Дыханьем теплым спит рассвет,
Желанный летний бриз вернулся,
И дан зеленый людям свет,
Косяк за город потянулся.
В семье, где я имею честь
Трапезничать когда желаю,
Была объявлена мне весть,
На дачу завтра уезжаю.
Я назубок весь знаю путь,
Играя с солнцем понарошку,
И ветер треплет мою грудь
Из приоткрытого окошка.
И замелькает суета
Беспечных дачных дней картина,
На подоконнике с утра,
Как часовой, пристроюсь чинно.
Сыт и ленив соседский кот,
Свисает хвост и лапы с кресла,
Что с валерьянкой бутерброд
Не вызывает интереса.
Красив, вальяжен. Любит час,
Когда капель над ним колдует.
Но летом, старый ловелас,
Лежит и в ус себе не дует.
Не всеми здесь Чубайс любим,
Бесцельно шастая по грядкам,
Зайдет к одним, потом к другим,
С него и взятки как-то гладки.
Матроскин что-то спал с лица,
И не узнаешь юмориста.
Все раньше шутки без конца,
Сейчас же вид какой-то кислый.
Домашних крик его довел,
“Как надоели мыши эти”.
Дружище носом не повел,
За что теперь он на диете.
Сторожевой упрямый пес,
В округе тот еще бродяга,
Свою чуть будку не разнес,
Приметив вдалеке варяга.
В чужой пробраться огород
Судьбу свою не раз пытавший,
Облезлый беспризорный кот
Бежал несолоно хлебавши.
Хозяйка сутками в сенях,
Все кашеварит по рецептам,
Что получила в дар на днях
От лысоватого доцента.
И взгляд ученого блестит,
Как год назад, тогда на речке…
Святая Барбара гостит
И в нашем отпускном местечке.
А мой хозяин, как шпион,
В рассветной дымке уплывает,
И не стряхнувших с себя сон,
Окрестных чаек удивляет.
Зато он вечером без слов,
С загаром, посланным от солнца,
Разложит пойманный улов
Пред мордой вашего питомца.
И я возьму рыбешке две,
Что было в скромненьком подарке,
И элегантно, при Луне,
Преподнесу их иностранке.
Персидских пусть она кровей,
Да и меня боятся мыши,
Я радугой ее бровей
Любуюсь, сидя с ней на крыше.
Шатер бесчисленных светил
Опутал нас, как паутину…
Художник, если бы здесь жил,
Запечатлел сию картину.