Я видел ее глаза — но сквозь битые линзы,
Я знал, что у нее внутри — но уже слишком поздно,
Сейчас ее маски — рядом со мной,
Но назавтра ее скорый поезд,
В тот мир, где море и сосны — и плачут тупые столицы березы.
И все же так просто:
Все эти года — пустые консервные банки
Я рвусь на мелкие части, бьюсь на скользкие стекла
Мне бы только в ее глаза — и больше ничего не нужно
Я не успел побыть рядом испуганным зверем,
Разорванным волком.
Я пуст.
Тупая надежная злая веревка,
Паскуда, кромсает юное тело,
Наверное, так надо — как надо,
Что б предали снова.
Чулки и подтяжки, шнурки и заколки,
Улыбки друзей, темных дней лихорадка,
И этот потерянный город тусовок,
И тот тоже! — нет слов, мое ремесло — ностальгия,
Я слишком устал, и вряд ли эти 5 букв,
Смогут что-то спасти, не станут знаменем мира.
И все же. Я только тебе смог сказать бы вновь слово.