Яркий свет суматошного дня
Приглушил наступивший вечер,
Этот прожитый миг бытия
Календарным крестом отмечен.
Через свет, через время и тень,
Через будни и праздников медь
Вновь проходит за ночью день
То работать, то жить, то болеть.
То согревшись сидеть у огня,
То от сырости замерзать,
То скорбеть, эту жизнь кляня,
То от счастья земного сиять.
Много разных дорог и чувств,
Много жизни и смерти много,
Но уже надоела грусть,
Что стоит, словно вор, у порога.
Жизни хочется и тепла,
Чтоб светилась рассветом даль.
Коли радость к нам в дом пришла,
Мы забудем про календарь.
***
Он пришёл налегке домой,
Обувь снял и поставил чай,
Побеседовал сам с собой,
В угол сердца загнав печаль.
О прошедших, как снег, годах,
О своих не рождённых детях,
О пустых и не нужных словах,
Что по дому гуляют, как ветер.
Жизнь, как повесть, подходит к концу,
Послесловие будет простым.
И морщины бегут по лицу,
Стать бы снова опять молодым.
Всё сначала пустым листом,
Переписывать было б легче,
Был бы полною чашей дом,
Был бы красками день расцвечен.
Но, увы, жизнь нельзя вернуть,
И ошибок своих не исправить.
Знать осталось всего лишь уснуть,
Эту жизнь от себя избавив.
***
Щёлкнул чайник на кухне, вскипев,
Оборвав грустных мыслей поток.
К синей чашке на стул присев
Отхлебнул он крутой кипяток.
И поморщившись, вспомнил вдруг:
«Хлеба снова забыл купить».
Вновь оделся, сидеть не досуг:
«Не с чем даже чайку попить».
Но предчувствий густая волна
Задержала на миг у двери,
«Тянет» левая сторона
Назревающим чувством потери.
Из подъезда на вольный свет
Вышел, уличный воздух вдохнув,
И соседской девчушке «привет»
Он сказал, воротник застегнув.
Быстрым шагом на угол, к ларьку,
Но подумал: «Куда мне спешить?
Время уйма. Зачем я бегу?
Хлеба точно успею купить…»
Дальше всё-
Тёмной бездны провал
Болью режущей сердце сдавил,
Грудь стальными цепями сковал.
Он упал и сквозь сумрак поплыл.
***
Неприметный московский двор,
На дороге машины в ряд,
Невысокий железный забор
И подъездов безвкусный наряд.
Молодой суетливый щенок,
Детской радости верный страж,
Пёстрым цветом у самых ног
Разбавляет безликий пейзаж.
Белым снегом припудрен нос,
А в щенячьих больших глазах
Любопытства застыл вопрос,
Задаваемый второпях.
***
Ух ты! Сколько людей вокруг!
Сколько запахов незнакомых
Я не зря оказался тут,
У большого как город дома.
Посмотрите какой я смешной,
Я весёлый, игривый, верный.
Подружитесь, прошу, со мной,
Но не слышат, спешат, наверное.
Но я верю, найдётся друг,
Он поверит в меня, я знаю.
Как же много людей вокруг!
Посмотрите, как я играю.
Ух ты! Кто это там идёт?
А из сумки так пахнет сладко,
Что-то вкусное в дом несёт,
Подойду я к нему украдкой.
Ух ты! Маленький человек!
Как смеётся он чисто, звонко.
Невысокий он, меньше всех,
И зовут его все ребёнком.
Может это и есть мой друг?
Может он это, только меньше,
Сколько разных людей вокруг,
Сколько много мужчин и женщин.
Вы друзьями назвали собак,
Что ж вы, люди, всё мимо да мимо?
Как же это, ну как же так?
Вы нужны мне, необходимы.
Ух ты! Кто это там лежит?
Он хороший, я это знаю,
Он устал и, наверное, спит.
Вот проснётся, и мы поиграем.
***
Где прохожих безликий строй
Ежедневный проводит забег,
К тротуару лежит спиной
Умирающий человек
Но не видно смертельных мук
На спокойном и бледном лице,
А прохожим узнать не досуг,
Что случилось, торопятся все.
Вот старушка внучка ведёт
И ворчит: «Всё никак не напьются!»
И бежит по делам народ,
Не поможет никто, смеются.
Обойдя низкорослый забор,
Наклонился к нему паренёк.
Не поможет, он просто вор,
Из кармана стащил кошелёк.
Из судьбы золотым песком
В снег январский бегут минуты,
И глядит равнодушный дом,
В свой мещанский мирок укутан.
Но не всех равнодушия сталь
Обвила полосой тугой,
И склонилась над ним она,
На заботы махнув рукой.
Сострадания дав урок
В назидание роду людскому,
Подбежал разноцветный щенок
К умирающему больному.
И шершавым своим языком
Стал вылизывать щёки и губы,
Словно тот с ним давно знаком,
Словно был его лучшим другом.
***
Он лежит на январском снегу
И причудливый видит сон:
Город шумный застыл на бегу,
Входит он в опустевший дом,
На диване сидит она
И читает какой то роман,
За окошком звенит весна,
И цветочный струится дурман,
Неземной и слепящий свет
Льётся, словно вино в бокал.
Стало ясно, он много лет
Всей душой этой встречи желал.
Переполнили чувства грудь,
К ней навстречу он сделал шаг,
Только стал почему-то тонуть,
Красно-чёрный сгустился мрак.
Кто-то в прошлую горькую жизнь
Сквозь туман его тихо звал.
Кто-то громко кричал: «Держись!»
Кто-то в губы его целовал.
В тело громом вернулась боль,
Мысли вскачь табуном неслись,
На губах слёз нежданных соль
От возврата в былую жизнь.
***
Дней больничных тугая тоска,
Процедуры, осмотры врачей.
Только память стучит в висках
О случившемся и о ней,
О видении смутного сна,
О мечте, что не сможет сбыться,
Только лишь лепестком тишина
На прикрытых дрожит ресницах.
***
В свой родной одинокий дом
Он вернулся, как в храм разлуки.
Белый свет за замёрзшим окном
Освещал его бледные руки.
Но разбилась в куски тишина,
Беспокойный раздался звонок,
На площадке стоит она,
А в руках беспокойный щенок.
Вы простите мой смелый визит,
Я возможно не вовремя к вам,
Просто дом ваш был долго закрыт,
Всё щенка я никак не отдам.
Не волнуйтесь, он был со мной.
Я его покормила, согрела
Он весёлый у вас, озорной,
Хоть и мал он, но жутко смелый.
Как он искренне вам помогал,
Как он к жизни хотел вас вернуть,
Как он ваше лицо лизал,
Не давая навеки уснуть.
И не в силах сказать ничего,
В удивлении стоя у двери,
Он увидел, увидел её,
Но своим он глазам не верил.