Мне было грустно в этом январе,
Когда рубашка прилипала к телу,
И снег стелился ровно по земле,
Земля же остывать не захотела,
Когда мне было грустно в январе.
Потом пришел февраль с седой ухмылкой
И еще хуже делались дела,
Поземка сумашедшая мела,
Забыться так хотелось за бутылкой,
Когда февраль пришел с седой ухмылкой.
Потом слегка повеяло весной,
И дни тихонько стали пахнуть льдиной,
Подтаявши, как с бешенной слюной,
Слонялся полдень злой и нелюдимый,
Когда слегка повеяло весной.
Потом апрель потеющий, с одышкой
Слизал остатки снега с теплых крыш,
И гулко расшалившись, как малыш,
Сосульки грел пылающей подмышкой,
Пришел апрель потеющий с одышкой.
Потом уже всё было, как во сне,
И я смотрел почти без пробужденья,
Как навсегда пропал с обочин снег,
Устав препятствовать надежде и движенью,
В какой-то полуяви-полусне.
Потом еще я многое заметил,
К чему поспешно не нашел слова,
И как всё раньше хочется вставать,
И вдаль идти на брезжущем рассвете,
Приятно ежась кожей естества.
Мне было грустно в этом январе,
Надеюсь это был январь последний,
Когда так больно ранят ночью бредни,
И ком их катится поспешно по горе.
Я не хочу жить больше в январе.