Рассвет совсем еще далек,
А ночь темна и непреклонна,
И входит Смерть на огонек,
Что тихо теплится у склона.
У одинокого холма, где стража спит,
Иль тонко дремлет,
Она не ведает сама,
О том, что ей никто не внемлет.
Никто не обратиться к ней,
Ни с просьбой, ни с мольбой, ни с лестью,
И только страж махнет рукой,
Не ведая, - расстался с честью.
Что Смерть он пропустил вперед,
Дорогу ей открыл бесстрастно,
И что рассыплется оплот,
Что много лет держал напрасно,
В руках один Эльфийский Царь,
И им руководил прекрасно,
Однако он недоглядел,
Той Тьмы пришествие, а жаль!
Но Тьмы холодной пелена,
От взора спрятала пространство,
И голубые небеса,
И вечный лес, но как-то странно,
Что всадник тот преодолев,
Немалых лиг прямые вехи,
Едва ли обратить успел
В те золотистые доспехи,
Свои младые телеса,
И меч могучий пал из ножен,
Тогда как на его пути
Восстала та, что всех моложе,
Моложе мира и небес,
Моложе жизни, что не первой,
Едва ли обратилась в Свет
Исчезла вновь в той пасти скверной,
То Смертью кличут, то во Тьму
Зовут приверженку из Ада,
И не понятно почему,
Вдруг появляется услада,
Пред боем, что последним может стать,
У всадника и Смерти лютой,
Но никогда нельзя понять,
Что как один – восстанет почему-то.