Словно волховные сны, в полдень волны
с плеском лизали извивы залива.
Возле песков, раскалённых и голых,
в зное закатном застыла олива.
В дрёме томился озёрный папирус,
слушая шорохи кобры столетий.
Ведал ли он, что послание миру
он принесёт, слово вырвав из нетей?
Пусто, тоскливо…
Лишь гладные грифы
ждали в круженьи агонии жизни.
И преломлялись реальность и мифы
во временной и пространственной призме.