Пристань. Куры. Родственные встречи.
Рынок. Занавески из окон…
Впрочем, для народов Междуречья
Шуйское – почти что Вавилон.
Почта. Телеграф. Библиотека.
Клуб. Кафе. Столовая. Пассаж.
И для городского человека,
В общем, впечатляющий пейзаж.
Наш приезд нечаянной наградой
Рухнул на старинное село:
«Ехалов приплыл с агитбригадой!
Сбылось. Подфартило. Повезло».
И пошло, поехало, помчалось,
Завертелось в парке у реки.
Позабыты старость и усталость.
Выдают чечетку каблуки.
Прыгают на челках завитушки,
Шелковые платьица – в разлет.
И летят ехидные частушки
В городской приезжий огород.
И на фоне лихости и матов,
Рвущих в клочья нынешнюю гнусь,
Так смешны попытки демократов
Причесать растрепанную Русь.
Пой, гармонь! Не кисни, балалайка!
Даже в годы горестей и бед
Тройка-Русь - не Польша-Тарантайка
И не Люксембург-Велосипед.
Нам лететь сквозь годы и столетья.
А пока что в северной глуши
Мы по широте своей души
Вместо матов ставим междометья.
Впрочем, маты – это дело третье…
Жарь, Василий! Шуйское, пляши