Вот и опять миллионами игл проколото
скучное небо, и я совладать не могу
с тем, что еще одной осени нищее золото
хлещет в лицо, торжествует на каждом шагу.
Ливень косой у скамеек пустующих топчется.
Оба мы с ним заблудились среди площадей -
так же ему избежать одиночества хочется,
так же ему тяжело без надёжных людей.
Люди скисают, в сухие спешат помещения -
людям бы надо домашнюю милость обресть -
я же хочу попросить у них просто прощения:
«Просто простите за то, что я всё-таки есть...»
Скоро завьюжит зима и бульвары покроются
белым огнём, амальгамой священных ночей.
Тихо пройдёт по дворам христианская Троица,
чтобы утешить святых и спасти палачей.
Каждому будет по вере его уготовано.
Только не верю я в это блаженную ложь -
ведь всё равно не исправишь того, что изломано,
и всё равно не дождёшься того, чего ждёшь.
И, что ни день, то всё злей над аллеями лисьими,
всё бесприютней вороний пророческий грай...
Осень, прошу зашвыряй меня черными листьями,
память мою до последней искры зашвыряй!