Блистая, упали дары из подола прилива,
соленая груда оттенками моря играет,
клешней маргарит зажимая, омар причитает:
«За что Маргариту казнил, кровожадный Олибрий?»
Не стайка колибри – а горсть разноцветных ракушек,
еще непросохших, хранящих прозрачные капли,
их путь пролегал через Крит, Кабо-Верде и Капри,
закончился здесь, на неведомой атласам суше.
Их ветер обсушит, и выбелит вспышка сверхновой,
нанижет девчонка намисто на память о лете,
всего вероятней же, что драгоценности эти
рассыплются в прах, и мое невесомое слово
о влажном улове и острых кусочках кораллов,
о стеклах, волнами облизанных, жемчуге мелком
пребудет на мокром песке нарисованной стрелкой,
идти по которой не нужно ни старым, ни малым.