...В Москве с гастролями наш хор
(я в детстве пела, как ни странно).
Везет измученный шофер
полсотни Альтов и сопрано.
За снегом — снег монастыря,
и, как набросок карандашный,
он выплыл к нам из января —
холодный, сумрачный и страшный.
Зима пронзительно бела.
И белы вековые стены.
Ворона тишину крала
и, как стена, была толстенна.
Не веря птичьим новостям
и не страшась ни снов, ни грома,
теперь, пятнадцать лет спустя,
на мир взираю по-другому.
И золотятся купола.
И чайка искренне и смело
волну последнего тепла
прокалывает сильным телом.
И сердце — словно метроном.
И вьется Вера лентой узкой
и в золото на голубом,
и в вечность красоты по-русски.