Я живу, как живу, но всегда и везде
от обеих столиц на сто первой версте.
Не срезал кошельки, не громил поезда –
отчего же меня заточили сюда?
Мне поставлен заслон, мне очерчен предел,
замыкается круг на сто первой версте.
И Нева, и Москва где-то гонят волну,
если я утону, то не в них утону.
Я бы вырваться смог, если б я захотел,
но пока что живу на сто первой версте.
Ведь провинций покой мне заменят едва ль
Петербург ледяной, лубяная Москва.