Печалью гоним и скукой,
Усталостью от рутины,
Шёл старый князь на берег,
Стланный зелёной тиной.
Солнце ко сну катилось,
Чащи сгущая тени.
Рядом с унылой ивой
Князь преклонил колени.
Долго смотрел на воду...
Лунные плыли блики...
Вдруг, в темноте пучины
Князю явились лики.
Бледные, все смотрели
Прямо в глаза тоскливо.
Князь от объятий страха
Окаменел под ивой.
В белых одеждах дева
Вышла, разверзнув воды,
Лунной идя дорожкой
Будто по тверди брода.
Только лишь свет коснулся,
Вышла на берег только,
Князя во тьме раздался
Глас измождённый: "Ольга..."
Взгляда остывший омут,
Кожа белее снега...
Голос струится песней,
Пальцы ласкают негой.
"Что же меня ты бросил,
Как же забыл, мой милый?
Видишь, моё сердечко
В водах давно остыло.
Быть ты не мог со мною,
Только теперь не плачу,
Ты на княжне женился,
Быть не могло иначе.
Как же мне было больно,
Тягостно и тоскливо!
В лунную злую полночь
Бросилась я с обрыва..."
В ноги упал владыка:
"Сможешь ли ты простить?
Как же вины безмерной
Прошлое искупить?"
Не отвечала Ольга,
Только смотрела нежно.
Сколько во взгляде ласки,
Сколько любви безбрежной...
Ивы качнулись ветви,
Волны пошли кругами...
Ночь уходила молча
Откосными берегами.
Небо зарёй горело,
Князя искали утром.
Тайну река накрыла
Волнами перламутра…
Ходит молва людская,
И говорят, порою
Видят седого старца
С девушкой над рекою…