А жизнь была прекрасна и пуста...
Ужель не жалко девочку слепую?
Но ты целуешь мертвую в уста
и, пальцами по клавишам вслепую,
нащупываешь гладкие слова
и скользкие, как желтая глазунья.
Большой любви веселая вдова,
отпразднуем шестое полнолунье
высоких чувств, на медленном огне
взлелеянных при полном омраченьи
рассудка бедного. Вот улица в окне.
Смотри в окно. Опять же - развлеченье.
Вот тополя спилили на дрова.
И в сердце тесно вздыбленному тесту.
Произнеси, не больше, чем слова:
"Любовь и смерть", и далее по тексту.
Над зимней хворью - круглое лицо,
по римским цифрам режущее стрелкой.
Мир заключен в стеклянное яйцо
под абажуром. Падает в тарелку
снег бутафорский, мнимый, но густой.
Уже увязли локон, локоть, ломок
твой стебелек в бутылке. Час шестой.
И в прорубь утра падает обломок
карандаша. По краешку стекла
пройдись пешком. По щучьему хотенью
в зеленый лист вонзается игла
внутри локтя. И слабое растенье
плоды приносит пресные на вкус.
В них червяки замыслили траншеи.
И плюс на минус - минус или плюс?
И крестик маленький, как маятник на шее.