Летом закат красивей, но короче,
Только смешались янтарь и берилл,
Как опустившийся занавес ночи
Кобальтом плотным все краски накрыл.
Россыпи звезд в карнавал бриллиантов
Преобразили пустыню небес,
Принц-полумесяц сиятельным франтом
В свите инфант на востоке воскрес.
Зеркало озера в миг посинело,
Полмирозданья на дне разместив,
Тихо сомкнулись на грани раздела
С потусторонними пальчики ив,
Антимиры восходящих созвездий,
Как из сквозной пустоты земли,
Перемигнулись со встречною бездной,
Тихо покачиваясь на мели.
Травами гор газированный воздух,
С терпким озоном сгущенный в грозу,
Линзой хрустальной приблизил звезды,
Расположив их совсем внизу.
Будто сама благосклонность Вселенной
Миром нисходит на горный покой,
После июльского солнцеплавленья
В столпотворенье природы людской.
Чувствую явственней и откровенней
Мистику высших законов трансфер,
Слышу по недрам недоразумений
Импульс, стекающий в трепетный нерв.
Магия призрачных звездных влияний
Вяжет из нитей судеб кружева,
Это так близко, что клекот стеклянный
Слышу, когда затихает листва.
Даром предчувствия время тараню,
Не догоняя пока головой,
Вижу заранее, как на экране,
Что будет завтра с тобой и со мной.
То, что над сутолокой человечьей,
Тесной запутанностью дорог
Всем предрекает разлуки и втречи
В точно расчитанный кем-то срок.
Южная полночь орнамент мудреный
Вещими снами слегка упредит,
Ну, а пока, в блеске звездной короны,
Как ожерелье на горной груди,
Спит Кисловодск. На террасах мерцая,
Нежатся в свежести парка дворцы,
Пьют из фонтанчиков клумбы Версаля,
Копят для утра алмазы росы.
Шепчутся листья с иголками хвои,
Словно боясь разбудить птенцов,
Месяц, любуясь Стеклянной струею,
Чуть не споткнулся о Гору-Кольцо.
Грезит о Греции Колоннада,
Речка ворчит на бездарность камней,
В город по склонам крадется прохлада -
Прятаться в зарослях, где потемней.
Спит мой натруженный город-целитель,
Всех излечить был бы искренне рад,
Город-солярий, лазурью залитый,
Город-гостиница, город-медбрат.
Кажется сам Эскулап в неолите
Храм медицины здесь основал,
И до него кто-то вырубил в плитах
Ванны нарзанные в логове скал.
Древнее месторожденье нарзана
Бьет и сегодня, как ключ молодой,
Что б раздарить по стаканам и ваннам
Силу здоровья живою водой.
Манит Каскадная лестнице к Храму
Флоры, влюбленной в Долину Роз,
Прямо над ней, будто создан ветрами,
Синий Храм Воздуха в звезды врос.
Горы - Атланты и Кариатиды,-
Храмовый купол на плечи взвалив,
Дышат снегами со звездной орбиты,
Гладя серебряные ковыли.
Дремлет Эльбрус белогрудою девой,
Сбросившей душные простыни туч,
Марс покраснел от соблазна и гнева,-
Близко Земля, только короток луч.
Среди сокровищ седого Кавказа
Вряд ли найдутся прекрасней места,
Здесь будто собрана для показа
Щедрость природы и красота.
Ярусы замковых скал над долиной
Смотрят на город, как на ладонь,
Здесь под эгидою крыльев орлиных,
Мой центр Мира - родительский дом.
Здесь ностальгии комок упругий
Спазмом таится в дворовой тени,
Здесь все родное, как мамины руки,
И строго-доброе, как они.
В розовой юности спелая зрелость
Грусти щемящей начало берет,
К старости ближе и мне бы хотелось
Выбежать в детство, за поворот.
Детство - по городу путеводитель,
Юность моя - Ариаднина нить,
Ангел-хранитель и Змей-искуситель,
Город, где жизнь биополе хранит.
Где б ни была я, сюда возвращаться,
Надобность с каждым отьездом острей,
Я теперь знаю, как выглядит счастье -
Мама, встречающая у дверей...
Ночь пролетела, ложиться уж поздно,
Хочется видеть рожденье зари,
Как по одной исчезают звезды,
И как внезапно умрут фонари.
Как ультрасинь разбавляют в воске,
В желтом, оранжевом, золотом...
Вы не смотрели восход в Кисловодске?
Жаль,... ну об этом, пожалуй, потом.