Я прощаю всех убийц нервных клеточек,
Ковырявшихся в моём самосознании.
Я прощаю всех рассевшихся на веточках,
Сладко млеющих в древесном созерцании.
Все ж бесплодие обид вещь бесценная.
Что в них толку - жалкий выкидыш - озлобленность.
И молюсь на собственную переменную,
Не дающую предателям запомниться,
Отпечататься хоть чем-нибудь, как-нибудь,
Легким шрамом, по закону всех душевных травм.
Незадача: кто-то новый уже катит ртуть
Вверх по столбику стеклянного термометра.
Мне не злится на стреляющих в голову:
Всё ж не в спину, а затылок – не считается.
Приговор всегда читают, глядя в сторону –
Есть надежда – промахнутся. Зачитаются.
И свою прощаю я непростительность:
Носовую кровь на прочно сжатом кулачке,
Позабывшем, что такое, эта бдительность,
Что вот эти, непрощённые, - сильней, чем те.