Любителям «застывших форм» посвящается…
Лисенок Прохор бежал вприпрыжку по лесу, позвякивая пуговицами в баночке из-под монпансье. Стоял знойный звонкий летний полдень. В высокой траве буянили кузнечики. Среди ромашек резвились в «салки с домиком» бабочки и стрекозы. Большая запыхавшаяся капустница шлепнулась лисенку прямо на нос и завопила: «Я в домике!!!» Прохор возмущенно чихнул, бабочка сделала кувырок и бросилась наутек от водившей крапивницы. «Ох, уж эти мне крыльячешуевые!..» - погрозил им вслед кулаком Прохор и поскакал дальше. Вдруг перед самой опушкой он услышал знакомое горестное «ох-ох-ох» и всхлип. Лисенок навострил уши, растопорщил усы и осторожно выглянул из-за куста. На опушке стоял ежонок Кузьма. Он собирал ягоды жимолости и отчаянно грустил. Вот из левого глаза-бусинки показалась громадная пузатая слеза, блеснула бочком на солнце и шлепнулась, скатившись по плюшевому брюшку, прямо в лукошко с ягодами. Лисенок облизнулся и радостно потер лапы.«Пожалуй, не стоит на него сейчас выпрыгивать», - подумал Прохор. «Если он собирает жимолость, значит, вечером будут пирожки. И не следует отвлекать его – чем больше ягод, тем больше пирожков».
- Кузьма! Здорово! – воскликнул лисенок и вышел из засады.
- А, Прохор…- протянул ежик и попытался загнать обратно еще одну слезу. Безуспешно.
- Чего ревешь?
- Да так…
- У тебя же вчера был день рождения?!
- Вот именно что был, - расстроено поскреб колючий бок Кузьма.
- Так было же весело! И вкусно! И столько подарков! А какой был торт!!!! С земляничным джемом….- лисенок мечтательно вздохнул и, зажмурившись, погладил себя по животу.
- Вот-вот. Было. Ждешь-ждешь этого, а оно – бац!!! И уже нет. И больше уже не будет. И лето скоро кончится, и жимолость… И я вырасту! – ежонок перестал собирать ягоды и снова захлюпал носом.
«М-да, дела…» - подумал лисенок. Если так пойдет, то не видать мне пирожков с жимолостью и корицей до завтрашнего дня. Надо бы срочно что-нибудь предпринять».
- Ну, ты погоди сырость разводить, - Прохор попытался похлопать ежонка по плечу, но во время спохватился.
- Ведь в следующем году у тебя снова будет день рождения…
- А я не хочу в следующем!!! – заревел ежик уже в полную силу. Это был лучший день в моей жизни! Лучше уже просто ничего не может быть. Впереди только серые будни!
- Да какие же они серые?! Лето ведь. Солнце! Земляника скоро поспеет. Хочешь – ягоды собирай, хочешь – грибы, а хочешь – просто валяйся пузом кверху! Да! Тебе же лук подарили со стрелами. Теперь все красивые яблоки с самой верхушки – твои.
- И еще гусли… - уточнил Кузя, проливая слезы уже без прежнего энтузиазма.
- Но ведь лето скоро кончится…
- Вот и будешь тренькать зимой на гуслях!
- Я зимой сплю.
- Ну, так тебе вообще повезло: спишь себе, во сне губами причмокиваешь, лапками теребишь, а глаза открыл – уже весна! Сока березового завались! Кайф!
Ежонок окончательно перестал плакать и даже фыркнул, услышав про березовый сок. Он от него становился смешливым и буйным, поэтому пил крайне редко.
Убедившись, что Кузя продолжил собирать ягоды, даже проворнее, чем прежде, Прохор отправился дальше. По дороге его вдруг стали посещать странные мысли. А ведь и правда, все куда-то девается. Уходит, например, лето. Уходит со всеми запахами, звуками, бабочками. Остаются только выгоревшая на солнце шерстка и банки с вареньем. И еще пуговицы. Лисенок Прохор был страстным собирателем пуговиц. Он их выискивал на лесных тропинках и полянах, иногда утаскивал из гнезд сорок и галок. Пуговицы Прохор хранил в жестяной баночке из-под карамелек. Долгими зимними вечерами, доставая и раскладывая их, он вспоминал, как их нашел: какая была погода, куда он шел, и с кем. И стало Прохору как-то, как-то… Непонятно даже как! Надо было срочно идти на болото.
Лягушонок Крохотуля лежал, под большим лопухом и смотрел на небо сквозь бутылочный осколок.
- Привет, Прохор. Что кислый?
- Слушай, а тебе не жалко, что вот проходит день, и он уже не повторится. Или вот: вчера был чудесный день, а вернуться в него нельзя?..
- Не-а… Я не любитель застывших форм, - ответил Крохотуля, не отрываясь от неба.
- Как это?! – удивился лисенок.
- Не люблю я это «ах, как было весело, ах, как было вкусно». Ну, было и было. Значит, теперь будет что-то другое, новое, наверняка еще вкуснее и веселее. Когда есть вчера, то точно будет завтра! – лягушонок пошевелил перепончатыми лапами и продолжил.
- Вот ты – типичный собиратель пуговиц. А мне не нужны все эти напоминалки о прошлом. Посмотри сюда! Лисенок послушно задрал ушастую голову.
- Видишь облако похожее на головастика? Теперь оно стало похоже на лист лопуха. А теперь – на большую ягоду.
- А теперь – на торт!!! – завопил Прохор. – Ух, ты, здорово!
- А ведь торт гораздо лучше головастика, - подмигнул ему Крохотуля. Лисенок некоторое время стоял, задумавшись, рассеянно пощипывая кончик хвоста зубами. Потом спросил:
- И ты ничего не собираешь?
- Собираю. Облака.
- Так ведь их никуда не положишь?!
- Вот именно! Очень удобно. Мне же и некуда их класть. У меня нет дома.
- Как?! – лисенок давно дружил с Крохотулей, но об этом как-то не думал.
- А так: днем на солнышке греюсь, ночью – на звезды смотрю, песни сочиняю.
- А зимой?
- Зимой в ил закопаюсь и сплю. И потом, я, может, скоро совсем из леса уйду.
- Зачем? Куда?!! – лисенок широко распахнул глаза от удивления.
- Хочу на море.
- Куда-куда?!
- Ну, на море… Оно, понимаешь, такое…Такое… - честно говоря, лягушонок и сам не знал что это. Он услышал о море от перелетных стрижей. И решил обязательно его увидеть.
«М-да, дела..»,- думал Прохор, бредя по тропинке. Баночка звякала и приятно оттопыривала карман. Лисенок достал ее, погладил по нагретой гладкой крышке, понюхал, потерся об нее мордочкой. Потом засунул поглубже в карман и бросился со всех ног не разбирая дороги. В лесу едва-едва различимо запахло корицей…