Так много древности…скрипящие врата…
Во что, куда? И может, без возврата…
Мы слышим запахи застывшего заката,
перечеркнувшие заплаканный январь.
Безмолвье твердости, гранитные цветы,
в разъеме скал свернувшаяся лава.
Здесь каждый камень, словно глаз удава,
гипнотизирует дрожанье пустоты.
Нахмурен ветрами надколотый уступ.
Каньон – в морщинах сомкнутые руки.
Кирпичный цвет, как будто у старухи
растрескавшихся шамкающих губ –
достоин крайности природный антураж.
Усталый день, мечтающий о «завтра»,
крадется мертвой тенью динозавра,
как по луне, в мерцающий пейзаж.