Кружились дамы, кружились кавалеры,
Кружились пары, кружился высший свет.
На том балу присутствовал, наверно,
Весь город N, а может быть, и нет.
Кружился я, кружилась голова моя,
Кружился вечер и аромат духов.
На том балу Вы вся так и цвели
Улыбками, волнующими кровь.
Вы польку станцевали пару раз,
Потом вальсировали долго с генералом.
Я на мазурку пригласить пытался Вас,
Но Вы меня не удостоили вниманьем.
Затем поручик приглашал Вас смело,
Мне показалось даже – слишком нагло.
Вы прямо-таки вся и побледнели,
Когда я обозвал его нахалом.
Вы примирить пытались тут же нас,
Но офицер остался непреклонен.
Им был назначен сразу день и час,
А также место рядом с старою часовней.
Мой секундант, мой лучший давний друг,
Мне не советовал стреляться понапрасну.
Я не стреляюсь просто так вот вдруг,
Но в этом случае… я думаю, все ясно.
Молчали сосны темными стволами,
Бросая тень на белоснежный кров.
Вся ночь прошла безумными часами
И утро кажется одним из страшных снов.
Приехал тот поручик с секундантом,
Отмерили шаги и разошлись.
Не чувствовал себя я виноватым,
Но почему-то вспомнил свою жизнь.
Мелькнули лица, города и годы,
Родители и первая любовь.
Промчалось детство, юность без заботы…
Все далеко, закрыто будто на засов.
На солнце снег, искрясь, слепил глаза,
А колокол забил вблизи понуро.
Морозный воздух, свежий донельзя,
Мне подарило нынешнее утро.
- Сходитесь…
Поднят пистолет, прицел в глазах,
Курок нащупал палец, жертву – дуло.
Пошел с улыбкой грустной на устах
Навстречу офицерской меткой пуле.
Все ближе, ближе… Чтоб наверняка,
Чтоб взять на душу грех еще один,
Мы начали идти издалека,
А можем упереться и в мундир.
И в то мгновенье сани подскочили,
Извозчик натянул поводья со всех сил.
А с тех саней легко Вы соскочили,
Хотя никто об этом не просил.
Я повернулся, чтобы Вам сказать:
«Помилуйте, сударыня, зачем Вы…»
Но грянул выстрел, давший мне упасть
И успокоивший натянутые нервы.
Взметнулась стая воронов, все прочь.
Я рухнул в тот холодно-жгучий снег,
И в это утро, что сгустилось в ночь,
Глаза смотрели из-под белых век.
Я слышал, как Вы закричали: «Нет!!!»,
Упали рядом, голову подняли…
Но секунданты засчитали смерть,
А Вы, обняв меня, в снегу рыдали.
То воронье поднялось с черным торжеством,
То Ваши слезы горько падали на снег.
Могла бы пуля поселиться не во мне живом,
Но я не взял на душу тяжкий грех.
Тот белый снег оплавлен теплой кровью,
То имя колокол печально отзвонил…
Я в Вас влюблен был искренней любовью
И за любовь к Вам жизнью заплатил.
Кружились дамы, кружились кавалеры,
Кружились пары, кружился высший свет.
На том балу кружился я, наверно,
Хотя теперь… кто знает? Может, нет.
Кружился снег, спокойно и устало,
И тишина легла над миром вдруг.
На том балу мне так не доставало
Тепла от этих милых губ и рук…