Если буду когда-нибудь я отчуждён, отрешён, на одре сумасшедшего дома
Одиноко лежать и читать и вообще ничего уже не понимать
Вы же правда не скажете мне никогда ни о ком из родных и знакомых
Что кого-то в ненужных, бессмысленных сутках сегодня не стало опять?
Может — это покой? Если так — я его один раз уже видел...
Хоть и много другого хорошего в этой загадочной жизни видал;
А чего не успел разглядеть — уж наверное как-то нечётко предвидел
Всё ж не даром бессмысленным мыслям три четверти жизни отдал!
И сейчас иду в лес... А октябрь шелестит под ногами
Ледяным наждаком и засохшей листвы табаком
Я не вижу людей, что встречаются мне временами
Да, признаюсь, они наяву тоже грезят не знаю о ком...
Скрежет старых машин слышен мне неизвестно откуда.
Монотонно-глухой — не объёмный и даже как будто не полностью звук
Повторяясь упорно, впрягается в сердце глухим ожиданием чуда
От которого всё, что промокло и сгнило, всё так же не сможет по новой родиться вокруг.
Я смотрю, не вполне понимая, на блоки подъёмного крана —
Как он жалок и ржав, бесприютной стрелой над далёким обрывом повис.
Так и хочется крикнуть:
«попробуй, нырни с головой, пролети метров семь, упади в это чахлое поле сухого дурмана —
На твоём незадачливом месте любому давно бы пора уже грохнуться вниз!»
Но какой толк услышать свой голос сквозь бледный, хотя и не белый
Не вполне даже воздух — а так — лишь наружность и внешность, лишь Вид?
В нём давно уже всё, что могло, отцвело и истлело,
В нём отсырело всё так, что даже бензин не горит.
В рюкзаке у меня за спиной — может быть, это странно...
Всё равно как обычно — нет, ни для кого не секрет: там шесть литров воды.
Я набрал её там, где она из-под старых (пускай понарошку) сочится корней постоянно
Научившись и с летом дружить, и с зимой, приодевшись во льды.
А когда потемнеет, над чёрным в ночи; полигоном
Мне привидятся чёрные вышки заводов — как чьи-то враги
И над скромным осиновым лесом поднимут созвездие красных огней Саурона
Намекая на то, что однажды придется платить за долги.
А потом, вслед за этим — но этого я не увижу
В ожидающем утра тумане за час постепенно погаснут огни
И, ворочаясь в смятой постели, я к стенке придвинусь поближе
Но увижу во сне только старые, мокрые пни.
2005