Два всадника съехались в поле пустом.
Один будто ночь без звезд за окном.
Конь черный храпит и грызет удила.
Клинок вороненый сжимает рука.
Другой всадник светел и ясен как день.
За белым конем не стелется тень,
Танцует он резво под седоком
И гривой встряхнув, искрит серебром.
Сошлись как день с ночью, как «нет» или «да»,
Как с тем, что наполнено, пустота.
Сверкнули клинки, сшиблись грудью коней.
Взгляд сталью блестит из под хмурых бровей
Сошлись не на жизнь два смертельных врага.
Ни жизни, ни смерти лишь честь дорога.
Коль силы равны, ночь равняется дню
В каком бы ты ни был подлунном краю.
Коль черный теснит, то сияние дня
Бледнеет. От холода стынет земля.
С трудом солнце всходит и тускл его лик,
А северный ветер и резок и дик.
Крадется под пологом мрака тоска,
Змеею холодной, касаясь виска,
А вдруг навсегда эта темень легла
И мир, что уснул, не дождется тепла...
Но в самый короткий из прожитых дней,
Теснит белый черного силой своей.
Вновь день прибавляет, и поступь легка,
А талая снег подмывает вода.
Так яростно бьются холод и жар:
По телу Земли жизнь бежит как пожар.
Оделись листвой изумрудной леса
И хлебное поле покрыла роса.
Но самой короткой из летних ночей,
Отступится светлый под лязгом мечей.
Все вновь повторится, как длилось века.
Ни чья меч не выпустит в брани рука.
Но вдруг так случиться, что кто-то сражен
Настанет конец для круга времен.
Коль белому витязю пасть, то тогда
Мир мраком покроет и коркою льда.
А черного враг выбьет вон из седла,
Мир светом иссушит и выжжет дотла.
Ни черный, ни белый - ни зло, ни добро
Лишь то, что Родом для жизни дано.
Так пусть длиться жизни и кругу времен
Пока бьются всадники в поле пустом.