Чистосердечное признанье

Вера Преображенская
Чистосердечное признанье
попав в заветное желанье,
покоя снова не дает,
но день проходит, два, и вот
в душе все чувства замерзают,
и покаяние не знает
из этих ледников пути,
чтоб облегчение найти.

***

Кипела я на медленном огне,
не выкипая. Мой создатель бился
от грешной плоти накипь отделить.
Мне снился рай. Летать хотелось мне,
и до утра мне ангел белый снился,
и я хотела этот сон продлить.

Горел рожок. Синело пламя ада.
Я очищалась, и мой старый грех
шагреневою кожей убывал.
Овца от человеческого стада
вдруг отделилась, ускоряя бег,
и это существо никто не догонял.

***

Спешите жить. На остальное
смотрите, как на сущий вздор,
соединяйте золотое
лишь только с золотым, коль скор
наш век на то, чтоб оборваться.
Как мало надо, чтоб остаться
вполне счастливым в наш-то срок
длиною в двадцать, тридцать, сорок…
Я доберусь до ста не скоро,
я мало жить дала зарок.

Но пятьдесят уже прожито,
гнездо внушительное свито,
чтобы в комфорте продолжать
стареть, болеть, играя в прятки
со смертью. И в часы разрядки
сопротивленье выражать,
себя немного уважать,
бессмертную изображать.
 
***
Я помню этот год и этот день, и час,
как солнце вдруг зашло, последний луч угас,
и ветер затаил холодное дыханье,
и наступила ночь, и не взошла луна,
но это после, там, где только область сна
и призрачность всего, что есть в существованье.

Сначала ж бой часов, зависший стрелки меч
над головой моей, - что голова без плеч,
без шеи, наконец, наследной королевы!
Флаг ночи трепетал, как раненый фантом,
и вечер умирал, но это все потом,
когда возляжет тьма направо и налево.

Но прежде тот удар, нацеленный в висок,
и кровь, как след греха, как встарь, наискосок,
о сколько раз меня ввергали в преступленье
бой роковой часов и странный трубный зов
откуда-то из недр - основы всех основ,
не терпящих, увы, ни мольб, ни промедленья.

Но раньше поворот на триста шестьдесят,
не в циферблате смысл, - на волоске висят
две жизни, три судьбы, что, впрочем, равнозначно.
Удар. Еще удар. Как пушечный заряд
летит в меня тот звук, тот залп и тот набат,
и что-то там еще смертельное впридачу.