Никому тебя не отдам. Обниму тебя, твою голову, схвачу за пальцы, не отдам никому, ни Богу, ни дьяволу. Спрячусь у тебя на груди – обними меня, держи меня, пусть рушатся миры, мы с тобой придумаем новые законы, мы построим новый мир, который бы устраивал нас обоих – мы изловчимся, мы сумеем, мы будем держаться пальцами, и мы сумеем!
Я вижу, как земля под нами расходится, мы по разные стороны трещины, она становится пропастью, наши пальцы расплетаются, и мы даже не тянемся друг к другу: мы знали это. Я вижу, как ты стоишь на фоне белого, белого снега, весь в черном, в длинном черном плаще и без головного убора, за твоей спиной белоснежный склон и ясное холодное небо, ослепительно белый и ясно голубой цвет, и ты – черный штрих. Я сижу в белом платье, длинном и блестящем, на земле, поджав под себя ноги в полулотосе, поодаль от тебя, смотрю на тебя снизу вверх, ты напротив меня и слегка слева. Платье отливает серым и серебром. Мои руки в кольцах. Одно из них тебе знакомо. Я чувствую тяжесть моих волос на затылке. Я смотрю на тебя. Ты смотришь не на меня – ты смотришь прямо. У тебя блестящий упрямый взгляд и сжатые челюсти. Волосы собраны. Я не знаю, какая это страна. Может быть, Шотландия. Слышна какая-то песня, простая мелодия, рожденная на просторах свободным спокойным человеком. Струны и голос. Мои руки спокойно лежат на атласе моего платья. Ты по-прежнему не смотришь на меня, но я чувствую, что ты держишь меня в поле своего зрения. Появляется черная птица, не очень высоко, за ней вторая. Они кружат слева от тебя, медленно, делают два круга, ты не шевелишься, они улетают. Твоя рука лежит на рукоятке меча. Ты в черных перчатках. Я сижу на толстой ткани. Это мой шерстяной плащ. Он белый, немножко серый, шершавый. Я босиком. Ветер касается моих рук, моей открытой шеи, потом твоего лица. Он дует сзади меня, сзади и справа, он несет тебе мой запах – запах, знакомый тебе до дрожи в животе, запах цветов, легкий запах, ты чувствуешь его, но не смотришь на меня, ты смотришь мне за спину и слегка вбок: я знаю – там вдалеке люди, кони, замок, но вдалеке, но их видно, но запах дыма не доходит сюда, но ты не смотришь даже и на них – ты смотришь поверх них: и они – не твои, даже больше, чем я, они не твои, но ты внешне с ними, это твои люди, и твои кони, они нужны тебе пока что, и поэтому они с тобой, а я нужна тебе навсегда, но ты не можешь на меня смотреть, тебе не нужно на меня смотреть, чтобы чувствовать меня. Я опускаю взгляд на снег. Чистый, слепящий снег. Мы с тобой вдвоём, никто не может нас потревожить, но нам не о чем говорить вслух, мы все знаем друг о друге, и между нами – ветер.
Длинное платье из серого атласа. Ты знаешь его каждую складочку, ты знаешь его на ощупь, ты знаешь, как распускать серебряный шнур у меня на груди. Ты знаешь моё тело, каждый его мускул, и знаешь, как сжимаются мои пальцы, которые ты учил сжимать нож. Ты знаешь, как запрокидывается моя голова, как меняются черты моего лица – мука и сладость и ветер – когда ты трогаешь мою щеку, касаешься моей шеи. Ты называешь меня Птицей. У меня есть лошадь, нет, конь, светло-серый конь. Мы приехали с тобой на конях. Твой – черный. У меня на платье, оно теплое на ощупь, мягкая теплая ткань, лежит белая роза с коротким стеблем. Я опускаю глаза на нее. Она словно дышит, слегка вздрагивает. Я опускаю голову. Песню уже не слышно, только струны, совсем далеко, и фырканье лошадей у меня за спиною. Теперь ты смотришь на меня, и я чувствую, как меняется твоё лицо: расслабляется челюсть, разглаживается морщинка поперек лба, твой взгляд полон нежности, я чувствую твою нежность и боль, невыносимую нежность и невыносимую боль, и ты окунаешь меня в эту нежность, всю целиком вместе с моей розой, но нежность слита с болью, это одно и то же, и они проходят через меня, я вся пропитана твоей нежностью и твоей болью, и ты не знаешь, что со мной делать, я смотрю на мою вздрагивающую розу, ты ласкаешь меня своим неподвижным взглядом, я становлюсь серебряной искрой в твоём взгляде. Слегка ржёт конь и мотает головой у меня за спиной. Сейчас ты скажешь слово – нежно, как смотришь – просто это твой взгляд перетекает в звук, и ты говоришь:«Птица».
Я медленно поднимаю голову, но не поворачиваю к тебе. Белый снег. Снег. Ослепительное небо. Небо. Небо. Я смотрю вверх. Ты идешь ко мне, и снег скрипит под твоими сапогами. Фыркают лошади. Ты наклоняешься ко мне, ты касаешься двумя руками моей головы, медленно, моих плеч, моих локтей, теплый гладкий атлас, ты поднимаешь меня к себе, я не могу посмотреть на тебя – снег, я вижу слепящий белый снег и небо, я стою ногами на мягкой толстой ткани, босиком, ты смотришь мне в лицо, от тебя пахнет костром, полынью, чем-то очень тонким и пряным, я знаю этот запах до сжатия сердца, до холода в матке. Я не могу повернуть к тебе голову. Ты держишь меня за плечи, снова говоришь тихо, ласково и грустно: «Птица…» я совсем наклонила голову. Я начинаю мерзнуть. Ты говоришь: «Ты дрожишь». Я отвечаю: «Ноги». Ты опускаешься вниз и снимаешь перчатки, ты касаешься моих пальцев, ты кладешь на них руки, они теплые, ты наклоняешься и целуешь мои ноги, каждую по разу. Я смотрю на тебя сверху, я кладу руки тебе на волосы, моя роза упала, ты вдыхаешь запах моего платья, моё сердце сжимается, но никак не сожмётся, ты надеваешь мне на ноги белые туфли, у меня нет сил любить тебя, у меня нет сил и убить тебя; у меня нет смелости быть с тобой, у меня нет права и бросить тебя. Белая роза лежит на белом снегу. Ты берешь меня на руки, ты делал это столько раз, я знаю это движение, как своё – ты прихватываешь плащ, закрыв им мои ноги. Я прячу лицо на твоем плече – полынь и мускус. Мой запах – яблоневый цвет. Ты несешь меня к лошадям. На твоём плече темно и тепло. Любовь – боль. Боль – любовь. Лучше сейчас расстаться. Лучше умереть вместе. Мы поедем на войну, я не останусь одна, я не буду ждать тебя, мы умрем вместе, и нас похоронят в одной могиле, и забудут о ней, и мы будем вместе навеки, и иного выхода нет. Я не отдам тебя никому, смерти не отдам, жизни не отдам, ни у кого нет права разлучать нас, но мы – два раздельных существа, и, пока мы два раздельных существа, мы не вместе, нас может разлучить смерть в любое мгновение, и осознание этого невыносимо. Мы уедем на войну. Я не останусь одна. Я уеду с тобой и буду стрелять из лука. Ты возьмешь меня с тобой: я та женщина, которую ты хотел.
Ты опускаешь меня на коня. Я вижу снег, ветер колышет гриву, лают собаки, звук рога, мои руки в кольцах, твоё кольцо на обручальном пальце, самое красивое. Когда мы рядом, все смотрят на нас. Нельзя быть такими красивыми. Нельзя так любить. Мы умрем. Но мы умрем вместе.
Я выпрямляюсь. Ты где-то сзади, черный штрих. Конь чувствует мою силу и довольно шевелит шеей. Ветер налетает порывом. Роза катится по снегу. Я натягиваю плащ на плечи. Нас венчал ветер. Мы все равно умрем. Мы умрем вместе с тобой. Я оглядываюсь на тебя. В моих глазах усмешка. Ветер усиливается. Я начинаю смеяться. Я смотрю тебе в глаза. В твои темные блестящие глаза. И щурюсь от ветра. Ты ловишь мой взгляд, на мгновение бросаешь мне в ответ усмешку и рвешь с места. Я скачу за тобой. Мы скачем к людям, кострам и собакам.