Между нами повис знак вопроса.
И, глотая рожденье сверхновой слезы,
я слова ввергну в тлен купороса,
чтоб почувствовать нового чувства азы,
словно бриз, в пять утра на шезлонге,
пробудивший шампанским восточный рассвет
(на скале, где скучают мадронги,
изучая забытый бродягой Завет).
Между нами мелькающий призрак
сумасшедших, сошедшихся в небе стрекоз,
чьи движения просят капризно
в сотый раз погрузить их в глубокий наркоз
стихотворным рисунком-наброском,
заправляющим в брюки больничный халат,
или точкой – строкой-недоноском
убежавшей из жёлтых палат…