– Осторожно, двери закрываются, – сказал знакомый и уже родной голос, под звуки которого я так любил дремать.
Но двери не закрывались. Вошла маленькая девочка в «рабочей» одежде: потрепанные штанишки, яркая, затертая куртка и непременный платок на голове, в руках пакетик.
– Ллюдидобрые помогитечеможите мамумерла остались бабушкой тродитей помогитина кусочек хлеба.
– Двери закрываются, будьте бдительны, – это уже был машинист.
Наконец, двери захлопнулись, и поезд пополз по своему подземному ходу, как гигантский червь. Опустив глаза, девочка пошла по вагону, протягивая всем свой пакетик. Я подаю только калекам и матерям с грудными детьми, маленьких наглых попрошаек не люблю. Девочка подошла ко мне, подняла глаза. Поезд начал снижать ход, останавливаясь между станциями.
– Пошли, – приказала она.
Я вытаращил глаза. Движение прекратилось, открылась ближайшая ко мне дверь. Девчонка подошла к ней и спрыгнула вниз. Если бы она позвала меня на станции, я бы не пошел, но здесь что-то, может любопытство, подняло меня с уютного сидения для пассажиров с детьми и инвалидов. Я подошел к непонятно почему открывшейся двери, оглянулся. Люди не обращали на нас внимания, как будто такое бывает каждый день. Несколько человек смотрели на меня, как смотрят на водителя трамвая, который вышел перед перекрестком, чтобы перевести стрелки. Я спрыгнул и мы пошли. Сперва по рельсам, потом вошли в какой-то узкий проход, потом снова по рельсам. Здесь они были ржавые, и свет очень тусклый, поэтому я решил, что это заброшенная ветка. Сперва она вела нас прямо, потом стала уходить вниз. Девочка шла молча. Я начал уставать.
– Куда мы идем?
– Никуда.
– Зачем ты позвала меня? – начал беспокоиться я.
– А зачем ты пошел? – она не остановилась и не обернулась на меня.
– Зачем? – этот вопрос я задал себе.
Я задумался и остановился на секунду. Когда я поднял глаза, девочки уже не было.
Идти вперед? Куда я выйду? Догоню ли нищенку? Назад? Найду ли дорогу? Зачем я пошел за ней? Почему она позвала именно меня?
Я не волновался, выберусь ли из-под земли. Я стоял и не мог понять, зачем я здесь. Зачем? Почему сделал этот глупый поступок, не думая о последствиях?
Я вдруг понял, что уже не в метро, а в какой-то пещере, почувствовал, что рядом никого нет, и что эта пустота станет мне домом. Нужно было как-то обживаться, но я не знал с чего начать.
Стоило ли идти за нищенкой из-за любопытства и секундной надежды все поменять, всю свою жизнь – наизнанку? Почему-то кажется, что если сделаешь что-то, не думая, что-то глупое, чего никто не поймет, жизнь вздрогнет и поменяется. Моя вздрогнула и подарила мне это подземное царство, где, кроме меня, никого. Хочешь – правь, хочешь – служи, хочешь – просто живи. Но всегда один. У меня сперва еще теплилась надежда, что девочка вернется, но скоро я понял, что она уже очень далеко, и я ее никогда не увижу. И никого не увижу.
Зачем?
(23.02.2003)