В делах сердечных я стою
За строгость, без приписок,
И в подтвержденье издаю
Сей Донжуанский список.
В нём первым числится Иван:
Родители в отъезде,
Для детских шалостей диван –
Не закуток в подъезде.
На две недели благодать,
Житьё в тепле и холе!
А там и честь пора бы знать –
Гуляй себе на воле!
Чувств ранний опыт! он хорош
На лестничной площадке –
Хотя комфорта ни на грош,
Воспоминанья сладки.
Оттуда вызваны тайком
И расходились строем
Серёжка, Женька с Игорьком
(Но этот ряд закроем!)
А юность! Сколько раз на дню
В тебя, дружок мой Лёша,
Я запускал всю пятерню,
Кудрявый чуб ероша.
Доселе памятны ещё
Глаза твои, и чёлка,
И через левое плечо
Краплёная наколка.
Ты, Ромка, тоже мной учтён:
Точь-в-точь герой романа,
Спортивной статью Аполлон,
Ни одного изъяна.
И сколь на шею бы тебе
Поклонницы ни висли,
Всё остаёшься по судьбе
Ты жёноненавистник.
Сродни блистающий красой
(Сейчас готов в Амуры!)
Причудник Шурка: Боже мой,
Какие шуры-муры!
Хранят старинные дворы
Заветные преданья,
Невозвратимой той поры
Счастливые гулянья.
Но что компания сия
Без дорогого гостя? –
Родная косточка моя,
Мой драгоценный Костя!
Навек с тобой запечатлён,
Душа моя, в обнимку
Благодаря былых времён
Любительскому снимку.
Бедой застигнут я врасплох,
Сражён твоим уходом,
Бесстыдно жалок и убог,
Вожусь со всяким сбродом.
Померкли светлые деньки,
Ночным сменясь угаром:
Здесь прежней братьи двойники,
Отпетые недаром.
Иван любому здесь задаст
И стребует по счёту,
В искусстве траханья горазд –
Собой заменит роту!
Серёга, Шурка, Игорёк
Не прочь – стойком и в лёжку –
Здесь пропихнуться хоть разок
На долгую дорожку.
Дошло до положенья риз –
Случайные всё связи.
То перепутал верх и низ
Глумливый чёрт в экстазе.
То он же, крадучись как тать,
Подобно злому копу,
В отместку силится надрать
Нахрапистую жопу.
Ему споспешествует сонм,
Нечистых духов свора…
Надеюсь, в перечне моём
Не вышло перебора.