Не хвалися идучи на рать,
в степь, что затаилась в тумане,
лучше, воротясь, вспоминать,
как бежали прочь басурмане,
не хвались удачей, сынок,
не бросай обещаний на ветер,
лучше выпей водицы глоток,
ты за жизни людские в ответе,
не гневи понапрасну богов,
не буди задремавшее лихо,
если б слушали нас стариков,
на Руси было б мирно и тихо.
берегись междоусобной войны,
суд верши справедливо и мудро,
пусть денёчки мои сочтены,
для тебя ж загорается утро,
на последок осталось чуток,
и зовут всемогущие Боги,
от ступивших на вечный порог,
к сожаленью, не будет подмоги.
да в любви осторожность храни,
переменчиво женское племя,
быстротечны счастливые дни,
как и наше телесное время.
Cтарик, убелённый сединами,
старейшина вещих волхвов,
дорогами путано – длинными,
ушел, притомившись от слов.
он клятву княгине давал,
мальчишка нуждался в опоре,
теперь же птенец возмужал,
искусен и в битве и в споре.
зелёные ели могучие,
на миг расступились пред ним,
их лапы широко колючие,
окутал серебряный дым.
да был ли взаправду мудрец,
шумели высокие кроны,
куда, ты, наставник – отец,
порочивший парню корону?
советник и друг благородный,
в немую отправился даль,
Владимир стоит удрученный
на сердце глухая печаль.
коня повернул он обратно
и в Киев помчался стрелой,
а воздух задиристо - ратно,
пропитан жестокой войной.
над лесом сгущается мрак,
закат догорает холодный,
Рогнеда, ты друг или враг,
что ждать от души сумасбродной,
а есть ещё Анна – княжна,
гречанка с горячею кровью,
как чаша хмельного вина,
пьянящая вечную новью.
не раз Святослав говорил,
что верить нельзя даже сердцу,
и голову буйну сложил
на радость врагу – иноверцу.
болтают, что ключницы сын,
засевший на чуждом престоле,
из жизни уйдет молодым,
отправившись в дикое поле.
бунтуют и братья и знать,
и ножик за пазухой точат,
и многих придется сломать
разбить, растоптать, изурочить.
застыла в немом ожиданье
недавно крещеная Русь,
в её учащённом дыханье,
смешались и радость, и грусть.
как много великих свершений,
достойных побед и потерь,
под грузом страстей и сомнений,
распахнута новая дверь,
воздвигнуты церкви, соборы,
и летопись время ведёт,
кочевники прячутся в норы,
Боян вдохновенный поёт.
Владимира Солнышком Красным,
прозвали за доблесть и честь,
но все не бывают согласны,
таится и зависть и месть.
и ворон зловещий кружится,
крылатый предвестник беды,
Тугарин нарушив границу,
кровавые прячет следы.
в пылу многодневной погони,
дружина углубилась в степь,
летят быстроногие кони,
найти, рассчитаться, успеть
во всех боевых испытаньях,
врагам достаётся с лихвой,
сбываются все предсказанья,
и годы идут чередой.
вдали от отцовского трона,
растет молодой Ярослав,
в ночи утомленно бессонной,
Рогнеда, лишенная прав.
а в Киеве Анна тоскует,
и ловко интриги плетёт,
забыть Византию родную,
ей память никак не даёт.
и голубь почтовый взлетает,
с письмом, к голубым небесам,
и локоном ветер играет,
и слезы бегут по щекам,
Владимир премудрый стареет,
скудеет отмеренный срок,
вечернее небо алеет,
на сердце тяжелый замок,
и в зимнюю стылую пору
с рассказом о славных делах.
он мчится к заветному бору,
забывши про боли и страх.
как прежде столетние ели,
сомыкали очерченный круг,
над ними шумели метели,
рождая таинственный звук.
и свет золотисто – зеленый,
замёрзшее тело согрел,
а в круге стоял Просветлённый,
Владимир слегка оробел.
Стремясь не поддаться печали,
отбросив сомнения, прочь,
о многом они толковали,
в морозную долгую ночь.
- Тебе уходить ещё рано
правителю молвил мудрец,
- ещё не залечены раны,
и колок терновый венец,
ступени суровой юдоли,
проходишь, ты князь, в суете,
а Русь, что бескрайнее поле,
в суровой своей простоте.
Парящая птицей свободной,
с ветрами вступает в игру,
оставшись на век непокорной,
враждебной чужому двору.
Ещё посидишь в Златоглавом,
но искренний дай мне ответ,
зачем с молодым Ярославом
враждуешь на старости лет?
и будет владыкой по праву
кто духом и кровью хорош,
весна обновляет дубравы,
а к осени вызреет рожь.
напрасны жестокие споры,
где славу и честь предаёшь,
иль хочешь лишиться опоры,
завистников слушая ложь.
приблизив опального сына
ты Русь одеваешь броней,
а коль на глазах паутина,
умойся студеной водой.
утешь бедолагу-Рогнеду,
и душу и кровь успокой,
из рук её мёда отведай,
как месяц взойдет молодой.
продолжение следует