1.
Рыжая кошка осторожно вышла из слухового окна…
Крыша ещё не совсем остыла от дневного зноя, и было приятно ощущать мягкое тепло.
Вылизываться и освобождать себя от запахов дома, было лень, да и не нужно сейчас. Не на охоте, чай…
Воздух начинал наполняться ночными звуками и запахами. То пахнёт жаром от разогретой стены дома, то порыв со стороны виноградника принесёт свежесть тени, которая сохранялась весь день под листьями. Было приятно ощущать смену температуры…
Звуки…. Вот чем ночь полна до краёв. Шорох всевозможных крыльев, шелест листвы, мягкое шуршание трав под разными лапами…. Пение на все лады, разными голосами и способами. Всё это кошке было знакомо с рождения. А может и задолго до рождения.
Кошка жила этим. Дышала самой ночью и наслаждалась прикосновениями лунных теней к подушечкам лап.
Ветка дерева, которое росло около дома, очень близко была к крыше, и можно было спокойно перейти на дерево, что кошка привыкла делать давным-давно. Спустившись, таким образом, на землю, она решила посмотреть, что сейчас делает знакомая мышь. Их интерес друг к другу появился после того, как были заколочены мелкой сеткой все окна в подвал и кошке запретили там бывать. Находясь в абсолютной безопасности, мышь привыкла разгуливать у самой сетки. Стащив что-нибудь со стола в кухне, мышь несла свою добычу на окно, иногда с невероятными сложностями, и показывала кошке всю глубину своего презрения.
Они сидели, часами глядя друг на друга, делая вид, что каждый просто невероятно занят своим делом, и каждый знал, что эта игра закончится жестоко и неумолимо, стоит исчезнуть препятствию или неосторожно подойти слишком близко к нему.
Однажды, когда сеток на окнах ещё не было, их знакомство едва не закончилось, так и не начавшись. Одно неосторожное движение кошки и мышь, изрядно помятая, превозмогая боль от ран, смогла ускользнуть. Сетки сдерживали смерть на расстоянии, и мышь получила возможность иногда побаловать себя дозой адреналина и злорадства.
Мыши на месте не оказалось. Жаль. Кошке импонировало поведение мыши, и она уже весьма сомневалась, что съест мышь, если вдруг поймает. Помять её за нахальство – непременно нужно, а вот есть….. Не так часто у того, кого ты хотел съесть и почти съел, находится достаточно смелости начинать подобную игру.
Песок…. Лапы ощутили холод. Очень быстро остыл песок. Ну, да ладно, он кошке не нужен был в данный момент.
Кошка села в луче лунного света, пробивающегося сквозь листву деревьев и винограда.
В этом свете каждую ночь кошка видела то, чего не видела никогда днём. Даже в кромешной тьме кладовки не появлялось то, что живёт в свете ночи. И сама она выглядела в этом свете не так, как обычно. Появлялось непонятное свечение, которое шло, как бы изнутри, вытекало через поры и, срываясь с кончиков шерстинок, растворялось в том луче, который и делал видимым это свечение. Кошке нравилось светиться. Она улыбалась.
Беззвучные движения тех, кто живёт в свете ночи, иногда пугали, иногда завораживали.
К ним невозможно было привыкнуть. Иногда они шутили над кошкой, иногда играли с ней. Вчера пара тех, кто живёт в свете ночи, вдруг превратилась, слившись в одно существо, в соседского мерзкого кокер-спаниеля. Кошка видела, как беззвучно открывается и закрывается пасть этого порождения.
Кошка посмеялась от души…. Она и самого спаниеля никогда не боялась, а то и задавала ему трёпки при случае, а уж ЭТО подавно…
Вылизаться, что-ли…. Нет… не время ещё. Нужно ещё раз забраться на крышу и проводить луну. Когда луна зайдёт, кошке станет немного не по себе. Ведь она считает своё свечение истинной своей сущностью.
А ещё, когда садится луна за горизонт, на смену Тем, Кто Живет В Свете Ночи придут Те, Кто Живёт В Мраке Ночи. Тогда и наступит время настоящей охоты.
Те, кто кормит кошку днём и хвалит за ловлю мышей, даже не знают о том, что такое Настоящая охота кошки. Однажды избрав себе Дом кошка не пускает в него Тех, Кто Живёт В Мраке. Они всегда голодны и оттого необычайно агрессивны. Дом без кошки напрочь лишен защиты.
Те, кто живут в Доме, не всегда могут видеть эти порождения Мрака и не чувствуют, как из них и из Дома голодные твари выпивают всё свечение, которое кошке так нравится.
Самое страшное, что иногда Те, Кто Живёт В Мраке приходят днём. Днём кошка их не видит. Она лишь чувствует их запах. Так пахнет смерть. Так пахла сама Кошка для Мыши. И тогда Те, кто живёт в Доме видят, как кошка мечется по Дому, распушив хвост, и шипит в никуда, как им кажется. А это всего лишь попытка хоть по запаху найти и отпугнуть Мрачных.
На всё ещё теплом коньке крыши кошка размышляла, откуда она взялась, почему выбрала себе этот Дом и эту работу. Вылизываясь, готовилась к вероятной битве. Она не знала ответов на эти вопросы. Одно она знала точно. Работу свою она выполнит, за что утром её будет ждать награда в плошке. А если ночь будет не очень напряжённой, то может хватит времени поймать и съесть мышь. Не Мышь. Просто мышь.
2.
Люблю японские автомобили. В них воплощены честность и послушание, но вместе с ними, сила и гордость этого сурового народа.
Моя неосуществимая мечта управлять сверхзвуковым самолётом, нашла отражение в моей манере вождения. Полное слияние с автомобилем. Так же, как меч самурая есть продолжение его плоти, автомобиль стал частью моего тела. И я умел видеть дорогу.
В сочетании с полным слиянием, это давало мне невероятные возможности. Полёт на сверхмалой высоте в кресле водителя, выдавливал в мою кровь адреналин и эндорфин, превращая драйв в наркотик.
В этот день дорога была идеальной. Абсолютно сухое, надёжное покрытие, полный бак качественного топлива, отлично работающие системы автомобиля, любимая музыка, заполнившая салон…. Я летел.
Выехав рано утром, чтобы быть на месте к обеду, я теперь ехал прямо в Солнце, в которое упиралась совершенно ровная трасса. Великолепный рассвет.
Этот «жигуль» я увидел издалека. Меня давно терзает вопрос, кто и за какие взятки выпускает на дорогу эти раритеты, именуемые «копейками». В свои лучшие годы они представляли собой детский конструктор автомобиля, а к нынешнему времени, имея более тридцати лет эксплуатации за багажником, вследствие полного отсутствия качественных запчастей и усталости металла, эти развалины представляли реальную опасность для владельцев, пешеходов и других участников движения. По моему убеждению, срок службы автомобиля следует ограничить. Тогда и безопасность на дорогах повысится.
Размышляя обо всём этом, я сближался с «копейкой» со скоростью, которую я мог получить от своих трёхсот лошадей под капотом, плюс примерно 60 ишаков «жигулёнка».
Дальше всё было банально скомкано. Искажённое криком и страхом лицо водителя «жигуля», моя мысль о том, что я сейчас вижу глаза мертвеца, удар, шум, пыль, перевороты… всё кончилось в миг.
Ужасная тошнота. С самого дикого бодуна такого не бывает… Глаз только один открылся… Трава, цветы. Всё горизонтально… Аааааа….. это я горизонтально…..
За тремя высокими травинками и каким-то сиреневеньким полевым цветком, лежал мой мобильник, приветливо подмигивая зелёным индикатором «онлайн».
Ни царапинки на корпусе и абсолютная бесполезность. Ведь руки и ноги, посредством коих я мог воспользоваться телефоном, не то, чтобы не слушались или болели, а просто как бы отсутствовали. И вообще, очень странно… Должна быть боль….
У меня всегда в мобильнике настроен экстренный вызов спецслужб. Достаточно было нажать и удержать кнопку, и автоматически вызывалась милиция, скорая или МЧС.
Откуда ко мне пришла мысль, что это мне поможет, пригодится – я не знаю. Просто вошло в привычку, бесполезность которой я сейчас ощущал всеми работающими клетками мозга. Есть рабочий телефон, есть настроенный вызов, есть нуждающийся в помощи, но нет элементарного. Нечем нажать кнопку.
Шелест травы. Оказывается, я слышу. И как-то я странно слышу… Всё вместе и каждый звук отдельно. Сопение прямо в ухо пробудило все мои инстинкты и, если бы мог, я бы резко дёрнулся в сторону. А так, я просто ощутил обжигающий холод неизвестности и страха в животе. Перед глазом показались длинные шерстинки, а потом и рыжая кошачья мордочка. Зелёные глаза смотрели с интересом и …….. пониманием?
«Привет, кошка»: сказал я. Говорить я тоже могу, оказывается.
Кошка минуту, не отрываясь, вглядывалась в мои глаза. Затем повернулась ко мне хвостом, при этом, казалось, совершенно случайно наступила лапой на клавиатуру телефона и стояла неподвижно, пока я не услышал: «Скорая слушает!» Я, медленно проваливаясь в мягкую пустоту, что-то говорил в лежащую рядом трубку и не мог никак избавиться от мысли, что это всё большой, широкоэкранный глюк…
Лицо сестры, моей родной сестры, было первым, что я увидел, вынырнув из сна, в котором я видел приятный, тёплый берег лазурного моря и себя на этом берегу, стройного, загорелого и весёлого.
Реальность встретила меня всхлипом моей сестры: «Жив!»
- Что со мной, Оксана? Я, что, должен быть мёртв?
- Ты месяц был в коме…
И снова я ощутил банальность ситуации, столько раз виденной в фильмах и знакомой по книгам. Сейчас по сценарию я должен буду вспомнить всё, что со мной произошло. Или получить амнезию.
Я вспомнил всё. И особенно ярко-рыжую лапу, стоящую на клавиатуре моего телефона.
- Ксюш, что с машиной?
- Её нет.
В этом вся Ксеня. И, судя по краткости высказываний моей сестры, талант – имя мне.
Прекрасно понятно, что, зная мою любовь к автомобилю, сестричка сделала всё возможное. И если машины нет, по словам Ксюши, то её нет и это нужно просто принять.
- Ксень, а я?
- Ты есть. Функционируешь частично. Повреждён позвоночник и трещина в черепе. Будешь ли ходить и пользоваться руками – доктора не знают. Вот так, братец.
М….да…
- Вероятность?
- Тридцать «за».
- Неплохо!
- Неплохо уже то, что я перестану ждать самого страшного. Ты успокоишься и дашь мне вздохнуть спокойно, без твоих выкрутасов на дороге!
Я не стану объяснять ей, что такова моя натура и иначе я не умею. Она это знает. Грызёт меня скорее по привычке и из любви ко мне.
Весёлая перспектива. Если не встану на ноги, придётся как-то освобождать от себя близких. Ладно. Об этом буду думать, когда возникнет необходимость.
Ксеня подошла к тумбочке и присела на неё.
- Теперь, когда ты пришёл в себя, я смогу немного больше внимания уделить семье.
Она улыбнулась.
- Отпустишь?
Я улыбнулся в ответ. Мы росли вместе. Ксенечка на год моложе меня. Я не бросал сестру с её инфантильными одногодками-подружками, а она не очень и хотела с ними дружить. Нас больше интересовал Мир вокруг, чем тупые игры в куклы и войны игрушечных солдатиков в песочнице.
- Да, кстати! Кошку твою ещё нужно покормить сегодня чем-нибудь! А то я давно уже не выбиралась в маркет за покупками. Всё как-то мимоходом…
- Ксеня! Это моя прерогатива нынче – бредить! Какая кошка?!
Уже договаривая фразу, я знал, какая кошка. Но как?!
- Я когда металлолом с трассы забирала, там кошка сидела. Рыжая. Вот я и подумала, что неспроста это. Решила, что тебе она не помешает. Но если ты против…..
- Ксюш… Ты же знаешь, ангина ты моя, что я не против!
- Да, милый, я прекрасно это знала.
Ксеня снова улыбнулась. Уж кого-кого, а друг друга мы знали.
Значит не глюк и не сон. Значит, я обязан жизнью случайному движению, случайно забредшего на место аварии животного. Интересный фактик…
Через две недели, врачи отказались от каких-либо попыток быстро поднять меня на ноги, кое-как включили мне руки и выписали. Ксюша отвезла меня домой и оставила одного, заранее приготовив запас еды. Решила дать мне время осмыслить всё. Квартира встретила меня смесью запахов. Некоторые я не знал. Пахло кошкой. Не застоявшимся запахом горшка кошачьего, а просто животным.
- Ну, где ты, спасительница? Тишина… Боится, что-ли?
Перед выпиской из больницы, Ксюша привезла мне кресло на колёсиках. Заметила мой взгляд на это сооружение и сказала: «Не смей! Это ненадолго!»
Теперь я вкатился в комнату и увидел это рыжее создание, возлежащим на моей подушке.
Кошка подняла голову и приоткрыла заспанные глаза. Глаза были те же. Зелёные, и сейчас, необычайно хитрые. Чем бы тебя угостить-улестить?...
Внезапно я понял, что кошка ничего не хочет. Это сразу возникло во мне в состоянии знания. Она ничего не хочет, кроме того, чтобы просто быть рядом.
Интересное ощущение… Тааааак….. Снова чувство такое, что я в дешёвом фильме о том, как ударился парень головушкой и стал язык птиц понимать… Так, что-ль, киса?
Только не надо мне хотя бы по- человечьи отвечать. Ведь с катушек съеду! Не будет она мне по-русски вещать. Это я тоже уже знал.
Ну ладно. Как-то же надо начинать общение. Я попытался взять её на руки. Где же у меня был йод….. Очень глубоко прокусила… И продолжает мыться, как ни в чём не бывало.
Характерец, однако. Я покатился в кухню и позвал кошку за собой в знак моего расположения и отсутствия обиды за укус, даже зная, что есть ничего она сейчас не будет.
Рыжая бестия продолжала мыться, не обращая на мои призывы никакого внимания. Я открыл холодильник, отхватил ножом круг варёной колбасы и налил стакан молока. Странное сочетание, но к нему я привык с детства. Соорудив бутерброд из колбасы и батона, уложил его на газету, расстеленную на коленях и со стаканом молока в руке, управляя своей тележкой одной рукой, вернулся в комнату. В это время я напоминал себе Чапаева, переплывающего Урал. Уплетая хлеб с колбасой и запивая это молоком, я думал о том, как мне звать свою новую соседку по квартире. Я начал называть все известные мне имена кошек. Дойдя до буквы Х я устал. Как же тебя зовут, кошка? Это я тоже произнёс вслух. И зеленоглазое чудо обратило свой взор на меня. Это не было случайностью. Я, когда произнёс «кошка», говорил не о какой-то абстрактной кошке, а об этой, рыжей, наглой, конкретной кошке. Вот до неё и дошёл мой мысленный посыл. Отлично! Так и будет! Я буду звать тебя Кошка!
3.
Луна и солнце встретились в рассветном небе. Странное зрелище. Солнечная ночь или лунный день?
Кошка вошла в Дом. Те, кто живёт в Доме, ещё спали. Мышь изловить не удалось, ползущей через дорожку, ведущую к крыльцу, медведкой, Кошка побрезговала и теперь решила проверить, чем можно полакомиться в кухне. Те, кто живёт в Доме, не забыли о ней. В миске было, налитое с вечера, молоко. Отпила половину. Странно, что молоко не протянулось в такую душную ночь. Рядом стояла ещё одна плошка с сухим кормом. Кошка понюхала сухарики. Улыбнулась. Пища для изнеженных домашних котов. Нет. Её пища должна быть другой. Её пища должна иметь шанс сбежать. Тогда Кошка чувствовала себя комфортно от справедливости происходящего. Откуда в ней это чувство? Она не знала… Кошка съедала трепещущую Жизнь, чтобы ночью выстоять в схватках и защитить Жизнь другую. Отлично зная, что, не убив, не сможет охранять свой Дом. Ослабеет. Превратится в ни на что не годную поедательницу кошачьего печенья. В диванную подушку. Кошка знала, что живёт правильно.
Проходя мимо зеркала, она на секунду задержалась. Что-то было в этом предмете….
Где-то на дне своих глаз, Кошка видела нечто, ей совершенно не знакомое. Или смутно знакомое. Или очень знакомое? Да…. Странный предмет, это зеркало….
Может быть, именно это незнакомое заставляет собак припадать перед ней на лапах, а потом с повизгиванием отступать после попытки, заливаясь лаем, напасть на неё.
Сделав шаг дальше в сторону своего любимого кресла у камина, Кошка вспомнила тот день, когда впервые взглянула в зеркало.
Рыжая кошка родилась в подвале «сталинки». Тёплый, просторный, вмещающий в себя кладовки жильцов, подвал дома, был раем для мышей и, конечно, кошек. Темно, тепло и о еде можно не волноваться. Многие поколения кошек выросли там. Подросшие коты и кошки выходили в колодец двора только на третьем месяце жизни. «Своих» кошек здесь не обижали. Дети играли с котятами, добрая дворничиха собирала вкусности для любимцев. Взрослые кошки уходили в соседние кварталы на поиски отцов и матерей для будущих выводков. В этом клане было так заведено, и редко кто поступал против уклада. Многие семьи ослабели, забыв этот обычай…
Кошка родилась в конце января. Уже в апреле, с наступлением тёплых дней, все кошки начали выводить котят во двор. Жить только во мраке подвала опасно для здоровья кошек.
Всё шло размеренно, по давно установившемуся порядку. Но одним летним днём во двор явилось множество людей, которые наглухо запечатали все кошачьи лазы в подвал. Зачем? Никто не знал… Многие кошки остались снаружи. В подвале у них были и дети, и члены семей.
Войдя в подвал как им подобает, через дверь, люди разбросали там отраву для мышей.
Три недели под домом стоял вой боли, голода и отчаяния. Три недели кошки, не вернувшиеся в подвал, бродили вокруг дома и старались найти вход. Потом всё кончилось.
Так кошки этой семьи разбрелись в поисках нового дома и пищи.
Осень в том году наступила быстро и рано отдала природу в распоряжение зимы.
Снега выпало очень много.
Поначалу ещё можно было найти еду под рыхлым снегом на помойках, но обильные снегопады сменялись оттепелями и, вскоре, пробиться через многие слои льда к еде стало невозможно. То, что выбрасывали люди, тут же разметалось стаями бродячих собак.
Кошка, в то время ещё подросток, научилась на бегу выхватывать куски из лап и пастей собак и, мгновенно взлетев на дерево, съедала добычу. Не раз она получала трёпки от псов. А уж сколько приходилось терпеть от своих же собратьев……
Редко выпадала удача поймать птицу или мышь. Кошка чувствовала, что погибнет.
Она уже не раз встречала окоченевшие и обглоданные крысами трупики своих сестёр.
В памятную ночь Кошка пробиралась по свежему снегу к дому, стоящему на отшибе и манящему её светом в окне в столь поздний час. В освещённой кухне дома сквозь стекло можно было увидеть стол и на нём……ЕДУ!!!! В том, что это еда, Кошка не сомневалась. И ещё. Там было тепло.
Входить в открытую форточку или нет – уже не было вопросом. Спрыгнув с невысокого окна на стол, Кошка схватила еду и рванулась обратно. Уже в форточке почувствовала неладное. Волна нервной дрожи пробежала по спине. За ней наблюдали. Оглянулась.
В углу, в кресле сидел Тот, кто живёт в Доме. Его глаза улыбались. В них не было вражды. Она поняла, что камня в спину не будет и спрыгнула с форточки в темноту.
В таких быстрых посещениях дома прошло несколько ночей. Всякий раз еда была на столе и в углу кухни сидел Тот, кто живёт в Доме. Кошка уже не убегала, схватив кусок со стола, а ужинала в тепле, спрыгнув с пищей к печке. Но, окончив трапезу, непременно уходила, на прощанье благодарно муркнув. Она была уверена, что еда предназначалась ей и она уже не ворует. Вскоре она стала задерживаться дольше, отогреваясь у печки час-другой. И вот однажды, когда Кошка собралась уходить, Тот, кто живёт в Доме, сказал, глядя ей в глаза: «Оставайся…» И она осталась.
Вот в этом, своём первом Доме, Кошка и увидела в первый раз зеркало. Лишь на миг испугавшись движения в зеркале, Кошка поняла, что это – она сама. А потом случилось неожиданное для Кошки. Её отражение задрожало, потекло, стало на секунду размытым рыжим пятном, и вдруг разбилось на несколько изображений. С каждого на Кошку смотрела молодая женщина с пышной рыжей шевелюрой и серо-зелёными глазами….
На одних женщина улыбалась, на других была серьёзна, на некоторых в её глазах были отчаяние и тоска. На одном из них была маска боли…
Галлюцинация исчезла. На Кошку снова смотрела кошка…
Если бы она могла пожать плечами – обязательно бы это сделала.
Теперь, отдыхая после ночных бдений, Кошка иногда вспоминала и ту суровую зиму, и то странное видение.
4.
Утром Татьяну разбудил шум за окном. Такой небольшой дождь, а так шумит…
С жестяным грохотом капли разбивались о карниз. Что же снилось?.... Что-то очень тёплое и приятное, заставляющее сейчас в неге сокращаться мышцы бёдер, спины, плечи… Так приятно потягиваться на шёлковой простынке.
Сколько же времени прошло с тех пор, как Он ушёл? Почти два года… Просыпаться у него в доме было так же тепло и приятно, даже когда Он вставал раньше и, оставив её одну, убегал на работу.
Сказал, что встретил настоящую любовь. А я? Я разве была синтетической?!
Эта боль не пройдёт. Сгладится, притупится, станет размытой и блуждающей, но не исчезнет.
Эххх! Нужно вставать, собираться на работу. Хоть работа, наконец, попалась интересная и не вызывала судорожного сжатия челюстей при мысли о ней. И снова Он… Ведь это с его подачи Татьяна нашла работу… Напоминания преследуют ежеминутно. Готовить утром кофе на суперсовременной поверхности у себя в квартире - и как не вспомнить обычную голландку в его доме? Жаркую, разогретую так, что красные блики блуждали по потолку комнаты над их кроватью. Этот маленький домик, стоящий на окраине города, в частном секторе, казался ей вершиной уюта.
Она долго смотрела в зеркало в этом доме, прежде чем повернулась и вышла из него навсегда.
Теперь, даже с кем-то вдвоём, что было крайне редко, она всегда была одна. Полностью открыться, раствориться в чужой душе и впустить в себя кого-то так, как это было с Ним?
Нет. Такого уже не будет.
Город встретил её, спешащую к метро, обычной суетой и эмоциями толпы. Татьяна всегда удивлялась, как можно настолько ненавидеть ближнего своего, настолько её захлёстывали волны, исходящие от живых рек на улицах. Шла Татьяна вдоль витрин бутиков лёгкой походкой. Ничто не выдавало её неуверенности. Умение держать осанку и идеально ставить ногу даже на самом высоком каблуке, были у неё в крови. Взгляд прямой и уверенный. Голова никогда не опускалась и плечи не сутулились. Как восторженно Он всегда смотрел на её искусство ходить… Ну вот… Снова…
Она повернула голову к витринам и стала в них рассматривать новинки, выставленные чтобы смущать нежные девичьи сердца. Парочка платьев привлекла внимание и Татьяна замедлила шаг. У ног манекенов были расставлены зеркала, для лучшего обзора моделей.
Рассматривая, приглянувшееся больше других, нежно-фиолетовое платье, она совсем остановилась. Глупая, никчемная мысль об опоздании на работу была жестоко раздавлена и вышвырнута за ненадобностью. Великолепное вечернее платье. Её стройная гибкая спина, которую это платье открыло бы почти до ягодиц, оказалась бы в огромном выигрыше. Отсвет от витринного стекла мешал рассмотреть все детали. Татьяна сдвинулась ещё на шаг в сторону. Два отражения её лица – в зеркале и в стекле витрины вдруг на секунду слились в одно. И в этом сдвоенном отражении Татьяна вдруг увидела вспышку изумрудно-зелёных глаз! В вертикальных зрачках был красноватый отсвет.
Видение длилось очень короткое мгновение. Один миг она видела тот чистейший изумрудный блеск с вертикальными овалами красного огня. У неё подогнулись и задрожали ноги. В голове носились обрывки каких-то картинок. Старые акации какого-то двора, заснеженная улица. Где она не была никогда в жизни и Дом. Их Дом. Его и Её, пока они были вместе…
- Девушка! Вам плохо?
Прохожие, обычно не грешащие вниманием к ближнему, поддержали её под руки и усадили на скамейку у кромки тротуара.
- Спасибо, мне уже лучше…
- Вы уверены? Может врача?
- Нет, благодарю Вас. Мне уже действительно лучше…
Бормоча сентенции о том, как девушки доводят себя диетами до анемии, прохожие разошлись и вновь заспешили по своим делам.
Господи, что же это было?! Она тряхнула головой, сбрасывая наваждение, и облизала, вдруг ставшие сухими, губы. Ну вот! Ещё и облизываться начала! Осталось только поднять ногу и почесать за ухом. Татьяна улыбнулась этой мысли. Видимо, всё дело в игре света на стекле и в зеркале. Привидится же такое!
Она встала со скамейки и снова зашагала к метро. Дрожь в коленках почти унялась, но тянущее ощущение тревоги внизу живота не отпускало.
Что за красный отсвет мелькнул в глазах странного видения? Стоп-фонари проезжавшего автомобиля? Блики огня на потолке Его дома от огня в печке, подсунутые предательской памятью?
Добравшись, наконец, до офиса она ушла в работу и до вечера больше не вспоминала об утреннем событии. И, лишь вернувшись домой, снова погрузилась в размышления о случившемся. Удобно устроившись под пледом в любимом кресле и держа в руках, бесполезную сейчас, книгу, Татьяна снова и снова вспоминала дневное видение. Постепенно глаза её закрылись, и она уснула. Сон был лёгким и быстрым. В этом сне невероятная сила, пробудившаяся в её теле, сжала всё её естество в комок и бросила вперёд в головокружительном прыжке. Из конечной точки этого прыжка, которую она чётко видела в самом начале полёта, на неё двигалась, стремительно приближаясь, птица. Толчок, и она проснулась. Всё тело ещё было сжато в ожидании столкновения, а на губах Татьяна почувствовала вкус крови…
5.
Ну, что, рыжее моё чудо, колбасы хочешь? Я отщипнул кусочек варёнки и предложил Кошке. Понюхала, презрительно фыркнула, с омерзением тряхнула лапой и отвернулась.
А мы это едим! Эх, сказано же – посмотри на птиц небесных… Утопическая мысль о том, как было бы хорошо в обществе небесных птиц, была вынуждена отступить под давлением требовательного «мяу!», которое раздавалось откуда-то из-под потолка. Развернув кресло и подняв голову, я увидел Кошку, сидящей на антресоли. Кошка смотрела на меня со шкафа и орала, ненавязчиво, таким образом намекая, что хочет вниз.
- Ну, дорогая! И за каким таким делом тебя туда занесло? Именно это, конкретное любопытство, тебя конечно не убьёт, но ты будешь вынуждена сама найти дорогу назад! Проще говоря – как влезла, так и слезай и прекращай орать!
Кошка смотрела на меня глазами, в которых не было ни страха, ни отчаяния животного, попавшего в безвыходное положение и, видя моё безраздельное внимание, заорала ещё громче.
- Я бы рад тебе помочь, Кошка, но…
Душераздирающие мявы стали чаще и ещё требовательнее. Вдруг раздался громкий стук в стену и дамский голос из-за стены сообщил мне, что я живодёр и буду немедленно сдан застенной обладательницей дребезжащего голоса, представителям общества охраны животных. На моё предложение зайти ко мне и помочь несчастной скотине, женщина ответила, что никогда в жизни не войдёт в квартиру к извращенцу, который издевается над животными. Круг замкнулся.
Тем временем Кошка не прекращала концерт. Я вновь поднял голову. Изумительно зелёные глаза. И даже зрачки не расширены.
Я подкатился ближе к шкафу.
- Ну, прыгай ко мне на плечи! Или на колени, если вниз на пол тебе слишком высоко…
Ответом мне был ещё более протяжный крик с подвыванием.
«Да прекратите вы, наконец!»: вновь раздался голос из-за стены.
И тогда я, в полнейшей растерянности от происходящего и, запутавшись в криках, которые теперь слышались отовсюду и перемешиваясь с Кошкиным ором, превратились в крайне раздражающую какофонию, встал на ноги, снял со шкафа кошку и…………
Я уже хотел шлёпнуть её или потрепать за ухо , когда увидел радость и смех в её глазах…. И осознал, что стою на своих, на двоих! И тут же упал обратно в кресло.
На коленях сидела Кошка и деловито вылизывалась, как ни в чём не бывало.
Я снова попытался встать. Мышцы ног абсолютно никак не отреагировали на мои порывы. Может, это был сон? Или моё воображение настолько разыгралось, что выдало желаемое за действительное? Или… Так, стоп! Так же до психушки недалече! Я встал и снял Кошку! Это факт! Но как?.... Это было непонятно, невероятно и поэтому пугало меня. До сих пор мои действия были исключительно результатом моих желаний или нежеланий. Но… Вместе с тем я сейчас тоже в положении, когда моё бездействие и почти полная обездвиженность тоже не соответствует моим желаниям.
Я взял кошку на руки. Она прекратила свой ритуал и подняла взгляд на меня.
- Кто ты? ……… Это я сказал молча. Вглядываясь в изумрудные глазёнки, я пытался найти ответ на свой вопрос. На миг я рассмотрел в зрачках силуэт девушки, отражённый в стекле. Призрачный и размытый.
Тряхнув головой, я сбросил видение. Уж это – точно уже воображение! И я посадил кошку обратно на колени, где она продолжила свои водные процедуры.
Звон ключей в прихожке отвлёк меня от моих мыслей. Ксеня пришла…
Мы радостно расцеловались. Сестра, рассказывая мне о своих делах и проблемах на работе, постепенно убралась в квартире, приготовила ароматный чай и мы устроились у журнального столика. И, конечно же, я всё рассказал Ксюшке в мельчайших подробностях. Всю историю с кошкой, произошедшую сегодня.
- Тебе нельзя быть одному. Я, конечно, не отрицаю, что всё так и было, но уж слишком нереально. Ну-ка, пошевели пальцами ноги!
Тону моих мысленных приказов позавидовал бы любой командор морской пехоты, но… Пальцы оставались недвижными как пальцы Сфинкса.
- Вот! Видишь! Всё это – лишь твоё желание, чтобы так было. Успокойся, милый, врачи говорят, что всё не так плохо и у тебя есть шанс.
Милая моя сестричка. Опекать меня и следить за моим душевным равновесием она считала своей святой обязанностью. А ещё выдавать психоанализ как откровение. Я понимал её порывы создать для меня комфортные условия и не сердился на этот её анализ. Тем более - сейчас.
Поболтав со мной в таком ключе ещё с часок, Ксеня убежала в семью, а я остался со своими мыслями и с Кошкой, на которую теперь поглядывал с долей страха. Даже не страха, а осторожности. Таких «чудес» я не боялся, а просто хотел быть готовым к ним.
- И снова мы одни, Кошка…
Кошка, до этого медитировавшая на холодильнике, повернула голову ко мне. И в изумрудных глазах отразился вопрос: «А кто, собственно, тебе ещё нужен?!»
6.
Ночью деревья разговорчивы. Сидеть на ветвях в кроне ночью не очень приятно – дыхание дерева ночью опасно, а вот поговорить – всегда пожалуйста! Прислушиваясь ко всему, что происходит в Доме, кошка беседовала с Деревом. Однажды начав легенду, Дерево продолжало рассказ каждый раз, когда кошка заходила в гости, и теперь её ждало очередное увлекательное путешествие в то время, когда деревья были полными хозяевами этого Мира. Слушая Дерево, кошка понимала, вернее чувствовала, что слышит сейчас не только ЭТО дерево, к которому питала дружеские чувства и уважение, а все деревья сразу. Просто говорило одно.
Кошка видела сияние, лёгкую сверкающую дымку, соединяющую Дерево с его собратьями. Дымка постоянно менялась, перемещалась, клубилась и меняла цвета. Так беседовали деревья. Будучи отдельной личностью, Дерево в каждый момент своей жизни знало то, что знали и чувствовали в этот момент все и каждое в отдельности.
Единое информационное поле. И, благодаря ему, Кошка могла обратиться к дереву и узнать то, что делается во многих местах Мира. Правда, кошку не часто интересовали такие вопросы. Так… изредка…
Впитывая неспешный рассказ, кошка начала очередной процесс помывки, лёжа на крыше, подальше от кроны Дерева, ядовитой для неё ночью.
Она тихонько замурлыкала в унисон рассказу, и это мурлыканье было песней предупреждения для врагов. Немногие из Тех, кто живёт в Мраке, готовы пренебречь присутствием кошки и её предупреждением. Мурлыкание вызывало у Мрачных ужас осознания разрушения, поскольку под действием волн такой частоты они начинали медленно распадаться. Слоями. Слоёв у них много и поэтому сущности успевали ретироваться, прежде чем встречались непосредственно с Кошкой и её ещё одним оружием – шипением.
Кошка попросила Дерево остановить рассказ на том моменте, как у подножий деревьев стали селиться Те, кто Не Слышит, которых деревья впоследствии стали звать – Те, кто Убивает, а Кошка звала Теми, кто живёт в Доме, поскольку нужно было пройтись, размяться и проверить, насколько спокойно у границ владений.
С сопредельных территорий часто забредали другие кошки. Некоторые искали дружеской беседы или игры. Играя, они помогали Кошке пережить очередную ночь и, даже иногда, бок-о-бок с ней сражались с Мрачными. А некоторые сами были врагами. Агрессия, голод, одиночество и дикая тоска горели в их зрачках.
Ещё среди чужаков были Коты. Эти иногда были нужны Кошке. Но не сегодня.
Вот соседний Дом и его Кошка. Перекинувшись парой фраз, они разошлись.
Похоже, всё спокойно. Можно вернуться и дослушать рассказ Дерева.
Скоро рассвет. А перед рассветом – Странное Время. Оно бывает утром и вечером. Время между Светом и Мраком. Время, когда всё не так.
В это время Рыжая Кошка становилась лёгкой и счастливой. В утреннее Странное Время уже можно было не беспокоиться о врагах. Враги, являясь через ворота вечернего Странного Времени, утром уходили, отправляясь туда, откуда пришли. Это и ещё что-то заставляло Кошку парить над травой, Деревом, Домом от счастья.
Радость наступающего Дневного покоя, переполняла Кошку. Много ночей прошло. Много Ночей ещё предстоит пережить и выйти из них победительницей. Много кошек, хранительниц Мира, Тепла, Покоя произведёт она на свет и научит быть кошками. Много интересного она ещё услышит от Деревьев. И каждое Утро она будет счастлива.
7.
С тех пор как мне приснилось, что я убила птицу, я плохо сплю.
Что со мной? Ощущение необъяснимой тревоги, состояние постоянного ожидания какого-то события. Плохого ли, хорошего ли – не знаю, но то, что это событие перевернёт мою жизнь – знаю точно.
Я стала как-то меняться. Замечать в людях, вещах, во всём, происходящем вокруг, то, чего раньше не замечала.
Пришла как-то к подруге, у которой есть сын. Трёхлетний крепыш с развитием, намного опережающим возраст. Говорить он начал рано, почти сразу чисто и как-то не по-детски логично.
Мы пили кофе с подругой, когда её сынишка подошёл ко мне, забрался на колени, и, усевшись поудобнее, показал пальцем на голову своей матери.
- Смотри, тётя, какой крокодил!
Я машинально посмотрела в указанном направлении и увидела что-то тёмное. Серо-синее существо, которое, как мне показалось, вцепилось в голову подруги. От удивления и испуга, в растерянности, я машинально вскрикнула и взмахнула рукой, в попытке согнать эту мерзость. Существо медленно растворилось в воздухе и исчезло.
Моя подруга с укоризной посмотрела на меня и попросила не подыгрывать ребёнку в таких глупостях. Я тоже мгновенно списала то, что видела на свою усталость от бессонных ночей.
Мы тогда долго ещё сидели, болтали, обсуждая всевозможные мелочи, а когда я собралась уходить и уже натягивала сапоги в прихожей, малыш подошёл ко мне и сказал: «Спасибо, тётя, что синего прогнала. Он маму кушал». И, резко повернувшись, убежал.
Много раз, прокручивая в памяти тот случай, я решила, что детям надо верить и это не было бредом воспалённого воображения.
Я стала по-другому видеть людей. Их характеры и эмоции. Доброту, гнев, озабоченность, раздражение, юмор, смех, злобу, зависть… Посмотрев в толпе на человека, я вдруг понимала, что он в тревоге за своего больного ребёнка и спешит со всех ног домой – и уступала ему дорогу. Или видела размытые красно-коричневые сгустки в воздухе, которые источала дама, возмущающаяся политическими событиями в стране – и обходила стороной. В чём-то мне стало легче жить и ориентироваться среди людей, но как же это было сложно принять!
Несколько раз я очень серьёзно подумывала, а не пойти ли мне к психиатру.
Выходя на улицу, я видела всё совершенно по-другому. Всё сразу, но ничего конкретно. Взгляд ни на чём не концентрировался. Я стала видеть всевозможных существ вроде того крокодила. Некоторые просто жили своей жизнью, а некоторые пытались контактировать с людьми. Каждый со своей целью и не всегда с хорошей. Но все видения мгновенно исчезали. Стоило мне сосредоточиться на них и попытаться рассмотреть получше.
Вместе с таким вот способом зрения, появился такой же способ слушать. Это пугало. Заставляло думать о своей адекватности, но вместе с тем было настолько сказочно-завораживающим, что я решила не торопиться в клинику. Тем более, что была ещё одна причина. С новыми способностями пришли и новые качества всего моего тела. Появилась необычайная лёгкость и пластика.
Однажды мне пришлось ускорить шаг и побежать, чтобы успеть на отъезжающий автобус.
И что?! Я преодолела расстояние в считанные секунды и влетела одним прыжком в салон автобуса, остановившись чётким движением у намеченного ещё снаружи поручня, нисколько не запыхавшись, с радостным взглядом и самодовольной улыбкой. Те из пассажиров, которые это видели, повели себя по-разному. Один покрутил пальцем у виска, пара старушек зашепталась о нравах молодёжи (а ведь я всё слышала!), но большинство всё же смотрело на меня с улыбкой радости и умиления. Видимо, большинство людей ещё не до конца задавило в себе способность радоваться за других.
Это тоже подтолкнуло меня к мысли, что смирительную рубашку на меня пусть надевают, когда поймают. Сама не пойду!
Была и другая сторона этого всего. Каждое моё видение, каждая попытка увидеть истинное состояние человека, отзывались болью внизу живота. Вероятно это было платой. Боль была противной, но не сильной. Даже месячные причиняют гораздо большие страдания, а поэтому я смирилась.
Теперь я полюбила гулять парками и скверами города после работы, не глядя на усталость. Находясь в своём новом состоянии, я бродила между деревьями, касалась их руками без перчаток и, мне казалось, слышала их шёпот. О чём – я не различала. Но это меня успокаивало. После, совершенно умиротворённая, я шла домой. Жаль, что это умиротворение и спокойная, приятная усталость, никак не влияли на мой сон.
Он оставался таким же прерывистым и беспокойным.
Время от времени я видела сны о себе. И в этих снах я была разной. Я видела разных людей. Не зависимо от пола, расы, возраста, я знала, что это я. Иногда это были даже не люди.
И очень часто меня во сне сопровождал кто-то с очень красивыми серо-голубыми глазами.
Все остальные черты были размыты, но эти глаза…. Я полюбила их.
И стала забывать Его...
8.
Рыжее чудовище! Мало того, что она ещё неделю смотрела на меня, хитро прищуриваясь, после памятного случая со шкафом, так ещё и взялась издеваться!
У нас с кошкой возник своеобразный ритуал. По утрам, лишь только стоило мне перебраться из постели в кресло, милая животина подбегала, неизвестно откуда вынырнув, и кусала меня за ноги. За пальцы, за икры, за пятки, в общем - за что попало. После этого, счастливо задрав хвост, убегала.
Боли я не чувствовал – эта часть тела была отключена от нервной системы, но сам факт внезапного появления из ниоткуда Кошки с распушенным хвостом и горящими глазами, повергал меня в шок. Все боятся укусов, даже если бояться по памяти.
- Кошка! Иди сюда, ангина моя!
Я помыл плошку и налил в неё свежего молока.
Из неведомого мне угла вышла моя мучительница и, с гордым видом подбежав к моему креслу, положила мне под ноги мышь. Подняла голову, посмотрела мне в глаза и я, почти явственно услышал вопрос: «Будешь?» И готов поклясться – она мне подмигнула! С таким видом, мол, кушаете всякую гадость, а я тут подсуетилась, нормальной еды принесла. Тупо уставившись на кошку, я мысленно произнёс слова благодарности, так же мысленно заикаясь. - Как знаешь, - снова почти услышал я и Кошка, схватив мышь, исчезла с глаз.
Уже много дней подряд кошка взялась меня сопровождать на прогулках. Я наблюдал, как странно она застывала в полной неподвижности, устремляя взгляд в даль.
Очередным утром, переваливаясь с дивана на кресло, я ждал появления рыжего сатрапа. И, конечно же, всё-таки прозевал момент! Боковым зрением замечаю, стремительно приближающееся рыжее пятно, внутри всё сжимается как при виде падающего на голову рояля (балкона, дерева….) …. прыжок, полёт, удар зубов ……и боль!
Боль?! Какие глупости! И дико чешется пятка!
Вместо того, чтобы согнуться и почесать зудящее место, поднял ногу к рукам…
Так вот, чего ты добивалась, рыжая! Страхом? Укусами? Тем, что постоянно спала у меня на ногах, устраиваясь на них, стоило мне только расположиться ко сну? Чем именно ты вызвала к жизни утраченные способности? Впрочем… какая разница….
В том, что это всё именно так и только ей я обязан этим чудом, я ни мгновения не сомневался.
Ещё не веря в произошедшее, я снял одну за другой ноги с подставки кресла и, опираясь руками, встал на ноги. Вся нижняя часть моего тела была ватной и от пяток до бёдер меня кололи изнутри миллиарды иголок, как бывает, когда случайно прерывается доступ крови в конечность, а затем снова восстанавливается процесс. Значит восстанавливается…
Я почувствовал слезу, скатившуюся по моей щеке. Одну. Сердце рвалось наружу. Крик застыл комком в горле.
Сел. Закурил. Как ни в чём не бывало, кошка сидела на своём любимом холодильнике и мылась, поглядывая на меня из-под лапы.
- Но, почему?!
За что ты меня оберегаешь, лечишь?!!
КТО ТЫ?!!!
- Кошка.
Ну, всё. Капец. Спрыгнул с разума наглухо.
Стоп. Нет, всё нормально. Это я не слышал и даже не воспринял мыслей. Хотя иногда в нашем общении с Кошкой, мне казалось, что я понимаю её мысли. Но в этот раз я просто вслух сказал вместо неё. Просто под впечатлением того, что случилось, чуть не воспринял это как ответ. Фффухххх…. Так и в дурку недолго…
Выкурив подряд три сигареты, я немного успокоился. Встал снова на ноги, убедился, что всё-таки не сплю, не брежу и могу снова стоять и ходить. Осторожно прошёл на кухню, на автомате соорудил бутерброд и так же машинально сжевал его.
Ксеня… Я схватил мобильник и нажал клавишу быстрого набора. Ксеня ответила почти мгновенно.
- Что, милый? Что-то случилось?
- Нет, родная, всё в порядке. Ты до которого часа сегодня работаешь?
-Как обычно, до шести, а что?
Ксеня только вчера была у меня и, приготовив запас съестного на пару дней, могла не волноваться за меня.
-Сестричка, если тебе не сложно, заедешь ко мне после работы?
- Какие вопросы? Только по дороге забегу сделать покупки. Нужно кое-что по хозяйству.
- Хорошо, Ксю, я жду.
Отключив мобильный я бросил его на стол и взял на руки кошку. Смешанные чувства поднимались в моей душе. Нежность?... Не то… Благодарность?... Тоже не то…
Кошка запела тихонько свою песню, и я почувствовал жуткую усталость. Так, с кошкой на руках, я добрёл до дивана. Невероятно, но именно в ногах усталости не было. Усталость была общая, тяжёлая, тёплая и сонная. Рухнул на диван и уложил кошку себе на живот, после чего мгновенно отключился.
Великолепный осенний день. Глубокое небо, слишком яркая желтизна листвы… Я шёл по парку, восхищаясь этим. Вот я нагнулся и поднял охапку листьев. Поднёс к лицу. Какой странный запах… Шаги… Кто-то проходил за моей спиной. Обернувшись, я увидел девушку, которая неспешно, подобно мне шла вдоль аллеи. Я отчётливо понял, что нельзя её не остановить.
- Простите, сударыня! – Я не знал, что сказать дальше…
Она замедляла шаг, а я стремительно её догонял. И когда расстояние сократилось до пары шагов, она оглянулась.
На меня смотрели изумительные изумрудные глаза с вертикальными зрачками…
Оторваться от этих глаз и проснуться было невыносимо тоскливо. Но звонок в прихожей грозил взрывом, неисчислимым в тротиловом эквиваленте.
Я вскочил на ноги с постели так, как будто и не было ни аварии, ни долгого времени без движения. Мозг за время сна вычеркнул из памяти привычки, связанные с этим и я даже не вспомнил о кресле.
Ксеня охнула и присела на пороге открытой мною двери.
Сбивчиво, с пятого на десятое, я объяснял сестре всё, что случилось в последнее время. Это было сложно. Я знал, что, в конце концов объясню, и не терял терпения. Ксеня поглядывала то на меня, то на кошку недоуменно и скептично. А перед моим взглядом всё ещё были два изумруда с черно-красными овалами зрачков….
9.
Из того подвала под «сталинкой» спаслась только одна кошка. Вернее её спасли. Одна пожилая дама, жившая на первом этаже дома, над подвалом, не смогла больше выносить этот вой, доносившийся из-под пола. Те, кто знает, что такое сталинка, должны помнить, что в этих домах отдушины были сделаны не только под потолком, но и в полах. И вот, сердобольная женщина нашла в кладовке инструменты мужа, и проломила отдушину в полу. Кошки, которые ещё оставались живы, были сильно отравлены и напуганы. Только одна из них нашла в себе силы и решимость пролезть к свету и спасению через узкий лаз, проделанный старушкой. Дама долго отпаивала кошку молоком и таблетками. Слабая кошка не сопротивлялась тому, что в неё вталкивают горькие лекарства, и смотрела на женщину с доверием и пониманием. Вскоре она была избавлена от истощения и интоксикации.
Животное поправилось. Почти ничего не напоминало о её страшном состоянии, кроме того, что яд поразил нервную систему и кошка стала слегка подволакивать задние лапы. Жизнерадостный характер кошки одержал верх над страхом и кошка снова обрела способность играть. Но всегда, очень осторожно обходила тот угол, где в полу была фанерой заколочена дыра.
Однажды старушка проснулась ночью от странного и неимоверно мощного ощущения опасности. В квартире как всегда было тихо, но леденящий страх сковал тело женщины и не давал не только пошевелиться, но и дышать. Хотелось кричать, но и на это не было сил и спазмы перехватывали горло. Вокруг был только ужас и полная уверенность в том, что темнота разглядывает её.
В этот самый момент в комнату стремглав влетела кошка. Старушка, лишь скосив глаза, могла наблюдать, как кошка распушив хвост и выгнув спину стоит в центре комнаты. Уши прижаты, взгляд такой, что впору тигру убегать, поджав хвост, и шипит в темноту. Длинные звуки, страшное шипение кошка издавала , поворачиваясь с каждым выдохом на 90 градусов.
Когда она трижды проделала это, старушка увидела, что в комнате стало светлее. Стало легче дышать и страха как не бывало.
Не раз ещё впоследствии женщина вспоминала этот случай, но так и не смогла найти этому объяснения. Но каждый раз при воспоминаниях руки женщины прокрывались «гусиной кожей» и волосы на голове начинали шевелиться.
Прошло время и в один из дней соседи заметили, что старушка долго не выходит из дома.
Врачи скорой помощи, милиционеры и работники ЖЕКа, вызванные соседями, взломали дверь в квартиру.
С абсолютно умиротворённым выражением лица, словно улыбаясь во сне, на кровати лежала женщина. Она умерла не просыпаясь.
Когда вошли врачи, кошка, лежащая на груди умершей, подняла голову, взглянула на вошедших, и отошла в мир иной, следуя за своей хозяйкой. Это была прабабка Кошки.
Час спустя в одном из роддомов города, на свет появилась девочка. Внучка старушки.
Девочку назвали Татьяной.
10.
Совершенно счастливая Кошка вышла из дома и зажмурилась от яркого солнца. Этой ночью она приняла решение. Она решила пойти туда, куда что-то звало её уже давно. Попрощавшись с Домом и Деревом, сначала неуверенно, а потом всё быстрее, Кошка стала удаляться в, самой ей неведомую, сторону. От границы частного сектора города в ту его часть, где среди заводских труб виднелись крыши «сталинок» рабочих посёлков. Лапы утопали в тёплой пыли у бордюра тротуара и Кошка, улыбаясь теплу и солнцу, бежала вперёд, старательно восстанавливая в памяти двор–колодец, где в подвалах «сталинки» погибли её родные. Что она там будет делать – она не знала. Просто работало осознание необходимости именно сегодня быть там.
Кое-что из того, что она видела вокруг, уже становилось узнаваемым. Вот, например, огромное дерево, а около него толстый, двухметровый столб из кирпича, выбеленный извёсткой. Котёнком она взлетела одним махом на этот столб, спасаясь от собак. Какая-то девочка тогда, исцарапав коленки и локти, сняла орущего котёнка, который не мог спуститься со столба. Кошка улыбнулась, ещё раз, с благодарностью вспомнив девочку.
Вот и тот самый двор. От знакомых запахов и картин у кошки что-то дрогнуло внутри и слегка закружилась голова. По спине пробежала волна нервной дрожи. Это тот подъезд, у дверей которого был лаз в подвал. Кошка села около серого от времени цементного пятна, где когда-то был лаз и глаза её стали влажными. Кошка так давно не плакала…
Вечерело, а кошка всё сидела на одном месте, словно изваяние. Наступало Странное Вечернее Время. С той стороны Странного Времени стали появляться Те Кто Живёт в Свете Ночи. Движения этих существ были сегодня суетливыми и напряжёнными. Они кружили над кошкой и, казалось, исполняли какой-то ритуальный танец. Когда всё ускоряющийся ритм танца достиг апогея, существа слились в оно целое и Кошка увидела, что из сияющих фрагментов вырисовалась кошка, очень похожая на неё саму. Эта Другая села напротив и ласково глядя на Кошку сказала: «Ты не забыла…»
Вихрем пронеслась вся жизнь перед глазами… Сорванными осенним ветром с деревьев листьями, носились в сознании картинки…
- Нет. Я ничего не забыла.
- Ты знаешь, зачем пришла?
- Теперь знаю. Вспомнить. Понять. Простить. И помочь.
- Да. Как среди нас есть Кошки, а есть кошки, так и у них. И мы не можем позволить вероятностям не сойтись. Не можем допустить, чтобы не родился ещё один Слышащий. Помоги им.
И создание Странного Времени ушло на другую сторону Ночи.
Кошка зябко поёжилась, свернулась клубком и уснула. Сегодня она была далеко от своего Дома. Свободна от обязанностей и спокойна. Дома всё в порядке.
11.
Всё-таки Ксюня сказала мне, что нужно показаться психиатру. Не прямо сказала, конечно, а долго прятала эту мысль за рассуждениями о том, что поле аварий, хоть и наступает улучшение, но пронаблюдаться у врачей всё же нужно.
Как мог, я её успокоил и перестал рассказывать Ксене о Кошке и её способностях. Это было первым в моей жизни, что я утаил от сестры.
Благополучно вернувшись в нормальное, ходячее состояние, я быстро избавился от привычек, стеснённого в перемещениях, человека и стал восстанавливать прежние связи и бизнес. Попросту говоря – нырнул в жизнь.
Домой я возвращался только под вечер, уставшим и голодным, а в прихожке меня всегда встречала Кошка, с появлением которой в доме стало тепло и уютно. По ночам она продолжала спать у меня на ногах, только гораздо меньше. Отопление в нашем доме работало на удивление исправно и форточки были открыты круглый год. Решётки я не ставил на окна в виду того, что в доме у меня никогда не было золотых залежей, да и высокий цоколь дома создавал препятствие для случайных хулиганов. Но для кошки это было возможностью всегда беспрепятственно уходить и приходить когда ей вздумается. Вечерами я составлял ей компанию, выходя курить на крыльцо парадного. Иногда она сидела рядом со мной, а чаще взбиралась на крышу дома по высокому дереву, росшему так близко, что его ветви нависали над крышей трёхэтажки. Раньше мне казалось, что лёжа на крыше, кошка беседует с деревом. Теперь не кажется. Теперь я это знаю точно.
Вчера в своих постоянных бегах по городу я встретил друга, с которым мы служили когда-то и, сделав несколько звонков друзьям, мы собрали тёплую компанию. Устроились в одном из круглосуточных пабов за пивом и креветками, дабы с должным усердием вспомнить весёлые и грустные моменты жизни. Жёны моих друзей знали о наших нечастых мальчишниках и строго не журили мужей. Ворчали, конечно, но скорее для проформы. С завистью глядя на меня, чей мобильный не трезвонил без умолку, друзья советовали мне никогда не жениться. Я прекрасно знал подобную браваду и, что они на самом деле очень любят своих, иногда не в меру заботливых, дам и воспринимал эти советы с улыбкой чеширского кота.
Мы великолепно отдохнули, я рассказал сослуживцам в подробностях всё, что произошло со мной в последнее время, а уж история с кошкой вызвала бурю реакций. Равнодушных не оказалось. Кто сразу кинулся рассказывать истории из жизни, подтверждающие мой опыт, кто скептично поджал губы, кто рассмеялся, назвав всё это плодом моей богатой и нездоровой фантазии. Я и не ждал другого, но не поделиться удивительным – было выше моих сил.
В общем, праздник удался и я брёл домой уже на рассвете, изрядно уставшим физически, но великолепно отдохнувшим душой.
Войдя в дом я не увидел Кошки. В прихожке меня никто не встречал. Видимо где-то гуляет. Кошка всё-таки…
Я улёгся на диван и решил, что посплю часок-другой , а затем продолжу мои метания по городу. Уснуть не удалось. Тревожное состояние накатилось на меня ниоткуда. Я поднялся с дивана и вышел на крыльцо подъезда. Кошки в обозримом пространстве не было. Повинуясь какому-то порыву, я вернулся в квартиру, схватил со стола ключи, мобильник и сигареты и выбежал вон. Ноги сами несли меня от дома, от границ с частным сектором в сторону заводов. На пыльной тропке у бордюра я увидел цепочку кошачьих следов и черт меня подери, если хоть на миг усомнился, что это моя Кошка их оставила!
Казалось бы… Ну чего волноваться? Ну ушла погулять, так придёт, не в первый раз она уходит… Но что-то толкало меня дальше. Я был уверен, что должен её найти. А с некоторых пор у меня не осталось сомнений, что нужно поступать всегда так, как подсказывает тебе интуиция.
Дворы рабочих посёлков были тихи и тенисты. Изредка эту тишину нарушал неспешный разговор дворников, да размеренное шуршание их метёлок.
Ярко-рыжее пятно я увидел издалека. Именно тот, нужный мне, неповторимый оттенок миллионы которых дано различать человеку. Свернув с тротуара я пересёк двор по диагонали.
- Ну и почему ты спишь не дома, Кошка?!
Это был настолько взволнованный возглас, что дворники разом обернулись. В их глазах картинка была, конечно, весёлая! С таким укором в глазах и таким тоном можно было задавать подобный вопрос не ночевавшей дома жене. Заметив это, я спросил жутким шёпотом: «Ты же знаешь, что я волнуюсь?!» Уже договаривая фразу я понял, что ситуация просто комична. Мой шепоток прозвучал громом в тишине колодца двора и дворники, увидевшие, что дело не в раскрытом адюльтере, потеряв интерес, отвернулись, недоуменно улыбаясь.
Кошка, еще после первого моего вопроса поднявшая голову, смотрела на меня сонными глазёнками, но настолько весело, хитро и нежно, что я разом растерял весь гнев. Я присел рядом с ней, поднял её с земли, отряхнул бока и спинку от пыли и, взяв кошку на руки, поднялся. Поглаживая кошку, я рассказывал ей, что сейчас мы пойдём домой, будем пить свежее молоко, и всё будет замечательно. Какое-то напряжение не отпускало меня, и я вёл себя по-идиотски, прекрасно осознавая это. Как вдруг в парадном, около которого я и нашел спящую Кошку, хлопнула дверь и послышались торопливые шаги. Я с любопытством оглянулся, чтобы увидеть обладателя столь лёгкой, оптимистичной походки, но тут Кошка рванулась из рук, спрыгнула на землю и метнулась к двери прямо наперерез выходящей девушке. Девушка споткнулась от неожиданности и как в замедленной съёмке, стала падать. Никакого труда не стоило её подхватить.
- Спасибо! – опираясь на мою руку и внимательно глядя под ноги, сказала девушка и, выпрямившись, подняла взгляд на меня.
- Это ты!!!!!!!!!!!!
Два возгласа слились в один. Зелёные глаза отражались в серых, а серые – в зелёных.
Мы поняли всё мгновенно.
У наших ног сидела рыжая кошка и делала вид, что умывается…
4 марта 2006г.