Эпиграф:
"Я люблю тебя, Григорий!
Поедем вместе в санаторий" (некто пани Zюzя)
На дворе стоял душный, пыльный июль 20.. года. Вечерело. В
небольшом, но достаточно уютном кафе "ВАЗушка" семья Загогулькиных отмечала
серебряную свадьбу.
На чествование "юбиляров" были приглашены только самые близкие родственники
и друзья в составе 48 человек. Компания подобралась разновозрастная, потому
тамаде пришлось изрядно потрудиться над произношением тостов, чтобы хоть
как-то сплотить всю эту братию.
Возглавляла стол, занимая полтора места, расфуфыренная русалища в
старомодном, потерявшем первую свежесть еще 25 лет назад, когда-то свадебном
платье. Вид у нее был нелепый и тревожный. Бельевая веревка, стягивающая
корсет, постоянно норовила развязаться или лопнуть и потому настроение у,
старающейся не делать лишних движений, "невесты" было преотвратительное.
Рядом с ней сидел жалкий взмокший субъект неопределенного возраста, про
каких говорят "Маленькая собачка до старости щенок". Субъекта звали
Григорий. Его шикарная когда-то, санаторная пижама за годы многочисленных
стирок совершенно вылиняла и кое-где начинала просвечивать. Растянувшаяся
резинка на кальсонах была аккуратно затянута и завязана на узелок и теперь
больно резала живот, не давая лишнего повода хряпнуть еще пол стаканчика
чудесной, ледяной, бередящей душу и пищевод, минералки "Боржоми".
"А теперь, выпьем за долголетие наших счастливых "молодых". За
Загогулькиных!!!" - выстрелило из микрофона где-то прямо над головой
Григория. Григорий сглотнул односекундную горечь всех этих совместно
прожитых лет, медленно поднялся, ткнулся в необъятный бюст своей русалищи и
зарыдал.