Оборотни. Жирновск.
(оборотни, волк и волчица, бегут по степи в кровавых лучах заходящего Солнца от приближающегося шума загонщиков и лая собак. Песня).
Послушай, послушай меня, Не спеши отвернуться.
Мне будет потом уже трудно вернуться, вернуться,
Вернуться к началу, поднять и бегом обернуться
Сюда, где ты просто не видишь, что я
Давно говорю сам с собою и, видно, рехнулся.
Как волком облезлым нечаянно так обернулся,
Так первою костью собачею сам поперхнулся.
Вздохнув – задохнулся. И сдох, хвост в зубах теребя.
Зачем мне, зачем, свою серую шкуру губя,
И звать, и манить за собою тебя, всю тебя?
Для них это – праздник. Бежим. Уже близко! Трубя,
Загонщики выгнали нас под охотничьи пули.
Да только мы вместе с тобою их всех обманули:
Так просто ведь – в логове нашем прижались, уснули,
Проснулись – беда далеко. Ее ветры сторонкой продули...
О чем я, о чем? Да, не брежу, не сплю ли?
Ах, доктор какой прописал бы такие пилюли,
Чтоб выпить – и все – упокоится, лечь и молчать...
И выпью – а легче на станет. Положат – да тяжко лежать.
Язык прикушу – да внутренний голос бормочет.
Он хочет... ах, если б ты знала, как хочет!
Сильнее, сильней, чем тебя, - замолчать.
...Когда свинцовые пчелы нас на смерть начнут целовать,
С груди собирая нектар пурпурных цветов,
Почувствуй все то, что я попытался сказать,
Но сжег в печке звуков на хворосте слов...
Не слушай собачьего лая, не кликай богов.
На вой, как на пламя – мошка – слетаются смерти.
Смотри, это – чья? Есть смелые? Ну-ка, проверьте!
Прочтите свой адрес по-белому в черном конверте!
Быть может, сегодня амнистию выслали черти
Всем осужденным на расторжение снов?!
Нет, еще мало сирот и недостаточно вдов.
А нашей муки хватит на миллионы блинов.
Поешь досыта в эти длинные блинные дни.
И снова гони себя прочь. И всех прочь гони...
Послушай, сейчас нас догонят они.
И в том ни меня, ни себя – никого не вини.
Пока мы, как будто, остались одни.
Ты выслушай все – и прости, и пойми.
И прости. И пойми.
И прости. И пойми...