(по мотивам одноименного рассказа А. И. Куприна)
Кончался век двенадцатый. В Европе
Зловещими знаменьями богат
Был год последний. Беды в гороскопе.
Баварский захудалый Ингольштадт
Под Рождество трещал от лютой стужи.
Стемнело быстро. Бюргеры давно
В домах закрыли ставни и наружу
Не кажут носа, и немудрено,
Ведь каждому известно - в этот вечер
И эту ночь по свету рыщет зло.
В ворота городские бился ветер,
Пристенный ров почти перемело.
К стене, круша сугроб, подкрался кто-то,
Веревку ловко бросил и, как тать,
Пробрался в город. Но теперь забота -
Ночлег и пищу где-то отыскать.
Голодный и замерзший, он напрасно
Стучался в двери, умолял спасти.
- Поди ты прочь! Ведь знаешь, что опасно
Впускать чужих сегодня... - На пути
Последний дом - последняя надежда.
На стук хозяин буркнул, - Заходи.
Садись за стол, поешь-попей, но прежде
Подумай. Ведь палач я, господин... -
Тут вжикнул меч, плеча коснулся. Строго
Сказал пришедший, вроде бы не пьян,
- Я Генрих, герцог Швабский волей Бога.
Теперь ты рыцарь, Карл фон Эйзенман. -
Судьба способна подшутить над каждым,
Проклятья и мольбы ей нипочем.
Палач стать может рыцарем однажды,
А рыцарь - оказаться палачом.