Цикл миниатюр «Люди в метро».
Настоящий Панк.
Эскалатор.
Пустой.
Запущен только что.
Идет вверх.
По нему в гордом одиночестве идет панк.
Тоже вверх.
Да, настоящий панк шел бы по эскалатору вниз, против движения.
Вот только эскалатор пуст, а на других все стоят на своих ступеньках.
И никто не бегает.
Дубленка.
Вагон. Толкучка. Злые лица.
Входит женщина, и вокруг нее мгновенно образовывается круг пустоты.
Она хорошо одета, она профессионально накрашена. Ее дубленка стоит дороже, чем моя квартира.
Она выглядит настолько жалко, что люди двигаются и уступают место.
Ветеран.
Десятое мая.
Вагон. На краю сиденья присела древняя старушка. Коричневое пальто времен 60-х, отглаженная серая блузка, шапка позапрошлой моды. Выцветшие глаза.
Ярко-красная, режущая глаза гвоздика в руках.
Контраст.
Актер.
Платформа. Скамейка ожидающих. Все сидят давно.
Мужчина роняет из кармана коробочку с презервативом. Тут же подбирает, оглядывается. Задумчиво открывает свой саквояж и разглядывает древний магнитофон с катушками. Всеми силами старается дать понять окружающим, что презерватив ему нужен на резину...
Никто на него не смотрел, не смотрит, и не посмотрит потом.
Пофигист.
В вагоне сидит яркая личность: весь в коже и железе, на глазах очки с голографическими черепами, в ушах плейер. Всем своим видом он говорит: «Плевал я на вас на всех».
Так бы он и проехал конечную остановку, и пропал в недрах метрополитена, если бы не девушка-проверяющая.
Ей по должности положено.
Нота.
Утро, вагон. Девушка задумалась над разлинованным листом бумаги. Красивая девушка, глаза добрые. Даже странно, что в метро.
Вдруг девушка делает пальцами незанятой левой руки такое движение, будто бьет по невидимым клавишам.
На листе сама собой появляется первая нота.
И на этой ноте я заканчиваю цикл.