Я до сих пор не знаю, кем он был.
По виду – несомненно, ветераном,
Душевной неизбывной болью пьяным,
А вовсе не от водки, что допил.
Вокруг шумел гуляющий народ,
А он – кричал о том, что воевали
Когда-то, чтоб Отчизну почитали,
А нынче вышло все наоборот…
Седины уж не святость, а позор,
У молодых мечта – прийти ко власти,
Кого назначат – обещает счастье,
А снимут – глядь, а он подлец и вор…
Юнцы совсем не помнят о войне,
И пороху никто не нюхал даже!
Им ордена – предметы для продажи…
Но каково смотреть на это мне?!.
…И оборвался хрипом пьяный крик.
А мимо шел какой-то парень с другом,
Склонился к старику, потрогал руку,
И вызвал по «мобильнику» «ноль-три»..
…Сирена. С полосой автомобиль.
Безликость пары санитаров ловких.
Остались лишь осколки поллитровки,
Да капли редких слез, упавших в пыль…