И Мандельштам, и кто-то там еще.
И вроде бы никто из них не циник,
И все, что нужно, принял на плечо.
 
- Вы кто такой? - У Цыбина Володи
Спросил Толстой.- Не знаю вас, мой друг,
Мы в свете не встречались раньше вроде...
- А я Щуплов. - Ответил Цыбин вдруг.
 
Толстой застыл, сперва лишился слова,
Потом смутился и сказал: - Постой,
Не может быть, откуда два Щуплова?
Ведь я Щуплов. - Добавил Лев Толстой.
 
Стояли молча рядом два титана,
- И я Щуплов. - Кричали где-то там.
И, чувствуя себя довольно странно,
- И я Щуплов. - Воскликнул Мандельштам.
 
Вокруг теснилась публика, вздыхала,
И кто-то молвил зло и тяжело:
- На молодого циника-нахала,
Должно быть, вновь затмение нашло...





Покамест я...

Мы будем жить, покамест Пушкин с нами,
Мы будем жить, покамест с нами Блок...

И нищим надо подавать,
Покамест есть они на свете.
Станислав Куняев
Покамест Пушкин есть и Блок,
Литература нас врачует.
Литература нам не впрок,
Покамест Кобзев есть и Чуев.

Покамест все чего-то ждут,
И всяк покамест что-то ищет, 
Покамест нищие живут
И на кладбище ветер свищет,

Мы будем жить, а выйдет срок,
То пусть земля нам будет пухом.
И в жизни тот не одинок,
Кто уважает нищих духом.

Покамест жив, цени свой труд, 
В бессмертье душу окуная...
А пародисты не умрут,
Покамест не иссяк Куняев.
?
Мой пёс и я

Витой верёвочкой доверья
Ко мне привязан старый пёс.
Его глаза - глаза не зверя
Всё понимают наперёд.
Он верит в то, во что я верю...
Владимир Костров
Мой пёс и я! Нельзя словами 
Нас достоверно описать.
Есть много общего меж нами -
Чутьё и верность, ум и стать. 
Есть даже общее в обличье,
Не то чтоб сходство, а чуть-чуть...
Но ряд существенных различий
Я не могу не подчеркнуть.
Не курит он, хоть это жалко,
А то ведь мог бы угощать.
Мой пёс не ездит на рыбалку
Денька на три, четыре, пять...
Всё понимает он отлично,
Но молчуном слывёт зато.
Он ест всё то, что я обычно,
Но пьёт совсем, совсем не то...
Короче, лишена собака
Нам, людям, свойственных грехов.
Но что ценней всего, однако, -
Не пишет, умница, стихов!







Иванов Александр
Пегас - не роскошь (литературные пародии)

AЛEKCAHДP ИBAHOB
ПEГAC - HE POCKOШЬ
(ЛИTEPATУPHЫE ПAPOДИИ)
BECЬ B ГOЛУБOM
MEЖ БPOBЯMИ CKЛAДKA.
ШAPФИK ГOЛУБOЙ,
TPEПETHO И CЛAДKO
БЫTЬ BCEГДA C TOБOЙ.
KOHCTAHTИH BAHШEHKИH
MHE MИЛA ЛЮБAЯ
ЧEPTOЧKA TBOЯ,
CЛOBHO ГOЛУБAЯ
ЛИPИKA MOЯ.
TPEПETHA И TOMHA,
ЧУTOЧKУ CЛAДKA,
HECKOЛЬKO AЛЬБOMHA,
KAПEЛЬKУ ГOPЬKA.
Я BCEГДA C TOБOЮ.
TЫ BCEГДA CO MHOЙ.
HEБO ГOЛУБOE.
ШAPФИK ГOЛУБOЙ.
БЫTЬ C TOБOЮ CЛAДKO
TЫ MИЛA, Я MИЛ.
OCTPAЯ HEXBATKA
POЗOBЫX ЧEPHИЛ.
MOЙ ПEC И Я.
BИTOЙ BEPEBOЧKOЙ ДOBEPЬЯ
KO MHE ПPИBЯЗAH CTAPЫЙ ПEC.
EГO ГЛAЗA - ГЛAЗA HE ЗBEPЯ BCE ПOHИMAЮT HAУГAД.
OH BEPИT B TO, BO ЧTO Я BEPЮ,
BЛAДИMИP KOCTPOB
MOЙ ПEC И Я!
HEЛЬЗЯ CЛOBAMИ
HAC ДOCTOBEPHO OПИCATЬ.
ECTЬ MHOГO OБЩEГO MEЖ HAMИ
- ЧУTЬE И BEPHOCTЬ, УM И CTATЬ.
ECTЬ ДAЖE OБЩEE B OБЛИЧЬE,
HE TO ЧTOБ CXOДCTBO, A ЧУTЬ-ЧУTЬ...
HO PЯД CУЩECTBEHHЫX PAЗЛИЧИЙ
Я HE MOГУ HE ПOДЧEPKHУTЬ.
HE KУPИT OH, XOTЬ ЭTO ЖAЛKO,
A TO BEДЬ MOГ БЫ УГOЩATЬ.
MOЙ ПEC HE EЗДИT HA PЫБAЛKУ
ДEHЬKA HA TPИ, ЧETЫPE, ПЯTЬ...
BCE ПOHИMAET OH OTЛИЧHO,
HO MOЛЧУHOM CЛЫBET ЗATO.
OH ECT BCE TO, ЧTO Я OБЫЧHO,
HO ПЬET COBCEM, COBCEM HE TO...
KOPOЧE, ЛИШEHA COБAKA
HAM, ЛЮДЯM, CBOЙCTBEHHЫX ГPEXOB.
HO ЧTO ЦEHHEЙ BCEГO, OДHAKO,
- HE ПИШET, УMHИЦA, CTИXOB!
ДEHЬ B ГИПEPБOPEE.
(ЮHHA MOPИЦ)
KAK У HAC B ГИПEPБOPEE,
TAM, ГДE БEГAЮT KEHTABPЫ,
COБЛAЗHИTEЛЬHЫE ФEИ
ДHEM И HOЧЬЮ БЬЮT B ЛИTABPЫ.
TAM ЛEЖИT PACKPЫTЫЙ TOMИK,
HE ПPOЧИTAHHЫЙ CATИPOM.
TAM CTOИT ДOЩATЫЙ ДOMИK,
HAЗЫBAEMЫЙ COPTИPOM.
OДИCCEЙ CBOE OTПЛABAЛ,
ГPEET ПУЗO ПOД HABECOM.
ПEPEД БOГOM XИTPЫЙ ДЬЯBOЛ
TAK И XOДИT MEЛKИM БECOM.
EДУT MУЗЫ B CИPAKУЗЫ,
HE УБИT EЩE ПATPOKЛ.
HA OЛИMПE B MOДE БЛЮЗЫ,
ГOГOЛЬ-MOГOЛЬ И COФOKЛ.
ЗEBC B OБЬЯTИЯX MOPФEЯ,
BEЛЬЗEBУЛ ПECOЧИT ЗAMA.
HEЗAKOHHЫЙ CЫH OPФEЯ
CПИT, HAKЛЮKABШИCЬ БAЛЬЗAMA.
CEЛ ГOMEP ЗA ФOPTEПЬЯHO,
ЗBOH ИДET HA BCЮ KATУШKУ.
ПOCPEДИ ДУБPABЫ PЬЯHO
COБЛAЗHЯET БЫK ПACTУШKУ.
ПЛЯШET ПЛOTЬ B OБHИMKУ C ДУXOM,
CЛAДKO ЧMOKAЯ И БЛEЯ.
A B УГЛУ, COБPABШИCЬ C ДУXOM,
COЧИHЯЮ ПOД PAБЛE Я...
ПOKAMECT Я......
MЫ БУДEM ЖИTЬ, ПOKAMECT ПУШKИH C HAMИ,
MЫ БУДEM ЖИTЬ, ПOKAMECT C HAMИ БЛOK....
И HИЩИM HAДO ПOДABATЬ,
ПOKAMECT ECTЬ OHИ HA CBETE.
CTAHИCЛAB KУHЯEB
ПOKAMECT ПУШKИH ECTЬ И БЛOK,
ЛИTEPATУPA HAC BPAЧУET.
ЛИTEPATУPA HAM HE BПPOK,
ПOKAMECT KOБЗEB ECTЬ И ЧУEB.
ПOKAMECT BCE ЧEГO-TO ЖДУT,
И BCЯK ПOKAMECT ЧTO-TO ИЩET.
ПOKAMECT HИЩИE ЖИBУT
И HA KЛAДБИЩE BETEP CBИЩET.
MЫ БУДEM ЖИTЬ, A BЫЙДET CPOK,
TO ПУCTЬ ЗEMЛЯ HAM БУДET ПУXOM.
И B ЖИЗHИ TOT HE OДИHOK,
KTO УBAЖAET HИЩИX ДУXOM.
ПOKAMECT ЖИB, ЦEHИ CBOЙ TPУД,
B БECCMEPTЬE ДУШУ OKУHAЯ...
A ПAPOДИCTЫ HE УMPУT,
ПOKAMECT HE ИCCЯK KУHЯEB.
O ПOЛЬЗE CTPAДAHИЙ
A B ПOЛЫHЬE, B HAПЛЫBE MPAKA,
B BOДE, ГУCTEЮЩEЙ KAK MEД,
ЖИBAЯ ПЛABAET COБAKA,
CTAPAЯCЬ BЫБPATЬCЯ HA ЛEД...
MOЛЧИT TOЛПA. MAЛЬЧИШKA XHЫЧET,
KЛУБИTCЯ CHEГ. TУCKHEET CBET...
И BCE PACXOДЯTCЯ ПO ДEЛУ.
A Я - HEBEДOMO KУДA...
MИXAИЛ ДУДИH
CУГPOБ ПPУЖИHИЛ KAK ПOДУШKA,
Я PAЗMЫШЛЯЛ O БЫTИE.
И BДPУГ УBИДEЛ, KAK CTAPУШKA
БAPAXTAETCЯ B ПOЛЫHЬE.
HET, HE KУПAETCЯ... OДETA.
PУЧOHKAMИ ЛOMAET ЛEД.
HO ГPAЦИOЗHA, KAK OДETTA,
B BOДE ГУCTEЮЩEЙ KAK MEД.
KAK ЧEЛOBEK И KAK ПИCATEЛЬ
Я БЫЛ HEMAЛO OГOPЧEH.
CO MHOЮ БЫЛ OДИH ПPИЯTEЛЬ,
И OH БЫЛ TOЖE УДPУЧEH.
CTOЯЛИ MЫ. ЧEГO-TO ЖДAЛИ
HA TPOTУAPE У CTOЛБA.
И COKPУШEHHO PACCУЖДAЛИ,
ЧTO ЭTO, BИДИMO, CУДЬБA...
HE B CИЛAX ПPEBOЗMOЧЬ PЫДAHЬE,
Я ЗAKPИЧATЬ XOTEЛ:" ПЛЫBИ!"
HO B ГOPЛE - KOM OT COCTPAДAHЬЯ,
OT ЗИMHEЙ CTУЖИ И ЛЮБBИ.
И BOT C OTЧETЛИBOCTЬЮ TЯЖKOЙ
Я ПOHЯЛ: БЛИЗИTCЯ БEДA...
И HE OШИБCЯ - HAД БEДHЯЖKOЙ
COMKHУЛACЬ ЧEPHAЯ BOДA.
ПOTOM И ПPOPУБЬ ЗATЯHУЛACЬ,
CHEЖИHKИ ПAДAЛИ, TИXИ...
ДУШA B CTPAДAHЬE OKУHУЛACЬ,
И - ПOTЯHУЛO HA CTИXИ.
MИHИ - ПУШKИH
MЫ BCE CBOИ.
K HAM ЛИШHИЙ HE ДOПУЩEH.
Я B ГEHИИ, EЙ-БOГУ HE CУЮCЬ,
HO ГOBOPЮ,
KAK BAШ ДOMAШHИЙ ПУШKИH:
"ДPУЗЬЯ MOИ,
ПPEKPACEH HAШ COЮЗ!".........
.ДPУЗЬЯ,
Я CTAЛ УЖACHO ЗHAMEHИTЫM,
- HE PAЗ Я, BПPOЧEM, БЫЛ И БУДУ БИTЫM,
HO ЭTO MHE BCEГДA HA ПOЛЬЗУ ШЛO.
EBГEHИЙ EBTУШEHKO
ДPУЗЬЯ MOИ!
Я CTAЛ ИЗBECTHЫM CЛИШKOM,
MEHЯ ЗA ЭTO HEЗAЧEM KOPИTЬ.
MЫ BCE - CBOИ.
ГOHИTE K ЧEPTУ ЛИШHИX,
Я БУДУ OTKPOBEHHO ГOBOPИTЬ.
ЗA COPOK MHE.
CЛУЧAЛOCЬ, PИCOBAЛCЯ,
HO ДИKO ПOПУЛЯPHOCTИ БOЮCЬ;
CKAЖИTE MHE,
KУДA Я HE COBAЛCЯ?!
ДA И TEПEPЬ ПO-ПPEЖHEMУ CУЮCЬ...
УPOKИ БPATCKA
MHOЮ HE ЗAБЫTЫ,
Я HA OPБИTE,
Я CПEШУ B ЗEHИT.
HE PAЗ Я, BПPOЧEM, БЫЛ KPACИBO БИTЫM,
ПOЭTOMУ И БУДУ HE ЗAБЫT!
ДPУЗЬЯ MOИ,
A BCE-TAKИ HEДAPOM
MEHЯ PУГAЮT HEДPУГИ, CИПЯ.
CEБЯ Я ПOДCTABЛЯЮ
ПOД УДAPЫ,
HO C HEИЗMEHHOЙ ПOЛЬЗOЙ
ДЛЯ CEБЯ.
Я HEУEMEH.
Я ПPИBЫЧEH K ДPAKAM,
MOГУ И CAM KOMУ-TO ПPИПAЯTЬ...
CTOЮ Я
CИPAHO ДE БEPЖEPAKOM,
CTOЯЛ, CTOЮ И БУДУ BПPEДЬ CTOЯTЬ!
И ECЛИ ДAЖE
MHOЙ ПPOCЧET ДOПУЩEH,
TO KTO ЖE УCOMHИTCЯ ИЗ ДPУЗEЙ:
Я ГEHИAЛEH
MEHEE, ЧEM ПУШKИH,
HO HA БECПTИЧЬE
ЖEHЯ - COЛOBEЙ!
ДEЛAЙ KAK Я!
KOГДA CMAXHУB C ПЛEЧA ПИДЖAK,
ЛOЖИШЬCЯ HABЗHИЧЬ HA ЛУЖOK,
- TЫ ПOCTУПAEШЬ, KAK ЖAH-ЖAK,
ФИЛOCOФ, ДУЮЩИЙ B POЖOK.
AЛEKCAHДP KУШHEP
KOГДA ПЬEШЬ KOФE HATOЩAK
И ЗAБЫBAEШЬ O EДE,
TЫ ПOCTУПAEШЬ KAK БAЛЬЗAK,
KOTOPЫЙ OHOPE И ДE.
KOГДA B TEБE БУPЛИT CAPKAЗM
И TЫ OT ГHEBA BOЗБУЖДEH,
TЫ ПPOCTO BЫЛИTЫЙ ЭPAЗM,
ЧTO B POTTEPДAME БЫЛ POЖДEH.
KOГДA, OCBOБOДЯCЬ OT БPЮK,
ЛOЖИШЬCЯ HABЗHИЧЬ HA ДИBAH,
TO ПOCTУПAEШЬ TЫ, MOЙ ДPУГ,
KAK MCЬE ГЮИ ДE MOППACAH.
KOГДA TЫ BEЧEPOM OДИH
И C ЧAEM KУШAEШЬ БEЗE,
TЫ CAЛTЫKOB TИPE ЩEДPИH
И ПЛЮC ЩEДPИH TИPE БИЗE.
KOГДA Ж, ДOПУCTИM, TBOЙ CTИШOK
ИЗЯЩHOЙ ПOЛOH ЧEПУXИ,
TO ПOCTУПAEШЬ TЫ, ДPУЖOK,
KAK KУШHEP, ПИШУЩИЙ CTИXИ.
MAЯCЬ ЖИBOTOM
CMOTPEЛ CEГOДHЯ TAHEЦ ЖИBOTA.
KPACИBAЯ ДEBЧOHKA, ДA HE TA,
ЧTO CПATЬ HE ДACT OДHOЙ KOPOTKOЙ ФPAЗOЙ.
BOCTOЧHAЯ KPACABИЦA, ПPOCTИ.
BOCTOЧHAЯ KPACABИЦA, ПУCTИ
K HEПЛЯШУЩEЙ, K HEЗДEШHEЙ, K CBETЛOГЛAЗOЙ.
ЛEB OШAHИH
B ДAЛEKOЙ ЭKЗOTИЧECKOЙ CTPAHE,
ГДE BCE ПPИHЦИПИAЛЬHO ЧУЖДO MHE,
HO KOE-ЧTO ДOCTOЙHO УBAЖEHЬЯ,
CMOTPEЛ CEГOДHЯ TAHEЦ ЖИBOTA.
ЖИBOT XOPOШ, HO B OБЩEM - CPAMOTA.
CПЛOШHOE, Я CЧИTAЮ, PAЗЛOЖEHЬE!
HE OTBEДЯ ПЫЛABШEГO ЛИЦA,
Я ЭTOT УЖAC BЫHEC ДO KOHЦA,
ЧУTЬ ШEBEЛЯ CBEДEHHЫMИ ГУБAMИ:
BOCTOЧHAЯ KPACABИЦA, ЗAЧEM
TЫ CBOЙ ЖИBOT ПOKAЗЫBAEШЬ BCEM?!
C TOБOЙ БЫ HAM ПOTOЛKOBATЬ HA БAME...
BOCTOЧHAЯ KPACOTKA XOPOШA!
HO KPOBЬЮ OБЛИЛACЬ MOЯ ДУШA,
BEДЬ TAK HEДAЛEKO И ДO KOHФУЗA...
XAЛAT BЗЯЛA БЫ ИЛИ XOTЬ ПAЛЬTO,
A TO HAГAЯ... ЭTO ЖE HE TO,
ЧTO ГPEET CEPДЦE ЧЛEHA ПPOФCOЮЗA!
BOCTOЧHAЯ KPACABИЦA, ПPOCTИ,
HO Я XOTEЛ БЫ ДЛЯ TEБЯ HAЙTИ
ДOCTOЙHOE ЭПOXИ HAШEЙ ДEЛO.
ЧTOБ TЫ CMOГЛA ПOЗHATЬ ЛЮБOBЬ И TPУД,
HO Я БOЮCЬ, ЧTO ЭTOT ФAKT COЧTУT
BMEШATEЛЬCTBOM BO BHУTPEHHEE TEЛO...
ПУTЬ K MУДPOCTИ
BCЮ HOЧЬ CEБЯ ЧETBEPTOBAЛ
И BHOBЬ POДИЛCЯ УTPOM.
БECKOMПPOMИCCHO - TBEPДЫM CTAЛ
И MOЛЧAЛИBO-MУДPЫM.
AЛEKCEЙ MAPKOB
BCЮ HOЧЬ CEБЯ KOЛECOBAЛ,
PACCTPEЛИBAЛ И BEШAЛ.
Я TAK CEБЯ PAЗPИCOBAЛ,
ЧTO УTPOM CAM OПEШИЛ.
ЗATO KOГДA HAУTPO BCTAЛ
- COBCEM ДPУГOE ДEЛO!
ДУШOЮ ЗA HOЧЬ MЯГKИM CTAЛ,
A TEЛO - ЗATBEPДEЛO.
MOЛЧAHЬE ГOPДOE XPAHЯ,
Я CEЛ HA OДEЯЛO.
БECKOMПPOMИCCHOCTЬЮ MEHЯ
OБPATHO OБУЯЛO!
И - ДAЛЬШE БOЛЬШE! - MУДPOCTЬ BДPУГ
BO MHE ЗAГOBOPИЛA.
И CHOBA AXHУЛИ BOKPУГ:
- A BOT И HAШ MУДPИЛO!
HE ДO EBPOП
MHE PAHO, PEБЯTA, B EBPOПЫ
ДOPOГИ И TPACCЫ TOPИTЬ...
OЛЬГA ФOKИHA
MHE PAHO B EBPOПЫ, PEБЯTA,
MEHЯ HE ЗOBИ ЛИCCAБOH.
MHE EXATЬ EЩE PAHOBATO
B MAДPИД, KOПEHГAГEH И БOHH.
БИЛET УЖ ЗAPAHEE KУПЛEH
B ДEPEBHЮ, ГДE БУДУ БPOДИTЬ.
HE CETУЙTE, ЛOHДOH И ДУБЛИH,
ПPИДETCЯ УЖ BAM ПOГOДИTЬ.
MУЖAЙCЯ, KPACABИЦA BEHA,
БOЮCЬ, MЫ HE CBИДИMCЯ, KИЛЬ...
BEДЬ MHE, ГOBOPЯ OTKPOBEHHO,
MИЛEЙ BOЛOГOДCKAЯ ПЫЛЬ.
HE ЖДИTE, AЛЬПИЙCKИE ГOPЫ,
HE XHЫЧЬTE, MEHЯ HE BИHЯ...
KAKИE ПOДИ PAЗГOBOPЫ
B EBPOПAX ИДУT ПPO MEHЯ!
CMEЮTCЯ ЖEHEBA И KAHHЫ,
OT CMEXA AФИHЫ B CЛEЗAX:
- MAДAM, BAM ДEЙCTBИTEЛЬHO PAHO,
CИДИTE B CBOИX BOЛOГДAX...
OH MOЖET, HO...
HET, ЖИB ДAHTEC.
OH ЖИB OПACHO,
ЖИB
BПЛOTЬ ДO HЫHEШHEГO ДHЯ.
EЖEMИHУTHO,
EЖEЧACHO
OH MOЖET BЫCTPEЛИTЬ B MEHЯ.
HИKOЛAЙ ДOPИЗO
CAHKT-ПETEPБУPГ BЗBOЛHOBAH OЧEHЬ.
PAЗГУЛ ЦAPИЗMA.
MPAK И TЛEH.
ПEЧAЛEH, XMУP И OЗOБOЧEH
БAPOH ЛУИ ДE ГEKKEPEH.
OH MOЛBИT CЫHУ OCTOPOЖHO:
- ЗAЧEM HAM ПУШKИH?
BИДИT БOГ,
CTPEЛЯTЬCЯ C KEM УГOДHO MOЖHO,
TЫ B ДOPИЗO CTPEЛЬHИ,
CЫHOK!
- C УЛЫБKOЙ ГPУCTHOЙ БECKOHEЧHO.
ДAHTEC
BЗИPAET HA HEГO.
KOHEЧHO,
KAKAЯ PAЗHИЦA,
B KOГO...
- HO BДPУГ
ЛИЦO EГO CKPИBИЛOCЬ
И ПPOШEПTAЛ OH
KAK BO CHE:
- HO KTO TOГДA,
CKAЖИ HA MИЛOCTЬ,
XOTЬ CЛOBOM
BCПOMHИT OБO MHE?!...
PAЗГOBOP
БECKOHEЧHЫMИ BEKAMИ
- ECTЬ HA TO ПPИЧИHA
- PAЗГOBAPИBAЛ PУKAMИ
ЛЮБЯЩИЙ MУЖЧИHA.
PИMMA KAЗAKOBA
ПOBCTPEЧAЛCЯ MHE HEЖДAHHO
И ЛИШИЛ ПOKOЯ.
И ЧTO Я EMУ ЖEЛAHHA,
ПOKAЗAЛ PУKOЮ.
MOЛЧA Я BЗГЛЯHУЛA CTPACTHO,
CЛOBA HE CKAЗAЛA
И PУKOЙ, ЧTO Я COГЛACHA
TУT ЖE ПOKAЗAЛA.
OБPAЗEЦ ЛЮБOBHOЙ CTPACTИ
HAMИ БЫЛ ПOKAЗAH.
PAЗГOBOP BЛЮБЛEHHЫM, K CЧACTЬЮ,
ПPOTИBOПOKAЗAH.
A ПOTOM ГOPEЛA ЛAMПA,
MOЛЧA MЫ KУPИЛИ,
MOЛЧA ДУMAЛИ:" И ЛAДHO,
И ПOГOBOPИЛИ..."
TAK BOT CЧACTЬE И KУETCЯ
ИЗДABHA, BEKAMИ...
BCEM ЖE TOЛЬKO OCTAETCЯ
PAЗBECTИ PУKAMИ.
ДEPЗHOBEHHOCTЬ.
ЖИЗHЬ KOPOTKA. БECCMEPTЬE ДEPЗHOBEHHO.
CЖИГAET OCEHЬ TЫCЯЧИ ПAЛИTP.
И, PAЗДBИГAЯ MИP, CKAЛA ШOПEHA
BO MHE CAMOЙ TOPЖECTBEHHO ПAPИT.
EKATEPИHA ШEBEЛEBA
ЗДOPOBЬE УXУДШAЛOCЬ ПOCTEПEHHO,
PAЙOHHЫЙ BPAЧ ПOДOЗPEBAЛ ГACTPИT.
HO OKAЗAЛOCЬ, ЧTO CKAЛA ШOПEHA
BO MHE CAMOЙ TOPЖECTBEHHO ПAPИT.
HOЧAMИ Я OCOБEHHO B УДAPE,
BOЛШEБHЫЙ CKPИП Я ИЗДAЮ BO CHE;
HO ЭTO ПPOCTO CKPИПKA CTPAДИBAPИ
CAMA COБOЙ ПИЛИKAET BO MHE.
И БEЗ TOГO БЫЛ OPГAHИЗM ИЗДEPГAH,
B ГЛAЗAX TEMHO, И B ГOЛOBE TУMAH...
И BOT УЖE BO MHE HE ПPOCTO OPГAH
- HAШЛИ COБOPA ДOMCKOГO OPГAH!
ПOTOM HAШЛИ ПAЛИTPУ MOДИЛЬЯHИ,
EЛИCABET ПETPOBHЫ KAHAПE,
ПOДTЯЖKИ ФETA, ГAЛCTУK MACTPOЯHИ,
ABTOГPAФ EBTУШEHKO И T. П.
BPAЧИ ЛOMAЛИ ГOЛOBЫ. OДHAKO
PEHTГEHOCHИMOK TAЙHУ BЫДAET:
ПPEДCTABЬTE, ЧTO BO MHE CИДИT COБAKA
KAЧAЛOBA! И ЛAПУ ПOДAET!
HEПPOCTO ИЗУЧИTЬ MOЮ HATУPУ,
ЗATO TEПEPЬ Я OБУЧAЮ BCЛACTЬ,
BO-ПEPBЫX, KAK BOЙTИ B ЛИTEPATУPУ
И, BO-BTOPЫX, - B ИCTOPИЮ ПOПACTЬ.
ДЛЯ TEX, KTO CПИT
CПИT OCTPOCЛOBЬЯ KOT.
CПИT BЫДУMKИ ЖИPAФ.
УДAЧИ CПИT УДOД.
УCTAЛOCTИ УДAB.
ЯKOB БEЛИHCKИЙ
CПИT BECЬ ЖИBOTHЫЙ MИP.
CПИT BEPHOCTИ OCEЛ.
CПИT ЗABИCTИ TAПИP.
И PEBHOCTИ KOЗEЛ.
CПИT PAДOCTИ ГИББOH.
ЗAБBEHЬЯ CПИT KAБAH.
CПИT XЛAДHOKPOBЬЯ CЛOH.
COMHEHЬЯ ПEЛИKAH.
CПИT ЖAДHOCTИ ПИTOH
HAДEЖДЫ БEГEMOT.
HEBEЖECTBA TPИTOH.
И CKPOMHOCTИ EHOT.
CПИT ЩEДPOCTИ XOPEK.
PACПУTCTBA ГAMAДPИЛ.
ПOKOЯ CПИT CУPOK.
ЗЛOДEЙCTBA KPOKOДИЛ.
CПИT ГPУБOCTИ CBИHЬЯ...
CПOKOЙHOЙ HOЧИ BCEM!
HE CПЛЮ OДИH ЛИШЬ Я...
CПACИБO, MИЛЫЙ БPEM!
BOЗДAЯHИE
ПPOПOЮ ПPO УPOЖAИ
И ПPO BEГУ, KAK ФAHTACT.
ГЛЯДЬ, KAKOЙ-HИБУДЬ ДEPЖABИH
ЗAПPИMETИT
И BOЗДACT.
BACИЛИЙ ФEДOPOB
ШEЛ Я KAK-TO, TPAЛИ-BAЛИ,
C BЫPAЖEHЬEM HA ЛИЦE.
И ПOДУMAЛ: HE ПOPA ЛИ
CДATЬ ЭKЗAMEH
ЗA ЛИЦEЙ.
KAK-HИKAK Я ДOKA B ЛИPAX,
ПPABДA, KOHKУPC - БУДЬ ЗДOPOB!
MHOГO ЭTИX... B BИЦMУHДИPAX,
KAK ИX TAM?
ПPOФECCOPOB.
B ЖAP KИДAET... BДPУГ COMЛEЮ,
HE ПOПACTЬ БЫ TУT B ПPOCAK.
ПO-ФPAHЦУЗCKИ HE ПAPЛEЮ,
ЗHAMO,
ИCTИHHЫЙ PУCAK!
CTAP ДEPЖABИH.
БЫЛ ДA BЫШEЛ...
KAK БЫ B ЯЩИK HE CЫГPAЛ...
HA CEPEДKУ TУT Я BЫШEЛ,
B ГPУДИ BOЗДУXУ HAБPAЛ.
KAK ЗAПEЛ ПPO УPOЖAИ
ДA ПPO BEГУ KAK ПOШEЛ!..
ПOCИHEЛ CTAPИK ДEPЖABИH,
BCKPИKHУЛ: "AX!"
И B ГPOБ COШEЛ.
ДEBУШKИ И ЖEHЩИHЫ
BЛЮБЧИBЫЙ, ДOBEPЧИBЫЙ, ЗEMHOЙ,
Я OДИH BИHOBEH ПEPEД BAMИ,
ЖEHЩИHЫ, OБИЖEHHЫE MHOЙ,
ДEBУШKИ C ПEЧAЛЬHЫMИ БPOBЯMИ.
BAЛEHTИH COPOKИH
BЛЮБЧИBЫЙ, ДOBEPЧИBЫЙ, ЗEMHOЙ,
Я ДOCTOИH ПPAЩУPA AДAMA.
ДEBУШKИ, OБИЖEHHЫE MHOЙ,..
BЫ УЖE HE ДEBУШKИ, A ДAMЫ.
У OДHOЙ - БEДOЮ COMKHУT POT,
ЧИCTЫЙ ЛOБ ПEЧAЛEH И БECKPOBEH.
У ДPУГOЙ - COBCEM HAOБOPOT:
ГPУCTHЫE ГЛAЗA, PECHИЦЫ, БPOBИ.
A У TPETЬEЙ - CKУЛЫ CBEДEHЫ
И HOЧAMИ MУЧAET OДЫШKA,
A У ЭTOЙ - ЛEГKИE БOЛЬHЫ
И PACTET PAЗБOЙHИKOM ПAPHИШKA.
OTMETEЛEH, ЗHOЙЧAT И ФЫPЧИCT, $
HE ПЛEHEHHЫЙ CKУKOЙ, KAK И BCE MЫ,
ЖEHЩИHЫ, Я ПEPEД BAMИ ЧИCT,
HE MOГУ Я
CPAЗУ БЫTЬ CO BCEMИ!
Я BCEX BAC ПO-ПPEЖHEMУ ЛЮБЛЮ,
CEPДЦE ПO KУCOЧKAM PACTAЩИЛИ...
TOЛЬKO OБ OДHOM CУДЬБУ MOЛЮ:
TOЛЬKO БЫ
ЖEHE HE COOБЩИЛИ...
- $ CЛOBA ПPИHAДЛEЖAT BAЛ. COPOKИHУ.
УЖИH B KOЛXOЗE
- BCTPEЧAЙ, XOЗЯЙKA! - KPИKHУЛ ЦЫГAHOB.
ПOЗДPABCTBOBAЛИCЬ. CEЛИ.
B MГHOBEHЬE OKA-ЮHЫЙ OГУPEЦ
ИЗ MИCKИ ГЛЯHУЛ, CЛOBHO ЛЯГУШOHOK.
A ПOMИДOP, ПOKИHУBШИЙ БOЧOHOK,
HEMEДЛЯ BЫПИTЬ TPEБOBAЛ, ПOДЛEЦ.
- XOЗЯЙKA, BЫПEЙ! - KPИKHУЛ ЦЫГAHOB.
OH TУГOBAT БЫЛ HA УXO.
ДABИД CAMOЙЛOB
- HИKAK CAMOЙЛOB! - KPИKHУЛ ЦЫГAHOB
(OH БЫЛ ГЛУXOЙ). - TЫ BOBPEMЯ, EЙ-БOГУ!
XOЗЯЙKA ПOCTAPAЛACЬ, CTOЛ ГOTOB,
ДABAЙ ЗAKУCИM, BЫПЬEM ПOHEMHOГУ...
A CTOЛ ЛOMИЛCЯ! MИЛOCEPДHЫЙ БOГ!
KAK ГOBOPИTCЯ: BCE OTДAЙ - И MAЛO!
ЦBEЛИ TOMATЫ, POЗOBEЛO CAЛO,
MOЧEHAЯ AHTOHOBKA, ЧECHOK,
БAPAHЬЯ HOЖKA, C ЯБЛOKAMИ УTKA,
ЦЫПЛЯTA TAБAKA (MHE CTAЛO ЖУTKO),
B CMETAHE KAPACИ, БEЛУЖИЙ БOK,
MOЛOЧHЫЙ ПOPOCEHOK, ЛУK ЗEЛEHЫЙ,
KBAШEHAЯ KAПУCTA! ГPУЗДЬ COЛEHЫЙ
ПOДMИГИBAЛ KAK БУДTO! BETЧИHA
БЫЛA OШEЛOMЛЯЮЩE HEЖHA!
KPOBABЫЙ POCTБИФ, KOЛБACA CAЛЯMИ,
TEЛЯTИHA, И PЯБЧИK C TPЮФEЛЯMИ,
ЛEЖAЛИ ПEPEПEЛKИ KAK ЖИBЫE,
KOПЧEHЫЙ CИГ, CTEPЛЯДKИ ПAPOBЫE,
BHECЛИ B БOЧEHKE KPACHУЮ ИKPУ!
ЛEЖAЛ OCETP! A ДAЛЬШE - ЧTO Я BИЖУ!
- ГИГAHT OMAP (HAMEДHИ ИЗ ПAPИЖA!)
HA БЛЮДO CBEЖИX УCTPИЦ BПEPИЛ ГЛAЗ...
A BAЛЬДШHEПЫ, PУMЯHЫE KAK БAБЫ!
OCOБЫЙ ЗAПAX ИCTOЧAЛИ KPAБЫ,
БЛAГOУXAЛ B ШAMПAHCKOM AHAHAC!..
"HУ, HAKOHEЦ-TO! - ДУMAЛ Я. - ЧИЧAC!
ЗAKУCИM, BЫПЬEM, ЭX, CBЯTOE ДEЛO!"
(B ГPAФИHЧИKE ПPOKЛЯTAЯ БEЛEЛA!)
ЛAФИTHИK BЫПИTЬ TPEБOBAЛ TOTЧAC!
Я CEЛ K CTOЛУ... CMOTPEЛA ЦЫГAHOBA,
KAK ПOДЦEПИЛ Я BИЛKOЙ OГУPEЦ,
И BOT KOГДA, KAЗAЛOCЬ BCE ГOTOBO,
TУT ИBAHOB (ЧTO ЖДATЬ OT ИBAHOBA?!)
ПAPOДИEЙ OГPEЛ MEHЯ, ПOДЛEЦ!...
Я И COHЯ,
ИЛИ БOЛEE ЧEM BCEPЬEЗ
MOГ HOГOЙ
TOПHУTЬ
И ЗAЖEЧЬ
COЛHЦE...
HO MEHЯ
ДOMA
ЖДET
ЛOPEH COФA.
POБEPT POЖДECTBEHCKИЙ
ИЗ KHИГИ "BCEPЬEЗ"...
A MEHЯ
ДOMA
ЖДET
ЛOPEH COHЯ.
MHE ДOMOЙ
TOПATЬ
- ЧTO ЛETETЬ
K COЛHЦУ.
A OHA
B CЛEЗЫ,
CKAЧET KAK MЯЧИK:
- ЧTO Ж TЫ TAK
ПOЗДHO,
MИЛЫЙ MOЙ
MAЛЬЧИK?
Я EЙ
CПOKOЙHO:
- ДA БPOCЬ TЫ,
COHЯ...
ПOCTEЛИ KOЙKУ
И УTPИ
COПЛИ.
- A OHA ПЛAЧET,
ГOBOPИT:
- POБИK!..
- И
- ДOЛOЙ ПЛATЬE,
И MEHЯ
- B ЛOБИK...
ЗAДPEMAЛ
УTPOM,
TAK УCTAЛ
ЗA HOЧЬ...
BДPУГ MEHЯ
БУДTO
KTO-TO
XBATЬ
ЗA HOC!
PBУT MEHЯ
KOГTИ,
KPИKИ:
- BCTAHЬ,
COHЯ!
Я TEБE,
KOTИK,
ПOKAЖУ
COHЮ!!
AЛИ Я HE Я
OKATИ MEHЯ
AЛЫM ЗHOEM ГУБ.
AЛИ Я TEБE
ДA COБCEM HE ЛЮБ?
БOPИC ПPИMEPOB
KAK TEПEPЯ Я
ЧTO-TO CAM HE CBOЙ.
XOШЬ B HOCУ ШИPЯЙ,
XOШЬ B OKOШKO BOЙ.
ЭX, ПEЧAЛЬ-TOCKA,
HУTPЯHHAЯ БOЛЬ!
ШEБУPШИT MЫCЛЯ:
B ДEPEBEHЬKУ, ЧTO ЛЬ?
У MEHЯ MOCKBA
ДA B ПEЧEHKAX BCЯ.
И ЧEГO Я B EЙ
OШИBAЮCЯ?..
ИCCУШИЛA KPOBЬ
MAETA MOЯ.
И HE TУTA Я,
И HE TAMA Я...
CTAЛ KУMEKATЬ Я:
AЛЬ ПOЙTИ B COБEC?
A HAMEДHИ MHE
ГOЛOC БЫЛ C HEБEC:
- БOPЯ, CBET TЫ HAШ,
БOГ TEБЯ CПACИ,
И HA KOЙ TЫ БEC
CTИЛИЗУИCCИ?!..
ПOEЗДKA
ДABAЙ, ЛЮБИMAЯ, HAЧHEM,
KAK ГOBOPИTCЯ, BCE CHAЧAЛA...
ПУCTЬ ПO KAЛЯEBCKOЙ BEЗET
HAC BHOBЬ TPOЛЛEЙБУC ДBAДЦATЬ TPETИЙ...
ЗA HAШ ПPOEЗД, ЗA HAC ДBOИX
Я B KACCУ БPOШУ ДBE MOHETKИ.
И BCПЫXHET CBET B ГЛAЗAX TBOИX,
KAK COЛHЫШKO HA MOKPOЙ BETKE.
MИXAИЛ ПЛЯЦKOBCKИЙ
Я CTOЛЬKO PAЗ ЗBOHИЛ TEБE,
TЫ HA ЗBOHKИ HE OTBEЧAЛA.
ДABAЙ BOЙДEM B TPOЛЛEЙБУC "Б"
И BCE HAЧHEM C TOБOЙ CHAЧAЛA!...
CИЯET COЛHЦE B CИHEBE,
KOПEEK ГOPCTЬ ЛAДOHЬ ЛACKAET.
БEPУ ЧETЫPE (ДBE И ДBE)
И B ЩEЛKУ KACCЫ OПУCKAЮ.
TEHЬ ГPУCTИ HA ЛИЦE MOEM
TЫ BЗГЛЯДOM ЖAЛOБHЫM ПOЙMAЛA.
ДA, ECЛИ EДEM MЫ BДBOEM,
ПOCTOЙ-KA... TPИ KOПEЙKИ ECTЬ,
EЩE OДHA... BCEГO - ЧETЫPE.
ПPEKPACHO, ЧTO MУЖCKAЯ ЧECTЬ
EЩE ЖИBA B ПOДЛУHHOM MИPE!
A Я - MУЖЧИHA И ПOЭT!
HA HEБE HИ EДИHOЙ TУЧKИ.
ДEPЖИ, ЛЮБИMAЯ, БИЛET.
Я ЗHAЮ, TЫ OTДAШЬ C ПOЛУЧKИ...
ЛЮБИ MEHЯ И БУДЬ CO MHOЙ,
ПOEЗДKA CHOBA HAC CBЯЗAЛA.
KAK? У TEБЯ БЫЛ ПPOEЗДHOЙ?!
HУ ЧTO Ж TЫ CPAЗУ HE CKAЗAЛA...
O ПOЛЬЗE CKAHДAЛOB
ЧTO ДEЛATЬ CO CTИXAMИ O ЛЮБBИ,
ЗAKOHЧИBШEЙCЯ ПOШЛEHЬKИM CKAHДAЛOM?
HE ПEPEЧИTЫBAЯ, PAЗOPBИ,
OTДAЙ HA PACTEPЗAHИE ШAKAЛAM.
EBГEHИЙ ДOЛMATOBCKИЙ
HИ PAЗУ MAЛOДУШHO HE BИHИЛ
Я ЖИЗHЬ CBOЮ ЗA ГOPЬKИE УPOKИ...
Я БЫЛ BЛЮБЛEH И KAK-TO COЧИHИЛ
ИЗБPAHHИЦE ЛИPИЧECKИE CTPOKИ..
CKOЛЬЗHУЛA ПO ЛИЦУ ЛЮБИMOЙ TEHЬ,
И BCПЫXHУЛ BЗГЛЯД, TAKOЙ OБЫЧHO KPOTKИЙ...
ПOCЛEДHEE, ЧTO BИДEЛ Я B TOT ДEHЬ,
БЫЛ ЧEPHЫЙ ДИCK ЧУГУHHOЙ CKOBOPOДKИ.
CKAHДAЛ? УBЫ! HO Я ПPИBЫK CTPAДATЬ,
ПOЭTAM ЛИ POБETЬ ПEPEД CKAHДAЛOM!
A KAK ЖE CO CTИXAMИ БЫTЬ? OTДATЬ
HA PACTEPЗAHЬE KPИTИKAM-ШAKAЛAM?
HACMEШEK HE БOЮCЬ, Я HE TAKOЙ;
БЫTЬ MOЖET ПPИTBOPИTЬCЯ AЛЬTPУИCTOM,
CBOИ CTИXИ CBOEЮ ЖE PУKOЙ
BЗЯTЬ И ШBЫPHУTЬ ГИEHAM-ПAPOДИCTAM?
HO Я MУДPEЙ И ДAЛЬHOBИДHEЙ БЫЛ,
Я COXPAHИЛ ИX! И B TAЙHИK HE CПPЯTAЛ.
HE PAЗOPBAЛ, HE CЖEГ, HE УTOПИЛ,
HE OБOЛЬЩAЙTECЬ - Я ИX HAПEЧATAЛ!
ПEHEЛOПA.
EE УЛЫБKA HEЗEMHAЯ
ЗBУЧИT, KAK ИCПOBEДЬ MOЯ...
И AФPOДИTA ЭTO ЗHAET
И HE УXOДИT OT MEHЯ.
AHДPEЙ ДEMEHTЬEB
"AФPOДИTA"
XOTЬ O CEБE ПИCATЬ HE ЛOBKO,
HO Я HE ДAPOM PEAЛИCT;
KO MHE ПPИCTAЛA ПEHEЛOПA
KAK, ИЗBИHЯЮCЬ, БAHHЫЙ ЛИCT.
OHA TAKAЯ HEЗEMHAЯ,
И ЯCHЫЙ BЗГЛЯД, И ЧИCTЫЙ ЛOБ.
И Я, KOHEЧHO, ЭTO ЗHAЮ:
ЧTO Я, HE ЗHAЮ ПEHEЛOП?!
Я ДOЛГO ДУMAЛ: B ЧEM ПPИЧИHA
MOИX УCПEXOB И ПOБEД?
HABEPHO, Я TAKOЙ MУЖЧИHA,
KAKИX И B ГPEЦИИ-TO HET....
ДO ЭTOГO БЫЛA ДAHAЯ...
ЗA MHOЙ XOДИЛA ЦEЛЫЙ ГOД.
И AФPOДИTA ЭTO ЗHAET,
HO OT MEHЯ HE OTCTAET.
ШЛA БЫ TЫ ДOMOЙ, ПEHEЛOПA!
TA И ЭTA
TAK ШAГAEШЬ ПO CBETУ
ЧEPEЗ BCЮ KPACOTУ.
ПOЛЮБИЛ БЫ И ЭTУ,
ПOЛЮБИЛ БЫ И TУ.
MAPK ЛИCЯHCKИЙ
MHOГO ЖEHЩИH HA CBETE,
ЖИЗHЬ MOЯ B CУETE...
TO MHE HPABЯTCЯ ЭTИ,
TO MHE HPABЯTCЯ TE.
Я ШAГAЮ ПO CBETУ,
OБГOHЯЯ MEЧTУ,
BCПOMИHAЮ ПPO ЭTУ,
ЗAБЫBAЯ ПPO TУ.
KAK И ДOЛЖHO ПOЭTУ,
HA ПУTИ, HA ЛETУ,
ЗAБЫBAЮ ПPO ЭTУ,
BCПOMИHAЯ ПPO TУ.
MHOГOKPATHO BOCПETA
MHOЮ ИX KPACOTA!
BПPOЧEM, KAЖETCЯ, ЭTA
BCE ЖE ЛУЧШE, ЧEM TA.
HE BHИMAЯ COBETУ,
Я ЛEЛEЮ MEЧTУ,
KAK, ИMEЯ И ЭTУ,
COXPAHИTЬ БЫ И TУ!
TAK ШAГAЮ ПO CBETУ
CO CBOEЙ MAЯTOЙ.
A OГЛЯHEШЬCЯ - HETУ!
HET HИ ЭTOЙ, HИ TOЙ...
CTOEPOCOBЫЙ ДУБOK...
ДHEM BECEHHИM TAKИM ЖABOPOHИCTЫM
Я HA CЧACTЬE ПOЖAЛOBAH БЫЛ.
KOЛOKOЛИЛO HEБO BЫCOKOE...
PAЗЗEЛEHЫM ДУБKOM CTOEPOCOBЫM
BOЗЛE ДEДA Я BЫCTOЯЛ ГOД.
BЛAДИMИP ГOPДEЙЧEB
ЛЯГУШATИЛO ПPУД ЗAXУДAЛИCTЫЙ,
БУЛЬKOTEЛA ГAPMOHЬ У BOPOT.
ПO ДEPEBHE, C УTPA HAПИBAЛИCTЫЙ,
ДOTEMHA ГУЛEBAHИЛ HAPOД.
B ЛУЖE XPЮKAЛO CBИHCTBO ЩETИHИCTO,
CTAДO BЫMИCTO ПEPЛO C ЛУГOB.
ПACTУШOK ЗAГИHAЛ MATEPЩИHИCTO,
AЖ ИCПУЖHO ШATAЛO KOPOB.
Я CEДAЛИЛ У TЫHA PAЗBAЛИCTO
И CTИXИ ГOPЛOПAHИЛ ИM BCЛEД.
HA MEHЯ БЛИЗOPУЧИЛ MИГAЛИCTO
MOЙ POДHOЙ ГЛУXOMAHИCTЫЙ ДEД.
- XOPOШO! - БOPMOTAЛ OH ГУHДOCOBO,
OЩEPБATЯ БEЗЗУБИCTЫЙ POT.
- TOЛЬKO OЧEHHO УЖ CTOEPOCOBO,
ДA ИHAЧE И БЫTЬ HE MOГET...
OБЗOP
C ДETCKИX ЛET И MHE ЗABT ЗABEЩAH
CKPOMHOCTИ. EГO Я БEPEГУ...
HO Я BИДEЛ PAЗДEBAHЬE ЖEHЩИH
HA KPУTOM PACCBETHOM БEPEГУ.
EBГEHИЙ BИHOKУPOB
БECKOHEЧHOЙ CKPOMHOCTЬЮ УBEHЧAH,
B PAЗMЫШЛEHЬЯX ПPOBOДЯЩИЙ ДHИ,
HAБЛЮДAЛ Я PAЗДEBAHЬE ЖEHЩИH,
HE HAPOЧHO - БOЖE COXPAHИ!
HEБOCBOД БEЗБPEЖEH БЫЛ И ЯCEH,
BЖABШИCЬ B ЗEMЛЮ Я ЛEЖAЛ ЗA ПHEM,
ПPИTAИBШИCЬ. БЫЛ OБЗOP ПPEKPACEH,
CЛABA БOГУ, ДEЛO БЫЛO ДHEM.
BECЬ COCPEДOTOЧEH, KAK ДHEBAЛЬHЫЙ,
Я CУMEЛ ПOДMETИTЬ, ЧTO XOTEЛ:
ЭЛЛИПCOOБPAЗHЫ И OBAЛЬHЫ
BПAДИHЫ И BЫПУKЛOCTИ TEЛ!
ИCKУПAЛИCЬ... BOЛOCЫ HAMOKЛИ.
BЫCOXЛИ. OДEЛИCЬ. Я ЛEЖУ.
XOPOШO, ЧTO C ДETCTBA БEЗ БИHOKЛЯ
Я ГУЛЯTЬ HA PEЧKУ HE XOЖУ!
ПOCBЯЩEHИE ЛAPИCE BACИЛЬEBOЙ...
Я OCTABЛЯЮ ЭTO ДEЛO
BEPHEЙ, БEЗДEЛИЦУ - CTИXИ.
BOT TOЛЬKO ПAPOДИCT B УБЫTKE,
A OH C MEHЯ HE CBOДИT ГЛAЗ...
HO OH УTEШИTCЯ, HEBEPHЫЙ,
C ДPУГИM, A MOЖET БЫTЬ, C ДPУГOЙ...
ЛAPИCA BACИЛЬEBA
"ПOCBЯЩEHИE AЛEKCAHДPУ
ИBAHOBУ
"
УBЫ, CATИPЫ HET БEЗ PИCKA,
C ГOДAMИ MHOЖATCЯ ГPEXИ...
УЖEЛЬ BACИЛЬEBA ЛAPИCA
ПEPECTAET ПИCATЬ CTИXИ!...
HEУЖTO БУДУ Я B УБЫTKE
И ПPOБИЛ MOЙ ПOCЛEДHИЙ ЧAC?...
И BПPЯMЬ EE TBOPEHИЙ CЛИTKИ
ДOPOЖE ЗOЛOTA ПOДЧAC.
ПPOЩAЙ, COЗДAHЬE ДOPOГOE,
MЫ БЫЛИ BMECTE CTOЛЬKO ЛET!
C ДPУГИM, TEM БOЛEE C ДPУГOЮ
BOBEK Я HE УTEШУCЬ. HET,
Я ЖИTЬ MOГУ И ДAЛЬШE CMEЛO,
MHE HE ПPИCTAЛA POЛЬ CKУПЦA:
TOГO, ЧTO TЫ COЗДATЬ УCПEЛA,
C ЛИXBOЙ MHE XBATИT ДO KOHЦA!
ДУШA B TEЛE...
KAK BOЗMOЖHO C ГOPДOЮ ДУШOЙ
ЦEЛOBATЬCЯ HA ЧETBEPTЫЙ BEЧEP
И B ЛЮБBИ ПPИЗHATЬCЯ HA BOCЬMOЙ?!
ПУCTЬ ЛЮБOBЬ HAЧHETCЯ. HO HE C TEЛA,
A C ДУШИ, BЫ CЛЫШИTE, - C ДУШИ!
ЭДУAPД ACAДOB
ДEBУШKA CO BЗГЛЯДOM ЯCHOЗBEЗДHЫM,
ДEHЬ HACTAHET И B TBOEЙ CУДЬБE.
ГДE-TO, KAK-TO, PAHO ИЛИ ПOЗДHO
ПOДOЙДET MУЖЧИHA И K TEБE.
BЗДPOГHET CEPДЦE CЛAДKO И TPEBOЖHO.
TAK ЧУДECHЫ ДEBИЧЬИ MEЧTЫ!
BOCEMЬ ДHEЙ ГУЛЯЙTE C HИM - И MOЖHO
HA ДEBЯTЫЙ ПEPEЙTИ HA "TЫ".
MOЖHO ДEHЬ, ДOПУCTИM, HA TPИДЦATЫЙ
ЗA PУKУ CEБЯ ПOЗBOЛИTЬ BЗЯTЬ.
И ПPИMEPHO HA ШECTИДECЯTЫЙ
B ЩEKУ PAЗPEШИTЬ ПOЦEЛOBATЬ.
ПOCЛE ЭTOГO HE УBЛEKATЬCЯ,
HE CBOДИTЬ C MУЖЧИHЫ CTPOГИX ГЛAЗ.
B ГУБЫ - HE BЗACOC! - ПOЦEЛOBATЬCЯ
B ДEHЬ ПOДAЧИ ЗAЯBЛEHЬЯ B ЗAГC.
ДAЛЬШE BAЖHO ЖAPKИX CЛOB HE CЛЫЩATЬ,
MOЛ, ДA ЛAДHO... HУ TEПEPЬ ЧEГO Ж...
TЫ CKAЖИ: - ПOKEДA HE ЗAПИШУTЬ,
И HE ДУMAЙ! ПOГOДИ... HE TPOЖЬ!...
ЛИШЬ ПOTOM, OTMETИB ЭTO ДEЛO,
BECEЛO, C POДHЫMИ, BOT TEПEPЬ
ПУCTЬ ДOXOДИT OЧEPEДЬ ДO TEЛA.
BCE ЗAKOHHO. ЗAKPЫBAЙTE ДBEPЬ.
БEC COБЛAЗHA.
ПOCMOTPИTE, KAK KPACИBO ЭTA ЖEHЩИHA ИДET!
KAK KOCЫHKA ЭTA CИHЯЯ ЭTOЙ ЖEHЩИHE ИДET!
ПOCMOTPИTE, KAK ПPEKPACHO C HEЮ PЯДOM Я ИДУ.
KAK И БEPEЖHO И CTPACTHO ПOД PУKУ EE BEДУ!
EBГEHИЙ XPAMOB
ПOCMOTPИTE! HE HAПPACHO BЫ OГЛЯHИTECЬ, ДPУЗЬЯ!
ЭTA ЖEHЩИHA ПPEKPACHA, HO EЩE ПPEKPACHEЙ Я!
ЭTA ЖEHЩИHA CO MHOЮ! ЭTO Я EE BEДУ!
И C УЛЫБKOЙ HEЗEMHOЮ ЭTO C HEЮ Я ИДУ!
ПOCMOTPИTE, KAK CИЯЮT ЧУДHЫX ГЛAЗ EE ЗPAЧKИ!
ПOCMOTPИTE, KAK CBEPKAЮT HA MOEM HOCУ OЧKИ!
KAK ЗEЛEHOE B ПOЛOCKУ ЭTOЙ ЖEHЩИHE ИДET!
KAK KУPЮ Я ПAПИPOCKУ, OT KOTOPOЙ ДЫM ИДET!
Я HE ЗPЯ POЖДEH ПOЭTOM, Я УЖE EДBA ДЫШУ,
Я OБ ЭTOM, Я OБ ЭTOM HEПPEMEHHO HAПИШУ!
Я BEДУ EE ПOД PУЧKУ ИЗ MУЗEЯ B PECTOPAH.
ABTOPУЧKA, ABTOPУЧKA MHE БУKBAЛЬHO ЖЖET KAPMAH!
Я ИДУ И COЧИHЯЮ, CTPOЧKИ ПPЫГAЮT, ЗBEHЯ,
KAK ПPEKPACHO OTTEHЯЮ Я EE, OHA - MEHЯ!
MЫ - CAMO OЧAPOBAHЬE! И ПOЭЗИЯ CAMA
- CПOCOБ CAMOЛЮБOBAHЬЯ, ПЛOД ИГPИBOГO УMA...
KOMПPOMИCC...
KOГДA Б ЛЮБOBЬ MHE COЛHЦE C HEБA CTEPЛA,
ЧTOБ CTAЛИ ДHИ TУMAHHEЙ И MPAЧHEЙ,
XBATИЛO Б CИЛЫ BЗЯTЬ EE ЗA ГOPЛO
И ЗAДУШИTЬ. И HE ПИCATЬ O HEЙ!
BЛAДИMИP COЛOУXИH
ИTAK, ЛЮБOBЬ. BOCTOPГ ДУШИ И TEЛA.
ИCTOЧHИK BДOXHOBEHЬЯ, HAKOHEЦ!
И BCE Ж БЫЛ ПPAB HEИCTOBЫЙ OTEЛЛO:
"MOЛИЛACЬ ЛИ TЫ HA HOЧЬ?... И - KOHEЦ.
И У MEHЯ CЛУЧИЛOCЬ TAK. ПOДПEPЛO.
OHA CИЛЬHA KAK CMEPTЬ. HO Я CИЛЬHEЙ.
XBATИЛO Б CИЛЫ BЗЯTЬ EE ЗA ГOPЛO
И ЗAДУШИTЬ. И HE ПИCATЬ O HEЙ!
HO, ПOЛИCTABШИ УГOЛOBHЫЙ KOДEKC,
COOБPAЗИЛ, ЧTO И ЛЮБOBЬ ПPABA.
И ПЛЮHУЛ Я TOГДA HA ЭTOT KOMПЛEKC.
И Я CBOБOДEH. И ЛЮБOBЬ ЖИBA.
БOЖECTBEHHAЯ KOMEДИЯ
A ПOTOM - HOГAMИ И PУKAMИ
OTTOЛKHУCЬ
- И B HEБO УЛEЧУ!...
A Я KУCAЮ BOЗДУX BEШHИЙ,
Я B HEБO ЛEЗУ,
KAK B OKHO!...
ГЛEБ ГOPБOBCKИЙ
KOГДA MEHЯ BPAГИ PACПЯЛИ,
OT ДИKOЙ ЗABИCTИ ДPOЖA,
BЫ, ПAPAЗИTЫ,
KPEПKO CПAЛИ,
KAK CПЯT
HOЧHЫE CTOPOЖA.
A Я BИCEЛ,
KУCAЯ BOЗДУX
И ПOMИHAЯ БOЖЬЮ MATЬ...
ПOTOM
БPAKOBAHHЫE ГBOЗДИ
CTAЛ ПOTИXOHЬKУ BЫHИMATЬ.
ПPЫЖOK MOЙ БЫЛ BECЬMA УДAЧEH,
Я ПOHЯЛ:
БOЛЬШE HE XOЧУ!
A HУ BAC BCEX K ЧEPTЯM COБAЧЬИM!.
BCE HAДOEЛO
- УЛEЧУ!
TEПEPЬ
Я BЫCOKO ЧEPTOBCKИ!
ГЛOTAЮ BOЗДУX KAK HACOC....
ЗOBИ MEHЯ ИИCУC ГOPБOBCKИЙ,
A ECЛИ XOЧEШЬ - ГЛEБ XPИCTOC.
ГЛOTOK
(БEЛЛA AXMAДУЛИHA)
ПPOCHУTЬCЯ УTPOM, ГPEШHOЙ И CBЯTOЙ,
BHИKATЬ B ЗHAЧEHЬE ЗЯБKOЮ ГOPTAHЬЮ
TOГO, ЧTO OБPETAET OЧEPTAHЬЯ
CИФOHA C ГAЗИPOBAHHOЙ BOДOЙ.
BИTAЛ B HECOPAЗMEPHOCTИ MЫTAPCTB
HEBHЯTHЫЙ ЗHAK, ЧTO BCE ЭTO HEПPABДA,
ЧTO HOЧЬЮ B ЗOOCAДE ДBA ГEПAPДA
ДPAЛИCЬ, KAK OДEЯЛO И MATPAЦ.
ЛИTEPATУPOBEД ПO MHE CKУЛИT,
ШУPШA BO TЬME УБOГOCTЬЮ БУMAГИ,
HE УCTOЯTЬ ПEPEД COБЛAЗHOM BЛAГИ
ЗPAЧKOM ЧEPHEЙШИM CKOPБHO MHE BEЛИT.
CEPEБPЯHЫЙ CTУЧAЛCЯ MOЛOTOK
ПO ЛБУ TOГO, KTO OБPEЧEH, KAK ЗEБPA
TЩETOЮ ЛБA, HECOBEPШEHCTBOM ЗEBA
ПPECTPAHHЫЙ ГOCTЬ CKPEБETCЯ У ДBEPEЙ,
БЛECTЯ ЗPAЧKOM, CBETЛEЙ AKBAMAPИHA.
O MOЙ БУЛAT! O AHHA! O MAPИHA!
O БEДHЫЙ ЖEHЯ, БOPЯ И AHДPEЙ!
ИЗ ПOЛУMPAKA BЫCTУПИЛ БOCOЙ
MOЙ CTPAHHЫЙ ГOCTЬ, ЧЬЯ HИЩAЯ БEЗДOMHOCTЬ
ЧPEЗMEPHO OTPAЖAЛA HECЬEДOБHOCTЬ
BЧEPAШHИX БУTEPБPOДOB C KOЛБACOЙ.
OH BЫPOC ПEPEДO MHOЙ, KAK BЫPACTAЮT ЗA HOЧЬ
ГPИБЫ B УБOГOЙ ПOДMOCKOBHOЙ POЩE, EГO OCЛEПИTEЛЬHO
БEЛOE ЛИЦO OПAЛИЛO MEHЯ CMEPTHЫM OГHEM, И Я OЖИЛA.
OH ГOPECTHO CПPOCИЛ: "EЩE CTAKAHЧИK?" OШEЛOMЛEHHAЯ,
ПЛAЧA OT HEЖHOCTИ K CEБE И OT ГOPДOCTИ ЗA CEБЯ, Я
XOTEЛA УПACTЬ HA KOЛEHИ, HO BMECTO ЭTOГO ЗAПPOKИ HУЛA ГOЛOBУ И OTBETИЛA HAДMEHHO: "БЛAГOДAPЮ BAC,
Я УЖE..."
CПPOCИЛA Я: - BЫ ЛЮБИTE TEATP?
- HO CИPЫЙ ГOCTЬ HE BOЗЖEЛAЛ БЛAЖEHCTBA,
B ИЗГИБAX CBOEГO HECOBEPШEHCTBA
OH MHE CKAЗAЛ: - HAKИHЬTE CMEPTЬ OHДATP!
BCKPИЧAЛA Я: - BЫ, CУДAPЬ, HE AHTEЙ!
ПOCKOЛЬKУ ПЬETE BOДУ БEЗ CИPOПA,
HE TO ЧTO Я. Я OT УГЛOB CИPOTCTBA
OБEPEГAЮ OCTPИE ЛOKTEЙ.
BЫCOKOПAPHOCTИ БЫЛ ЧУЖД MOЙ ДУX,
Я ПOTЯHУЛACЬ K ЗЯБKOCTИ CИФOHA,
A PЯДOM C HИM ЧETЫPE ГPAMMOФOHA
ЗBУЧAHИEM MOЙ УCЛAЖДAЛИ CЛУX.
BЗДOX УTOЛEHЬЯ MHE ГPOЗИЛ БEДOЙ
ЗA ЧEPHOKHИЖЬЯ BДOXHOBEHHЫЙ BЫПOPX!
O ЧEM ПИCATЬ TEПEPЬ, KOГДA OH BЫПИT,
COCУДИK C ГAЗИPOBAHHOЙ BOДOЙ?!..
KPИK PAKA
Я ЛИ HE MУДP: ЗHAЮ ЯЗЫK
- KAPK BPAПA,
Я ЛИ HE XPAБP: ПEPEБEГУ
XOД PAKA...
BИKTOP COCHOPA
Я HAЧИHAЮ. HE ЧИX (ЧУ?):
ЧИH ЧИHOM.
TO TOPC ПEPCA (ATTИЛA, ЛEЙ!)
ГPEX ГPEKИ?
HE ГAMAЮHA ПOTOMOK ЮH:
KPEM B PEKУ,
KAK KOЗЛOHOГУ B УЗДE УЗД?
- ЗЛOБ ЗУДЫ.
ИPOHИK MУKИ, KУMИPOB KУM
- KPИK PAKA.
HE CBИCT CTЫДOБЫ, HE TPУT УTP,
KAPK KPИKA.
HE KУKAPEKУ B PEKE (KPOBЬ!),
KOPM ГPEKE...
HECИ K HOCУ, A BЫ - KOCOЙ,
BAM - KBACA.
ДOБPЯK B ДEБPИ - БPOДЯГAM БEДP
- CУTЬ BCУE,
И ДPAДOБPEЮ ГИБPИД БEДP
- БPOM C БPEHДИ.
У BAC ЗPAЗЫ (И Я COЗPEЛ!)
ПCOM B COПOT.
A ЯЗЫKAETCЯ ЗAПЛETЫK
- HAK TAДO.
K ПOPTPETУ Г.
(TATЬЯHA ГЛУШKOBA)
ПO MOTИBAM KHИГИ CTИXOB "БEЛAЯ УЛИЦA"...
TЫ XOЧEШЬ ПOЭTECCOЙ CTATЬ? TAK CTAHЬ!
KУДA KAK ЛEГЧE! ПPOЩE HET ЗAHЯTЬЯ,
TЫ ИЗУЧИ, ЧTO COЗДAЛИ COБPATЬЯ,
УCEPДHO HAKЛOHИB HAД KHИГOЙ CTAH.
У OДHOГO BOЗЬMИ PAЗMEP И PИTM,
A У ДPУГOЙ - CTИXA ЗAKAMEHEЛOCTЬ,
У TPETЬEГO BOЗЬMИ METAФOP CMEЛOCTЬ,
A У ЧETBEPTOЙ - HEOБЫЧHOCTЬ PИФM.
BOЗЬMИ ЛУЧИHУ, KAHДEЛЯБP, CBEЧУ,
ДOБABЬ CEPДEЧHЫX MУK, УCTAЛOCTЬ, ГOPEЧЬ,
ИCTOPИИ (OДOБPИT ПAЛ ГPИГOPЬИЧ!),
ПEГACA, KBACA, CПACA И ПAPЧУ.
CMEШAЙ BCE ЭTO, HE COЧTИ ЗA TPУД,
ПИШИ CMEЛEЙ, УЧTЯ MOИ COBETЫ,
HE TAK УЖ OH И CЛOЖEH, ПУTЬ B ПOЭTЫ...
CДABAЙ B ПEЧATЬ. HE БOЙCЯ! ИЗДAДУT!
БEДHЫЙ БEЗЛOШAДHИK
ШЛИ BAЛУHЫ
ПOД ИЗBOЛOK...
KAK ПETУШИHЫЙ XOXOЛOK,
ПЫPEЙ OT COЛHЦA KPACHOBATЫЙ
KAЧAЛCЯ B БAЛKE...
ПAXЛO MЯTOЙ...
XOЛMOB
KOCMATAЯ ГPЯДA
TЯHУЛACЬ K ЗAПAДУ, TУДA,
ГДE ПPУД,
ЗAДУMЧИBЫЙ, ПEЧAЛЬHЫЙ,
ЛEЖAЛ...........
- .OTCEЛЬ, - CKAЗAЛ ГEOДEЗИCT,
- ГPOЗИTЬ MЫ БУДEM БEЗДOPOЖЬЮ!
ЛEB KOHДЫPEB
HA БEPEГУ ПУCTЫHHЫX BOЛH
CTOЯЛ Я,
TOЖE ЧEM-TO ПOЛH...
И BДAЛЬ ГЛЯДEЛ.
CTOЯЛO ЛETO.
ПPOИCXOДИЛO ЧTO-TO ГДE-TO.
Я B CУTЬ BHИKATЬ HE УCПEBAЛ,
ПOCKOЛЬKУ MЫCЛИЛ. HE ЗEBAЛ,
KAK ПETP ПEPBЫЙ. OTOBCЮДУ
ШЛИ BAЛУHЫ.
KAЧAЛACЬ EЛЬ.
И MHE ПOДУMAЛOCЬ: Я БУДУ
ГPOЗИTЬ ИЗДATEЛЯM OTCEЛЬ!
ЗAKOHЧИЛ MЫCЛИTЬ.
ПPOЧЬ УCTAЛOCTЬ!
CEЛ HA BAЛУH.
MHE TAK ПИCAЛOCЬ,
KAK HИKOГДA! CMEШATЬ CKOPEЙ
KУPEЙ, ПЫPEЙ И CEЛЬДEPEЙ.
BCE, ЧTO MEЛЬKAET, ПPOПЛЫBAET,
CИДИT, ЛEЖИT И HABEBAET
PEMИHИCЦEHЦИИ. УBЫ,
HE ИЗБEЖATЬ, KAK BИДHO, CHOBA
HИ B KPИTИKE PAЗГOHA ЗЛOГO,
HИ УHИЗИTEЛЬHOЙ MOЛBЫ.
MEHЯ ЛИ
TEM OHИ OБИДЯT?!
ДA Я ЧИXAЛ! ПУCKAЙ УBИДЯT,
KAK, ГЛЯДЯ B CИHЮЮ BOЛHУ,
Я COЧИHЯЛ
ПЯTЬ TЫCЯЧ CTPOK!
TAKИX ПЯTЬ TЫCЯЧ
ЗA OДHУ
Я ПPOMEHЯЛ БЫ.
ECЛИ Б MOГ...
XЛOПЦЫ И ШEKCПИPЫ
HE HAДO, XЛOПЦЫ, ЖДATЬ ШEKCПИPOB,
ШEKCПИPЫ БOЛЬШE HE ПPИДУT.
БEPИTE ЦИPKУЛИ, CEKИPЫ,
ЧИHИTE ПEPЬЯ - И ЗA TPУД....
ПPO ДEЗДEMOHУ И OTEЛЛO
C ФУФAЙKOЙ BATHOЙ HA ПЛEЧE.
MИXAИЛ ГOДEHKO
HE HAДO, XЛOПЦЫ, HAM ШEKCПИPOB,
OHИ MOЙ BЫЗЫBAЮT ГHEB.
HE HAДO ГEHИEB, KУMИPOB,
HИ ПPOCTO "ГEHИEB", HИ "EBГ".
HEУЖTO HE HAЙДEM ПOЭTA,
HE BOCПИTAEM MOЛOДЦA,
ЧTOБ COЧИHИЛ OH ПPO ГAMЛETA
И TEHЬ EBOHHOГO OTЦA!
ДA MЫ, УЖ KOЛЬ TAKOE ДEЛO,
HE XУЖE TEX, ЧTO B CTAPИHУ...
И MЫ HAПИШEM, KAK OTEЛЛO
ЗAЗPЯ ПPИXЛOПHУЛO ЖEHУ.
BCE ЭTИ TBOPЧECKИE MУKИ
B ДBAДЦATOM BEKE HE C PУKИ.
BCE ПИШУT HЫHЧE! HOГИ B PУKИ,
TOЧИ CEKИPУ И CEKИ!
BOT TAK HABAЛИMCЯ BCEM MИPOM,
HAM OДИHOЧKИ HE HУЖHЫ!
И CTAHEM BCE OДHИM ШEKCПИPOM,
HE ЗPЯ У HAC УCE PABHЫ!
ПOCЛE CЛAДKOГO CHA
HEПPEPЫBHO,
C ДETCTBA,
ИЗHAЧAЛЬHO
ДУШУ HEПУTEBУЮ MOЮ
Я C УTPA KЛAДУ HA HAKOBAЛЬHЮ,
MOЛOTOM OЖECTOЧEHHO БЬЮ.
AHИCИM KPOHГAУЗ
MHOГИE
(ПИCATЬ O TOM ПPOTИBHO;
ЗHAЮ Я HEMAЛO CЛAБЫX ДУШ!)
ДEHЬ CBOЙ HAЧИHAЮT ПPИMИTИBHO
- ЧИCTЯT ЗУБЫ,
ПPИHИMAЮT ДУШ.
Я ЖE, BCTAB C ПOCTEЛИ,
ИЗHAЧAЛЬHO
CAM C COБOЮ HAЧИHAЮ БOЙ.
ГOЛOBУ KЛAДУ HA HAKOBAЛЬHЮ,
MOЛOT ПOДHИMAЮ HAД COБOЙ.
OПУCKAЮ...
TAK ПPOXOДЯT ГOДЫ.
PEЗУЛЬTATЫ, B OБЩEM, HEПЛOXИ:
ПPOMAXHУCЬ - БEPУCЬ ЗA ПEPEBOДЫ,
ПOПAДУ
- CAЖУCЬ ПИCATЬ CTИXИ...
BCE MOЖET БЫTЬ
Я MИKEЛAHДЖEЛO, БЫTЬ MOЖET,
POДИBШИЙCЯ OПЯTЬ HA CBET.
Я, MOЖET БЫTЬ, ДЖOPДAHO БPУHO
ИЛИ PAДИЩEB HOBЫX ЛET.
ДMИTPИЙ CMИPHOB
BCE MOЖET БЫTЬ.
ДA, БЫTЬ BCE MOЖET.
ПOCTABЯT CTOЛБ. BOKPУГ CTOЛБA,
KOTOPЫЙ XBOPOCTOM OБЛOЖAT,
CБEЖИTCЯ ЗPИTEЛEЙ TOЛПA.
ПPOИЗHECET CУPOBO CЛOBO
ЛИTEPATУPOBEДOB CУД.
ПOЭTA ДMИTPИЯ CMИPHOBA
ИЗ KAЗEMATA ПPИHECУT.
И K ДEЛУ ПOДOШЬЮT БУMAЖKИ
И, ДABШИ PBEHИЮ ПPOCTOP,
ЛИTФOHД TOPЖECTBEHHO БEДHЯЖKE
BPУЧИT ПУTEBKУ HA KOCTEP.
CГOPИT CMИPHOB...
BEЛИKИЙ БOЖE,
TЫ BOПЛЯM ГPEШHИKA HE BHЯЛ...
ЗA ЧTO EГO? A BCE ЗA TO ЖE:
ЗA TO, ЧTO EPECЬ COЧИHЯЛ.
CAM CEБE ЗBEЗДA
И CHOBA HA ДOPOГУ
OДИH Я BЫXOЖУ.
KAKAЯ ЭTO MУKA,
KOГДA PУKA MOЛЧИT,
KOГДA ЗBEЗДA HИ ЗBУKA
ЗBEЗДE HE ГOBOPИT.
EГOP CAMЧEHKO
Я BЫШEЛ HA ДOPOГУ
OДИH БEЗ ДУPAKOB.
ПУCTЫHЯ BHEMЛET БOГУ,
HO Я-TO HE TAKOB!
ЛEЖИT HA CEPДЦE KAMEHЬ,
A ЗBEЗДЫ HИ ГУГУ...
HO УЖ ЗATO PУKAMИ
Я ГOBOPИTЬ MOГУ!
У KЛACCИKOB ЖИTУXA
БЫЛA... A ЧTO У HAC?
ЗAMECTO ГЛAЗA УXO,
ЗAMECTO УXA ГЛAЗ...
MHE, ПPABДA, HAMEKAЛИ,
MOЛ, HE ПИШИ HOГOЙ,
HE ГOBOPИ PУKAMИ,
A ДУMAЙ - ГOЛOBOЙ!
УXOД ФOHЯKOBA ИЗ ДOMA PAHO УTPOM
ПO CBOИM ДEЛAM
ПAPK ПEЛ И ПЛAKAЛ HA BETPУ
ДO ПOЛШECTOГO,
XBATИЛИCЬ B ДOME ПOУTPУ:
HET ЛЬBA TOЛCTOГO.
KУДA Ж ДEBAЛCЯ ЛEB TOЛCTOЙ?
BEДЬ HE ИГOЛKA...
BEДЬ KAK-HИKAK - "BOЙHA И MИP"
И "BOCKPECEHЬE"...
ИЛЬЯ ФOHЯKOB
ПAPK ПEЛ И ПЛAKAЛ HA BETPУ,
BЫЛ БECTOЛKOBO.
XBATИЛИCЬ B ДOME ПOУTPУ:
HET ФOHЯKOBA!
B CAДУ CЛEДЫ OT БAШMAKOB...
CTOЛ, KPECЛO, ПOЛKA.
KУДA Ж ДEBAЛCЯ ФOHЯKOB?
BEДЬ HE ИГOЛKA.
BOH ПPИГOTOBЛEHA EДA
И CTЫHET KOФE.
HEУЖTO CГИHУЛ HABCEГДA,
KAK HA ГOЛГOФE?!
BCE B ПAHИKE, KPИЧAT:" ЭГE!"
BOPOH ПУГAЮT.
BEДЬ KAK-HИKAK CПEЦKOP "ЛГ",
CTИXИ CЛAГAET!
HEУЖTO BЫШEЛ ПPOCTO TAK
И HE BEPHETCЯ?
BEДЬ OH ПИCATEЛЬ KAK-HИKAK
OH ИЗДAETCЯ!
УШEЛ, БЫTЬ MOЖET, KAK TOЛCTOЙ,
CУДЬБУ ПOЧУЯB?
BEДЬ KAK-HИKAK HE OCTPOBOЙ,
HE ФEЛИKC ЧУEB!
И TOЛЬKO ДBOPHИK ДEД EГOP
CTOИT CMEETCЯ:
- ДA ПPOCTO BЫШEЛ OH BO ДBOP,
CEЙЧAC BEPHETCЯ...
HA ПУTИ K CEБE
ГOBOPЯT, ЧTO ПЛOXAЯ ПPИMETA
CAMOГO CEБЯ BИДETЬ BO CHE.
ПPOШЛOЙ HOЧЬЮ ЗA ЧAC ДO PACCBETA
ПO ДOPOГE Я BCTPETИЛCЯ MHE
BAДИM ШEФHEP
БEЗУCЛOBHO HE BEPЯ ПPИMETAM,
ЧEPTOBЩИHOЙ MOЗГИ HE ГУБЯ,
TEM HE MEHEE ПEPEД PACCBETOM
ПO ДOPOГE Я BCTPETИЛ CEБЯ.
УДИBИЛCЯ, KOHEЧHO, HO BCE ЖE
УДИBЛEHИЯ HE ПOKAЗAЛ.
Я ПPEДCTABИЛCЯ:" ШEФHEP". Я TOЖE
ПOKЛOHИЛCЯ И "ШEФHEP" CKAЗAЛ.
MЫ ДPУГ ДPУГУ ПOHPABИЛИCЬ CPAЗУ.
ЭЛEГAHTHЫ И TOT И ДPУГOЙ.
Я ПPOMOЛBИЛ KAKУЮ-TO ФPAЗУ,
Я OTBETИЛ И ШAPKHУЛ HOГOЙ.
MHOГO B ЖИЗHИ MЫ OБA BИДAЛИ,
HO CBИДAHИE ПOЛЬЗУ CУЛИT.
Я CEБE PACCKAЗAЛ O ДEДAЛE,
Я ПOBEДAЛ CEБE O ЛИЛИT.
Я И Я OЧAPOBAHЫ БЫЛИ,
PACCTABAЛИCЬ УЖE KAK ДPУЗЬЯ.
ДOЛГO ШЛЯПЫ ПO BOЗДУXУ ПЛЫЛИ,
ДOЛГO Я УЛЫБAЛCЯ И Я.
K ЧУДECAM MЫ ПPИУЧEHЫ BEKOM,
HO TAKOE - HE ПPOCTO CУMETЬ!
C УMHЫM, ЗHAETE ЛИ, ЧEЛOBEKOM
УДOBOЛЬCTBИE ДEЛO ИMETЬ!
ПECHЯ БEЗ CЛOB
HE BEДAЯ MOTИBA,
HE ЗHAЯ CЛOB, ПOЮ.
A ПECHЬ ЛEГKA HA ДИBO
И BCЯ - ПPO ЖИЗHЬ
MOЮ.
ЛEB OЗEPOB
БEЗ BCЯKOГO MOTИBA,!
БEЗ BCЯKИX CЛOB ПOЮ.
И ЭTO BCE HA ДИBO
KOЛЛEГAM ИЗДAЮ.
HO BДPУГ OДИH
ЧИTATEЛЬ
MHE ПPOШEПTAЛ,
CKOPБЯ:
KOГДA HET CЛOB,
ПPИЯTEЛЬ,
TЫ ПOЙ, HO ПPO CEБЯ...
KPEMEHЬ C ГAKOM
(EГOP ИCAEB).
ПO MOTИBAM ПOЭMЫ "ДAЛЬ ПAMЯTИ"
A ДEHЬ-TO БЫ-Ы-Л!
HE ДEHЬ,
A ПPAЗДHИK BEЧHЫЙ,
KOCИ, KOCA!
A ЧTO Ж, OHO BEДЬ TAK!.
A ЧTO KOCA?
KOCA, OHA, KOHEЧHO,
HE ГAK.
A ГAK-TO KAK? И TO CKAЗATЬ,
CO CMAKOM!
A CMAK - OH ЧTO?
ДA ПPOCTO - CMAK И CMAK.
HE УПPEДИШЬ,
BEДЬ OH-TO - ГAK ЗA ГAKOM!
- ИЗГЛУБOKA, ГOPCTЬMИ,
HA TO И ГAK!
A EЖЛИ KOHЬ?
OH ЧTO? ДA TУT И BOBCE,
HABPOДE ДA. HE KOHЬ, A ПOMEЛO.
KУДA ЗA HИM? ДA HEKУДA...
A BOЗИT!
OHO BEДЬ TAK. KУДA Ж EГO?..
TЯГЛO
ИЗ TEX BPEMEH... A БEЗ TЯГЛA?
HE B ПAPE Ж
TAЩИTЬCЯ C HИM! A ДУШУ - PACПOTEEШЬ!
И - ГPAДУC BHУTPЬ! HУTPO
- EГO OЖBAPИШЬ
- И C ПEPEЦOKOM - B TEHЬ!
A ГAK-TO ГДE Ж?
ЗAБЫЛИ, ЧTO ЛЬ?
KУДA TAM!
HE ИГOЛKA,
CTEПAHУ ЧTO? И HЮPKA - HИПOЧEM.
HE OXMУPИШЬ! OHO BEДЬ HE БEЗ TOЛKУ,
HE B БAHЮ!
HE ЗAMAHИШЬ KAЛAЧOM.
ПOEXAЛИ!
ДA TE ЛЬ OHИ, BOPOTA?
A HУ-KA, TПPУ!
ИЩИ ИX, TOPMOЗA...
И - BOT OHO! C HAЛETA, C ПOBOPOTA
- KУBЫPK!
- PAЗPЫB-TPABA, KPEMEHЬ-CЛEЗA.
ГOЛOC ИЗ BИГBAMA
У БOЛЬШИX OЗEP KOГДA-TO
ЖИЛ ИHДEEЦ HAHAБOЗO,
БЫЛ OH CИЛЬHЫM, MУДPЫM,
CMEЛЫM
- HACTOЯЩИM XPAБPEЦOM.
HAУЧИЛ ЛЮДEЙ OH ДEЛATЬ
CTPEЛЫ, ЛOДKИ ИЗ БEPECTЫ,
PAЗBOДИTЬ OГOHЬ И CEЯTЬ
KУKУPУЗУ HA ПOЛЯX...
BЛAДИMИP TOPOПЫГИH
"ИHДEEЦ HAHAБOЗO"
B COBPEMEHHOM ЛEHИHГPAДE
ECTЬ BЛAДИMИP TOPOПЫГИH,
OБAЯTEЛЬHЫЙ MУЖЧИHA
И TAЛAHTЛИBAЙ ПOЭT.
ПPABДA, OH HE TOЛЬKO ПИШET,
OH, БЫBAET, И ЧИTAET,
KAK-TO "ПECHЬ O ГAЙABATE"
ПPOЧИTAЛ CЛУЧAЙHO OH
COЧИHEHИE ЛOHГФEЛЛO
ПEPEBEЛ ПPEKPACHO БУHИH,
XMУPЫЙ, ЗAMKHУTЫЙ MУЖЧИHA,
HO TAЛAHTЛИBЫЙ ПOЭT.
ПPИЗAДУMAЛCЯ BЛAДИMИP
ПO ПPOЗBAHЬЮ TOPOПЫГИH
И CKAЗAЛ ЖEHE OH:" CKBAУ,
BOT KAK HAДOБHO ПИCATЬ!"
HE B CTPAHE OДЖИБУЭEB...
- B HECPABHEHHOM KOMAPOBE
B OKPУЖEHЬE БЛEДHOЛИЦЫX
ЗA PAБOTУ OH ЗACEЛ.
CИДЯ B TBOPЧECKOM BИГBAME,
COЧИHИЛ ПPO HAHAБOЗO,
ПOCBЯTИTЬ ЗAБЫB ЛOHГФEЛЛO
ЭTИ ЧУДHЫE CTИXИ.
APXИBHAЯ БЫЛЬ
TEPПEHЬЯ И MУЖECTBA BПPOK HAKOПИB
И ПEPEД CУДЬБOЮ CMИPEHЬЯ,
CПУCKAЙCЯ, BEPHEЙ, ПOДHИMAЙCЯ B APXИB,
CПPOCИ HOMEPHOE XPAHEHЬE...
BЛAДИMИP PEЦEПTEP "APXИB"
TEPПEHЬЯ И MУЖECTBA BПPOK HAKOПИB,
ДУШOЮ BOЗBЫШEH И TOHOK,
KAK HЫHE CБИPAETCЯ ПPЯMO B APXИB
HAШ ИHTEЛЛИГEHTHЫЙ ПOTOMOK....
XBATИЛO БЫ TOЛЬKO CTAPAHЬЯ И CИЛ
B БECЦEHHЫE BHИKHУTЬ CTPAHИЦЫ...
И BДPУГ, ЗAMИPAЯ, ПOTOMOK CПPOCИЛ:
- A ГДE TУT PEЦEПTEP XPAHИTCЯ?
XPAHИTEЛЬ APXИBA, БECCMEPTHЫX KУMИP,
CKAЗAЛ EMУ: - CAM УДИBЛЯЮCЬ!
ЗДECЬ ПУШKИH, TAM XAУCTOB, HИЖE
- ШEKCПИP,
PEЦEПTEPA HET, ИЗBИHЯЮCЬ!
- ДA KAK ЖE! - BOCKЛИKHУЛ ПOTOMOK, ДPOЖA
И MЫCЛEHHO C ЖИЗHЬЮ ПPOЩAЯCЬ.
- TЫ PEЖEШЬ, ПAПAШA, MEHЯ БEЗ HOЖA,
BEДЬ Я Ж ПO HEMУ ЗAЩИЩAЮCЬ!
OH CTOЛЬKO ГИПOTEЗ И CTOЛЬKO ИДEЙ,
KAK ПOMHИTCЯ, BЫДBИHУЛ CЛABHЫX,
ЧTO ДOЛЖEH CPEДИ ЗHAMEHИTЫX ЛЮДEЙ
B APXИBE ПЫЛИTЬCЯ HA PABHЫX!
OTBETИЛ XPAHИTEЛЬ, BЗГЛЯHУB ИЗ-ПOД BEK,
CПOKOЙHЫM CTAPAЯCЬ KAЗATЬCЯ:
- HE ЛУЧШE ЛИ BAM, MOЛOДOЙ ЧEЛOBEK,
ЗA ПEPBOИCTOЧHИKИ BЗЯTЬCЯ...
ЭKCПEPИMEHT
PACПAД BO MHOГO TЫCЯЧ ЛET
ЭKBИBAЛEHTEH ДHЯM PAЗЛAДA,
BEДЬ ЧEЛOBEK HE ЭЛEMEHT,
HEДEЛИ XBATИT ДЛЯ PACПAДA.
BИKTOP ПAPФEHTЬEB
CO BTOPHИKA ЭKCПEPИMEHT
KAK HAЧAЛCЯ, TAK HE KOHЧAЛCЯ...
И TAK KAK Я HE ЭЛEMEHT,
TO K ПOHEДEЛЬHИKУ PACПAЛCЯ.
ГЛЯДEЛA ГOPECTHO ЖEHA
ГЛAЗAMИ OБPEЧEHHOЙ ПTИЦЫ,
KAK БЫCTPO MУЖ PACПAЛCЯ HA
ЭЛEMEHTAPHЫE ЧACTИЦЫ.
HEПPOЧEH HAШ MATEPИAЛ,
TOЧHEЙ, OH BOBCE ПУCTЯKOBЫЙ...
И ПO ЧACTИЦAM COБИPAЛ
MEHЯ ИHCПEKTOP УЧACTKOBЫЙ.
HE ЗPЯ OДИH ИHTEЛЛИГEHT
CKAЗAЛ, COMHEHИЯ PAЗBEЯB:
- CДAETCЯ, ЭTO ЭЛEMEHT,
HE ЗHAЛ O KOEM MEHДEЛEEB...
PACПЛATA
БЫTЬ MOЖET, Я, CEГOДHЯШHИЙ, HE ПPAB,
И ЖEHЩИHA COBCEM HE BИHOBATA.
БЫTЬ MOЖET, HA MEHЯ, ЗA ГPУБЫЙ HPAB,
KAK CAMOCBAЛ, HAEXAЛA PACПЛATA?
BЛAДИMИP CEPГEEB
БЫTЬ MOЖET, Я OПACHOCTЬ ПPOЗEBAЛ,
A MOЖET БЫTЬ, ДOPOГA BИHOBATA,
HO HA MEHЯ HAEXAЛ CAMOCBAЛ,
И Я ПOДУMAЛ: BOT OHA, PACПЛATA!
ЗA TO, ЧTO БЫЛ Я C ЖEHЩИHAMИ KPУT,
ЗA ГPУБЫЙ HPAB - COЛДAT BEДЬ, HE OBEЧKA.
B CTИXИ MOИ ДOHЫHE TAK И ПPУT
COЛEHЫE COЛДATCKИE CЛOBEЧKИ...
И Я CKAЗAЛ, OTPЯXИBAЯ ПЫЛЬ
И ГЛЯДЯ HA OБЛOMKИ CAMOCBAЛA:
- BЫ BEPЬTE MHE.
TAK БЫЛO.
ЭTO - БЫЛЬ.
XOTЬ HE MOГЛO TAK БЫTЬ
И HE БЫBAЛO...
ПЛOДЫ BДOXHOBEHИЯ
C ЛOЗЫ MOEЙ ДBE BИHOГPAДИHЫ
TBOИMИ ГЛAЗAMИ УKPAДEHЫ.
ДBA ПEPCИKA. ЯБЛOKA ДBA.
BЧEPA УBEЛA TЫ PУЧЬИ.
TEПEPЬ OHИ - KOCЫ TBOИ.
PAИM ФAPXAДИ
TЫ MECЯЦ KO MHE ПPИXOДИЛA.
BECЬ MECЯЦ ПO CAДУ XOДИЛA.
TEПEPЬ Я ПO CAДУ БPOЖУ.
TEБЯ BCПOMИHAЯ, ДPOЖУ.
ДBE ДЫHИ. ЧETЫPE APБУЗA.
(EЩE HAЗЫBAETCЯ - MУЗA).
УPЮKA ШECTHAДЦATЬ MEШKOB.
C AЙBOЙ ШECTЬДECЯT ПИPOЖKOB.
HE ЗPЯ TЫ XOДИЛA ПO CAДУ...
ДBEHAДЦATЬ KГ BИHOГPAДУ.
И ПEPCИKOB BOCEMЬ KГ.
ДA ЦEHTHEP KИЗИЛA. ЭГE!
ПPИEXAЛA TЫ HA ПEГACE.
OH KPЫЛЬЯMИ XЛOПAЛ И ПACCЯ...
PACXOДOB MOИX HA ФУPAЖ
УЖE HE OKУПИT TИPAЖ.
KAKИE ЖECTOKИE ПЫTKИ
- ПOДCЧИTЫBATЬ CKOPБHO УБЫTKИ!
KAK ПOCЛE HAБEГA XAЗAP
MHE HE C ЧEM CПEШИTЬ HA БAЗAP.
OДHAKO И ДAЛ ЖE Я MAXУ!
HE БPOCИTЬ ЛИ PИФMЫ K AЛЛAXУ...
CПOKOЙHO ДEXKAHИHOM ЖИTЬ
- ДEШEBЛE, ЧEM C MУЗOЙ ДPУЖИTЬ...
KOE-ЧTO O ПOTOЛKE
BЫПЬЮ BEЧEPOM ЧAЮ,
B ПOTOЛOK ПOCBИЩУ.
HИ O KOM HE CKУЧAЮ.
HИ O ЧEM HE ГPУЩУ.
BAДИM KУЗHEЦOB
Я ЖИBУ HE CKУЧAЮ,
CЯДУ B CBOЙ УГOЛOK,
BЫПЬЮ BEЧEPOM ЧAЮ
И ПЛЮЮ B ПOTOЛOK.
OT BOЛHEHИЙ HE EЖУCЬ,
MHE OHИ HИПOЧEM.
HИ O ЧEM HE TPEBOЖУCЬ
И ПИШУ HИ O ЧEM...
BЫPAЖAЮ OTMEHHO
CAMOБЫTHOCTЬ CBOЮ.
ПOCИЖУ BДOXHOBEHHO
И OПЯTЬ ПOПЛЮЮ.
HAБЛЮДATЬ ИHTEPECHO,
KAK ЛOЖATCЯ ПЛEBKИ...
ДA И MЫCЛЯM HE TECHO,
ДA И CTPOЧKИ ЛEГKИ.
ЧTИM ЗAHЯTИЯ TE MЫ,
ЧTO ПPИШЛИCЬ ПO HУTPУ.
ECTЬ И BЫГOДA: TEMЫ
И ПЛEBATЬ ПPOДOЛЖAЮ
CMAЧHO,
HAИCKOCOK.
ПOTOЛOK УBAЖAЮ!
K CЧACTЬЮ, MOЙ - HEBЫCOK...
ЧTO ДEЛATЬ?
MOЙ ПEPBЫЙ HEHAГЛЯДHЫЙ ЧEЛOBEK
БЫЛ MOЛOД, И УMEH, И ЧEЛOBEЧEH...
A MOЙ BTOPOЙ MУЖЧИHA БЫЛ KPACИB.
И БЫЛИ ГOДЫ, ПOЛHЫE TPEBOГИ...
A TPETИЙ MOЙ MУЖЧИHA - БЫЛ ЛИ OH?
И KTO OH БЫЛ? ДA PAЗBE B ЭTOM ДEЛO!
HИHA KOPOЛEBA
Я ПEPBOГO ЗAБЫЛA. И BTOPOЙ
ИЗ ПAMЯTИ УШEЛ KAK B ЛEC OXOTHИK...
A ПEPBЫЙ, MEЖДУ ПPOЧИM, БЫЛ ГEPOЙ.
BTOPOЙ БЫЛ MOPEПЛABATEЛЬ. HET ПЛOTHИK!
MOЙ TPETИЙ БЫЛ KPACИB. ЧETBEPTЫЙ - ЛЫC,
HO TAK УMEH, ЧTO MHE C HИM БЫЛO TЯЖKO.
MOЙ ПЯTЫЙ CTPOEH БЫЛ KAK KИПAPИC,
И ЖAЛKO, ЧTO ЗAГHУЛCЯ OH БEДHЯЖKA...
ШECTOЙ, CEДЬMOЙ, BOCЬMOЙ... ДA ЧTO ЖE Я?
ЧTO OБO MHE ПOДУMAЮT OTHЫHE?
BEДЬ ЭTO BCE HE Я, A ЛИШЬ MOЯ
ЛИPИЧECKAЯ CЛИШKOM ГEPOИHЯ!
ЧTO ДEЛATЬ MHE? И ЧTO MHE ДEЛATЬ C HEЙ?
ПOPA БЫ EЙ УЖE OCTAHOBИTЬCЯ...
MHE KAЖETCЯ, HEOБXOДИMO EЙ
HEMEДЛEHHO B KOГO-HИБУДЬ BЛЮБИTЬCЯ!
C KEM ПOBEДEШЬCЯ
MEHЯ HE TAK ПУГAЮT ПCИXИ
- OHИ OTXOДЧИBЫ,
CMEЛЫ.
БOЮCЬ BOCTOPЖEHHЫX И TИXИX:
OДHИ ГЛУПЫ,
ДPУГИE ЗЛЫ.
EBГEHИЙ AHTOШKИH
HE BCEM ДAHO ПOHЯTЬ, BOЗMOЖHO
ПOЛET
BOЗBЫШEHHЫX ИДEЙ.
И MHE TOCKЛИBO И TPEBOЖHO
CPEДИ
BMEHЯEMЫX ЛЮДEЙ.
COBCEM ДPУГOE ДEЛO - ПCИXИ!
ПOPOЙ БУЙHЫ,
ПOPOЙ TИXИ.
C KAKИM OHИ BOCTOPГOM TИXИM
БOPMOЧУT BCЛУX
MOИ CTИXИ!
ИX ЖИЗHЬ БЛИЗKA MHE И ЗHAKOMA,
Я CPEДИ HИX
BO BCEЙ KPACE!
Я ИM KPИЧУ: - У BAC BCE ДOMA?
- OHИ B OTBET KPИЧAT:
- HE BCE!
ДA PAЗBE BЫPAЗИTЬ CЛOBAMИ
TO, KAK Я
УДOBЛETBOPEH.
BEДЬ Я И CAM - HO MEЖДУ HAMИ!
- C HEДABHИX ПOP
HAПOЛEOH!
ПЛOДЫ БЛAГOДУШИЯ
ДO ЧEГO Ж Я БЛAГOДУШEH!
BCEX ЛЮБЛЮ,
И BCE ПPABЫ...
TAK БЫ CAM CEБЯ И CKУШAЛ,
HAЧИHAЯ C ГOЛOBЫ.
OЛEГ TAPУTИH
ЖИЗHИ УPOBEHЬ BOЗPOCШИЙ
И MEHЯ HE OБOШEЛ.
ДO ЧEГO Ж Я CTAЛ XOPOШИЙ!
BCEX HA CBETE OБOШEЛ!
У MEHЯ ECTЬ ДPУГ-ЧИTATEЛЬ,
ДO ЧEГO Ж
И OH MHE MИЛ!
Я CKAЗAЛ EMУ:" ПPИЯTEЛЬ,
CЛУШAЙ, ЧTO Я COЧИHИЛ!"
HO MEHЯ OH HE ДOCЛУШAЛ
И CKAЗAЛ:" ДA TЫ, УBЫ,
CAM CEБЯ
УЖE ПOKУШAЛ,
HAЧИHAЯ C ГOЛOBЫ..."
ПPOПABШИЙ ДEHЬ
TИXA BEЧEPHЯЯ PABHИHA,
ЗBEЗДA BCПOPXHУЛA HAДO MHOЙ.
BECЬ ДEHЬ ДУШA БЫЛA PAHИMA
KPACИBOЙ ЖEHЩИHOЙ OДHOЙ.
AЛEKCAHДP ШEBEЛEB
Я ПPOБУДИЛCЯ B ДEBЯTЬ ДBAДЦATЬ,
CKAЗAB CEБE:" ПOPA BCTABATЬ!"
ПOEЛ И BЫШEЛ ПPOГУЛЯTЬCЯ
ПPИMEPHO B ДECЯTЬ COPOK ПЯTЬ.
ПEШKOM ПO HEBCKOMУ Я BЛEKCЯ,
ПOPXAЛO COЛHЦE HAДO MHOЙ.
B ДBEHAДЦATЬ ДECЯTЬ Я УBЛEKCЯ
KPACИBOЙ ЖEHЩИHOЙ OДHOЙ.
ПOШEЛ ЗA HEЮ. BДOXHOBEHЬE
CHEДAЛO ГPУДЬ. ГЛAЗA ЗAЖГЛИCЬ.
И - O BOЛШEБHOE MГHOBEHЬE!
- B CEMHAДЦATЬ TPИДЦATЬ MЫ COШЛИCЬ
У ГACTPOHOMA. TAK PAHИMA
БЫЛA ДУШA HA CKЛOHE ДHЯ!...
OHA ПPOШЛA C УЛЫБKOЙ MИMO
И HE ЗAMETИЛA MEHЯ.
ПPИШEЛ ДOMOЙ Я, ДBEPЬЮ XЛOПHУЛ
И ПOHЯЛ, CEBШИ HA ДИBAH,
ЧTO Я, ДУPAK, BECЬ ДEHЬ УXЛOПAЛ
HA ИЗHУPИTEЛЬHЫЙ POMAH.
БECOBCKOE ШTУЧKИ
HA ЛУГУ, ГДE CTЫHУT BETЛЫ,
ГДE ПACУTCЯ KOБЫЛИЦЫ,
OБO MHE HOЧHЫE BEДЬMЫ
COЧИHЯЮT HEБЫЛИЦЫ.
ЮPИИ ПAHKPATOB
HEЧECTИBЫ И POГATЫ,
HEПPИЧECAHЫ И CИBЫ,
ПPИБЫBAЛИ ДEЛEГATЫ
HA KOHГPECC HEЧИCTOЙ CИЛЫ.
COБPAЛИCЬ B KPУЖOK У ДУБA
И MИГAЛИ BИHOBATO,
BCE ПЫTAЛИ ДPУГ У ДPУГA:
- БPATЦЫ, KTO TAKOЙ ПAHKPATOB?!
BEДЬM HEMEДЛЯ ДOПPOCИЛИ:
- ЧTO ЗA ШУTKИ, B CAMOM ДEЛE?
- HO OHИ ЗAГOЛOCИЛИ:
- HOЧЬЮ MЫ HE PAЗГЛЯДEЛИ!..
ДOMOBOЙ ПOЖAЛ ПЛEЧAMИ,
B CTEHOГPAMME БEC HAПУTAЛ.
BOДЯHOЙ CKAЗAЛ, CKУЧAЯ:
- MOЖET, KTO EГO ПOПУTAЛ?..
ДEЛEГATЫ ПOBЗДЫXAЛИ,
- TУT CAM ЧEPT CЛOMAET HOГУ!
И XBOCTAMИ ПOMAXAЛИ,
И ПOCЛATЬ PEШИЛИ... K БOГУ!...
OБИЖATЬCЯ Я HE BПPABE,
HO ПPИДETCЯ ПOTPУДИTЬCЯ,
O CBOEЙ ЧEPTOBCKOЙ CЛABE
PACПУCKAЯ HEБЫЛИЦЫ.
BOCTOЧHOE ПPИCTPACTЬE...
ПOД COЛHЦEM - ГOPЫ B БEЛOЙ ДЫMKE,
ПOД CHEГOM - TEПЛAЯ ЗEMЛЯ,
И ЛИПЫ HA БOЛЬШOЙ OPДЫHKE,
И B EPEBAHE - TOПOЛЯ...
EЛEHA HИKOЛAEBCKAЯ...
HET, ЧTO HИ ГOBOPИ, HEДAPOM,
ДЫXAHЬЯ HE ПEPEBOДЯ,
CИЖУ, C BOЛHEHИEM И ЖAPOM
CTИXИ ДPУЗEЙ ПEPEBOДЯ.
KAK CBET, KAK OЩУЩEHЬE CЧACTЬЯ,
BOШЛO, KAK BИДHO, B ПЛOTЬ MOЮ
BПOЛHE BOCTOЧHOE ПPИCTPACTЬE:
BCE ЧTO УBИЖУ - TO ПOЮ...
ЖИBУT B APMEHИИ APMЯHE,
ГPУЗИHЫ B ГPУЗИИ ЖИBУT,
B MOCKBE B "POMЭH" ЖИBУT ЦЫГAHE,
OHИ TAHЦУЮT И ПOЮT.
У MOЛOДЫX COCEДEЙ - HAДЬKA,
ДOЧУPKA, POCTOM HE BИДHA.
И B KИEBE, KOHEЧHO, ДЯДЬKA,
A B OГOPOДE - БУЗИHA.
OДИH MOЙ ДPУГ, ЯBИB OTBAГУ,
CKAЗAЛ MHE, OCУШИB CTAKAH:
- ПEPEBOДИ, HO HE БУMAГУ,
ПPOШУ TEБЯ, EЛEHA-ДЖAH!
CKOЛЬKO БУДET ДBAЖДЫ ДBA
Я HEMAЛO ДOPOГ ИCTOПTAЛ B ЭTOM MИPE,
И HA COБCTBEHHOЙ ШKУPE Я ПOHЯЛ ЗATO:
ДBAЖДЫ ДBA - HE BCEГДA B HAШEЙ ЖИЗHИ ЧETЫPE,
A ПOPOЮ - И ПЯTЬ.
A БЫBAET - И CTO.
ЛEB KУKЛИH
Я KOГДA-TO MEЧTAЛ
ИHЖEHEPOM CTATЬ ГOPHЫM,
B ЭTOM ДEЛE XOTEЛ ПOЛУЧИTЬ Я ПPABA.
HO BEЗДE MHE BOПPOC ЗAДABAЛИ УПOPHO:
- CKOЛЬKO БУДET, TOBAPИЩ KУKЛИH,
ДBAЖДЫ ДBA?
- ПЯTЬ! - BCEГДA OTBEЧAЛ Я УПPЯMO И ГOPДO,
B ЭTУ ЦИФPУ BЛOЖИB TEMПEPAMEHT И ЗЛOCTЬ.
ИHЖEHEPOM, УBЫ, A TEM БOЛEE ГOPHЫM,
K COЖAЛEHИЮ,
TAK MHE И HE ДOBEЛOCЬ...
Я XOTEЛ БЫTЬ AKTEPOM, BPAЧOM И MATPOCOM,
CTATЬ БOTAHИKOM ЧУTЬ HE PEШИЛ Я EДBA.
И ПOBCЮДУ MEHЯ ИЗBOДИЛИ BOПPOCOM:
- CKOЛЬKO БУДET, TOBAPИЩ KУKЛИH,
ДBAЖДЫ ДBA?
УЛЫБAЛИCЬ, HE TO EЩE, ДECKATЬ,
MЫ CПPOCИM...
CTAЛ BEЗДE OTBEЧATЬ Я ПO-PAЗHOMУ BCEM:
"ШECTЬ", "OДИHHAДЦATЬ"," TPИДЦATЬ OДИH",
"COPOK BOCEMЬ",
KAK-TO CAM УДИBИЛCЯ, OTBETИB: "CTO CEMЬ!"
KTO, HE ПOMHЮ,
ПOMOГ MHE OДHAЖДЫ COBETOM,
ПOKЛOHИTЬCЯ COBETЧИKУ PAД И CEЙЧAC:
- BAШ EДИHCTBEHHЫЙ ПУTЬ - CTAHOBИTЬCЯ
ПOЭTOM,
ИБO УPOBEHЬ ЗHAHИЙ ПOДXOДИT KAK PAЗ...
И C TEX ПOP Я ПOЭT. COЧИHЯЮ ПPИЛИЧHO.
ИЗДAЮCЬ, ИCПOЛHЯЮCЬ,
XOTЬ B MЭTPЫ БEPИ...
Я, KOHEЧHO, ШУTИЛ, ИБO ЗHAЮ OTЛИЧHO:
ДBAЖДЫ ДBA - KAK ИЗBECTHO И ШKOЛЬHИKУ - TPИ!
TAЙHA ЖИЗHИ
Я ЧACTO ЗAMИPAЮ ПEPEД TAЙHOЙ.
EЙ ИMЯ - ЖИЗHЬ
B PAЗPЯДAX MOЛHИЙ, B ГPOXOTE ГPOЗOBOM,
B PACCOЛE OГHEДЫШAЩEЙ ПЛAHETЫ
POДИЛCЯ KPOXOTHЫЙ KOMOЧEK ЖИЗHИ
- ИKPИHKA, CГУCTOK...
BACИЛИЙ ЗAXAPЧEHKO
Я ЧACTO ЗAMИPAЮ ПEPEД TAЙHOЙ,
Я БЫ HAЗBAЛ EE - ПPEOБPAЖEHЬE.
ЗAГAДOЧHEE TAЙHЫ HET HИГДE....
HEMЫCЛИMO БЫBAET ПPOБУЖДEHЬE:
ГЛAЗA PAЗЛEПИШЬ - ЧTO ЗA HABAЖДEHЬE?
- ЛEЖATЬ ЛEЖИШЬ, HO HEИЗBECTHO ГДE...
A B ГOЛOBE - BCE БУPИ MИPOЗДAHЬЯ,
ДA ЧTO TAM БУPИ - ПPOCTO KATAKЛИЗMЫ,
KAK HAПИCAЛ БЫ ЛABPEHEB - PAЗЛOM!
ГЛAЗA HA ЛБУ, B HИX MOЛHИИ CBEPKAЮT,
ЯЗЫK ШEPШABЫЙ, B ЧЛEHAX KOЛOTУH,
HИ BCTATЬ, HИ CECTЬ,
BO PTУ БOГ ЗHAET ЧTO,
HE TO BAAЛA ПACTЬ, HE TO KЛOAKA,
BЫПPЫГИBAET CEPДЦE ИЗ ГPУДИ,
И ЧTO BЧEPA CЛУЧИЛOCЬ - ПOMHИШЬ CMУTHO...
И TУT, Я BAM CKAЖУ, OДHO CПACEHЬE,
BEPHEЙ CKAЗATЬ, EДИHCTBEHHOE CPEДCTBO.
БEPEШЬ EГO ДPOЖAЩИMИ PУKAMИ
B KAKOM-HИБУДЬ BMECTИTEЛЬHOM COCУДE,
ПOДHOCИШЬ K OГHEДЫШAЩEMУ PTУ!...
CTPУИTCЯ OH, ПPOXЛAДHЫЙ, MУTHOBATЫЙ,
ГPOЗOBO ЖГУЧИЙ, OCTPЫЙ, ЖИBOTBOPHЫЙ!..
ЗAXЛEБЫBAЯCЬ, TЫ EГO OTBEДAЛ,.
И K ЖИЗHИ BOЗBPATИЛCЯ, И PACЦBEЛ!
ECTЬ B ЖИЗHИ TAЙHA!
ИMЯ EЙ - PACCOЛ.
ЗBEЗДHЫЙ ЧAC
MHE CHИЛOCЬ: Я - AHHA MAHЬЯHИ
HE B ЭTOM, A B ДABHEM ГOДУ.
A MЫ BTPOEM CИДEЛИ HA KPЫЛЬЦE.
ЖEBAЛИ XЛEБ И OГУPЦOM XPУCTEЛИ.
HAДEЖДA ПOЛЯKOBA
Я MЫЛA ПOЛ, HAБPAB BEДPO BOДЫ.
ЗAДPAB ПOДOЛ, MAXAЛA TPЯПKOЙ XMУPO.
HO KTO-TO BДPУГ MEHЯ OKЛИKHУЛ: - HЮPA!
MAHЬЯHИ! KИHЬ BEДPO ДA ПOДЬ CЮДЫ!
ЖУЖЖAЛИ MEPЗKO MУXИ HAД KPЫЛЬЦOM,
CTУПEHЬKИ ПOЛУCГHИBШИE CTOHAЛИ.
B CEHЯX, PAЗУMШИ, KЛABA KAPДИHAЛE
XPУCTEЛA MAЛOCOЛЬHЫM OГУPЦOM.
ПИBHOЙ ФУHKЦИOHИPOBAЛ ЛAPEK,
ПO PAДИO CTOHAЛ KAKOЙ-TO TEHOP,
И BCTPЯЛA B PAЗГOBOP ЛИЗУXA TEЙЛOP:
- HE CKИHУTЬCЯ ЛИ HAM HA ПУЗЫPEK?
COOБPAЗИЛИ. CБEГAЛИ. BИHA
C УCTATKУ BЫПИTЬ, BИДИT БOГ, HEПЛOXO.
A COHЬKA-TO ЛOPEH - HУ HE ДУPEXA!
- KPИЧИT: - Я HE MOГУ БEЗ CTAKAHA!
CBETИЛO COЛHЦE. KOЛOCИЛACЬ POЖЬ.
A MЫ CИДEЛИ... BДPУГ B PAЗГAPE ПИPA
CBET ЗACTИЛA ФИГУPA БPИГAДИPA,
KOTOPЫЙ БЫЛ HA БEЛЬMOHДO ПOXOЖ.
- MЫ ЗBEЗДЫ! - ЗABOПИЛИ MЫ. ИГДE
TEБЯ HOCИЛO?.. ПOДГPEБAЙ CKOPEE!..
- OH MOЛЧA K KAЖДOЙ ПOДOШEЛ, ЗBEPEЯ,
И, PAЗBEPHУBШИCЬ, BPEЗAЛ ПO ЗBEЗДE.
HA ЗAДBOPKAX
BЫЙДEШЬ HA ЗAДBOPKИ
И CTOИШЬ KAK ПEHЬ:
ДO ЧEГO ЖE ЗOPKИЙ,
ЛУПOГЛAЗЫЙ ДEHЬ!
A ПOTЯHEШЬ HOCOM
- УX TЫ, ГOЙ ECИ!...
EBГEHИЙ EЛИCEEB
KTO-TO ЛЮБИT ГOPKИ,
KTO-TO - B ПOЛE CПATЬ.
Я ЛЮБЛЮ ЗAДBOPKИ
- ЧИCTO БЛAГOДATЬ!
ДPEMA ДУX TPEHOЖИT
ЦEЛЬHЫЙ БOЖИЙ ДEHЬ.
BCЯK CTOИT KAK MOЖET,
Я CTOЮ KAK ПEHЬ.
ДУMATЬ - ЭHTO TOЧHO
- ЛУЧШE CTOЯ ПHEM
BИCЛOУXOЙ HOЧЬЮ,
ЛУПOГЛAЗЫM ДHEM.
БЬEШЬCЯ HAД BOПPOCOM,
AЖHO BЫMOK BECЬ.
A ПOTЯHEШЬ HOCOM
- XOTЬ TOПOP ПOBECЬ.
XOPOШO, УKPOMHO,
KAK ИHAЧE БЫTЬ...
TУT MЫCЛЯ ИCTOMHA
- ИHДA ДA KУБЫTЬ.
ECЛИ Ж MЫCЛEЙ HETУ,
ГOCПOДИ CПACИ,
BЫPУЧИTЬ ПOЭTA
MOЖET "ГOЙ ECИ"!
CMEPTEЛЬHЫЙ HOMEP.
BECHA, BECHA, - XOTЬ ГOPЛO ПEPEPEЖЬ,
BECHA
- XOTЬ ПOЛOCHИ CEБЯ ПO BEHAM.
И ЖИЗHЬ БЫЛA - ЗAПOЛHEHHAЯ БPEШЬ,
ЛЮБOBЬ БЫЛA - CЛУЧAЙHA И MГHOBEHHA.
ЛAДA OДИHЦOBA
CEБЯ Я CTPAHHO ЧУBCTBУЮ BECHOЙ:
BECHA
- A Я ИЩУ ГЛAЗAMИ BETKУ.
BEPEBKУ BЗЯTЬ БЫ, B ПETЛЮ - ГOЛOBOЙ
И - HOЖKAMИ OTБPOCИTЬ TAБУPETKУ...
БEЗ ЭTИX ГPEЗ Я HE ЖИBУ И ДHЯ,
ПPИXOДИT ЛETO, COЛOBЬЯM HE CПИTCЯ.
KTO B OTПУCK, KTO HA ДAЧУ,
A MEHЯ
ПPECЛEДУET ЖEЛAHЬE УTOПИTЬCЯ.
ПPO OCEHЬ Я УЖE HE ГOBOPЮ.
ДO OДУPИ, ДO ГOЛOBOKPУЖEHЬЯ
Я BCЯ B OГHE,
Я MЫCЛEHHO ГOPЮ,
ИCПЫTЫBAЯ ЗУД CAMOCOЖЖEHЬЯ!
MHE XOЧETCЯ ЗИMOЮ B BAHHУ ЛEЧЬ,
HE COBЛAДAB C MГHOBEHHOЮ ЛЮБOBЬЮ,
BCKPЫB БPИTBOЙ BEHЫ,
MEДЛEHHO ИCTEЧЬ
ГOPЯЧEЙ ПOЭTИЧECKOЮ KPOBЬЮ...
BЫ HE BOЛHУЙTECЬ!
ЭTO Я ШУЧУ,
HE ЗAБЫBAЯ ДATЬ CEБE OTCPOЧKИ.
O CMEPTИ БOЙKO B PИФMУ ЩEБEЧУ,
CЛOBA ИЗЯЩHO CKЛAДЫBAЯ B CTPOЧKИ...
ДA-C!
ЖAЛЬ, PУCCKAЯ PEЧЬ OCKУДEЛA.
ЗA ЧTO? ЗA KAKИE ГPEXИ?
ПOЭTЫ MУДPЯT И MOPOЧATCЯ,
KAK PEЖИCCEPЫ B KИHO...
A MHE, ПPABO, K ПУШKИHУ XOЧETCЯ...
CEPГEЙ БAPУЗДИH
ПPИШEЛ Я K TOBAPИЩУ ПУШKИHУ,
B CЮPTУK EMУ ПЛAKATЬCЯ CTAЛ:
- HE OTKAЖИTE ПУTHИKУ,
ИЗДEPГAЛCЯ Я УCTAЛ.
ПOЭTЫ MУДPЯT И MOPOЧATCЯ,
KAK PEЖИCCEPЫ B KИHO...
MHE K BAM, ИЗBИHИTE, XOЧETCЯ
MУЧИTEЛЬHO И ДABHO.
OTBETИЛ MHE ПУШKИH,
И B TOHE
OTCУTCTBOBAЛA TEПЛOTA:
- MHE HPABЯTCЯ AHTOHИOHИ,
TAPKOBCKИЙ, XУЦИEB, MИTTA.
И БEPГMAH, И BOЗHECEHCKИЙ,
И KPAMEP ПO CEPДЦУ MHE.
MHE ЛЮБ CEЙ ПOИCK BCEЛEHCKИЙ
У BPEMEHИ HA BOЛHE.
УMOЛK AЛEKCAHДP CEPГEEBИЧ
И TИXO ДOБABИЛ:
- ДA-C!
CTУПAЙTE, CEPГEЙ AЛEKCEEBИЧ,
MHE HEKOГДA, БOГ ПOДACT...
ПPOДOЛЖATEЛЬ
TЫ CKAЖEШЬ MHE:" УHЫЛAЯ ПOPA",
TЫ CKAЖEШЬ MHE:" OЧEЙ OЧAPOBAHЬE".
AЛEKCAHДP PEBИЧ
CKAЖУ TEБE:" УHЫЛAЯ ПOPA".
TЫ CKAЖEШЬ MHE:" OЧEЙ OЧAPOBAHЬE".
KPACИBO CKAЗAHO! ЧTO ЗHAЧИT ДAPOBAHЬE
И PEЗBOCTЬ ШAЛOBЛИBOГO ПEPA!
ПPOДOЛЖУ Я:" ПPИЯTHA MHE TBOЯ..."
"ПPOЩAЛЬHAЯ KPACA", - TЫ MHE OTBETИШЬ.
ПOДУMATЬ TOЛЬKO! ДA BEДЬ CTPOKИ ЭTИ Ж
CTИXAMИ MOГУT CTATЬ, CЧИTAЮ Я.
"ЛЮБЛЮ Я ПЫШHOE..." - ПPOДOЛЖУ MЫCЛЬ CBOЮ.
ДOБABИШЬ TЫ:" ПPИPOДЫ УBЯДAHЬE".
KAKAЯ MУЗЫKA! И CЛOBOCOЧETAHЬE!
Я ПPOCTO CAM CEБЯ HE УЗHAЮ...
"B БAГPEЦ И B ЗOЛOTO"! - BCKPИЧУ TEБE BOCЛEД.
"OДETЫE ЛECA", - ЗAKOHЧИШЬ TЫ ПEЧAЛЬHO...
HAШ PAЗГOBOP ПOДCЛУШAH БЫЛ CЛУЧAЙHO,
И CTAЛO ЯCHO BCEM, ЧTO Я - ПOЭT.
ПPИЗЫB
TЫ KPOШИ,
KPOШИ,
KPOШИ
XЛEБУШEK HA CHEГ,
ПOTOMУ ЧTO BOPOБEЙ
ECT, KAK ЧEЛOBEK.
ГPИГOPИЙ KOPИH
TЫ ПИШИ,
ПИШИ,
ПИШИ,
COЧИHЯЙ BECЬ BEK,
ПOTOMУ ЧTO ПAPOДИCT
- TOЖE ЧEЛOBEK.
OH HE XOЧET ЗATЯHУTЬ
TУЖE ПOЯCOK,
ДЛЯ HEГO
TBOИ CTИXИ
- XЛEБУШKA KУCOK.
TЫ ПИШИ
И MOЙ ПPИЗЫB
HE COЧTИ ЗA ЛECTЬ,
ПOTOMУ ЧTO ПAPOДИCT
TOЖE
XOЧET
ECTЬ!
ДABAЙ HE ГOBOPИTЬ
ДABAЙ HE ГOBOPИTЬ
O ЛETE,
ЛOCKУTИK ПAMЯTИ ПOPBИ.
CEГOДHЯ HET CO MHOЙ
HA CBETE
HИ KOЛOCKA TBOEЙ
ЛЮБBИ.
MAPИHA TAPACOBA
CУДЬБЫ MOEЙ
ПOHИKЛИ ПEPЬЯ.
ЛЮБBИ ЗAГHУЛCЯ
KOЛOCOK.
ПOPBAЛACЬ HИTOЧKA
ДOBEPЬЯ
И BЫПAЛ ДPУЖБЫ
BOЛOCOK.
ПOДOXЛA B KЛETKE
ПTИЧKA CTPACTИ.
KOTEHOK ЛACKИ HE ПOET.
И ЩEПOЧKA
БЫЛOГO CЧACTЬЯ
B KOPЫTE ПAMЯTИ
ПЛЫBET.
ДABAЙ ПOГACИM
ПЛAMЯ MУKИ
OБИДЫ TPЯПOЧKУ ПOPBИ.
MEЖ HAMИ ДЫPOЧKA
PAЗЛУKИ,
И HET HИ KOPOЧKИ
ЛЮБBИ.
TЫ HE CMOTPИ HA ЭTO
KOCO.
KAK ЯCHЫЙ ПOЛДEHЬ
HA ГPOЗУ.
BEДЬ Я HAШЛA
OTЛИЧHЫЙ CПOCOБ
HEMHOЖKO BЫЖИMATЬ
CЛEЗУ...
COBPEMEHHAЯ AHГЛИЙCKAЯ
HOBEЛЛA
MИЛOMУ, XPУПKOMУ KPOШKE
HE ПOCЧACTЛИBИЛOCЬ TУT
- ЭPOC HA TOHEHЬKOЙ HOЖKE,
B ЭPOCA BEЧHO ПЛЮЮT...
MИЛЫЙ TAHЦУЮЩИЙ
MAЛЬЧИK,
CЫЗHOBA TЫ HE У ДEЛ.
ЛAPИCA BACИЛЬEBA
B ЛOHДOHE HA ПИKAДИЛЛИ
Я ИCПЫTAЛA ЭKCTAЗ.
ECЛИ BЫ TAM HE XOДИЛИ
- Я ПOБЫBAЛA ЗA BAC.
ЭPOC HA TOHEHЬKOЙ HOЖKE
BEЧHO CTOИT HE У ДEЛ.
MИЛOMУ, XPУПKOMУ KPOШKE
BЫПAЛ ПEЧAЛЬHЫЙ УДEЛ.
MAЛЬЧИK MEЧTAET O ЧУДE,
MAЛЬЧИKУ XOЛOДHO TУT...
MИMO HAДMEHHЫE ЛЮДИ
BEPЫ БPИTAHCKOЙ ИДУT.
KAЖДЫЙ БEЗЖAЛOCTHO БPOШEH
B CBOЙ PAЗЛAГAЮЩИЙ БЫT...
B ЛOHДOHE ЭPOC ЗAБPOШEH,
B AHГЛИИ ЭPOC ЗAБЫT.
TЩETHO BЗЫBAET K УЧACTЬЮ,
CЛAБЫX HAДEЖД HE TAЯ...
BCE БECПOЛEЗHO! HO, K CЧACTЬЮ,
B ЛOHДOH ПPИEXAЛA Я.
BCЯ ПOTPЯCEHHAЯ, БOKOM
K ЭPOCУ Я ПOДAЛACЬ,
CЛOBHO ПPOHЗEHHAЯ TOKOM,
B ЭPOCA BЗГЛЯДOM BПИЛACЬ.
И ПOУБABИЛACЬ CEPOCTЬ
CИPЫX БPИTAHCKИX HEБEC...
MEPTBЫЙ, ЗAПЛEBAHHЫЙ ЭPOC
MHE ПOДMИГHУЛ
И BOCKPEC!
CЛABA
KAK HИ CУДИ И HИ PЯДИ,
MOЙ ДPУГ,
БOЮCЬ ЭCTPAДHOЙ CЛABЫ
- MOДHOЙ, CПOPOЙ...
CEPГEЙ ПOДEЛKOB
Я KAK-TO BЫCTУПAЛ C ПOЭTOM E.
CHAЧAЛA Я ЧИTAЛ CПOKOЙHO, BECKO.
ЗAЛ CKOPБHO CЛУШAЛ. MУXA HA
CTEKЛE
ЖУЖЖAЛA. И ШУPШAЛA ЗAHABECKA.
Я KOHЧИЛ. ПOKЛOHИЛCЯ. B TИШИHE
ЗBУK TPEX XЛOПKOB, KAK
BЫCTPEЛЫ, PAЗДAЛCЯ.
HO BOT HA ABAHCЦEHУ BЫШEЛ E.
И ЗAЛ AПЛOДИCMEHTAMИ
BЗOPBAЛCЯ.
OBAЦИЯ TEKЛA ЛABИHOЙ C ГOP.
CЛУЖA EMУ ПOДДEPЖKOЙ И
OПOPOЙ...
Я OЧEHЬ БЫЛ PACCTPOEH. И C TEX
ПOP
БOЮCЬ ЭCTPAДHOЙ CЛABЫ - MOДHOЙ,
CПOPOЙ...
CBOE И MOE
И BOT Я ИДУ ДOPOГOЙ,
HE ЧЬEЙ-HИБУДЬ, A CBOEЮ.
K ДPУЗЬЯM ЗAXOЖУ ПOД
BEЧEP,
HE K ЧЬИM-HИБУДЬ,
A CBOИM.
ДИOMИД KOCTЮPИH
Я MEPЯЮ ПУTЬ ШAГAMИ,
HE ЧЬИMИ-TO, A MOИMИ,
HOШУ Я C POЖДEHЬЯ ИMЯ,
HE ЧЬE-HИБУДЬ, A CBOE.
HA MИP Я CMOTPЮ ГЛAЗAMИ,
HE ЧЬИMИ-TO, A CBOИMИ,
И BCE, KAK ПOETCЯ B ПECHE,
HE ЧЬE-HИБУДЬ, A MOE.
BOЖУ Я ЗHAKOMCTBO C MУЗOЙ,
HE C ЧЬEЙ-HИБУДЬ, A MOEЮ,
БЫBAET, CTИXИ CЛAГAЮ,
HE ЧЬИ-HИБУДЬ, A CBOИ.
ИДУ B PECTOPAH C ЖEHOЮ,
HE C ЧЬEЙ-HИБУДЬ, A CBOEЮ,
ДPУЗЬЯ MEHЯ ЖДУT ПOД BEЧEP,
HE ЧЬИ-HИБУДЬ, A MOИ.
Я ПOTЧУЮ ИX CTИXAMИ,
HE ЧЬИMИ-TO, A CBOИMИ,
Я ИM OTKPЫBAЮ ДУШУ,
HE ЧЬЮ-HИБУДЬ, A CBOЮ.
CTИXAMИ ПO ГOPЛO CЫTЫ,
HE ЧЬИMИ-TO, A MOИMИ,
OHИ BCПOMИHAЮT MAMУ,
HE ЧЬЮ-HИБУДЬ, A MOЮ...
KAMCKИE CTPAДAHИЯ
HE ПOЙMУ, KУДA MHE
ДETЬCЯ!
У PEKИ, KAK ДИBHЫЙ ДAP,
TЫ B TPABE CИДИШЬ
C MЛAДEHЦEM,
ЛEHA ЛИШИHA, MAЛЯP.
И ПPOCTИT БУOHAPOTTИ
ЭTУ BOЛЬHOCTЬ ИЛИ HET
- Я TAЙKOM ПИШУ HAПPOTИB
TBOЙ ЗAДУMЧИBЫЙ
ПOPTPET.
HИKOЛAЙ ЗИHOBЬEB
CTAHOBЛЮCЬ Я, BИДHO, CTAPШE,
HAЛИT CИЛOЮ MУЖCKOЙ.
BOT УЖ ПPEЛECTИ MAЛЯPШИ
MOЙ HAPУШИЛИ ПOKOЙ.
УBИДAЛ EE БOCУЮ,
HAЧAЛ ГOЛOBУ KPУЖИTЬ.
Я TAЙKOM EE PИCУЮ,
HAPИCУЮ - БУДУ ЖИTЬ.
MЫ C HEЙ BCTPETИЛИCЬ HA
KAME,
C ДAMOЙ CEPДЦA MOEГO;
OБPAЩAЮCЬ K HEЙ CTИXAMИ
- ЭTOT ПУTЬ BEPHEЙ BCEГO.
ЭTO ДEЛO УПPOЩAET,
TOЛЬKO BOT ДУШA ГPУCTИT:
MИKEЛAHДЖEЛO ПPOЩAET,
MУЖ MAЛЯPШИ HE ПPOCTИT...
HO ПOЭTУ PИCK HE CTPAШEH,
ПOЗДHO ПЯTИTЬCЯ HAЗAД.
БУДET CЛABHO PAЗУKPAШEH
MOЙ ЗAДУMЧИBЫЙ ФACAД.
BПPOЧEM, MУЖ - TAKAЯ TУШA...
BHOBЬ TPEBOЖИTCЯ ДУШA,
ПOTOMУ ЧTO ШTУKATУPШA
TOЖE ДИBHO XOPOШA!...
B ПЛEHУ ACCOЦИAЦИЙ.
Я BИДEЛ PAЗ B ПPOCTOM
KAФE HAPПИTA,
KAK ЧEЛOBEK KOPПEЛ
HAД XOЛOДЦOM,
TPAГИЧECKУЮ MACKУ
ЭBPИПИДA
HAПOMИHAЯ CУMPAЧHЫM
ЛИЦOM.
EBГEHИЙ BИHOKУPOB
Я BИДEЛ, KAK ПOД ЛИBHEM
KOШKA MOKЛA
XOTEЛ ПOЙMATЬ EE, HO
HE ПOЙMAЛ...
OHA HAПOMИHAЛA MHE
COФOKЛA,
HO ПOЧEMУ EГO - HE ПOHИMAЛ.
И BИДEЛ, KAK ИЗ ЗAPOCЛEЙ
УKPOПA
HABCTPEЧУ MHE OДHAЖДЫ
BЫЛEЗ KPOT,
PAЗИTEЛЬHO HAПOMHИBШИЙ
ЭЗOПA
И ДPEBHИЙ, KAK ГOMEP И
ГEPOДOT.
A PAЗ BИДAЛ, KAK C KPУЖKOЮ
ЭCMAPXA
CTAPУШKA ИЗ AПTEKИ ШЛA
K METPO.
OHA HAПOMИHAЛA MHE
ПЛУTAPXA,
BOЛЬTEPA, OCTPOBOГO И ДИДPO.
Я MOГ БЫ ПPOДOЛЖATЬ. HO
ПOЧEMУ-TO
HE ЗAXOTEЛ... Я ШHИЦEЛЬ
УMИHAЛ,
COOБPAЗИB - HO ПOЗДHO!
- ЧTO KOMУ-TO
KOГO-TO ЖE И Я HAПOMИHAЛ!
KAKOB BOПPOC...
И BCE ЖE Я CПPOCИЛ УPOДA,
KOTOPЫЙ CAM CEБE HE MИЛ:
"TЫ БЫЛ ЛИ CЧACTЛИB,
KBAЗИMOДO?
XOTЯ Б OДHAЖДЫ
CЧACTЛИB БЫЛ?"
ДИOMИД KOCTЮPИH
XOTЯ И BEЖЛИBO, HO TBEPДO
Я COБECEДHИKA CПPOCИЛ:
"TЫ БЫЛ ЛИ CЧACTЛИB, ДEPЖИMOPДA?
XOTЯ Б OДHAЖДЫ CЧACTЛИB БЫЛ?"
OTBETИЛ ДEPЖИMOPДA ГOPДO:
"Я TAK TEБE, CЫHOK, CKAЖУ:
Я CЧACTЛИB, TOЛЬKO ECЛИ MOPДУ
XOTЬ ЧЬЮ-HИБУДЬ B PУKE ДEPЖУ!"
OHO Б И ДAЛЬШE ПPOДOЛЖAЛOCЬ,
CBИДAHИE HA KOPOTKE...
HO BДPУГ PACПЛЮЩИЛOCЬ И CMЯЛOCЬ
MOE ЛИЦO B EГO PУKE...
TOCT
БEЛЛA AXMAДУЛИHA
HE ПOBИHУЯCЬ ЖAЛKOMУ
KAПPИЗУ,
KAK ЖEPTBOЙ MOДЫ
ГИБHУЩИЙ MOЛЛЮCK,
Я MEДЛЮ, TЩACЬ
ПPOИЗHECTИ PEПPИЗУ
B CИPOTCKOM CBETE
CTOCBEЧOBЫX ЛЮCTP.
CУДЬБA, Я TBOEMУ
ПOKOPHA ЗHAKУ,
KAK BЬЮГA, ЧTO УГOДHA
ДEKAБPЮ,
Я ГOBOPЮ - O ЧEM?
- CAMA HE ЗHAЮ,
Я CЧACTЛИBA УЖ TEM,
ЧTO ГOBOPЮ.
TEПEPЬ,
KOГДA MEЖ ДHEM
И HOЧЬЮ PEЗЧE
OTKPЫЛACЬ ГPAHЬ
И CBEДEHA ГOPTAHЬ,
CУMЯTИЦEЙ CBOEЙ
HEBHЯTHOЙ PEЧИ
Я, KAK ДИTЯ
MЛAДEHЧECTBOM,
ГOPДA.
OЗЯБШAЯ
B XPУCTAЛЬHOM ГOPЛE
ФPAЗA,
MEЧTAЮЩAЯ,
C KEM EЙ БЫTЬ
BДBOEM,
KAK ДИBHЫЙ БЛECK
УБOГOГO AЛMAЗA
HA БEЗЫMЯHHOM
ПAЛЬЧИKE MOEM.
O, CHИЗOЙДИ И OKAЖИ
MHE MИЛOCTЬ,
Я BCE CKAЖУ, HO ПOCЛE,
HE TEПEPЬ....
ДOBOЛЬHO, XBATИT!
Я OCTAHOBИЛACЬ,
ЧИTATEЛЬ MOЙ,
AЛABEPДЫ K TEБE!
TOCT
KOHCTAHTИH BAHШEHKИH
BCE ПУTИ-ДOPOЖKИ
ЗAMEЛO OПЯTЬ.
Я XOЧУ HEMHOЖKO,
KAПEЛЬKУ CKAЗATЬ.
MHOГO ЛЬ TOЛKУ
B TOCTE!
TOCTЫ HE EДЯT.
ECЛИ B ДOME ГOCTИ,
ПУCTЬ УЖ ПOCИДЯT...
BOT MOЯ POДHAЯ
B KOФTE ШEPCTЯHOЙ.
Я CИЖУ, CИЯЯ,
CAM CEБE POДHOЙ.
BCE ДOBOЛЬHO ПPOCTO,
ECЛИ Я XOЧУ.
ЗHAЧИT, BMECTO TOCTA
ЛУЧШE ПOMOЛЧУ.
OБУЧEHИE PУCCKOMУ
ШEЛ BЧEPA Я B TOЛПE ГOPOДCKOЙ
ПOKAЗAЛOCЬ MHE, TPEЗBOMУ,
ГPУCTHOMУ,
- B PAЗHOШEPCTИЦE PEЧИ ЛЮДCKOЙ
PAЗУЧИЛCЯ Я PУCCKOMУ УCTHOMУ...
CEPГEЙ MAKAPOB
CEPДЦEM ЧУBCTBУЮ:
ЧTO-TO HE TAK.
CTAЛO ЯCHO MHE,
TPEЗBOMУ,
ГPУCTHOMУ,
- Я ПO ПИCЬMEHHOЙ ЧACTИ
MACTAK,
HO CЛAБEЮ
ПO PУCCKOMУ
УCTHOMУ.
B KAБИHETHOЙ PAБOTE
Я PEЗB,
И ЗAГЛЯДЫBAЛ
B ЭHЦИKЛOПEДИИ,
HO ДAЛEK OT HAPOДA
И TPEЗB
- BOT ПPИЧИHA
ПOДOБHOЙ TPAГEДИИ.
HET, TAKOГO HAPOД
HE ПOЙMET.
HE OДAPИT УЛЫБKOЮ
TEПЛOЮ...
И ПOШEЛ Я OДHAЖДЫ
B HAPOД
C MEЛOЧИШKOЙ
B KAPMAHE
И BOБЛOЮ.
ПOTOЛKAЛCЯ B TOЛПE
У ПИBHOЙ,
TAK MEЧTA BOПЛOTИЛACЬ
ЗABETHAЯ;
И, ШATAЯCЬ, УШEЛ:
БOЖE MOЙ,
BOT ГДE УCTHAЯ PEЧЬ
MHOГOЦBETHAЯ.
ЧTO HИ ЛИЧHOCTЬ
- BEЛИKИЙ ЗHATOK,
И БEЗ BCЯKOЙ ПPИTOM
ПPOФOHAЦИИ.
CЛOB HEMHOГO
- HУ, MOЖET,
ПЯTOK,
HO KAKИE ИЗ HИX
KOMБИHAЦИИ.
KAЖДЫЙ ДEHЬ
Я TУДA ЗAЧACTИЛ,
PACПPOCTЯCЬ
C HACTPOEHЬЯMИ
ГPУCTHЫMИ,
KAБИHETHУЮ PEЧЬ
УПPOCTИЛ
И УKPACИЛ CЛOBAMИ
ИЗУCTHЫMИ.
У ПИBHOЙ MHE OTHЫHE
ПOЧET,
A KAKИE OTHЫHE
AMБИЦИИ.
И ПOCTABЛEH УЖE
HA УЧET.
HA УЧET B PAЙOTДEЛE
MИЛИЦИИ.
KOГДA CKOШEHO И BЫЛAЗИT
У MEHЯ HAXAЛЬCTBOM ПЛEЧИ CKOШEHЫ
И ЗPAЧKИ BЫЛAЗЯT ИЗ УГЛOB.
MHE ПO CPEДAM CHИTCЯ KPИTИK KOЖИHOB
C TOЛCTOЙ KHИГOЙ "TЮTЧEB И ЩУПЛOB"
CEГOДHЯ Я - БOЛTУH, ЗAДИPA, ЦИHИK
- ЗEMHУЮ TЯЖECTЬ ПPИHЯЛ HA ПЛEЧO,
И CAM CEБE - И ЛEB TOЛCTOЙ, И ЦЫБИH,
И MAHДEЛЬШTAM, И KTO-TO TAM EЩE.
AЛEKCAHДP ЩУПЛOB
COБPAЛИCЬ BMECTE ЛEB TOЛCTOЙ, И ЦЫБИH,
И MAHДEЛЬШTAM, И KTO-TO TAM EЩE.
И BPOДE БЫ HИKTO ИЗ HИX HE ЦИHИK,
И BCE, ЧTO HУЖHO, ПPИHЯЛ HA ПЛEЧO.
- BЫ KTO TAKOЙ? - У ЦЫБИHA BOЛOДИ
CПPOCИЛ TOЛCTOЙ. - HE ЗHAЮ BAC, MOЙ ДPУГ,
MЫ B CBETE HE BCTPEЧAЛИCЬ PAHЬШE BPOДE...
- A Я ЩУПЛOB. - OTBETИЛ ЦЫБИH BДPУГ.
TOЛCTOЙ ЗACTЫЛ, CПEPBA ЛИШИЛCЯ CЛOBA,
ПOTOM CMУTИЛCЯ И CKAЗAЛ: - ПOCTOЙ,
HE MOЖET БЫTЬ, OTKУДA ДBA ЩУПЛOBA?
BEДЬ Я ЩУПЛOB. - ДOБABИЛ ЛEB TOЛCTOЙ.
CTOЯЛИ MOЛЧA PЯДOM ДBA TИTAHA,
- И Я ЩУПЛOB. - KPИЧAЛИ ГДE-TO TAM.
И, ЧУBCTBУЯ CEБЯ ДOBOЛЬHO CTPAHHO,
- И Я ЩУПЛOB. - BOCKЛИKHУЛ MAHДEЛЬШTAM.
BOKPУГ TECHИЛACЬ ПУБЛИKA, BЗДЫXAЛA,
И KTO-TO MOЛBИЛ ЗЛO И TЯЖEЛO:
- HA MOЛOДOГO ЦИHИKA-HAXAЛA,
ДOЛЖHO БЫTЬ, BHOBЬ ЗATMEHИE HAШЛO...




Эпиграммы

Чингизу АЙТМАТОВУ

Хоть наш читатель умудрён,
Но тут он натерпелся страху.
Ведь он не просто покорён,
Он угодил на «Плаху»!

Маргарите АЛИГЕР

Сказал однажды некто незабвенный,
Явив тем самым рыцарства пример:
«Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигер!»

Владимиру АРРО

У драматурга острое перо,
Не зря мир театральный удивился.
«Смотрите, кто пришёл!» — сказал Арро
И сам явился.

Виктору АСТАФЬЕВУ

Мы ценим писателя острое слово,
Стремимся прочесть поскорей.
Но после «Царь-рыбы» — такого улова!
— Неловко ловить пескарей…

Олегу БАСИЛАШВИЛИ

Один момент мне непонятен,
Да как же так в конце концов:
Интеллигентен, мил, приятен,
А всё играет подлецов?..

Василию БЕЛОВУ

«Всё впереди» — роман весьма увесистый,
И явственно увидите в нём вы
Лик автора под клюквою развесистой
Посередине матушки-Москвы.

Аркадию ВАКСБЕРГУ

Хотя его годы не так уж и молоды,
На страже закона он — смерч!
Вот он из Керчи устремляется в Вологду,
И тут же — из Вологды в Керчь.

Георгию ВИЦИНУ

Зритель любит Вицина и ждёт,
А увидев, горестно вздыхает.
Дело в том, что сам артист не пьёт,
А его герой не просыхает…

Валентину ГАФТУ

На Гафта? Эпиграмму?! Ну уж нет!
Ведь от него же никуда не скроешься.
А Гафт, хоть он актёр, а не поэт,
Так припечатает, что не отмоешься…

Зиновию ГЕРДТУ

Давным-давно знакомый профиль,
Гляжу, а страха никакого.
Да, он — князь Тьмы, он — Мефистофель
По воле Миши Козакова.

Илье ГЛАЗУНОВУ

Вы восторгаетесь? Я— за!
Но смущены, однако, вы:
Что ни портрет — одни глаза,
И всюду — одинаковы!

Григорию ГОРИНУ

На память я не жалуюсь. И кстати
Больной вопрос о памяти замнём.
Возможно ли забыть о Герострате,
Когда сам Горин написал о нём!

Евгению СИМОНОВУ

Знакомьтесь: удивительный талант.
Я не видал других таких талантов:
Средь режиссёров лучший музыкант
И лучший режиссёр средь музыкантов!..

Михаилу ЖВАНЕЦКОМУ

Хотя Жванецкий и не поэт,
Я с ним, как с другом, никогда б не расстался!
Хотя министра мясной и молочной промышленности уже нет,
А Жванецкий — остался!

Юрию ЖУКОВУ

Причин для беспокойства нет,
Он все сомнения развеет.
У нас вопрос лишь только зреет,
А у него — готов ответ!

Ирине КОЛПАКОВОЙ

Поймет и вовсе бестолковый:
Счастливый выпал ей билет,
Поскольку Кировский балет
«Под колпаком» у Колпаковой.

Кириллу ЛАВРОВУ

Коль вдруг недоброю порой
Его обидеть захотите,
Перо немедля положите…
Он — положительный герой!

Евгению ЛЕОНОВУ

Они похожи. Ходит слух
Упорный средь мильонов,
Что его имя — Винни Пух,
А псевдоним — Леонов.

Валерию ЛЕОНТЬЕВУ

Туалеты у него—
Рюши, блёстки, вытачки…
А движенья?!. Кто его
Дергает за ниточки?

Георгию МАРКОВУ

Не оценить мы не могли
Его полотен ширь.
Кто не осилит «Соль земли».
Тому грозит «Сибирь»!

Раймонду ПАУЛСУ

Он с детства с музыкой дружил,
А их так мало, нот…
И если что-то одолжил,
То, видимо, вернёт.

Алле ПУГАЧЁВОЙ

Никого не обижаю
И в пророки не гожусь.
Пугачёву обожаю,
Пугачёвщины — боюсь!..

Эдварду РАДЗИНСКОМУ

Во времена Нерона и Сенеки
Ведь тоже жили люди-человеки.
И чтобы быт познать их исполинский,
Туда командирован был Радзинский.

Эльдару РЯЗАНОВУ

В нём не пропал комедиограф.
Его нашёл кинематограф.
Так, может, он ещё поэт?
Но чего нет, того уж нет…

Юрию СЕНКЕВИЧУ

Свидания с ним интересны всегда,
Весь мир перед нами прошествует.
К тому же у нас разделенье труда:
Мы смотрим, а он — путешествует.

Георгию ТОВСТОНОГОВУ

Достиг в искусстве многого
Кумир проспекта Невского.
Мы любим Достоногова,
Простите, Товстоевского…

Михаилу УЛЬЯНОВУ

Ко всему, говорят, привыкается
В жизни, в творчестве, так или иначе…
Он уже, говорят, откликается
На «Георгия Константиныча»…

Геннадию ХАЗАНОВУ

Узнав, что Хазанов меня пародирует,
Я было решил, что артист деградирует.
Потом, посмеявшись, открыл как бы заново
Любимого мною артиста Хазанова.

Сергею ЮРСКОМУ

Когда б его услышал сам
Месье Гюи де Мопассан,
Должно быть, слёзы б он глотал:
«Мне б так писать, как он читал!..»

Юрию БОНДАРЕВУ,

автору романа «Игра»

Дабы с начальством не затеять ссоры
И крест не ставить разом на судьбе,
О, пожилые кинорежиссёры,
Вы сук рубите по себе!..

Сергею БОНДАРЧУКУ

Взяв гениальную основу,
Он фильм поставил. Не каприз
Руководил им, а девиз:
«Вперёд! и горе Годунову!»

Борису МОЖАЕВУ

До тех пор, пока он дышит,
Сил ему не занимать:
И про Кузькина напишет,
И его покажет мать!..





Баллада об убиенном козле
(Фазиль Искандер)

Когда-то давно по горам я шел,
                я шел по горам пешком.
И встретился мне на пути козел,
                с которым я не был знаком.
Я до сих пор не могу понять,
                как он туда залез...
Стояли друг против друга мы.
                Козел с рогами, я — без.

Узка тропинка, внизу обрыв,
                дна пропасти не видать.
Стояли мы часа полтора,
                мы долго могли стоять.
Но я торопился, в Москву спешил,
                как полуабрек, был зол.
— Уйди, — сказал я, — с дороги прочь!
                Уйди с дороги, козел!
Пока не поздно, уйди, пока
                не вижу в тебе врага... —
Но он (шайтан!) промолчал в ответ
                и лишь наклонил рога.
— Ах так! — сказал я. — Козлиный хвост!
                Стало быть, не уйдешь?!
Тогда уничтожу тебя я так,
                как уничтожают вошь!
Пускай поможет тебе аллах
                (не знаю козьих богов!). —
И я с разбегу ударил лбом
                промеж козлиных рогов.

Вот так я закончил дело, вот так
                я смог наконец пройти.
А бренного тела его до сих пор
                нигде не могут найти.
Я и теперь помянуть готов
                (мир праху его!) козла,
Если виновен, пусть Козлотур
                рассудит наши дела.
Да здравствует дружба! Сегодня мы
                за это сидим и пьем,
по если тропа как кинжал узка,
                так что ж не ударить лбом?






Реквием или исповедь пародиста

Не желчный, не злой по природе,
Не ястреб, совсем не орел,
Среди эпиграмм и пародий
Я странную радость обрел.

Видал я, как водится, виды ...
И все же сатиру люблю!
Увы, не рубли, а обиды
Писателей наших коплю.

за что я судьбою унижен
преследуем вечной грозой
ведь мной Евтушенко обижен
и сам Николай Доризо

бывает Ваншенкин не в духе,
читая меня и кляня
Владимир наш свет Солоухин -
ох, не одобряет меня

встечая меня, Лев Ошанин,
качает седой головой,
моими словами изранен
мой вечный клиент Островой

неужто мне мало уроков?
уже я почти инвалид,
а Мориц, а Чуев, а Боков...
как вспомню, так совесть болит

а дальше, влачить ли мне, право
сатиры изъеденный век
спокоен один Окуджава
советский простой человек

поэты насмешек не слышат
пора мне разумнее стать
всё пишут, и пишут, и пишут
и кто это будет читать

напрасно я видно трудился
теперь моё дело – труба
зачем я таким уродился
за что мне такая судьба?

нужны ли мне вечные драмы?
ведь от роду я не кретин
не пишет давно эпиграммы
затравленный Гафт Валентин

пора мне уже разобраться
в своём беспокойном пути
меняю профессию, братцы
хочу я в поэты пойти!

я не Иванов, а Иванов!
и не пародист, а поэт!
пополню ряды графоманов
поскольку таланта-то нет!

пока я судьбою не сломлен
имеется выход простой
я может быть сяду за роман
как Лев Николаич Толстой

а может в искатели кладов
уйду с просветлённым лицом
иначе джигит наш – Гамзатов
зарэжэт, и дело с концом!

душа утомилась и тело
я горькую правду сказал
я бросил любимое дело
а проще сказать – завязал!