Темная прихожая, прокуренная кухня,
Черный котик под столом, красный абажур,
Долгая, хорошая, слащавая мелодия
И шепот на французском - уи мон ами, се ля мур.
В памяти остались звуки шорохи и дым,
Взгляд с неизвестного портрета визави,
И окно на улицу с железными рельсами,
По которым грохотал наш трамвай любви.
А в прихожей обуви видимо-невидимо,
Черный зонтик на крючке и блюдце с молоком.
Звон стаканов, тосты, хмель, танцы, полумрак,
«Ох», «ах», комплимент и поцелуй тайком.
В памяти остались ссоры, драки и бардак,
Слезы, поцелуи да банальный "се ля ви",
И окно на улицу с железными рельсами,
По которым грохотал наш трамвай любви.
А утром стоны, жалобы, пьяные глаза,
Спутанные ноги, тараканы в волосах.
Мусор: спички да бычки и очередь в сортир,
Локти, платья, каблуки и всюду голоса.
В памяти остались пальцы, шпильки, бигуди
И книга с названием странным – “Бэль ами"
И окно на улицу, с железными рельсами,
По которым грохотал наш трамвай любви.
Помню и пощечину, и хлопнувшую дверь,
Помню очень многое, как-будто бы вчера.
Как-будто бы вчера... Да разве время вычислишь,
Ведь жизнь начинается с каждого утра.
Я забуду все, все вычеркну из памяти,
Но только за одно огромное "мерси",
За то окно на улицу с железными рельсами,
По которым грохотал наш трамвай любви.