Не надышаться влагою твоей.
Васильевский махнул крылом Тучкова.
Уж третий год я не считаю дней.
Сжимаю берега твои в подкову.
Корабль плывет, от Ладоги до Блю…
Хера…Я лапой загребаю листья.
Присутствие тепла с трудом терплю,
Стыдливо ворожу на старых письмах.
Луна брюхата, снова не спалось.
Живу в коммуне, лиц не узнавая.
И, натыкаясь на земную ось,
Закрашивать себя не успеваю.
От зависти до творчества - кивок,
Крик в заспанной, раскроенной квартире.
Приехал гений. Спился и издох,
Оставив лишь блевотину в сортире.
Уж третий год я умираю с тем,
Чтобы опять увидеть край ладони.
Мой день ослеп, утерян, как тотем,
Как в кресле плед, в окне вертеп вороний.
Не надышаться, да и не вздохнуть.
Дождь опадает тихою морокой.
Вот мой трамвай пытался упорхнуть,
Как бабочка, мордатый и широкий.
За ним лечу большой величиной
Из формул речи, пульса, беспокойства.
И где-то, над Фонтанкой и Сенной
Пляшу канкан нелепейшего свойства.
Любимый город праздничной толпой
Таращится на цифры и на коды.
Зеленый ангел машет головой
И ловит ртом салют, вино и воду.
Не на… не до… намажь меня на хлеб
Своей любви к осенним разговорам
Трамвай пустой сияет, как Денеб,
И гулко мчит по каменным просторам.