Испытай меня на прочность: на изгиб, на расстоянье.
На крепленую закваску междустрочья. На излом.
Кто назначен будет первым - тот швырнет. Я стану камнем.
В стенку сердца лягу камнем. Нежным глиняным сырцом.
Напоследок.
Междуречье лижет облако сухое.
Ороси меня дыханьем. Теплой кровью увлажни.
Просочатся запятые в клинописном перегное.
В полумраке разделенном неделимы и одни-
одинешеньки,
что спины каторжан в просвет вагонов.
С сиротливою молчанкой за плечами, что конвой.
Не загадывай до срока (Плачь, гармошка. Пой, икона),
размочалится ли небо в предпоследней душевой.
Удержать тебя – едва ли! – за поводья не причастных
суетливых оборотов – причащение само.
Искушение страницей безупречного кадастра
жильных русел и морщинок. Трубный голос. Хлеб земной,
не разломленный покуда.
Пудом вылаканной соли
выпадающие зимы разъедают горизонт.
Закатать рукав по локоть – пусть бедовое наколют.
И поглаживая руку, отсидеться как в СИЗО.
Ждать,
что сирый сигаретный в перемерзшие ладони
заструится дальний выдох. Дольний выход. Горний вдох.
Закачаешься, и глотку точно клетку приоткроет.
Здесь твой Бог – вцепись зубами. Здесь твой молох, скоморох.